PRoAtom - Чернобыль: в поисках правды

Жизнь – беззащитна, // И любовь – нежна. // И разум Землю // Облагает данью. // И точная ответственность Должна // Сопутствовать Великому познанию. (Надпись на ядерном реакторе. 1985г. М. Дудин)

Часть 1. Часть 2.

Выдержка из интервью Николая Карпана главному редактору издательства «ПРо Атом» Олегу Двойникову. Полный текст интервью опубликован в апрельском 2016 года выпуске журнала «Атомная стратегия».

Карпан Н.В.
Инженер-физик, математик, автор книг «Чернобыль. Месть мирного атома» (2005 г.) и «От Чернобыля до Фукусимы» (2011 г.).
1979-1989 г. ст. инженер, зам нач. Ядерно-физической лаборатории, ЗГИ по науке и ЯРБ Чернобыльской АЭС. На ЛПА с 8 часов утра 26 апреля 1986 г.
С 2002 года – директор экспертных программ Всеукраинской Чернобыльской партии.

– Николай Васильевич, спасибо за согласие на интервью. 30 лет назад произошла Чернобыльская трагедия. Погибли люди во время ликвидации аварии и до сих пор продолжают умирать от последствий радиоактивного заражения. Перед началом разговора почтим их память минутой молчания.

.....................................................................................................................................

– В своей книге вы написали, что из-за аварии пострадало более полумиллиона человек. На чем основаны ваши данные?

– Оценки специалистов, ведущих учёт пострадавших от Чернобыльской катастрофы, которые я использовал в своих книгах, сильно разнятся, поэтому, предвидя ваши вопросы, чтобы не быть голословным, я подготовил выдержки из докментов и ссылки на источники, фотографии и таблицы, которые буду приводить в своих ответах.

История вопроса такова. В июне 1986 года Минздрав СССР создал Всесоюзный распределенный регистр (ВРР) лиц, пострадавших от аварии на ЧАЭС. В создании Регистра участвовали все республики Советского Союза, многие научные и медицинские учреждения. После 1991 года правопреемником ВРР стал Российский государственный медико-дозиметрический регистр (РГМДР).В сентябре 1993 г., в соответствии с Постановлением Правительства РФ "О государственной регистрации лиц, пострадавших от радиационного воздействия и подвергшихся радиационному облучению в результате Чернобыльской и других радиационных катастроф, и инцидентов" на базе РГМДР был образован Национальный радиационно-эпидемиологический регистр (НРЭР).

На июль 2014 года в Регистре были зарегистрированы 702 547 человек из числа пострадавших от радиационного воздействия в результате чернобыльской аварии. Зафиксировано более чем 31 млн. диагнозов заболеваний и почти 450 тысяч персонифицированных результатов оценок доз облучения людей.

В Беларусском Государственном регистре лиц, пострадавших от Чернобыльской катастрофы зафиксировано около 180 тысяч человек (http://www.chernobyl.gov.by/index.php?option=com_content&view=article&id=105&Itemid=54).

Кроме того, в 2004 году Москвой и Минском было принято положениеоб учреждении Единого чернобыльского регистра России и Беларуси.

Единый регистр России и Беларуси включает в себя (http://www.slideshare.net/rorbic/16-1-41841999 ):
– Единый регистр России и Беларуси по ликвидаторам (в настоящее время общая численность внесенных в регистр составляет 251884 человек).
– Единый канцер-регистр России и Беларуси по ликвидаторам (внесено 6405 случаев онкозаболеваний).
– Единый регистр России и Беларуси по раку щитовидной железы для населения загрязненных территорий (внесено 15714 случаев заболеваний).
– Единый регистр России и Беларуси по лейкозам для населения загрязненных территорий (внесено 4676 случаев заболеваний).
– Единый регистр России и Беларуси по раку молочной железы для населения загрязненных территорий (внесено 13757 случаев заболеваний).

На Украине в 1991 году законом «О статусе и социальной защите граждан, пострадавших в результате Чернобыльской катастрофы» тоже был создан единый государственный реестр пострадавших вследствие Чернобыльской катастрофы. Но и здесь цифры сильно “пляшут”.

По данным НЦРМ АМН Украины Чернобыльская катастрофа привела к облучению ~ 4 млн населения страны, в том числе 643 тысяч детей. По данным Центра медицинской статистики Минздрава Украины, при медицинском обследовании облученного населения признаны больными 83% (из числа участников ЛПА – 91,5%). Число умерших (из числа участников ЛПА и пострадавших) – более 400 тысяч человек на конец 2005 года.

