В атомной энергетике особенно актуально известное высказывание, приписываемое У.Черчиллю: «За безопасность надо платить, за её отсутствие приходится расплачиваться». В афоризме сквозит представление, что безопасность изменяется скачком: она или есть, или нет. Эту мысль полезно проанализировать, ибо она была сказана задолго до Кыштыма и Чернобыля, которые продемонстрировали, что стоимость ликвидации последствий тяжёлой аварии бывает во много раз выше стоимости энергии, выработанной на всех советских атомных станциях (АС).

Поэтому понимание проблем безопасности, взаимосвязей между её видами в атомной сфере, особенностей обеспечения этих видов имеет значение для всех участников использования атомной энергии.

Сопоставление понятий по количеству объектов

Предмет данной статьи –  развитие представлений, реализованных в книгах /1, 2/, по установлению наглядных связей между нормативными видами безопасности для целой группы объектов ядерного топливного цикла (ОЯТЦ). В этих работах  особенно важным, по нашему мнению, является восприятие и распространение эвристического приёма, который состоит в стремлении основывать рассуждения не на оригинальных гипотезах или собственном понимании, а формировать свои представления на базе действующих нормативных правовых актов. Их положения, требования и определения являются продуктом уже достигнутого компромисса, согласия ряда разнообразных специалистов, ведомств и даже ветвей власти, обеспеченного единой нормативной процедурой разработки документов.

Необходимость же изучения взаимосвязей между видами безопасности вытекает из очевидного факта существования в нормативных правовых актах в области использования атомной энергии нескольких определений разных видов безопасности. Тексты нормативных документов регулярно пересматриваются, и сохранение в них разных видов безопасности  свидетельствует о необходимости их существования. В ряде случаев особое внимание на эти различия в понятиях не обращается, и на практике, как правило, просто применяют те или иные определения, соответствующие контексту.

Существует также мнение, что разнообразие определений является недостатком российской системы нормативных документов, появившимся в силу несовершенства процедуры их разработки и различия интересов разных ведомств и организаций. Мол, «безопасность одна, опасностей много», и все определения должны быть унифицированы. Автор долгое время участвовал в создании системы российских нормативных документов в области использования атомной энергии и воочию наблюдал, с каким трудом проводятся дискуссии по согласованию терминологии для разных объектов. Специалисты по исследовательским ядерным установкам отнюдь не всегда соглашаются с работниками АС, а сотрудники ядерных установок судов не идут в кильватере специалистов по ОЯТЦ. Поэтому определения, принятые, например, для АС, учитываются при разработке документов, но не идентичны для разных объектов.

 Вместе с тем, встречаются работы, в которых даются собственные определения видов безопасности, вытекающие из личных пристрастий и опыта специалистов. Безусловно, такие предложения расширяют поле знаний и объяснений, но неприятие авторских понятийных предпосылок сразу приводит к отрицанию всех последующих рассуждений и результатов. Но если в результате согласия специалистов и ведомств в отечественных нормативных правовых актах в течение нескольких десятилетий содержатся четыре определения разных видов безопасности, то надо разобраться, почему это произошло и как связать эти виды между собой.

Однако и наш подход ограничен тем, что зависит от категории ядерных объектов: немного найдётся тех, кто работал на объектах разных типов. Книги /1, 2/ посвящены, в основном, безопасности реакторных установок (РУ) и самих АС, так как используют определения из документов, предназначенных для АС. Поэтому распространение их содержания на объекты ядерного топливного цикла должно быть отдельно проанализировано и обосновано.

Базовыми нормативами в сфере использования атомной энергии являются законы /3, 4/. Первый из них содержит следующее определение,  не зависящее от категорий радиационных объектов: радиационная безопасность населения (РБН)  – это «состояние защищённости настоящего и будущего поколений людей от вредного для их здоровья воздействия ионизирующего излучения».  Здесь и далее курсивом будут помечены цитаты из нормативных документов.

Похожим образом для всех атомных объектов формулируется основной принцип правового регулирования в законе /4/, который не содержит прямого определения безопасности при использовании атомной энергии (БИАЭ), но устанавливает, что: «Обеспечение безопасности при использовании атомной энергии – защита отдельных лиц, населения и окружающей среды от радиационной опасности».

