Все 60 лет профессиональная деятельность Анатолия Яковлевича Благовещенского связана с атомной энергетикой: первая половина этого периода – в сфере освоения, создания и развития корабельной атомной энергетики в кадрах ВМФ (с 1954 г. в составе экипажа 1-й атомной подводной лодки по плану переподготовки на Обнинской АЭС), вторая половина – в сфере стационарной АЭ, в роли профессора СПбГПУ при тесном сотрудничестве с предприятиями атомной отрасли.  А.Я. Благовещенский как крупный специалист в области обеспечения надежности, безопасности и живучести атомной энергетики известен читателям нашего журнала своими публикациями по актуальным отраслевым вопросам. В год знаменательного юбилея атомной энергетики, который является и профессиональным юбилеем А.Я.Благовещенского (и даже семейным, так как его жена тоже начинала свою профессиональную биографию на 1-й АЭС), мы обратились к нашему постоянному автору, чтобы узнать его оценку существующего положения дел в атомной энергетике России - родине мирного атома.

- Анатолий Яковлевич, ваши соображения по поводу сегодняшнего состояния атомной энергетики России и перспектив её развития?

- Вы затронули большой комплексный вопрос, на который кратко ответить невозможно. Не хочу повторяться [1], но укрупнённо нельзя не отметить следующие важные моменты. Атомная отрасль не только вышла из состояния стагнации, в которое её загнали так называемые «перестроечные рыночные реформы», но и добилась больших успехов как внутри страны, так и за её пределами. Активное, успешное тиражирование наших энергоблоков с ВВЭР-1000 (1200) за рубежом наглядное тому подтверждение. Если, говоря языком подводников, «осмотреться в отсеках»,  то где наш отечественный авиапром, автопром, станкостроение, текстильная промышленность и другие важные отраслевые направления? А атомная энергетика России, несмотря на большие трудности (многих из которых могло бы и не быть), демонстрирует достойные результаты по надежности  и эффективности АЭС, находящихся в эксплуатации, безопасности и перспективности новых технических решений. Успехи в строительстве энергоблока БН-800 с натриевым теплоносителем дают основание надеяться, что мы сохраним мировое лидерство в этом важном направлении развития атомной энергетики. Это вызывает чувство глубокого удовлетворения, радости и гордости за ведущую энергетическую отрасль России, отмечающую свой большой юбилей - славное 60-летие. На фоне блестящих успехов есть и огорчительные моменты, на которых стоит остановиться отдельно.

- Если говорить о юбилейных датах отдельных АЭС в 2014 г., то их достаточно много. 9 мая 2014 г. исполнилось 30 лет со дня пуска первого энергоблока Калининской АЭС, с которого и началось сотрудничество Санкт-Петербургского Политехнического Университета (в то время ЛПИ им. М.И.Калинина) со станцией. Анатолий Яковлевич, как складывались ваши взаимоотношения с персоналом и руководством станции?

- На этот вопрос отвечаю с большим удовольствием в самом «высокопарном штиле». Сама Удомельская земля – край очень благодатный: прекрасная природа, красивые, талантливые, интеллигентные, доброжелательные люди. Творчество  многих знаменитых художников связано с этими красотами. Всё это положительно влияет на моральный климат в коллективе АЭС, его притягательную силу.  Наше знакомство с руководством Калининской АЭС и её сотрудниками состоялось еще до пуска 1-го энергоблока, а тесное сотрудничество связывает нас, начиная с совместных работ по проведению натурных испытаний на 1-м энергоблоке в 1985 г. в режиме естественной циркуляции теплоносителя (ЕЦТ) для  расхолаживания реактора при несимметричной работе петель I-го контура (отсутствие теплосъема в одном из парогенераторов). Наши прочные научно-производственные контакты переросли в настоящую дружбу, в потребность активного человеческого общения.  Успешная безаварийная эксплуатация АЭС опирается не только на выполнении требований инструкций, но и на необходимость глубокого изучения сложнейших процессов (нейтронно-физических, теплогидравлических, водно-химических и др.). Почерк Калининской АЭС отличается большой ролью «научной компоненты» в её работе. Не случайно за весь 30-летний срок эксплуатации не было ни одного случая замены парогенераторов.  На всех этапах выполнения комплексной работы по обоснованию и практической реализации «Концепции расширенного использования естественной циркуляции теплоносителя» для решения проблемы безопасности и живучести АЭС на новом уровне, проявлялось активное участие Калининской АЭС.  Об этом я уже рассказывал на страницах вашего журнала [2]. Начало этих работ и их дальнейшее развитие связано с рекомендациями совещания в 2001 г. под председательством Василия Ивановича Аксёнова, в то время  Главного  инженера станции.  Чувство глубокого удовлетворения вызывает активная позиция директора Калининской АЭС Михаила Юрьевича Канышева, поддерживающего направленность этих работ в структурах станции, являющегося соавтором докладов на научно-технических конференциях.  Будучи вузовскими работниками, мы естественно не можем знать так глубоко специфику технологических процессов, как это знают специалисты станции. В свое время применительно к нашим задачам мы получили блестящую  консультацию заместителя начальника турбинного цеха Н.А.Игнатьева, которая позволила более уверенно формировать техническую политику.  Постоянные контакты с моим другом и коллегой – заместителем  начальника ОЯБ Л.Н. Богачеком и сотрудником ОЯБ почетным инженером КАЭС В.Ф. Баем выходят за рамки научных аспектов сотрудничества, охватывая и педагогическую деятельность. Иными словами, сотрудники КАЭС являются участниками и учебного процесса в деле подготовки высококвалифицированных специалистов для атомной отрасли. Мы благодарны директору КАЭС М.Ю. Канышеву за помощь и поддержку в организации учебного процесса. Экскурсия студентов на КАЭС способствовала формированию патриотизма по отношению к выбранной специальности, не говоря уже о тех, кто проходил практику в реакторном цехе. Нам выпала честь быть приглашенными на юбилейные торжества станции. Это сложное в организационном плане мероприятие было проведено блестяще. Праздник вылился в триумф коллектива АЭС,  города Удомля и всего Тверского края. Четкая программа торжественной части, вписанной в концерт с чествованием ветеранов и награждением сотрудников, душевное застолье с теплыми поздравлениями от гостей праздника, переход от пасмурной погоды к яркому солнцу, позволивший состояться под открытым небом выступлению группы «Любэ». Ликовал весь город. Мы благодарны за этот праздник, который вправе считать и нашим юбилеем – 30-летием тесного профессионального и дружеского сотрудничества. Уверены в успехах любимой Калининской АЭС, и желаем всего самого доброго её руководству и славному трудовому коллективу.