В более позднем официальном документе, Национальном докладе Украины «25 лет Чернобыльской катастрофы. Безопасность будущего» (Киев, КИМ, 2011, 356 с.), приведены следующие данные по лицам, пострадавшим от аварии на ЧАЭС и состоящими на учёте (стр. 126):

Всего пострадавших – 2 254 471 человек.
Из них участников ЛПА на ЧАЭС – 260 807 человек.
Пострадавших детей – 498 409.

– Все это национальная статистика, она может быть и предвзятой. Может быть есть материалы Всемирной организации здравоохранения?

– Да, но и она не внесла ясности.В Информационном бюллетене N° 303  (апрель 2006 г.) было сообщение(http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs303/ru/):
«В настоящее время приблизительно пять миллионов человек проживает в районах Беларуси, Российской Федерации и Украины, где уровни радиоактивных осадков, содержащих цезий, превышают 37 кБк/м2. Из них приблизительно 270 000 человек продолжает жить в районах, классифицированных полномочными органами как зоны усиленного контроля (ЗУК), где заражение радиоактивным цезием превышает 555 кБк/м2».

– МАГАТЭ тоже выпустило отчет...

– По его данным (https://lenta.ru/articles/2006/04/18/chernobil), общее количество людей, получивших высокие дозы облучения, достигает более 600 тысяч человек (586 тысяч - по другим данным). Помимо ликвидаторов, это переселенные жители 30-ти километровой зоны отчуждения (район города Припяти, окрестные деревни и области – Житомирская, Черниговская, Киевская) – всего 116 тысяч человек (цифра варьируется от 115 до 135 тысяч, что, очевидно, связано с несколькими этапами вывода гражданского населения из зараженной территории) и 270 тысяч жителей из наиболее загрязненных радиацией местностей.

– А сколько облученных людей осталось вне статистики, не все, к сожалению, понимали причины своих недугов и не обращались к врачам...

– Самые мрачные цифры приведены в книге «Чернобыль: последствия катастрофы для человека и природы» (Нью-йоркская академия наук, 2010 год).В числе авторов - Алексей Яблоков из московского Центра экологической политики России и Алексей Нестеренко из минского Института радиационной безопасности. Авторы изучили более 5 000 статей и исследований и сделали вывод о том, что от радиоактивного облучения в результате катастрофы, случившейся в 1986 году с реактором на Чернобыльской АЭС, умерло около миллиона человек (по всему миру).

«За эти двадцать три года стало ясно, что атомная энергетика таит в себе опасность большую, чем атомное оружие: выброс из одного реактора стократно превысил радиоактивное загрязнение от бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки», – пишут они.
«Ни в одной стране граждане больше не могу быть уверены в том, что они защищены от радиационного загрязнения. Один атомный реактор может опасно загрязнить половину Земного шара. Чернобыльские осадки накрыли все Северное полушарие».

– Вот, наверное, после этих материалов лоббисты Росатома и выдавили Яблокова в маргинальное поле.

Пожалуй, соглашусь, приведенные вами в книгах цифры не выбиваются из диапазона приведенных выше оценок. Зато они сильно отличаются от тех цифр, которые приводят в своих выступлениях атомные менеджеры и политики.

– Мир изменился за 30 лет. Изменилась ли в мире оценка влияния Чернобыля на ход истории? Изменилась ли Ваша оценка этого события по сравнению с той, что была сразу после аварии? Если ДА, то в чем отличие?

– Моя оценка практически не изменилась, а вот за мировое сообщество ничего сказать не могу. На мой взгляд, последствия катастрофы на Чернобыльской АЭС просто еще не до конца озвучены. Но уже ясно всем –она изменила ход мировой «атомной» истории, оказала огромное влияние на экономику пострадавших стран и нанесла непоправимый вред большому количеству людей.

Вот информация по Украине: В приведенном выше Национальном докладе «25 лет Чернобыльской катастрофы...» представлены данные об экономических последствия взрыва реактора – цифра всех убытков от аварии на ЧАЭС – 198 млрд 402 млн долларов США (стр. 191).

Пример с Чернобыльской аварией не единственный. Более поздние события на Фукусиме (2011 год) затмили ЧАЭС. Чистый убыток компании TEPCO, владеющих атомной электростанцией Фукушима, по итогам финансового года(завершившегося 31 марта 2012) составил $15,28 млрд. Это самые большие потери в истории японских компаний за пределами финансового сектора.Компании-оператору АЭС "Фукусима-1" предстоит выплатить по обязательствам 52, 6 миллиарда долларов). Эта сумма не является окончательной, поскольку базируется на установленных правительством Японии стандартах, не учитывающих особенности текущей ситуации, и она не включает в себя также и расходы на ликвидацию последствий аварии на АЭС, которые, как ожидаются, превысят 263 миллиарда долларов. Итого (на конец 2012 года) – более 330 миллиардов долларов. На сегодня цифра потерь ещё возросла, поэтому необходимо вновь и вновь анализировать такие аварии, не ошибаться в восстановлении картины аварийных процессов и объективно оцениватьэффективность действий по устранению их последствий.

