Н. Королева, зам. главного редактора журнала «Атомная стратегия»
В этом году организаторы традиционной, восьмой по счету, международной конференции «Безопасность ядерных технологий» решили сместить акцент в сторону экономических проблем. Что ж, намерение весьма похвальное. Общеизвестно, что дефицит финансов, а точнее, неумение привлечь их не позволяет атомщикам реализовать многие проекты. По самым скромным подсчетам на решение первоочередных задач в сфере обращения РАО необходимо как минимум 8,2 млрд руб.
Тогда как Федеральная целевая программа «Ядерная и радиационная безопасность России на 2000-2006 гг.» предусматривает на создание объектов хранения и захоронения РАО и ОЯТ всего 77, 5 млн рублей. Стоит ли удивляться, что на сегодняшний день в России не «захоронен» в соответствии с международными нормами ни один грамм высокоактивных отходов, значительная часть РАО хранится в жидком состоянии в неизолированных от окружающей среды прудах-накопителях и хвостохранилищах наливного типа. Специалисты предупреждают: переполнение хранилищ РАО на АЭС может привести в ближайшем будущем к невозможности дальнейшей эксплуатации станций.
Так что, поиск ответа на вопрос «где деньги, Зин?» более чем актуален. А если принять во внимание уровень экономической культуры атомщиков, который, по признанию руководителя управления ядерной и радиационной безопасности Росатома А.М. Агапова, «очень низкий, можно сказать, начальный», то в необходимости подобного мероприятия сомневаться не приходится. Другое дело, насколько профессиональным получился разговор.
Увы, признать его таковым можно с большой натяжкой. Начнем с того, что в большинстве выступлений технология превалировала над экономикой, а попытки увязать одно с другим выглядели иногда странно, иногда убого, иногда беспомощно. Сложилось впечатление, что некоторые докладчики просто ошиблись дверью, настолько нелепыми выглядели их выступления. Например, на секции «Экономика и безопасность атомной отрасли» С. Гаврилов почему-то рассказывал слушателям об аутсорсинге как современном способе эксплуатации интеллектуального труда. А могло ли быть иначе, если среди выступающих практически отсутствовали профессиональные экономисты. За все атомное экономическое лобби «отдувалась» с трибуны руководитель экономического отдела питерского ГИ ВНИПИЭТ Н.П. Шафрова. Но ее выступления касались хотя и важных, но все же частных проблем, (продления сроков службы АЭС с реакторами типа РБМК, обращения с РАО в губе Андреева, концепции регионального могильника РАО в Ленобласти и ряда других), совершенно не затрагивая концептуальные вопросы. Их попытался сформулировать в своем докладе преподаватель С.- Петербургского технологического института, доктор технических наук А.Ф. Нечаев. Он, в частности, раскритиковал устаревшую методику расчетов, применяемую в Росатоме, которая ставит под сомнение реалистичность планирования капвложений. По мнению ученого, «принятая в системе Росатома практика экономических расчетов на базе стоимостных показателей 1991 года с ежегодным введением повышающих коэффициентов изначально содержит в себе неопределенности, которые серьезно затрудняют проведение независимой экспертизы проектов и, что более важно, не исключают возможности как завышения затрат на стадии строительства, так и занижения – на стадии технико-экономического обоснования».
А.Ф.Нечаев развеял миф, популярный среди некоторой части атомщиков, об инвестиционной привлекательности атомной энергетики. На цифрах и фактах показал, что сегодня инвестору гораздо выгоднее вкладывать деньги в строительство станций, работающих на углеводородном сырье. Объем инвестиций в строительство ТЭС с парогазовыми установками в 3,5-7 раз ниже, чем в строительство АЭС, и введены в строй они могут в 3-4 раза быстрее.
Казалось бы, основа для профессиональной дискуссии положена. Увы, доклад прозвучал под занавес первого дня конференции, и вопросы, поставленные в нем, повисли в воздухе.
Оставалась надежда, что экономическая проблематика найдет отражение на заседании круглого стола, посвященного созданию единой государственной системы обращения с РАО. Известно, что новая система обращения с РАО и разрабатываемая на ее основе государственная доктрина призваны в корне изменить экономические взаимоотношения между предприятиями-«загрязнителями» и государством. В данный момент документ разослан на экспертизу специалистам. Питерская конференция – хорошая возможность сверить теорию с практикой, обсудить наиболее спорные положения нового документа. Но конструктивного разговора и здесь не получилось. Весь круглый стол свелся к зажигательному спичу, произнесенному г-ом Агаповым в адрес прошлогодней конференции (вместо того чтобы детально проанализировать, как выполнены ее решения) и взаимоотношению Росатома с общественными организациями.