- Анатолий Яковлевич, помимо юбилейных торжеств в Обнинске, научно-техническая конференция МНТК-2014 в мае с.г. в ОАО «Концерн Росэнергоатом» тоже проходила под флагом юбилея атомной энергетики. Вы постоянно участвуете в МНТК атомной отрасли. Ваши впечатления о последней конференции.

- Во-первых, хочу отметить высокий уровень организации конференции. При такой масштабности – около 700 отечественных и зарубежных участников, формирование программ пленарных заседаний и 5 секций, с обеспечением четкой сбалансированности докладов по тематике секций и проведением в рамках установленного регламента с оснащением самыми современными средствами презентаций – задача сложнейшая.  В работе конференции проявилась слаженная работа программного и организационного комитетов, в том числе, и в назначении профессионалов высокого класса в качестве руководителей секций и подсекций.

В отличие от предыдущих конференций, программа пленарного заседания, сформированная из целого ряда докладов по узловым вопросам состояния и развития атомной энергетики, занимала весь первый день работы конференции. Были очень интересные доклады. В частности, доклад заместителя  Генерального директора «Концерна Росэнергия»  А.И, Архангельской на тему экономики атомной энергетики. Как и на других конференциях, «гвоздём программы» был доклад первого заместителя гендиректора «Концерна Росэнергоатом» В.Г. Асмолова. Его доклады интересны своей информативностью и жесткой директивностью.  Владимир Григорьевичне не только крупный специалист и знаток своего дела, но и блестящий оратор, завораживающий аудиторию. Если не вполне безупречна аргументация, то она умело подкрепляется тональностью голоса, четким построением фраз, которые призваны убедить слушателя в правоте позиции докладчика. Вступать в дискуссию в присутствии громадной аудитории в условиях жестоко регламента сложно, если не сказать невозможно.

- Анатолий Яковлевич, не могли бы вы коснуться каких-то спорных позиций концепции развития атомной энергетики России?

- Именно этому вопросу был посвящен наш доклад на МНТК-2014 на секции №3 «Развитие атомной энергетики» [3].  Первое, что хотелось бы отметить,  это состояние дел с канальными уран-графитовыми реакторами и отношение к этому направлению в атомной отрасли. До Чернобыля оно наряду с ВВЭР было главным. Оба типа реакторов наращивали мощности, что называется «ноздря в ноздрю». Страна достаточно медленно выходила из состояния «постчернобыльского шока». В результате было практически ликвидировано направление канальных уран-графитовых реакторов, несмотря на то, что были разработаны очень перспективные,  интересные проекты (МКЭР), лишенные недостатков РБМК, влияющих на безопасность эксплуатации. За счет некоторого уменьшения шага установки ТВС был получен отрицательный плотностной эффект реактивности по воде-пару, реализовывалось свойство саморегулирования, упрощалась схема  путем исключения главных циркуляционных насосов, установка размещалась в защитном контейнменте. «Дружественная Европа» с воодушевлением (а точнее, с остервенением) закрыла Игналинскую АЭС. И мы  прекратили строить энергоблоки с канальными уран-графитовыми реакторами, смирившись с клеймом «реактор чернобыльского типа». После более четверти века положительного опыта эксплуатации РБМК после Чернобыля на Ленинградской, Курской и Смоленской АЭС, несмотря на некоторые преодолимые осложнения с графитовой кладкой, следовало бы вернуться к рассмотрению перспективности использования этого направления в стратегии развития атомной энергетики России. Ведь это направление по праву может считаться нашим национальным достоянием: первая в мире АЭС имела канальный уран-графитовый реактор АМ, на Белоярской АЭС на реакторах АМБ-100 и АМБ-200 был апробирован ядерный перегрев пара. Далекая Чукотка была обеспечена «ядерным» теплом и электричеством уран-графитовыми реакторами ЭГП-6. В реакторе РБМК продемонстрирован синтез блестящих конструкторских решений. Взять хотя бы обеспечение постоянной перегрузки ТВС, выравнивающее глубину выгорания и дающее большой экономический эффект. Важное достоинство – получение ценных изотопов. В своё время министр РФ по атомной энергии Виктор Михайлов чётко объяснил, зачем России нужны канальные реакторы: «Это еще и средство генерации материалов с новыми свойствами, которых в природе не существует, изотопов, необходимых для функционирования различных отраслей промышленности, медицины, научных изысканий». По мнению В. Михайлова, «именно поэтому канальные реакторы будут использоваться всегда». На семинаре МИФИ «Волга-2006» была продемонстрирована проработка канального реактора с замедлителем – обычной водой. У канального направления есть перспективы совершенствования и развития. Но мы, видимо, потеряли чувство патриотизма, забыли такую категорию, как «национальная гордость великороссов», и к радости Запада уничтожаем всё отечественное  до основания.