Следует обратить внимание на то, что наряду с этим фразеологизмом в законе /4/ использовано понятие «безопасность» и в других сочетаниях. Например, в статье 4 оно служит обобщением: «контроль за обеспечением ядерной, радиационной, технической и пожарной безопасности (далее - безопасность)». То есть, по логике дальнейшее его употребление в тексте закона везде должно учитывать такое сокращение. Тем не менее, в других местах /4/ можно найти сочетание «безопасность объектов использования атомной энергии»,  близкое по смыслу к БИАЭ. Причём оба эти понятия не определены ни в законе, ни в других нормативных правовых актах.

Необходимо понимать содержание понятий БИАЭ и РБН, чтобы разграничивать их применение на практике. В /1, 2/ это сделано подробнее, здесь же отметим их важное различие по отношению к субъекту защиты. Очевидно, что законы /3, 4/ и вытекающие из них нормы и правила относятся к принципиально разным предметам регулирования и видам деятельности.  В /3/ идёт речь только о человеке, а /4/ защищает и человека, и окружающую среду.

 Сопоставление текстов законов /3/ и /4/ убедительно свидетельствует о различии их юридического содержания, обеспечивающего защищённость человека от ионизирующего излучения. Закон /4/ устанавливает требования к административному, социальному, организационному и техническому состоянию объектов использования атомной энергии, обеспечивающему защиту человека. А закон /3/ содержит организационные и санитарные требования к обеспечению защиты субъекта – человека.

Закон /4/ содержит такие требования к проектированию, сооружению и эксплуатации ОИАЭ, при которых радиационное воздействие на человека и окружающую среду не превышает допустимых величин. То есть, если объекты безопасны, то безопасно и состояние субъекта, так как /3/ устанавливает эти самые допустимые значения на человека, исходя из воздействия ионизирующего излучения на организм. Вот почему основными исполнителями /3/ являются врачи и санитары, а /4/ – технические специалисты.

Теперь рассмотрим, как определяются другие виды безопасности в федеральных нормах и правилах, относящихся к отдельной категории объектов: ОЯТЦ. В правилах /5/ сказано: «Безопасность объекта ЯТЦ - свойство объекта ЯТЦ при нормальной эксплуатации и нарушениях нормальной эксплуатации, включая аварии, ограничивать радиационное и другие возможные воздействия на работников (персонал), население и окружающую среду установленными пределами, а также предотвращать возникновение самоподдерживающейся цепной ядерной реакции деления (далее - СЦР) при обращении с ядерными материалами».

Специалистам известно, что такое определение построено на базе аналогичной формулировки из предыдущей редакции ОПБ АС /6/, которое служило образцом для разработки целого ряда документов для других категорий объектов. В нынешней редакции /6/ это определение несколько усовершенствовано и уточнено без изменения основного смысла.

 Дело в том, что  до вступления в силу закона /4/ самого понятия федеральные нормы и правила ещё просто не существовало. В этот период большинство нормативных документов для АС было открыто, а для многих других объектов, включая ОЯТЦ, нормы оставались секретными. Поэтому  документы для АС использовались в качестве образца и адаптировались для остальных категорий объектов.

В правилах /7/ так же, как в /4/, нет прямого определения понятия ядерная безопасность ОЯТЦ, а даётся определение: «Обеспечение ядерной безопасности ОЯТЦ при использовании, переработке, хранении и транспортировании ЯДМ (В) состоит в создании и поддержании условий для:

- предотвращения ЯА (возникновения СЦР);

- максимально возможного снижения тяжести последствий ЯА».

В этой цитате ЯДМ (В) –  ядерный делящийся материал (вещество), ЯА – ядерная авария, СЦР –  самоподдерживающаяся цепная ядерная реакция деления. Определение ЯА можно найти в /5/: «Авария ядерная - авария, произошедшая вследствие самоподдерживающейся цепной ядерной реакции деления». Обратим внимание, что в этой формулировке отсутствует упоминание вероятности, которое существует в определениях ЯБ РУ АС или ЯБ ядерных энергетических установок (ЯЭУ) /8/. По-видимому, это связано с тем, что для тех категорий ядерных объектов в формулировках ЯБ отсутствует упоминание о последствиях аварии.

 Предотвращение СЦР возможно с некой вероятностью, а вот снижение тяжести последствий – вполне детерминированное деяние: например, уменьшение утечки из гермоограждения прямо снижает радиационные выбросы на площадке.