Нет гарантий, что на атомных станциях больше не будет масштабных (запроектных) аварий. Число инцидентов на ядерных и радиационно-опасных объектах не уменьшается. Если вскоре произойдёт ещё одна, или несколько крупных радиационных аварий, то общество может отказаться от использования ядерной энергии. Люди стали лучше разбираться в рисках, стали более активными. В этом я вижу изменение отношения людей к атомной энергетике за последние 30 лет.

– Почему случилась авария на Фукусиме? Какой урок Чернобыля не был усвоен в Японии? В чём схожесть и отличие этих катастроф?

– Атомная энергетика нанесла очередной тяжелый удар по здоровью населения земного шара, и по экономике высокотехнологичной Японии. Потери опять оказались несоизмеримо выше, чем прибыль от потерянных энергоблоков. Это не считая тех смертельно опасных болезней, которые выпустили в воздух взрывы атомных реакторов. И тех последствий от загрязнения радиацией Земли и океана, масштаб которых еще не скоро будет определен.

«Кто забывает уроки истории, обречён на их повторение...» – говорили философы. Если бы миром правили они, а не финансисты, бизнесмены, генералы и «политики», жить было бы легче.

Так было и в Японии, проявившей пренебрежение к памяти об исторических землетрясениях и цунами (1707 и 1896 год). В 1896 году высота волн цунами достигала 38 метров (большая часть разрушений и смертей пришлась на префектуру Иватэ, также жертвы были зарегистрированы в префектурах Мияги, Аомори и на острове Хоккайдо).

Знали японские специалисты о том, что после землетрясений волна цунами может быть выше шести метров (такой была высота защитных сооружений на Фукусимской АЭС)? Да, знали. Японские власти были своевременно предупреждены о том, что в 2011 году у берегов Японии произойдёт исключительно мощное землетрясение и возникнет высочайшая волна цунами. Эту информацию они получили много лет назад из СССР, но ничего для защиты от такой беды не сделали.

Второй невыученный урок Чернобыля – это необходимость иметь надежные защитные сооружения не только для реактора, но и для систем безопасности, которые должны спасать энергоблок в аварийных ситуациях. Это как на подводной лодке – надёжность корпуса должна везде быть одинаковой, и в гальюне, и в торпедном отсеке. Иначе – смерть. После взрыва РБМК на ЧАЭС его система аварийного расхолаживания (САОР) погибла сразу, под обломками блока. Потому, что находилась на открытой площадке рядом с ним. Аварийные системы энергоснабжения на АЭС Фукусима погибли по этой же причине– они были недостаточно защищены, а без них невозможно вести аварийное расхолаживание реакторов.

– Кто несет ответственность за недостаточную защищенность этих реакторов?

– В первую очередь энергетики, но они подставили сами себя, из экономии. Они могли нарастить свою 6-метровую защиту от цунами. Из критики в японских СМИ стало известно, что специалисты компании TokyoElectricPowerCo. (Tepco) моделировали наихудший цунами для своей станции, используя собственные программы для ЭВМ, а не международно-признанные методы прогнозирования. За четыре месяца до 1 марта они опубликовали отчет по безопасности, в который не вошла статистика по исторически известным максимальным землетрясениям, и прогнозируемая ими максимальная волна цунами равнялась всего 18 футов (5,7 метра). Реально на Фукусиму пришла волна высотой около 27 футов (8,2 метра).

Чернобыль ничему не научил атомщиков. К масштабной аварии они оказались не готовы. У персонала Фукусимы не хватало индивидуальных дозиметров. Приборы, которыми в первые дни измеряли мощности доз излучения, имели верхний предел измерения 1 зиверт в час, что было явно недостаточным. Учёт внутреннего облучения практически отсутствовал. В итоге – люди переоблучились по вине руководства ТЕРСО. Почему для этой компании вопрос здоровья населения и персонала второстепенен? Почему государство, которым правят бюрократы, спасает компанию TEPCO, а не людей?