Заслуживает серьезного внимания положение дел, которое сложилось с направлением корпусных кипящих реакторов. Развитие атомной энергетики на базе использования реакторов с водяным теплоносителем в России имеет существенное отличие от западного пути развития. С самого начала за рубежом параллельно с двухконтурными РУ стали создаваться энергоблоки с корпусными кипящими реакторами (BWR), работающими по одноконтурной схеме (вода, изменяющая фазовое состояние, выполняет как функции теплоносителя 1-го контура, так и функции рабочего тела термодинамического цикла). Таких энергоблоков сейчас в мире насчитывается около сотни. Направление корпусных кипящих реакторов в России представлено лишь одним экземпляром реактора ВК-50, имеющим полувековой положительный опыт эксплуатации в НИИАР (г. Дмитровград). Россия обладает также уникальным опытом создания и отработки  корабельного кипящего реактора (ВАУ-6с) в 1970-е гг. в НИТИ им. А.П. Александрова (г. Сосновый Бор, Ленинградской обл.). Мне посчастливилось участвовать  в этих работах.

Были интересные проекты, такие как ВК-300. Ижорский завод активно выступал за развитие этого направления. Таким образом, отечественная наука и промышленность обладают необходимым потенциалом для развития этого направления. Оно могло бы быть полезно для решения конкретных энергетических задач, не подвергая существенной «деформации» наше главное направление – двухконтурные РУ с ВВЭР, в частности, в качестве замещающих мощностей выработавших свой срок службы уран-графитовых одноконтурных ЭГП-6 на Билибинской АЭС.

Отсутствие корпусных кипящих реакторов (дающих существенную экономию металла и финансовых затрат в связи с отсутствием отдельных парогенераторов и меньшей толщиной корпуса реактора) в планах развития атомной энергетики России, возможно, связано с аварией на АЭС «Фукусима-1». Однако  эта авария не связана с типом реактора (BWR) и никак не компрометирует данное направление. Коллеги из НИИАР, с которыми мы встречались на конференции в ОКБ «Гидропресс» в мае 2011 г., говорили, что до аварии вопрос об использовании корпусных кипящих реакторов в качестве замещающих мощностей на Чукотке рассматривался всерьез. Но, якобы после аварии руководству государства доложили, что у нас таких реакторов нет, то есть фукусимскую аварию увязали с типом реактора. После этого все инициативы по продвижению данного направления натыкались «на стенку». Версия огорчительная, но правдоподобная. Два года спустя, в 2013 г. на МНТК в ОКБ «Гидропресс» на мой вопрос:  «почему в России направление корпусных кипящих растворов не развивается», В.Г. Асмолов ответил (почти дословно): «Мы (Концерн) хоть и богаты, но не настолько, чтобы развивать еще одно направление». То есть, закрыв уран-графитовое канальное направление, в Росси закрыли одноконтурное направление в целом, имея в этом плане богатейший бесценный опыт.

К серьезным раздумьям приводит и ситуация на Чукотке. Для меня стала откровением позиция «Концерна Росэнергоатом», озвученная В.Г.Асмоловым на последней конференции, ориентирующая на обеспечение этого сурового края энергией на органическом топливе, а также заявление о том, что малые мощности для концерна не интересны. Такого рода заявления вызывают вопрос: если «Концерн Росэнергоатом» входит в государственную корпорацию «Росатом», значит, несмотря на важность ценового фактора, на первом месте должны быть государственные задачи. Ведь в соответствии с федеральным законом РФ №317 Ф3 «Корпорация» создается и действует в целях проведения государственной политики». То есть, до распада СССР государство проявило максимальную заботу о суровом крае в виде Билибинской АТЭЦ, обеспечив перспективу развития того северного края, а сейчас мы миримся с тем, что экономика захирела, потребности снизились, можно вернуться по электро- и теплоснабжению к «первобытному» варианту без ядерной энергии. Позиция по Билибинской АТЭЦ не вписывается в «Стратегию развития Арктического региона и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 г.», утвержденную Президентом РФ в 2013 г., которая закрепляет господдержку развития транспортной, промышленной и энергетической инфраструктуры в Арктической зоне.

Во время посещения двух АЭС в Финляндии (АЭС «Ловииса» с нашими ВВЭР-440 и АЭС «Олкилуото» с BWP) от финской стороны мы узнали, что оба типа РУ (с PWR и BWR) не вызывают никаких нареканий, что затрудняет определение приоритетности одного из них. В Швеции успешно эксплуатируются 7 блоков с BWR и 3 - с PWR. Представляется, что данный вопрос заслуживает специального объективного всестороннего рассмотрения в программе развития атомной энергетики России.