Также в отличие от определений ядерной безопасности РУ АС, исследовательских реакторов и ЯЭУ /8/ в приведённом определении не уточняется, что ядерная безопасность – это свойство ОЯТЦ, но другое чем безопасность ОЯТЦ. Это важные замечания касаются проблемы гармонизации нормативных актов, но их развитие остаётся за пределами данной статьи.

Таким образом, определения радиационной безопасности населения и безопасности при использовании атомной энергии не зависят от категории объектов и обеспечивают состояние защищённости: РБН относится только к населению, а БИАЭ – к населению и окружающей среде.

Безопасность ОЯТЦ и ядерная безопасность ОЯТЦ являются свойствами объектов, обеспечивающими состояние защищённости, и, что принципиально важно, – свойствами, существенно отличающимися между собой. Безопасность ОЯТЦ – фразеологизм, характеризующий свойство обеспечивать защиту человека и среды от радиационного воздействия, а ЯБ ОЯТЦ – свойство предотвращать ядерные аварии и снижать их последствия. Очевидно, что радиоактивное излучение не всегда является следствием ядерной аварии, а ядерная авария не обязательно сопровождается радиационным воздействием на человека. То есть, в нормативных документах нет безопасности самой по себе, говоря о ней, всегда следует вставлять эпитет и дополнение: какая безопасность и безопасность чего. Названия же каждого вида безопасности в нормативном поле следует воспринимать и использовать только как фразеологизмы.

Полезно помнить, что в основополагающих принципах безопасности МАГАТЭ /9/ среди целей безопасности также содержатся все четыре определения видов безопасности:

• Контроль за радиационным облучением людей и выбросом радиоактивности в окружающую среду  (РБН),
• Защита отдельных лиц, населения и окружающей среды от радиационной опасности (БИАЭ),
• Ограничение радиационного воздействия на человека и окружающую среду установленными пределами при нормальной эксплуатации ОИАЭ и её нарушениях, включая аварии  (безопасность ОЯТЦ),
• Предотвращение ядерных аварий и ослабление их последствий  (ЯБ).

В скобках приведены российские аббревиатуры. Кстати сказать, двойное значение термина «безопасность» отмечено и в обиходном словоупотреблении. В толковых словарях можно найти такие примеры: состояние защищенности – безопасное место, свойство – безопасная бритва. То есть между всеми четырьмя определениями можно установить точно такие же содержательные связи, как предложено в /1/ для АС, рис. 1, где площади прямоугольников иллюстрируют примерное соотношение количеств соответствующих объектов на практике.

Рис.1. Классификация видов безопасности для ОЯТЦ

Хотя в России нет специального закона «О радиационной безопасности окружающей среды», в /1/ подробно рассказано, как легко распространить /3/ на окружающую среду, чтобы количество субъектов, чьё состояние защищают оба закона /3, 4/, стало одинаковым. Тогда становится очевидным, что количество объектов, на которые распространяется закон /3/, много больше, чем число объектов использования атомной энергии, на которое распространяется /4/,так как радиационных объектов явно больше, чем объектов использования атомной энергии /1/.

Столь же ясно, что объекты ядерного топливного цикла составляют только часть объектов использования атомной энергии. А среди ОЯТЦ ядерная безопасность должна обеспечиваться лишь у тех объектов, которые содержат ядерные материалы (ЯМ). Так что картинка, предложенная для АС, вполне может быть распространена и на ОЯТЦ с использованием соответствующих нормативных формулировок. Цвет характеризует различие между состоянием защищённости и свойством объекта.

Представление взаимосвязей между понятиями

Взаимосвязи между понятиями безопасности, применяемые для ОЯТЦ, в первом приближении также могут быть построены аналогично тем, что предложены в книге /2/ для АС.  В их основе лежит понимание составного характера понятия БИАЭ, которая содержит четыре феноменологически независимых элемента: деятельность органов и организаций, составляющих инфраструктуру атомной отрасли, безопасность ОЯТЦ, сохранность ЯМ и ядерных установок (ЯУ) и аварийная готовность (противоаварийное планирование). Там же можно найти подробные аргументы, обосновывающие эти предложения, прямо вытекающие из содержания российских нормативных актов.

Законом /4/ установлена инфраструктура атомной энергетики, её возможности в обеспечении БИАЭ. Она может быть нарушена не только из-за потери свойств безопасность ОЯТЦ или ЯБ ОЯТЦ, но и вследствие аномалий в системах учёта и контроля ЯМ и радиоактивных веществ (РВ) или инцидентов в системах физической защиты ЯМ и ЯУ. Так что, учитывая сказанное, на основании представлений закона /4/  можно предложить на рис. 2 наглядную иллюстрацию связей между элементами, составляющими БИАЭ, применительно к ОЯТЦ.