В конце июня 2011 года The WallStreetJournal опубликовала результаты собственного расследования причин аварии на АЭС «Фукусима-1». Газета смогла найти и подробно опросить десятки людей, в том числе высокопоставленных руководителей, в разное время ответственных за проектирование и обслуживание аварийного энергоснабжения станции и обеспечение безопасности АЭС. В итоге, удалось точно назвать причину не включения аварийных систем охлаждения реакторов, что потом вызвало расплавление активных зон трех из них, – это ошибочное размещение «устройств размером со стол» в доступных для воды местах. Более того, подчёркивает газета, эта критическая уязвимость была давно известна и даже вовремя устранена на более поздних энергоблоках «Фукусимы» (5-й и 6-й блоки), которые 11 марта штатно заглушились в аварийном режиме. В том, что проблема не решалась десятилетиями, опрошенные винят сочетание самоуспокоенности, мер по урезанию расходов и невнимание со стороны надзорных органов.

Истоки атомной аварии WSJ находит в 60-х годах 20 века, когда строились первые реакторы «Фукусимы». Япония, едва оправившаяся от последствий Второй мировой войны, не имела собственной школы проектирования АЭС, поэтому реакторы модификации «Марк-1» строились по проекту фирмы GeneralElectric американскими специалистами. В отличие от современных АЭС и от более новых реакторов «Фукусимы», прочные помещения (гермозоны – К.Н.) для реакторов «Марк-1» очень невелики и тесны – фактически в них помещается только реактор и самые важные обслуживающие системы. Тогда разработчики оправдывали это уменьшением затрат на строительство. В защищенных зданиях не нашлось места ни для аварийных дизель-генераторов, ни для распределителей электротока. Десятилетиями они размещались в легких пристройках, снесенных затем цунами.

Здесь не только ошибки японцев. Они работают на том оборудовании, какое им дали и по тем инструкциям, которые для них написали. Случившаяся авария – запроектная, она не описана в инструкциях. Ее вина – полностью на проектировщиках. И на владелице Фукусимской АЭС, компании Токио Дэнрёку, за многие годы не проявившей желания исправить ошибки проектантов.

– Конструкторы и проектировщики могли что-то и не предусмотреть – они же не ясновидцы. Да и «Марк-1» создавался для других условий. Но ведь и эксплуатационщики должны были изучить проект, и еще в процессе строительства адаптировать его к своим реалиям или дать замечания проектирвщикам. Для этого на всех подобных объектах существуют технические отделы, специалисты по подготовке производства.

– «TEPCO была обязана переделать аварийные системы по новому образцу, в этом нет никаких сомнений», – сказал 88-летний Масатоси Тойота, бывший топ-менеджер компании-эксплуатанта и супервайзер строительства АЭС. В том, что он упустил это из вида, он винит и себя. «За эти годы многие разработчики не раз предлагали способы повысить безопасность. Но, я так думаю, ни один из них не смог достучаться до начальства, потому что переделывать старые реакторы под новые требования очень дорого», — сказал Масатоси Тойота. К тому же в 80-х годах 20 века TEPCO много критиковали за слишком дорогое электричество, и брать на себя дополнительные расходы фирма не хотела.

В 1998 году TEPCO все-таки оснастила реакторы «Фукусимы-1» дополнительными дизель-генераторами, расположенными в отдельных зданиях подальше от моря. Но их автоматические переключатели-распределители, те самые «устройства размером со стол», остались в подвальных помещениях слабо защищенных турбинных залов. В результате 11 марта, когда примерно через 45 минут после толчка магнитудой 9,0 на АЭС «Фукусима-1» обрушилось цунами, вода вывела из строя все внешнее энергоснабжение станции, ее аварийного центра, и затопила аварийные генераторы, установленные в 70-х годах. При этом новые аварийные дизель-генераторы не пострадали, они запустились штатно и начали работать. Но это оказалось бесполезным: хотя конструкция переключателей прямо предусматривала распределение аварийного электропитания на все четыре аварийные системы охлаждения старых реакторов, их затопило вместе с турбинными залами. «Когда в это место попадает вода, всему настает капут», — передает WSJ слова КацуиТомоно, бывшего исполнительного вице-президента TEPCO.

Конечно, аварию на «Фукусиме» можно было предотвратить, потратив всего несколько сот тысяч долларов. Да, она стала следствием человеческой ошибки, точнее недостатка воображения. У японских энергетиков прекрасные технологии, но они не учли возможной высоты цунами. А всего-то надо было немного нарастить высоту защитной стены.

С точки зрения поведения чиновников и управленцев трагедия на «Фукисиме-1» проходила со всеми признаками Чернобыля: упорное и часто нецелесообразное сокрытие информации руководителями всех уровней, принятие необходимых решений с опозданием, отсутствие необходимого парка дозиметрических приборов, паника среди чиновников при одновременном героизме и самоотверженности команд ликвидаторов и эксплуатационщиков. И замкнутость властей на себя.

