''Операторов АЭС надо тренировать, как авиапилотов''
Дата: 10/08/2011
Тема: Атомная энергетика


Екатерина Кравченко, "Ведомости"

В России Стивен Чу посетил самый секретный объект времен СССР — ядерный центр в Сарове, чтобы показать: холодная война — в прошлом, началась новая эра кооперации России и США


— Официальная статистика США и России дает разные оценки ресурсов. Если страны по-разному считают, как можно работать с такими данными?

— Мы можем показать, как это делаем мы. Сначала мы обменяемся информацией.

— То есть вы готовы показать свои карты?

— Министерство энергетики США основывается на принципе прозрачности информации. Все должно начинаться с открытости.

— Но в России вся информация, касающаяся стратегических ресурсов, является закрытой. Это как раз и проблема.

— Это было проблемой, но теперь все зависит от России. Я думаю, что чем больше информации, тем лучше для каждого — меньше оснований для ошибок и спекуляций.

— С помощью информации вы собираетесь управлять рынками?

— Мы не собираемся оказывать влияние на рынки. Всем странам — и потребителям, и производителям — выгодна стабильность цен. Бизнесу очень трудно планировать бизнес в условиях высокой волатильности, когда цены резко идут то вверх, то вниз. Потребители и бизнес хотят снизить этот фактор риска.

— Есть дедлайн для инспекции ресурсов?

— Нет. Договорились, что будем встречаться: рабочая группа определит план работ.

— Во время визита вы посетили самый секретный объект СССР — ядерный центр страны, расположенный в городе Сарове. Зачем?

— Это символ: холодная война закончена и наступила новая эра кооперации России и США. Так что посещение Сарова — это сильный символичный жест.

— Что предполагает энергетическая кооперация России и США?

— Мы сотрудничаем во многих сферах — от энергоффективности, электросетей и использования возобновляемых источников энергии до атомной энергетики. Россия хочет перестроить систему передачи и распределения энергии и намерена привлечь частный сектор к строительству большего количества энергоэффективных зданий, мы можем помочь в реализации этой задачи. Здесь взаимный интерес.

Мы договорились о строительстве двух новых атомных реакторов — кстати, впервые за 30 лет — и развитии третьего поколения реакторов.

— Кто будет финансировать проекты атомной энергетики — США?

— Проект третьего поколения реакторов разрабатывает корпорация Westinghouse. Проекты строительства реакторов будут проводиться с помощью программы долгосрочных гарантий минэнерго США, но в конечном счете это будет бизнес-решение генерирующих компаний, которым надо прежде всего ориентироваться на эффективность проектов и принимать во внимание конкуренцию с другими видами энергии — газом, альтернативными источниками. Конкуренция обещает быть жесткой.

— Насколько сильно США хотят изменить свой энергобаланс?

— Мы очень бы хотели диверсифицировать источники для производства электроэнергии.

— А вы считаете, что США достаточно инвестируют в инновационные программы в энергетике?

— Конечно, я бы хотел, чтобы мы вкладывали еще больше (смеется). Но мы на самом деле очень много инвестируем. И я считаю, что эти инвестиции могут принести потрясающие результаты для экономики США и для всего мира. Над программами работают выдающиеся ученые, лучшие университеты, и у нас есть эффективные пути внедрения разработок в практику. Наша страна всегда выступала двигателем технических революций: вспомните создание телефона и телеграфа, аэроплана, полупроводника, компьютера и интернета, не говоря уже о биотехнологиях. А сейчас грядет новая индустриальная революция благодаря использованию энергии. И это принесет пользу всем странам.

— То есть США станут драйвером революционного прорыва в энергетике.

— Я надеюсь. И мы рассчитываем продолжить активно вкладывать в подготовку научных работников и инженеров и в инновационные бизнесы.

— А авария на Фукусиме повлияет на отношение к атомной энергетике?

— Это будет зависеть от конкретной страны. Россия, США и Япония намерены активно использовать атомную энергию, а вот Германия, например, сказала нет.
Конечно, мы получили несколько уроков от катастрофы. Стало понятно, что безопасные реакторы — это не просто технологии их создания, а это еще вопрос, как тренировать людей на работу в форс-мажорных обстоятельствах. Операторов АЭС надо тренировать, как авиапилотов, у которых на симуляторах ставится задача посадить самолет при отказе двигателей. Пилоты проходят подобные тренинги несколько раз в год. Сотрудников АЭС надо так же тренировать, чтобы они были готовы к внештатным ситуациям, и сообщество атомной энергетики должно быть ответственно за разработку новых стандартов и такого обучения для персонала. Мы, кстати, эти возможности обсуждали с Россией.

— Насколько реализуема идея переработки урана?

— Уран добывается из земли, и только 1% его энергии используется для генерации электроэнергии. Представляете, что будет, если станет возможным использовать 20-30% или даже 60% энергии из того же количества сырья? Это же кратная экономия. Мы хотим использовать эту технологию — она имеет коммерческий смысл. И вторая задача — нераспространение ядерного топлива: чтобы люди, которые обладают хранилищами этого материла, не могли превратить его в оружие, сейчас над этой задачей работают ученые всего мира — и в США, и Великобритании, и во Франции, и в России.

— Если удастся повысить КПД урана, тогда не потребуются новые месторождения?

— На разработку таких технологий уйдет несколько десятилетий. Но согласитесь, если из одного и того же количества сырья можно получать в несколько раз больше энергии, тогда, если будет меньше отходов, станет и меньше проблем в атомной энергетике.

Россия ведет исследование на предмет переработки урана, и нам надо координироваться. Конечно, мы заинтересованы в сотрудничестве.

— Сотрудничество между нашими странами в энергетике выглядит немного противоречиво. Ведь, например, США не очень выгодна нефть — вы тратите на импорт нефти $1 млрд в день, а для России это главный источник доходов, переход на альтернативные источники вряд ли выгоден для российского правительства.

— Конечно, Россия — крупный поставщик нефти и газа, но она также знает об исчерпаемости запасов. Россия тоже хочет развивать возобновляемые источники энергии и диверсифицировать предложение. А наиболее быстрый выигрыш ваша страна получит, если будет стимулировать развитие энергоэффективной инфраструктуры — транспорта, зданий и промпредприятий.

— Вы, человек науки, попали в среду чиновников. Вам нравится ваша работа?

— Иногда да.

— Когда вас назначили, критики говорили, что вам не хватает управленческого опыта, который нужен для этой работы. Министр — это скорее политическая должность.

— Я не политик, это правда. Но я думаю, у меня есть здравый смысл, и я хорошо понимаю природу человека. Я действительно не политик в том смысле, что не хочу вести политическую деятельность. Но, будучи министром, я работаю на страну, и я могу помочь всему миру в том, в чем действительно понимаю, — в переходе к устойчивой энергетике, которая позволит странам активно развиваться при меньшем вреде окружающей среде.

— Вас наверняка одолевают лоббисты, которым выгодно сохранение существующего порядка и которые готовы сделать все, чтобы предотвратить кардинальные изменения в энергобалансе?

— Часть моей работы — это как раз убедить людей увидеть новые возможности и заглянуть в будущее. Жизнь людей в будущем может стать гораздо лучше, чем сейчас. Не следует держаться за прошлое. Некоторые вспоминают, как дешева была нефть в 50-х гг. Да, ситуация изменилась. Но, с другой стороны, есть более светлое будущее — возможность использовать энергию Солнца, ветра, ездить на чистых электрических автомобилях.








Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=3195