Применительно к долгосрочной перспективе развития РУ с реакторами, охлаждаемыми водяными теплоносителями, нельзя не отметить, что объективно недостатком всех ВВЭР (PWR) является низкая температура теплоносителя на выходе из реактора (ок.320˚С), и, соответственно, низкие параметры пара и КПД термодинамического цикла (эффективный КПД нетто ЯЭУ лишь незначительно превышает 30%). В этом плане задача освоения в качестве теплоносителя 1-го контура воды при сверхкритическом давлении (СКД) является исключительно актуальной. Этой теме на МНТК-8 в ОКБ «Гидропресс» в 2013 г. была посвящена работа специальной секции. Была она и в программе МНТК-2014 «Концерна Росэнергоатом». В докладах были представлены результаты исследований и проработок по теплоотдаче при псевдопаровом режиме, по металловеденью для высоких параметров, по конструкторским проработкам, по топливной композиции и т.д. Однако все эти работы носят инициативный (факультативный) характер и не решают главной задачи – создание безопасного реактора. Дело в том, что в ВВЭР вода выступает в двух ипостасях – как теплоноситель и как замедлитель нейтронов (поэтому в аббревиатуре ВВЭР две буквы «В»). Так как распределение плотной и легкой фазы в активной зоне реактора, работающего на водяном теплоносителе при СКД, не может оставаться стабильным, влияние этого фактора в широком диапазоне нормальных и аварийных режимов на реактивность не может не проявляться. Важно, чтобы гарантированно был исключен выход на мгновенную критичность (неконтролируемый разгон реактора). Рассуждения о том, что безопасность обеспечивается отрицательным пустотным эффектом реактивности, не охватывают всю широту спектра вопросов ядерной безопасности, так как на практике может проявиться увеличение  водосодержания с недопустимым броском положительной реактивности. Если говорить конкретно, то СКД и ВВЭР несовместимы. При использовании в первом контуре СКД, безопасность реактора может быть обеспечена только на промежуточных или быстрых нейтронах. В этом плане наиболее интересным на МНТК-2014 был доклад сотрудника НИЦ «Курчатовский Институт» А.А.Седова по реактору БН с паровым охлаждением без наличия жидкой фазы.

Этот вопрос имеет давнюю предысторию. Ещё в начале 1960-х  гг. крупный физик С.М. Фейнберг предложил использовать воду при СКД для проекта корабельной ЯЭУ (разработчик ЦНИИ  им. А.Н. Крылова) под названием ВПН-705 (водяной на промежуточных нейронах). Однако академик А.П. Александров не поддержал этот проект из-за сложности обеспечения безопасности работы реактора.  Поэтому и в настоящее время, через 50 лет после отмеченных событий, задача освоения СКД в атомной энергетике требует специальной целевой программы и квалифицированного централизованного руководства по всему комплексу работ с приоритетом нейтронно-физических исследований для обеспечения ядерной безопасности при всех нормальных и аварийных режимах. Топ-менеджеры эту задачу решить не смогут. Здесь нужны гиганты уровня А.И. Лейпунского, который возглавил научную школу, решившую проблему использования свинцово-висмутового теплоносителя.

Перспективы развития ядерной энергетики, базирующейся на использовании реакторов с водяным теплоносителем, должны опираться как на решение насущных задач сегодняшнего дня, так и на необходимые глубокие научные исследования принципиально новых направлений по всему комплексу работ в свете обеспечения ядерной безопасности.

- Анатолий Яковлевич, что вы считаете «главной болевой точкой» нынешнего состояния атомной отрасли?

- Вопрос о «главной болевой точке» выходит за рамки атомной отрасли и относится к состоянию экономики и всего народного хозяйства страны в целом. Применительно к важнейшим направлениям: ядерная энергетика, ядерный топливный цикл, космос, оборонная промышленность и другие принципиально важные и потенциально опасные технологии, - главным, можно сказать катастрофическим, является пренебрежение человеческим фактором, от которого зависят как успехи, так и поражения. Эта  тема комплексная. Один из  аспектов – это пребывание на руководящих постах, где в качестве первых лиц должны быть профессионалы высочайшего класса (инженеры, ученые с большим опытом работы), юристов, экономистов, финансистов, а то и просто «пофигистов», не владеющих главными вопросами, от решения которых зависит обеспечение безопасности как вновь создаваемых, так и эксплуатируемых объектов. Безусловно,  и юристы, и экономисты, и финансисты нужны в наш рыночный век, но только на своих местах. В русском языке есть много ярких пословиц: «беда, коль сапоги начнет тачать пирожник» или «не в свои сани не садись» и др. Несчастье в том, что те деятели, которые с легкостью садятся «не в свои сани», считают, что они всё знают и умеют лучше других и правят «санями» совсем не в ту сторону.

Апофеозом преступного непрофессионализма являлось пребывание на посту министра обороны А.Э. Сердюкова, нанесшего сокрушительный удар по отечественным вооруженным силам, разрушившего важнейшие структуры управления, вооружения, военной науки и образования, военной медицины. Применительно к ВМФ я отражал этот вопрос в вашем журнале [4]. Но не всё до основания разрушено. Помог «господин великий случай». А если бы  блондинка из  ближайшего окружения Сердюкова была более умеренна в своей жажде наживы и не попала под суд, все так бы и осталось? Большего глумления над кадровыми военными и ветеранами Вооруженных Сил (к этой категории отношусь и я), чем демонстрация праздничного парада на Красной площади, который принимал А.Сердюков, представить себе трудно. Напрашивается сравнительная параллель из прошлого века, когда министром обороны был Д.Ф.Устинов – крупнейший государственный деятель, много сделавший для укрепления всех звеньев, влияющих на обороноспособность страны, бережно относившийся к человеческому фактору, сохранявший докторов наук в кадрах до 60 лет (несмотря на возрастной ценз в 50 лет для полковника или капитана I ранга).