– В этих качествах чиновников и управленцев Япония не уникальна. В первые дни Чернобыльской аварии руководители станции, города и страны проявили себя аналогично – страх за собственную карьеру оказался выше заботы о людях.

– За шесть десятков лет (возраст мировой атомной энергетики) на реакторах произошло уже четыре запроектных аварии — в Англии (Windscale-I) в 1957 году, на TMI в США в 1979 году, на ЧАЭС в 1986 году и на Фукусима-1 в 2011 году. Поэтому фактическая вероятность такого недопустимого события равна 4/59 или 1/15. То есть в наш век, в среднем каждые 15 лет на любом из реакторов может случиться катастрофа (а не раз в 100 тыс. лет, как нас уверяют лукавые учёные).

– Вы не упомянули еще 1 блок ЛАЭС в 1975 году, а также большое количество аварий на подводных лодках и исследовательских реакторах, и не только в СССР. Так какое будущее нас ждёт при такой частоте запроектных аварий, и при упорном нежелании извлекать уроки из них?

– Только радиоактивное. Если не одумаемся.

– Какие, все-таки, по вашему мнению, причины привели к взрыву Чернобыльского реактора?

– 26.04.86 г. персоналом 4-го энергоблока ЧАЭС было допущено всего два нарушения:

– по указанию руководителя испытаний Дятлова А.С., испытания по выбегу турбогенератора были выполнены на мощности 200 МВт (тепловых), в то время как Программа испытаний требовала не снижать мощность реактора ниже 700 МВт;

– в процессе работ перед остановом энергоблока на ремонт было зафиксировано нерегламентное (но кратковременное) снижение величины оперативного запаса реактивности (ОЗР).

Могли эти нарушения привести к взрыву реактора, или нет? Первый вариант ответа – нет. Если реактор спроектирован и выполнен с учётом всех действовавших на тот момент требований по безопасности.

Второй вариант ответа – да. Если реактор ядерноопасен (взрывоопасен), чего не должно быть ни при каких обстоятельствах.

Итак, задачей Правительственной комиссии, экспертизы проекта энергоблока и Чернобыльского суда было установить – какой реактор был передан разработчиками РБМК в эксплуатацию – безопасный, или ядерноопасный. И всё.

Был ли реактор 4-го блока ЧАЭС ядерноопасным? Безусловно, был, раз он взорвался после благополучно законченных испытаний во время штатного останова блока путём нажатия штатной кнопки (кнопка АЗ-5).

– Правительственная комиссия, Экспертиза проекта и Чернобыльский суд признали реактор РБМК ядерноопасным (взрывоопасным)?

– Вот сейчас я вас удивлю – они признали его взрывоопасным. Смотрите сами. По факту случившейся в ночь на 26 апреля 1986 г. на 4-ом энергоблоке Чернобыльской АЭС аварии с тяжкими последствиями, в тот же день прокурором Киевской области было возбуждено уголовное дело № 19-73 по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст.220 Уголовного кодекса УССР ("Нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах"). Интересный факт – прокурор уже признал РБМК взрывоопасным.

27 апреля Заместителем Генерального прокурора УССР Потебенько М.А. была создана следственная группа, в которую помимо следователей прокуратуры были включены также следователи органов госбезопасности и органов внутренних дел. А в Москве того же числа Заместителем Генерального прокурора СССР Сорока О.В. была создана следственная бригада, в которую помимо сотрудников прокуратуры СССР и УССР были включены следователи органов госбезопасности.

Сразу же после аварии к расследованию ее причин приступила и Правительственная комиссия во главе с Заместителем председателя Совмина СССР Щербиной Б.Е., ядро которой составили представители самых заинтересованных ведомств и организаций (Минсредмаш, НИКИЭТ, ИАЭ им. Курчатова). В состав Правительственной комиссии вошли также высокопоставленные представители МВД, КГБ и Прокуратуры СССР.

Назвав первопричиной аварии ошибки эксплуатационного персонала, Правительственная комиссия не умолчала о многих существенных недостатках конструкции реактора РБМК-1000, их роли в развитии аварии. В докладе отмечено, что в условиях допущенных персоналом станции нарушений «Система аварийной зашиты реактора не выполнила своих функций. Развитие аварии, приведшей к разрушению реактора, произошло из-за недостатков конструкции реактора, в частности:

– наличия положительного парового коэффициента реактивности при выбранной в конструкции реактора структуре активной зоны;

– проявления положительного быстрого мощностного коэффициента реактивности, который должен быть отрицательным при всех нормальных и аварийных режимах. Проектом не предусмотрены технические решения по предотвращению таких ситуаций;

– неудовлетворительной конструкция стержней системы управления и защиты реактора (СУЗ), которые могут вводить положительную реактивность при начальном движении их в активную зону. В проекте реакторной установки отсутствует устройство, показывающее значение оперативного запаса реактивности или предупреждающее о подходе к опасному пределу» (т.34, л.д. 63-64).