Рис.2. Иллюстрация взаимосвязей понятий безопасности

Нижний прямоугольник на рисунке характеризует ряд действий этой инфраструктуры, направленных на обеспечение БИАЭ в тех случаях, когда есть сведения о произошедших или возможных нарушениях эксплуатации ОЯТЦ. При наличии заранее установленных критериев реализации угроз (наступления опасности) орган управления использованием атомной энергии или уполномоченная им эксплуатирующая организация могут остановить предприятие или его часть, а регулирующий орган может приостановить действие лицензии на соответствующий вид деятельности. В рамках инфраструктурного вмешательства могут быть на время введёны особый режим эксплуатации или работа на пониженной мощности, усилен режим физической защиты и т.п.

Показателями необходимости вмешательства могут быть предвестники аварии, повторяющиеся нарушения эксплуатации, аномалии в системе учёта и контроля, инциденты в системе физической защиты и другие события. То есть действия органов и организаций, направленные на предупреждение аварий и инцидентов, самостоятельно способны обеспечить защиту человека и окружающей среды от радиационной опасности путём наложения ограничений на условия эксплуатации ОЯТЦ.

Свойство «безопасность ОЯТЦ», иллюстрированное в левой части рисунка, в свою очередь, состоит из двух составляющих, так как общепринято различать среди радиационных последствий реальные и потенциальные воздействия. Первые связаны с хроническими радиационными выбросами, сбросами, отходами, проникновением ионизирующего излучения за пределы оборудования в процессе эксплуатации. А потенциальные воздействия могут возникнуть как раз в результате случайных событий: возможных ядерных аварий или потерь управления радиационными источниками, которых множество на ОЯТЦ. Поэтому на рисунке ЯБ оказывается частью потенциальной составляющей безопасность ОЯТЦ.

При классификации опасностей и угроз ключевым, онтологическим принципом является существование: одни угрозы существуют в действительности (реально), другие – существуют в возможности (потенциально). Кстати сказать, ещё Аристотель различал актуальную и потенциальную части наших представлений о мире. То есть безопасность ОЯТЦ, так же как ЯРБ АС, состоит из двух составляющих, имеющих подобно комплексному числу принципиально различную феноменологическую природу: одни действуют постоянно, хронически при эксплуатации объектов, другие возникают случайно, только при авариях. Причём для ОЯТЦ реальная составляющая играет существенно большую роль, чем для АС, так как технологические процессы на ОЯТЦ сопровождаются эксплуатационными радиационными воздействиями, большими, чем на АС.  Из этого следует важное обстоятельство: защита от реальных угроз не спасает от потенциальных, а защита от потенциальных угроз осуществляется совсем иными мероприятиями, чем защита от реальных. Так что усилия по обеспечению одной составляющей не должны создавать ложного представления об обеспеченности целого.

 «Сохранность ЯМ и ЯУ», как показано в правой части рис.2, в данном контексте – это просто словосочетание, обобщающее существование двух государственных систем: учёта и контроля ЯМ и РВ и физической защиты ЯМ и ЯУ, что по-английски переводят одним словом: security. Разумеется, в этих системах учитывается сохранность  и радиационных источников, и материалов вне регулирующего контроля. Термин «сохранность» не претендует на нормативное значение, его название является просто удобным объединением цели обеих систем, включая предотвращение несанкционированного использования и неконтролируемого распространения ЯМ.  Он не несёт в себе некоего агрессивного обобщения, которое имеет перевод security как «ядерная физическая безопасность», часто используемый в русских переводах документов МАГАТЭ и обозначающий по сути то же самое, что и сохранность /10/. Обе системы очень часто упоминаются совместно, и обобщающий термин можно трактовать, как свойство ОЯТЦ или РУ АС предотвращать аномалии в системе учета и контроля и исключать инциденты в системе физической защиты.  Кстати сказать, сохранность радиационных источников – термин из документов МАГАТЭ.

Важно подчеркнуть, что функционирование этих систем в процессе эксплуатации не сопровождается какими-либо воздействиями на человека и окружающую среду, проблемы возникают только при нарушениях их работы. То есть сохранность ЯМ и ЯУ имеет ясно выраженный потенциальный характер, сближающий её с ЯБ и, как увидим далее, с промышленной и пожарной безопасностью.