Примеров самонадеянного непрофессионализма в высших эшелонах много, и это весьма огорчительно. В этом плане показателен процесс «реформирования» Академии наук РФ. Проводником этой реформы в Госдуме была вице-премьер О.Ю. Голодец.  По 1 каналу TV был показан фрагмент, в котором заслуженный депутат, космонавт, дважды Герой Советского Союза С.Е. Савицкая задала резонный вопрос: «А кто будет отвечать, если рекламируемая вами реформа приведет к негативным последствиям». На что О.Ю. Голодец смело заявила: «Отвечать буду я!». «Как же вы можете отвечать, когда вы в этом ничего не понимаете?!», - парировала С.Е. Савицкая. К сожалению, это «ничего-непонимание» имеет сегодня широкое распространение.

Возвращаясь к теме XX века, памятен визит Предсовмина СССР А.Н.Косыгина на предприятия Ленинградского региона, связанные с корабельной и стационарной атомной энергетикой (Ижорский завод, ЦНИИ «Прометей», Сосновоборская площадка и др.). Визит носил четко деловой характер. Обсуждение насущных вопросов было лаконичным с полезным «сухим остатком» для важного дела, без самолюбования, без работы на публику. Вообще, у того времени есть чему поучиться. Тогда на партийных постах, связанных с наукой и промышленностью (заведующие соответствующих отделов ЦК КПСС, инструкторы профильных партийных структур, секретари обкомов, горкомов и т.д.) были грамотные инженеры с большим опытом руководящей работы. Хорошо помню полезные визиты в НИТИ (г. Сосновый Бор) секретаря Ленинградского обкома КПСС по оборонной промышленности Анатолия Пантелеймоновича Думачева, высокопрофессиональные обсуждения состояния дел в Смольном. Да и 1-й секретарь обкома Г.В.Романов был грамотным инженером. А сейчас всё наоборот: руководящие должности, требующие глубоких знаний технических вопросов в обеспечение максимальной надежности и безопасности потенциально опасных объектов, занимают гуманитарии.

Думаю, что Господь Бог очень любит Россию и бережет её народ от серьезных катастроф. Но если мы сами не будем за это бороться, его долготерпение может и закончиться.

На страницах журнала «Атомная стратегия» я неоднократно касался различных граней великого ученого, великого организатора, великого человека – Анатолия Петровича Александрова, которому мы обязаны громадными успехами развития всех направлений атомной энергетики нашей страны [1]. Чем дальше, тем больше поражает масштабность этого Человека. Диапазон охвата вопросов в его деятельности трудно поддается воображению: это и стратегические вопросы ядерной энергетики различного назначения (стационарная, судовая ледокольная, корабельная для подводных лодок, рассмотрение годовых итогов эксплуатации и др.) и узко специфические. Динамичность его деятельности трудно поддается описанию. Много неприятностей на первых этапах освоения атомной энергетики АПЛ доставляли парогенераторы. Анатолий Петрович, имея огромную загрузку по возглавляемому им ИАЭ им. И.В. Курчатова, будучи академиком, работает в ранге председателя  МВК по парогенераторам на Балтийском заводе. Параллельно на СМП в Северодвинске на АПЛ первого поколения  испытывается новая система управления ЯЭУ под названием «Экран». Александров уже находится на АПЛ и анализирует получаемые результаты. Для него не было ни своих, ни чужих. Его подчиненные - сотрудники ИАЭ это хорошо знали. Он был внимателен ко всем предложениям, от кого бы из участников работ они не исходили. Не было никакой дистанции между А.П. Александровым и младшими коллегами на деловых встречах. При этом он очень быстро схватывал суть вопроса и интерпретировал его в нужном ракурсе.

На моей памяти такой случай. В НИТИ, где  я представлял интересы ВМФ, происходило совещание по предстоящему пуску ЯЭУ с корпусным кипящим реактором после произошедшей аварии, восстановительного ремонта и выполненной модернизации. Меня беспокоил контроль уровня теплоносителя в реакторе, так как уровнемер разработки НИИ «Теплоприбор» не отличался высокой надежностью.  Представлялось, что прибор будет фиксировать нормальные показания, а фактический уровень может опуститься ниже допустимого (перепускных окон рабочих каналов). Я высказал версию, что в этом случае изменение нейтронно-физических характеристик в виде появления отрицательной реактивности за счет увеличения паросодержания при ухудшении условий естественной циркуляции может проявиться как дублирующий аварийный контроль уровня. Представитель Главного конструктора назвал мои соображения фантазией, а Анатолий Петрович поддержал и рекомендовал к использованию. По закону подлости  такая, на первый взгляд, очень маловероятная ситуация случилась уже на второй день после пуска реактора. Оператор, привыкший к соотношению изменений мощности на единицу длины перемещения компенсирующей решетки, столкнулся с тем, что реактор стал «упрямым», и увеличивать его мощность привычным алгоритмом не удается, реактор практически перестал реагировать на вводимую положительную реактивность, которая подавлялась возросшим отрицательным паровым эффектом.

Незабываемые производственные контакты с Анатолием Петровичем подкреплялись радостью от простого человеческого общения.  Он очень любил дружеские компании, создавал особую обстановку на праздничных застольях, обладая искрометным чувством юмора и располагающей веселостью характера. В памяти крупномасштабный банкет в «Гранд-отеле» в Москве в 1964 г., где отмечалось 10-летие первого экипажа АПЛ, другие встречи в структурах промышленности и ВМФ, посвященные знаковым событиям в развитии ЯЭУ для военного кораблестроения.

Сейчас задаешься вопросом – мог бы Анатолий Петрович при его запредельной занятости «пиариться» перед многомиллионной телезрительской аудиторией с выступлениями на популярные темы, как любят это делать многие современные руководящие персоны. Однозначный ответ – конечно, нет! Почему сейчас в атомной отрасли нет руководителей подобного масштаба? Ответ прост — Россия богата талантами, но к управлению их не допустит нынешняя финансово-промышленная олигархия.