Как видим, в выводах Правительственной комиссии содержится фактически признание: реактор РБМК-1000 на 4-ом энергоблоке ЧАЭС обладал серьёзными конструктивными недостатками, которые и послужили причиной взрыва реактора и всех остальных катастрофических последствий аварии.

Этим выводам комиссии, судя по ее составу, вряд ли были основания не доверять. В таком случае обстоятельства, связанные с конструктивными недостатками реактора РБМК-1000 и их ролью в возникновении и развитии аварии, а также в порождении всех остальных ее катастрофических последствий с положениями ст. 14, 15, 55-57 «Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» приобретали особо важное значение. Без их самого тщательного, объективного, полного и всестороннего исследования нельзя было рассчитывать ни на установление истины по делу и вынесение по нему правосудного, справедливого решения, ни тем более на принятие действенных мер, которые бы надежно обезопасили миллионы людей от новых "Чернобылей". (Спасибо эксперту А.И.Трусову, кандидату юридических наук, полковнику юстиции, который дотошно проверил Чернобыльское уголовное дело).

К сожалению, следствие, прокуратура, а затем и суд пошли по иному пути. Обстоятельства, связанные с недостатками конструкции реактора и их ролью в возникновении и развитии аварии, о которых недвусмысленно было сказано в Докладе Правительственной комиссии, были выделены органами предварительного следствия в отдельное производство для особого, самостоятельного исследования (т.47, л.д. 222-226). В последствии это дело было благополучно прекращено.

С другой стороны, следствие и суд эти конструктивные недостатки реактора и их роль в возникновении и развитии аварии представили совсем не так, как они были охарактеризованы в докладе Правительственной комиссии. Так, в обвинительном заключении (т.48, л.д. 102) они характеризуются всего лишь как некие "присущие реактору особенности и недостатки", сыгравшие в развитии аварии опять же некую непонятную "свою роль" (!?), а в приговоре суда как "некоторые несовершенства конструкции" реактора (т.50, л.д. 360).

– Ну, а научная общественность, члены РАН, члены НТС Росатома, Ядерное общество, да и рядовые проектировщики и конструкторы? Они как-то высказали свою позицию, среди них же было много профессионалов?

– Весьма неблаговидную роль, как видно из материалов дела, в сокрытии от общества этой части выводов Правительственной комиссии, а так же в создании и распространении ложных версий и представлений о причинах чернобыльской катастрофы сыграли монопольные научные, проектные, конструкторские и всякие иные, имеющие непосредственное отношение к производству атомных реакторов учреждения, организации и ведомства. Именно они готовили рабочие документы для совещания экспертов МАГАТЭ в конце августа 1986 г. В этой работе участвовала группа специалистов в составе 23 человек, причем половина ее специалистов оказалась из представителей ИАЭ имени Курчатова. Документы в МАГАТЭ готовились опять же на основе материалов, полученных из самых заинтересованных организаций: ИАЭ имени Курчатова (Научный руководитель проекта взорвавшегося реактора), НИКИЭТа (Главный конструктор реактора), Института "Гидропроект" (Главный проектант), а также из ВНИИАЭС (Обработка результатов эксплуатации взорвавшегося реактора).

В докладе этой группы, представленном в МАГАТЭ, было сказано, что "первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока. Катастрофические размеры авария приобрела в связи с тем, что реактор был приведен персоналом в такое нерегламентное состояние, в котором существенно усилилось влияние положительного коэффициента реактивности на рост мощности", и что конструкция реакторной установки, якобы, "предусматривала защиту от подобного типа аварий с учетом физических особенностей реактора, включая положительный паровой коэффициент" (т.35, л.д. 207-248).

Как видим, вся вина за чернобыльскую катастрофу оказалась взвалена на персонал станции, a роль серьезнейших недостатков конструкции реактора, на которые указывали выводы Правительственной комиссии, оказалась фактически сведена к нулю. Эту версию затем на все лады повторяли эксперты, сначала на следствии (т.38, л.д.78 и др.), а потом и в суде (т.49, л.д. 135-154). Ее же, сначала на следствии, а затем и в суде рассматривали как основное, важнейшее доказательство виновности персонала. Она же, облеченная в конечном итоге в форму официального заключения судебных экспертов, была положена и в основу сурового приговора суда (т.50, л.д. 359-360).