Во всяком случае, комплекс упомянутых систем security чётко отличается от систем, обеспечивающих свойство safety, и по проявлениям, и по мерам защиты, и по критериям оценки. Не случайно в докладе /11/ отмечается принципиальное различие в отношении к информации: всё, связанное с safety, должно быть максимально прозрачно, а с сохранностью, – по возможности, конфиденциально. Поэтому в  создании и функционировании сохранности ЯМ и ЯУ наряду с персоналом эксплуатирующей организации участвуют другие люди, подразделения и ведомства, чем в обеспечении безопасности ОЯТЦ.

И, наконец, если деятельность органов и организаций не предотвратила аварию,   свойство безопасность ОЯТЦ оказалось  не обеспеченным или все меры по учёту, контролю и физической защите не сработали и произошла диверсия, то безопасность человека при использовании атомной энергии, его защиту от ионизирующего излучения, ещё можно обеспечить средствами аварийной готовности: укрытия, убежища, эвакуация и т.п.

Строго говоря, в российском законодательстве мероприятия по аварийному реагированию относятся к пятому уровню технических и организационных мер глубоко эшелонированной защиты /5/.  Здесь же они выделены отдельно, чтобы подчеркнуть их способность самостоятельно обеспечить состояние защищённости человека путём удаления его от источника опасности. То есть объект может быть разрушен, а человек, тем не менее, защищён. Напомним, что в полном соответствии с законом /4/ эксплуатирующая организация  наряду с мерами по предотвращению аварий, обеспечению работоспособности систем учёта, контроля и физической защиты разрабатывает и реализует меры по противоаварийному планированию, направленные на защиту человека от радиоактивного излучения.  

Очевидно, что четыре составляющие содержания БИАЭ: инфраструктура, безопасность ОЯТЦ, сохранность ЯМ и ЯУ и аварийная готовность – по-разному проявляются на практике. Недостатки в работе инфраструктуры и аварийной готовности сами по себе не инициируют нарушения БИАЭ, они могут только предотвратить их. А вот нарушения безопасности ОЯТЦ или сохранности ЯМ и ЯУ могут стать причинами несоблюдения БИАЭ.

В предложенном выше подходе нет никакого принципиально нового содержания, он широко используется на практике и зафиксирован в нормативных правовых актах. Его значение состоит в  последовательном применении ко всем нормативно установленным  видам безопасности в области использования атомной энергии и в указании на наглядную взаимосвязь между ними. Это позволило подтвердить важность и правильность определений в отечественном законодательстве каждого вида безопасности, наличие тесных взаимосвязей между ними и их логичную интеграцию на базе закона /4/.

Разумеется, предложенная схема не претендует на иллюстрацию всего многообразия взаимосвязей видов безопасности. Так, средства аварийной готовности весьма ограниченно способны защитить окружающую среду и, в основном, используются для защиты человека. Из предложенной системы взаимосвязей видов безопасности вытекают полезные следствия, к рассмотрению которых мы переходим далее.

Взаимосвязи с другими видами безопасности

В предыдущих разделах мы примерили на ОЯТЦ иллюстрацию взаимосвязей видов безопасности, разработанную для АС. Несмотря на некоторые отличия в нормативных формулировках понятий безопасности между категориями объектов, содержания понятий вполне коррелируют  друг с другом, что выражается в одинаковом виде рис. 1 и 2 для ОЯТЦ и для АС /2/.

Вместе с тем, мы обратили внимание на феноменологические различия между понятиями безопасность ОЯТЦ и сохранность ЯМ и ЯУ. Первое из них проявляется и при нормальной эксплуатации в виде реального воздействия, и в случае аварии, а второе – имеет только потенциальное проявление: нарушение сохранности возникает при диверсии, потере ядерного материала, радиационного источника и в других несчастных случаях. Так что представление на рис.2 на одном уровне понятий «Безопасность ОЯТЦ» и «Сохранность ЯМ и ЯУ» оказывается неточным, так как сохранность не имеет реальной составляющей и проявляется только потенциально.

Такое же сугубо потенциальное явление имеют нарушения промышленной (технической) и пожарной безопасности, возникающие только при промышленной аварии или пожаре. Следует помнить, что в /4/ понятие «техническая безопасность» использовано, но не определено, что позволяет большинству специалистов полагать её приблизительным синонимом промышленной безопасности. Часто используется понятие «взрывобезопасность», которое, по общему мнению, основанному на законе /12/, входит в состав промышленной безопасности.