Если продолжать тему о человеческом факторе в атомной отрасли, то целый ряд негативных  проявлений, влияющих на качество проектных и конструкторских решений, на обеспечение надежности и безопасности ядерных энергетических объектов, связан с возможностью проникновения в отрасль совершенно не приемлемых, не имеющих достаточного опыта коллективов. Этому способствует распространение на атомную отрасль  пресловутого ФЗ № 94, который делает главным при выигрыше непонятных обязательных тендеров – ценовой показатель. Главный проектировщик, ответственный за показатели надежности и безопасности всего энергоблока, за все каналы защиты и блокировки, фактически становится компоновщиком, которому навязываются и соисполнители и поставщики. Он не волен даже самостоятельно выбирать тип турбины и завод-изготовитель, так как «там наверху» считают, например, что турбина должна быть зарубежная. В этой ситуации появляются «фирмы-прокладки», на монтаж попадает  контрафактная продукция, размывается ответственность за качество комплектующего оборудования. Существующий порядок, позволяющий внедряться в отрасль случайным людям, деформирует систему создания объектов атомной энергетики. Генеральный проектировщик на деле должен оставаться генеральным с правом единоличного выбора контрагентов, опираясь на имеющийся опыт, с полной ответственностью за весь комплекс принимаемых технических решений.

- В сфере рассмотрения человеческого фактора в атомной отрасли очень важна система подготовки специалистов. Каково Ваше мнение о состоянии данного вопроса в России сегодня?

- На очередной ваш острый вопрос отвечу так: налицо катастрофическое разрушение инженерного образования. Поражает полное безразличие к складывающейся ситуации со стороны руководства отрасли. Так называемое «реформирование» системы образования практически уничтожает то, чем мы могли гордиться по праву. Изуродована средняя школа, появились тысячи вариантов учебников. А Минобрнауки, вместо того, чтобы выбрать и утвердить лучшие их них как обязательные, перевело процедуру поступления в вузы по системе ЕГЭ, которая не требует ни знаний русской литературы, ни глубокого изучения естественных дисциплин. Само поступление в вуз напоминает игру в рулетку в казино. А что творится с самими вузами (по нынешней номенклатуре – с техническими университетами)? Они вынужденно отходят от того высокого уровня подготовки специалистов, который был в прежние годы. Зачем мы втравились в Болонский процесс – чтобы понравиться Западу? События на Украине четко высветили степень «доброжелательности» к России со стороны США и Запада. Мы практически сами уничтожили подготовку инженеров, нужных во всех отраслях, а в атомной, имеющей дело с потенциально опасными объектами, - в особенности. На прошедшей конференции в «Концерне Росэнергоатом» была специальная секция по подготовке кадров для АЭС, но при разрушении самой основы никакая «косметика» в этом вопросе не поможет.

Отрадно, что разрушительный Болонский процесс не остался без внимания ведущих авторитетных представителей атомной отрасли. Ситуация обсуждалась на круглом столе в ИАТЭ НИЯУ МИФИ «Ядерная энергетика – вчера, сегодня, завтра», где П.Л. Кириллов выступил с острой критикой болонской системы [«Болонская реформа образования», www.proatom.ru 19.06.2014, «В Обнинске по-болонски», Atominfo.ru, 26.06.2014]. Вопрос подвергся глубокому анализу ведущими специалистами-профессионалами и представителями высшей школы атомного профиля. Роль человеческого фактора в обеспечении безопасной эксплуатации АЭС очень велика. Высшая школа переведена на двухуровневую систему бакалавр-магистр («бакалавр» – о многом знающий и мало что умеющий, «магистр» – штучный товар). Возможно, для гуманитарного направления этот подход оправдан. Но для технических направлений к этому процессу следовало бы подойти с максимальной осторожностью.  В атомной отрасли создаются и функционируют потенциально опасные объекты. Проектированием, конструированием, эксплуатацией необходимо заниматься, имея высокую профессиональную подготовку. В специалитете (подготовка инженеров) осталось не больше 10% прежних специальностей. Не исключаю, что 1-й заместитель гендиректора ГК «Росатом» А.М.Локшин, закончивший Ленинградский политехнический институт им. М.И.Калинина, не знает, что в СПбГПУ теперь нет ни знаменитого физико-механического факультета, ни широко известной своими успехами и выпускниками кафедры теплофизики, ни важнейшей инженерной специальности, которую он получил в стенах известного во всем мире вуза. Высшая школа подчинена новым стандартам, достаточно жестко регламентирующим учебные планы и программы.

Засилье чиновничьих структур не способствует, а мешает образовательному и научному процессу в высшей школе. В преподавательской среде бытует выражение: «работаем не благодаря, а вопреки». В памяти пример из прошлого века. В начале 1980-х гг. Фидель Кастро обратился к советскому руководству с просьбой организовать подготовку инженеров теплофизиков-атомщиков для создаваемого на Кубе атомного центра. Поручение было дано ЛПИ, конкретно нашей кафедре «Реакторо- и парогенераторостроение» весной. В течение 2 месяцев нами совместно с кафедрой «Теплофизики» были подготовлены и утверждены учебные планы и программы, а уже к 1 сентября приехали кубинские студенты. Успешная подготовка по этой специальности охватила затем и наших студентов, и студентов стран социалистического лагеря, многие из которых известны большими успехами в своей профессии. В нынешнее «прогрессивное» время при зашоренности стандартами и другими бюрократическими категориями для решения такого вопроса потребовались бы годы.