– Можно ли было ждать иного заключения от того состава экспертов, которые давали заключение сначала на следствии, а затем и на суде?

– Одни из них непосредственно представляли свои сугубо заинтересованные организации, а другие попросту вынуждены были склонить голову перед признанными авторитетами. Но как ни усердствовали эксперты, обосновать эту версию убедительно им так и не удалось.

Во-первых, им не удалось преодолеть ее явное противоречие с той частью Доклада Правительственной комиссии, где был назван ряд серьезных конструктивных недостатков реактора, указывающих на его явную незащищенность, в силу которой произошло его разрушение, и авария приняла катастрофический характер.

Во-вторых, в самих выводах экспертов, особенно при попытке обосновать ответы на остро поставленные вопросы, оказалось немало противоречий.

К примеру, на суде был поставлен вопрос: "Подтверждают ли эксперты выводы ведущих специалистов о том, что "реактор небезопасен"? (имеются в виду выводы специалистов в т.38, л.д.198-199). Ответ на вопрос оказался предельно странным. Аварию 26.04.86г., заявили они, "...следует рассматривать как гипотетическую, т.е.как аварию, для которой не предусматривались технические меры, обеспечивающие безопасность атомной станции..." (т.50, л.д. 152).

Кроме того, на следствии и на суде они заявили, что реактор РБМК-1000 является "потенциально взрывоопасным" (т.38, л.д. 89 и т.49, л.д. 135-154). Но если реактор признается объектом, являющимся "взрывоопасным", тогда он явно не соответствует требованиям ОПБ и ПБЯ, а также всей другой нормативно-технической документации, согласно которым он ни при каких обстоятельствах не должен быть таковым. Этим ответом эксперты невольно признали правоту выводов Правительственной комиссии и других специалистов о том, что аварийная защита реактора оказалась неудовлетворительной, а стало быть, в таком случае необоснованной оказывается и официальная версия.

Все сказанное свидетельствует о явной необоснованности приговора по делу № 19-73.

– Справедливости ради нужно отметить, что были и альтернативные мнения у членов рабочей группы при Генеральной прокуратуре. Например, Б.И.Нигматулин и Л.И.Мартыновченко, несмотря на оказываемое на них давление, в экспертном заключении написали свое особое мнение, где отметили, что главной причиной аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС, были не только нарушения регламента эксплуатации АЭС, но и недостатки проекта и конструкции системы управления и защиты реактора РБМК.

– Группа видных специалистов из Обнинска, специально исследовавших данный вопрос (руководитель группы профессор Дубовский Б.Г.) пришла к выводу, что "если бы аварийная защита реактора РБМК-1000 хотя бы в какой-то степени соответствовала своему назначению, то все нарушения, допущенные персоналом, привели бы только к недельному простою 4-го блока ЧАЭС". Так что самое большее, что можно было вменить в вину осужденным – это халатность, т.е. преступление, предусмотренное ст. 167 УК УССР.

Кроме того, материалы дела свидетельствуют (т.34, л.д.205; т.50. л.д. 150), что существовавшая на момент аварии нормативно-техническая документация не давала персоналу необходимой и достаточной информации для обеспечения безопасности реактора.

После этого вывода нельзя считать роковым нарушением персонала проведение эксперимента на мощности 200 МВт, а не 700. Особенно учитывая, что реактор взорвался после благополучного окончания этих испытаний.

Что касается второго нарушения – нерегламентного (но кратковременного) снижения величины оперативного запаса реактивности (ОЗР), то здесь картина ещё проще.

До аварии Научный руководитель проекта РБМК вообще не считал этот параметр (ОЗР) ядерноопасным, поэтому Главный конструктор не предусмотрел для него непрерывного штатного контроля, как того требовали ПЯБ. И при нажатии персоналом кнопки АЗ-5, с целью тривиального останова реактора в состоянии с малым ОЗР, вдруг случилась глобальная авария. В таком виде она даже не рассматривалась в проекте, поэтому была квалифицирована экспертами как совершенно невозможная, «сверхгипотетическая» авария.

Поэтому создателей реактора, с учётом морального ущерба их репутации, не осудили, а наградили. Наградили за участие в ликвидации последствий ими же запроектированной аварии, которая обязательно должна была случиться.

Другое дело – судьба персонала АЭС. После чего прогремел взрыв? – После нажатия кнопки АЗ-5. Кто ее нажал? – Эксплуатационный персонал, по требованиям Технологического регламента и по собственной воле.