В статьях /13, 14/ обосновано, что существующие нормативные определения промышленной и пожарной безопасности нуждаются в уточнении. Полезно напомнить, что две крупнейшие аварии на ОЯТЦ произошли как раз из-за нарушений пожарной и промышленной безопасности: в Селлафилде (пятый уровень по международной шкале ядерных событий, INES) и в Кыштыме (шестой уровень), соответственно.

Так что для иллюстрации взаимосвязей понятий безопасности для ОЯТЦ можно предложить рис.3, который весьма полезен для исследования особенностей эксплуатации ОЯТЦ, в частности, для иллюстрации афоризма, приведённого в начале статьи. Действительно, безопасность ОЯТЦ, понимаемая как ограничение радиационного воздействия, изменяется скачком. Её реальная составляющая определяется величиной хронических выбросов, сбросов или отходов, происходящих при эксплуатации до всяких аварий. И, если их величина в какой-то момент превышает допустимое значение, то реальная составляющая безопасности ОЯТЦ нарушается.

Также скачком возникают нарушения потенциальной составляющей не зависимо от причины: ядерная или промышленная авария, диверсия или пожар. И также скачком изменится БИАЭ, когда будут исчерпаны все возможности средств аварийного реагирования. Нам представляется, что рис.3 более содержателен, чем рис.2 и может быть распространён на иные объекты использования атомной энергии (АС, ЯЭУ и др.) для лучшего понимания взаимосвязей между разными видами безопасности.

Как правило, для АС, ИЯУ, ЯЭУ реальные воздействия радиации при нормальной эксплуатации ничтожны, а для ОЯТЦ они имеют большое значение. Кроме того, на рис. 3 показано, что сохранность ЯМ и ЯУ обеспечивает потенциальную составляющую свойства «Безопасность ОЯТЦ» точно так же, как другие виды безопасности.

Рис. 3.  Предлагаемая иллюстрация взаимосвязей понятий безопасности для ОЯТЦ

Классификация событий

Понимание составного характера понятий «БИАЭ» и «безопасность ОЯТЦ» позволяет классифицировать события, приводящие к их нарушению, а рис. 3 иллюстрирует важный вывод, что обеспечение одного вида безопасности отнюдь не прямо зависит от обеспечения другого. В /5/ дано определение: «Авария на объекте ядерного топливного цикла - нарушение эксплуатации объекта ядерного топливного цикла (далее - ЯТЦ), при котором произошел выход ядерных материалов, радиоактивных веществ и (или) ионизирующего излучения за предусмотренные проектом объекта ЯТЦ для нормальной эксплуатации границы в количествах, превышающих установленные пределы безопасной эксплуатации. Авария характеризуется исходным событием, путями протекания и последствиями».

То есть свойство «безопасность ОЯТЦ» теряется, когда нарушены пределы нормальной эксплуатации по выходу ЯМ, РВ или излучения за установленные границы. Иными словами авария на ОЯТЦ характеризуется радиационными последствиями, которые не всегда вызваны потерей контроля над ЯМ, а ядерная авария связана с нарушением управления цепной реакции или возникновением критичности, не обязательно сопровождающихся переоблучением людей.

Как уже отмечалось, в соответствие со своими определениями БИАЭ и безопасность ОЯТЦ могут находиться в двух состояниях относительно превышения радиационных пределов безопасной эксплуатации: обеспечены они (плюс) или нет (минус).  Аналогично для ЯБ можно обозначить превышение пределов безопасной эксплуатации по отсутствию цепной реакции. Классификация и необходимые комментарии приведены в таблице.

Важно отметить, что для характеристики событий в таблице использованы не показатели, а индикаторы безопасности, которые меняют знак при превышении пределов безопасной эксплуатации. Это замечание ещё будет использовано ниже при анализе изменений видов безопасности.

Таблица. Варианты событий на ОЯТЦ

Изменение безопасности

В последние годы после Фукусимы в различные документы включается требование об исключении аварий, приводящих к необходимости эвакуации населения. Обычно такие требования относятся к АС, но могут быть направлены и на ОЯТЦ. Наличие такого требования иногда даже связывается с некой «гарантированной» безопасностью и с верой в то, что подобные аварии не наступят «никогда больше». Разумеется, это было бы искренним желанием всех атомщиков, но сказанное выше в данной статье позволяет чётко определить, что оно может выполняться именно с той вероятностью, которая как раз входит в определения ядерной безопасности РУ АС или ЯЭУ /8/.  А это – величина, разумеется, малая, но конечная.