Радует, что одним из первых решений министра обороны Шойгу С.К. стал отказ от «Болонского соглашения» применительно к военному образованию. Такая ведущая отрасль как атомная, со структурами «Росатом», «Росэнергоатом», не только могла бы, но и должна заявить, что им нужны инженеры. Пока еще не поздно, пока процесс обратим. Но нужны экстренные решения, пока сохранились учебные планы и программы. В специалитете для атомной энергетики сегодня имеются только две специальности: «Атомные станции: проектирование, эксплуатация и инжиниринг» и наш специалитет «Ядерные реакторы и материалы». В том, что удалось сохранить специальность «Реакторы и реакторные материалы», исключительная заслуга принадлежит Юрий Григорьевичу Драгунову, в то время директору - генеральному конструктору ОКБ «Гидропресс». В своем обращении к руководству ГК «Росатом» он написал: «Нам бакалавры не нужны, нам нужны грамотные инженеры». Энергоблок атомной станции состоит не только из реактора. Он насыщен сложнейшим оборудованием: турбины, гидромашины, электрогенераторы, электродвигатели, вакуумно-компрессорное оборудование, системы управления и др. Подготовка специалистов для этого комплекса находится сегодня в ведении двухуровневой вузовской системы, в которой инженеры не предусмотрены. Положительно решить вопрос может только президент - В.В.Путин. Ни Минобрнауки, ни премьер это решать не будут – они пребывают в эйфории проводимых реформ. По-видимому, многим руководителям высокого ранга не дают покоя лавры Герострата: не способен создавать – прославлюсь, как разрушитель.

- Бакалавриат дает примерно то же, что и бывшие техникумы?

- Нет, техникум не давал глубокой теоретической подготовки, но учил работать на своем рабочем месте. Бакалавр готовится по направлению, насыщается большим количеством информации широкого плана. Считается, что он получит специализацию, если пойдет в магистратуру. Инженер со сроком обучения 5,5 лет имеет лучшую подготовку в плане полезности работы на атомных объектах. Мы начинаем учить его специальности с третьего курса. Инженера надо обучить не просто умению получать информацию, но и умению работать на сложном технологическом объекте.

Атомная отрасль пока ещё находится на финише выпуска инженеров. Она ещё не почувствовала катастрофы, когда столкнется с тем, что инженеры практически исключены из системы высшего профессионального образования.

- Как относятся к нашей высшей школе за рубежом?

- Политехнический университет имеет очень тесный контакт с китайской профессурой, в частности, с университетом Цинхуа, лучшим среди технических вузов Китая. Мой друг – профессор Чжао-Чжао-И,  закончивший в 1960 г. Ленинградский Политехнический институт, считает, что у нас самая лучшая система образования. Он и его коллеги связывают успехи экономики Китая с ролью высшей школы Советского Союза в подготовке китайских специалистов. Мы же зачем-то стали бороться за места во всевозможных рейтингах и охаивать свою систему образования. Учитывая недоброжелательность Запада к России, трудно рассчитывать на высокие рейтинги в этой гонке. Для нашей кафедры, выпускающей инженеров по ядерным реакторам, высшей оценкой является успешная быстрая адаптация молодых инженеров в ведущих структурах отрасли, их успешная работа. Многие из выпускников демонстрируют быстрый карьерный рост по своей специальности. Так, выпускник 2000 г. Васильев Н.Д. является Главным Конструктором в ЦКБМ, другие - стали главными инженерами заводов, начальниками ведущих отделов.

- Анатолий Яковлевич, возвращаясь к техническим аспектам атомной отрасли, не могли бы вы осветить состояние дел с созданием ВВЭР средней мощности?

- Этот вопрос имеет богатую предысторию. Энергоблок ВВЭР-640 (детище ОКБ «Гидропресс» и СПбАЭП) в соответствии с постановлением Правительства должен был быть построен на Сосновоборской площадке (в НИТИ им. А.П. Александрова) еще в конце прошлого века. Проект отличался высокими показателями надежности и безопасности в связи с пониженной в 1,5  раза энергонапряженностью активной зоны в конструктиве ВВЭР-1000. Этому реактору не угрожало даже проплавление днища реактора при гипотетической максимальной запроектной аварии. Естественно, стоимость  кВтч электроэнергии у него была бы несколько выше. Проект не состоялся, а необходимость в энергоблоках средней мощности активно нарастает. В частности, для развития Кольской АЭС по условиям энергосистемы ВВЭР-1000 не подходят. Если реанимировать атомную энергетику в новых условиях в Крыму, тоже потребуется «средняя мощность». Имеются также потенциальные заказчики за рубежом, в частности, Казахстан.

В настоящее время в конкурирующем плане идет проектирование 2 вариантов:

- в ОКБ «Гидропресс» ВВЭР-600 двухпетлевой по известной классической компоновочной схеме;

- в «ОКБ Африкантов» ВБЭР-600 в блочном компактом исполнении, с соединением корпусов реактора и парогенераторов короткими патрубками («труба в трубе») с выемными трубными системами прямоточных парогенераторов.

В ВБЭР-600 нашли воплощение апробированные технические решения корабельных ЯЭУ. В ней успешно реализуется важное теперь и для стационарной энергетики качество маневренности, базирующееся на сочетании прямоточного парогенератора, с активной зоной реактора, имеющей отрицательный  температурный коэффициент реактивности.