Так суд и постановил – в аварии виноваты люди, которые в момент взрыва находились рядом с «бомбой, вырабатывающей электричество».

– Моряки иногда шутят: На флоте любое начинание всегда делится на четыре стадии: первая – запугивание; вторая – запутывание; третья – наказание невиновных; четвертая – награждение непричастных.

– Дальнейшие решения Правительства, пытавшегося «сохранить лицо» перед замазанным радиацией мировым сообществом, не выбивались из этого логического ряда – руководство станции осудили, остальной персонал навечно заклеймили. Несогласных с таким подходом уволили, а погибших – великодушно простили.

– Почему официальная версия причин аварии отличается от той, которая обсуждается в кулуарах среди атомщиков? Насколько верна версия, высказанная в Докладе образованной в 1990 году комиссии ГПАН СССР, и вошедшая в документ INSAG-7, и почему даже по прошествии стольких лет МАГАТЭ, власти России и Украины придерживаются этой версии.

– Причина фальсификации версии аварии банальна, в ее основе – желание государственной власти сохранить свой авторитет и «политическое лицо».

В социалистическом общенародном государстве всем управляла КПСС во главе с Генеральным секретарем. Президент любой страны, включая РФ и США, сегодня не имеет и половины той власти, которая была у Генсека ЦК КПСС в 1986 году. В Политбюро входили наиболее влиятельные члены ЦК. Вот это высшее руководство как раз и занималось “разбором” Чернобыльской катастрофы и представлением её ошеломленному мировому сообществу, неожиданно получившему от СССР масштабный радиоактивный “подарок”.

Люди в Политбюро были незаурядными и с этой задачей успешно справились на своём заседании 3 июля 1986 года. К этому времени была закончена досудебная экспертиза причин аварии. Уже в июне 1986 года, задолго до суда в Чернобыле, в СССР были определены истинные причины и степень вины в ней конкретных лиц и организаций. В результате профессионального расследования, выполненного экспертами совместно с Генпрокуратурой СССР, было установлено – «Реактор РБМК обладает свойством «разгона», которое обусловлено ошибками в физике и в конструкции активной зоны».

Причины аварии были озвучены на этом заседании Политбюро без всяких вариантов и дополнительных версий. То есть ОДНОЗНАЧНО.

Приведу высказывания присутствовавших на этом заседании руководителей СССР и атомной энергетики:

Руководитель государства Горбачев: «В промышленность был передан недоработанный реактор...».

Глава Правительства Рыжков: «Мы к аварии шли. Если бы не произошла авария сейчас, она при сложившемся положении могла бы произойти в любое время...».

Президент Академии наук СССР Александров: «Свойство разгона реактора есть ошибка Научного руководителя и Главного конструктора РБМК… Прошу освободить меня от обязанностей Президента Академии наук и дать мне возможность исправить свою ошибку, связанную с недостатком этого реактора...».

Председатель Госатомнадзора СССР Кулов: «Безопасность реактора следует обеспечивать физикой, а не организационно-техническими мерами...».

Министр энергетики Майорец:«РБМК и после доработки не будет соответствовать всем нашим требованиям...».

Зам. министра энергетики Шашарин, персонально отвечающий за атомную энергетику: «Люди не знали, что реактор может разогнаться в такой ситуации. Можно набрать десяток ситуаций, при которых произойдёт то же самое, что и в Чернобыле. Особенно это касается первых блоков Ленинградской, Курской и Чернобыльской АЭС...».

Это заседание Политбюро правильно ранжировало причины аварии на ЧАЭС:

1. Авария явилась следствием досрочного прекращения теоретических исследований побезопасности реактора, что сделало РБМК «потенциально опасным реактором». Виновность за это, в первую очередь, лежит на Руководстве государства, Руководстве Академии наук и МинСредМаша.

2. Физикой и конструкцией реактора, в том числе системой его управления и защиты, не была исключена возможность «разгона» мощности реактора при некоторых рабочих ситуациях его промышленной эксплуатации. Это было нарушением требований ПЯБ; именно об этом писал в Госатомнадзор за полгода до аварии инспектор Ядрихинский. Вина лежит на Научном руководителе и Главном конструкторе реактора.

3. Разработчик Программы испытаний и персонал ЧАЭС, которых Главный конструкторне предупредил о способности РБМК к «саморазгону» в определенных ситуациях, ввели реактор в потенциально опасный режим. Виновность за это лежит на Главном конструкторе, руководстве эксплуатирующей организации и руководстве ЧАЭС.

Окончание читать здесь