Хотя глагол «гарантировать» во всех толковых словарях выступает как синоним нормативного глагола «обеспечить», словосочетание «гарантирование БИАЭ» имеет оттенок поручительства, страхования, беспрекословного, а не вероятностного обеспечения безопасности. Ошибочность такой коннотации очевидна специалистам, но способна формировать иллюзии у населения. Повышение требований к БИАЭ, как будет показано далее, не даёт оснований к заключениям о росте её самой.

Изложенные выше представления позволяют тщательнее рассмотреть вопрос о том, как понимать часто звучащие заявления о повышении безопасности или её уровня. Известно, что в языке существуют количественные (измеряемые, рассчитываемые) и качественные (неизмеряемые) понятия. Например, в атомной энергетике к числу первых можно отнести активность (Бк), поглощённую дозу (Гр), эквивалентную дозу (Зв) и др. В скобках приведены единицы измерения. Эти меры используются при измерении РБН. К числу измеряемых величин  можно отнести и ядерную безопасность, которая по определениям для ряда объектов рассчитывается по величине вероятности ядерной аварии. И в /1,2/ показано, что эта вероятность имеет внутреннюю, имманентную тенденцию к возрастанию с течением времени эксплуатации и числа объектов.

В числе качественных понятий часто используются такие фразеологизмы, как «опыт науки и техники», «инженерная практика», «соблюдение правил», которым зачастую также приписывают рост или увеличение. Так как масштабы измерения или индикаторы этих понятий отсутствуют, то строго говоря, подобные заключения являются не более чем метафорами и весьма осторожно должны применяться в научном процессе.

Но есть ещё один класс понятий, которые можно называть составными или, как отмечено выше, комплексными, состоящими из количественных и/или качественных элементов разной феноменологической природы, проявляющихся разными способами. Как раз к этой группе относятся такие фразеологизмы, как «безопасность при использовании атомной энергии», «ядерная и радиационная безопасность АС», «безопасность ОЯТЦ». К слову сказать, по нашему мнению, к ним же можно добавить  столь важные и часто употребляемые понятия, как «эффективность регулирования», «обеспечение безопасности», «обоснование безопасности» и т.п.

Например, согласно схемам на рис. 2 и 3 безопасность ОЯТЦ состоит из двух составляющих: реальной, которую можно измерять количеством нарушений, зивертами или рублями, и потенциальной, – измеряемой вероятностью. Понятно, что такие элементы не сводимы друг к другу и каждый из них может изменяться независимо от другого: одна составляющая может расти, другая падать, и, что же сказать о целом? По количеству нарушений эксплуатации можно оценивать только реальную составляющую, и по ним не следует судить ни о безопасности ОЯТЦ в целом, ни тем более о БИАЭ.

Подобная логика может применяться при анализе БИАЭ, состоящей из качественных и количественных элементов.  Причём эти элементы могут синергетически воздействовать друг на друга, усиливать или, напротив, уменьшать совместный эффект, как взаимодействуют безопасность ОЯТЦ и сохранность ЯМ и ЯУ. Легко представить ситуацию, когда усиление средств физической защиты приводит к ухудшению аварийной готовности или препятствует обеспечению безопасности ОЯТЦ. Так что, строго говоря, часто звучащие в обиходе упоминания о возрастании БИАЭ или её уровня нельзя считать обоснованными и свидетельствуют о непонимании содержания этого фразеологизма. 

Перечисленные выше элементы обеспечения безопасности при использовании атомной энергии по существу разнородны, проявляются разными способами и количественно не определены. То есть отсутствует рекуррентная формула, позволяющая по величинам каждой из составляющих рассчитать целое. Поэтому увеличение части не всегда способствует росту целого, и частые утверждения о повышении БИАЭ или безопасности ОЯТЦ следует воспринимать как метафоры, подменяющие неизвестные количественные связи. Это подобно тому, как говорить о росте комплексного числа при увеличении его действительной части или судить о близости смерти человека по количеству перенесённых им операций и простуд.