На последней конференции в «Концерне Росэнергоатом» В.Г. Асмолов достаточно подробно осветил существующее положение дел, подчеркнув достоинства ВБЭР-600. Но при этом он отметил, что по обоим вариантам требуется снижение стоимости процентов на пятнадцать. Что изменилось за последнее время – мне не известно.  Мои симпатии, естественно, на стороне ВБЭР-600, так как основная часть моей профессиональной биографии была связана с развитием ядерной энергетики для подводных лодок в свете обоснования и реализации требований ВМФ в прежнее динамичное время. Сейчас те достигнутые результаты становятся важными и для реализации в стационарной атомной энергетике.

- В последнее время много говорится о наших успехах в решении проблемы замкнутого топливного цикла, при этом активно рекламируется «БРЕСТ» со свинцовым теплоносителем. Каковы Ваши оценки положения дел?

- Формировать какие-то конкретные оценки по данному вопросу, было бы нескромно, так как я, что называется, не в теме. Но на некоторые соображения я имею право. В свое время я участвовал в отработке теплоносителя «свинец-висмут» на натурной реакторной установке в НИТИ им. А.П. Александрова. Консолидация усилий научной школы А.И.Лейпунского, промышленности и ВМФ позволила решить проблему технологии тяжелого теплоносителя (ТТТ) с реализацией на серии специальных подводных лодок. Поэтому мне не очень понятен переход к свинцу, температура плавления которого выше, чем у свинца-висмута на 200 градусов. Не знаю, насколько глубоко научно (теоретически и экспериментально) обоснована ТТТ применительно к свинцу. Поэтому мне более понятны реакторные установки типа СВБР, для которых есть ниша в развитии атомной энергетики. Замыкание топливного цикла – это важнейшая, интереснейшая проблемная задача. В теоретическом плане имеются большие достижения, которые, в частности, представлялись на семинарах по физике  реактора в МИФИ. Наука подтверждает также возможность трансмутации — перевода долгоживущих нуклидов в короткоживущие. На научной конференции в 2003 г. на Калининской АЭС академик Н.Н. Пономарев–Степной озвучил концепцию, якобы характеризующую основу развития атомной энергетики России — «Свободное развитие атомных станций при управляемом топливном цикле». С этим лозунгом трудно согласиться. Если считать, что мы управляем топливным циклом, то весь пасьянс по типу реакторов энергоблоков, их мощностям, количеству, виду ядерного топлива, - должен быть сбалансирован. А это утопия. Даже в простом варианте замыкания топливного цикла путем регенерации отработанного ядерного топлива у нас имеется серьезная незавершенность: регенерируется ядерное топливо корабельных реакторов, стационарных ВВЭР-440, и до сих пор нет линии регенерации топлива ВВЭР-1000 (1200). Поэтому комплексный энергоблок  БРЕСТ-ОД-300 может в итоге большой напряженной работы коллективов его создателей, продемонстрировать «прорыв» в существующей проблеме. Но так как ориентировать всю большую энергетику России на такие экзотические решения вряд ли подъемно, он может остаться в ранге интересного дорогостоящего демонстрационного фрагмента. Вот такие у меня соображения  — буду рад ошибиться.

- Ну и вопрос «на посошок». Есть ли успехи в деле практической реализации «Концепции расширения использования естественной циркуляции теплоносителя I контура ВВЭР-1000 (1200)?»

- В качестве ответа подходят слова грустной песни Вячеслава Добрынина «не сыпь мне соль на рану». А по делу, мы имеем следующее. Актуальность и необходимость её реализации, дающей новое решение проблемы безопасности и живучести АЭС при неограниченном по времени внешнем обесточивании, признается всеми. В итоговом документе 8-й МНТК в ОКБ «Гидропресс» в мае 2013 г., утвержденном В.Г. Асмоловым, подтверждается необходимость планирования этих работ в варианте перевода на отраслевую основу (с участием Генерального проектировщика, Главного Конструктора и научного руководства). Я проявил непростительную потерю бдительности, считая, что все произойдет «на автомате», и работы будут включены в план отрасли, начиная с 2014 г. Но этого не произошло. В настоящее время готовится заявка Санкт-Петербургским «Атомпроектом» на включение этих работ в план отрасли с 2015 г. В сравнительном плане с прошлым имеем следующую ситуацию.  Нам (1-му ЦНИИ МО военного кораблестроения), опираясь на активную позицию Главного  Конструктора И.И. Африкантова в ОКБМ, удалось реализовать новое качество по форсированной ЕЦТ для АПЛ, потребовавшее изготовления уникального корпуса реакторного блока, от белого места до начала испытаний в НИТИ за 8 лет. В нынешний век 13  лет мы боремся за извлечение важных потенциальных возможностей, существующих в энергоблоках ВВЭР-1000 (1200).

Но жизнь продолжается, оптимизм сохраняем, дело нужное  — прорвёмся!

Литература

1. Благовещенский А.Я.  Некоторые сравнительные оценки существующего состояния и перспектив развития атомной энергетики. -  Атомная стратегия №76, март 2013.
2. Благовещенский А.Я.  Концепция расширенного использования естественной циркуляции теплоносителя. -  Атомная стратегия №61, декабрь 2011.
3. Благовещенский А.Я., Бор С.М., Митюков В.Н.  Некоторые перспективы развития атомной энергетики на базе использования реакторов с водяным теплоносителем. - Доклад на МНТК-2014, ОАО «Концерн Росэнергоатом» (материалы конференции).
4. Благовещенский А.Я.  Инженерное образование и наука в Военно-Морском Флоте России. -  Атомная стратегия №78, май 2013.

Интервью подготовила Т.Девятова