Вряд ли тянет на серьезную экономическую аналитику преисполненное веры в светлое будущее атомной энергетики выступление Р.Арутюняна (ИБРАЭ РАН).
Не удивительно, что в последний день конференции, отведенный для дискуссий, главному организатору мероприятия А.М. Агапову пришлось выслушать ряд нелицеприятных отзывов. Начальник финансово-экономического отдела Смоленской АЭС, не пожелавший называть свою фамилию журналисту, посетовал на то, что экономические проблемы не нашли должного освещения на конференции и выразил недоумение по поводу отсутствия на питерском форуме главного экономиста концерна «Росэнергоатом» А.В.Архангельской и других руководителей финансового блока Росатома.
Его поддержал другой коллега из «Росэнергоатома», справедливо заметив, что было бы целесообразно пригласить на конференцию представителей из смежных отраслей энергетики, а также из атомной отрасли, успешно работающих в рыночных условиях.
Интерес представителей «Росэнергоатома» к экономическим вопросам понятен. Согласно планам правительства через год концерн должен быть акционирован, входить в рыночную экономику атомщики хотят не с закрытыми, а с открытыми глазами.
По большому счету, петербургская конференция лишний раз продемонстрировала, что экономика находится в атомной отрасли на правах падчерицы. В атомном сообществе по-прежнему сильна надежда на 100 % ассигнований из госбюджета, а значит, российская атомная отрасль все еще далека от экономических реалий сегодняшнего дня. Кстати, правительством одобрен инвестиционный план отрасли на 2006 год с дефицитом 20 млрд руб.
А вот как прокомментировал итоги конференции А.М. Агапов, начальника управления ядерной и радиационной безопасности Росатома.
- Отсутствие экономических методик оценки безопасности в сфере обращения РАО во многом определило тематическую направленность конференции. Мы обратили внимание специалистов, занимающихся созданием систем безопасности, на необходимость подключать к решению этих задач экономистов, причем не только практиков, но и научные силы. Актуальность этой работы возрастает в связи с изменением бюджетного процесса, который сейчас требует от нас умения рассчитать эффективность тех средств, которые выделяются для принятия решения по продолжению финансирования тех или иных программ.
- Но среди выступающих почти не было экономистов, да и среди участников их чрезвычайно мало?
- Мы их приглашали, мною лично приглашались работники Минфина, некоторым экономистам направлялись на рецензирование доклады. Видимо, сработали стереотипы. Традиционно на конференцию по безопасности приезжают не экономисты, а специалисты в области захоронения и хранения РАО.
-Почему проект Доктрины обращения с РАО в Российской Федерации фактически не обсуждался на конференции?
- Потому что обращением с РАО мы занимались на прошлогодней конференции. На этой сосредоточили внимание на других аспектах, в частности, на таком: на каком уровне наши организации способны учитывать экономический фактор при разработке мер безопасности.
- И на каком же?
- На начальном. Есть понимание, что нужны деньги, но считать, сколько же их нужно, они не научились.
- Принятие Доктрины подразумевает переход на рыночные отношения?
- В том числе. В ходе разработки Доктрины мы рассматривали целый блок задач, связанный с различными формами собственности юридических лиц, которые будут работать в области обращения с РАО. Деловые люди уже интересуются, можно ли акционерным компаниям участвовать в этом бизнесе. Я убежден, что можно, потому что система безопасности у нас обеспечивает государственные гарантии.
- Сейчас хранилища по хранению РАО находятся в собственности предприятий. Если хранилище находится в собственности АЭС, то оно и принадлежит АЭС. В чьей собственности будут находиться хранилища после принятия Доктрины?
- Одно из концептуальных положений – хранилища будут выведены из собственности предприятий. Они будут находиться в собственности государства. Но эксплуатировать их будет управляющая компания, специально созданная для обращения с РАО.
- Росатом не имеет права учреждать фонды. А согласно проекту Доктрины в структуре будущего холдинга должен быть накопительный фонд, в который предприятия-«загрязнители» будут отчислять средства?
- Подождем торопиться с выводами. Да, пока Росатом не имеет права образовывать фонды. Но мы намерены выйти с законодательной инициативой в Думу. Предложения к новому закону по обращению с РАО уже переданы в правительство, президенту. В.В.Путин выразил согласие в необходимости разработки такого закона.
- Есть ли противодействие со стороны каких-то предприятий Росатома при разработке Доктрины?
- Нет. Напротив, мы чувствуем заинтересованность и взаимопонимание. Видим желание людей участвовать в создании государственной системы по обращению с РАО.
- Какие надежды вы возлагаете на новую систему?
- Большие. Она даст вторую жизнь всем атомным технологиям, потому что мы сможем реализовать все самые передовые научные принципы. Тогда атомную энергию критиковать будет некому