Выше уже отмечено, что все три вида безопасности могут характеризоваться индикаторами безопасности, указывающими на превышение пределов безопасной эксплуатации, то есть относящимися к прошлому. Не важно, на 10% или в 10 раз радиационное воздействие меньше допустимого, главное, что безопасность БИАЭ, безопасность ОЯТЦ  была обеспечена. Так  что согласно нормативным определениям БИАЭ и безопасности ОЯТЦ на современном уровне знаний их нельзя ни измерить, ни рассчитать, то есть можно говорить только об их обеспечении или о нарушении, но не об их росте или уменьшении.

Заключение

1.      Развитые для ОЯТЦ представления о взаимосвязи видов безопасности в рамках действующей терминологии вполне могут быть распространены на другие категории объектов: атомные станции, исследовательские ядерные установки, ядерные установки судов и т.д.

2.      Используя эту логику взаимосвязей видов безопасности можно сделать следующий шаг в унификации терминологии для перечисленных объектов использования атомной энергии. Для этого можно разработать на базе терминологического словаря по ЯРБ /15/, глоссария /16/ и ряда подобных изданий первую версию руководства по безопасности с ориентировочным названием: «Словарь рекомендуемых терминов в области использования атомной энергии».

3.      Широко распространить этот Словарь среди специалистов всех заинтересованных ведомств и организовать устойчивую обратную связь по сбору замечаний и предложений для совершенствования этого Словаря.

4.      По истечении разумного времени выпустить окончательную редакцию Словаря и на его базе организовать систематическую работу по подготовке предложений по унификации терминологии нормативных правовых актов в сфере использования атомной энергии, включая пересмотр и уточнение федеральных норм и правил.

5.      Так как атомная энергетика входит в состав техносферы, то выявленные в ней взаимосвязи видов безопасности могли бы служить первым приближением для других отраслей промышленности. В дальнейшем разработанные предложения можно было бы распространить на совершенствование и уточнение терминологии нормативных документов в техносфере. Недавние события в Норильске продемонстрировали нечёткость в распределении компетенции надзорных органов, вытекающую из недостатков нормативов.

6.      Вместе с тем, стремление к улучшению понятий зависит от разных факторов, в том числе, и от культуры атомного сообщества. Основной результат проведённого анализа состоит в иллюстрации логичных и непротиворечивых взаимосвязей действующих нормативных терминов в сфере безопасности при использовании атомной энергии. Они вытекают из российского опыта, вполне соответствуют международной практике и рекомендациям МАГАТЭ.

Литература

1.      Гордон Б.Г. Безопасность ядерных объектов, изд. МИФИ, М. 2014.

2.      Гордон Б.Г. Безопасность атомных станций, изд. АО ВО «Безопасность», М. 2017.

3.      Федеральный закон «О радиационной безопасности населения» от 09.01.1996 г. № З-ФЗ.

4.      Федеральный закон «Об использовании  атомной энергии» от 21.11.1995 г. № 170-ФЗ.

5.      Общие положения обеспечения безопасности объектов ядерного топливного цикла ОПБ ОЯТЦ, НП-016-05, М.: НТЦ ЯРБ, 2005.

6.      Общие положения обеспечения безопасности атомных станций. ОПБ АС, НП-001-15, М.: НТЦ ЯРБ, 2016.

7.      Правила ядерной безопасности для объектов ядерного топливного цикла" НП-063-05, М.: НТЦ ЯРБ, 2005.

8.      Термины и определения по ядерной и радиационной  безопасности. Глоссарий. - М.: НТЦ ЯРБ, 2004.

9.      Основополагающие принципы безопасности, CF-1, МАГАТЭ, Вена, 2007.

10.  Гордон Б.Г. Интеграция safety и security. Ядерная физика и инжиниринг. Т. 8. 2017.

11.  Взаимосвязь между безопасностью и физической безопасностью на атомных электростанциях, INSAG-24, МАГАТЭ, Вена, 2014.

12.  Федеральный закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» от 21.07.1997 г. № 116-Ф3

13.  Гордон Б.Г.  Поиски смысла пожарной безопасности, Пожаровзрывобезопасность, т. 22, № 8, 2013.

14.  Гордон Б.Г. Регулирование безопасности объектов техносферы, Безопасность труда в промышленности, №7, 2014.

15.  Терминологический словарь по ядерной и радиационной безопасности, НТЦ ЯРБ, М. 2011.

16.  Бидуля Л.В., Былкин Б.К. и др. Глоссарий основных терминов и определений в области обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами, вывода из эксплуатации объектов использования атомной энергии и реабилитации загрязнённых территорий, НИЦ «КИ», М., 2018.