Приведет ли ядерное разоружение к ядерному нераспространению
Дата: 19/05/2010
Тема: Ядерный щит


М.В.Старчак, председатель Консультативного совета МО РАПН, член Совета Сибирского Центра по изучению проблем безопасности и ядерного нераспространения, Ангарск, starchak@yandex.ru

На протяжении президентства Дж.Буша-мл. никаких переговоров по разоружению не велось. Заточенность на борьбу с терроризмом, успешное военное решение так называемого ядерного вопроса Ирака не способствовали пониманию, что решение проблемы Ирана, имеющего собственную ядерную программу, может быть исключающим жесткие действия.



Иран развивал свою ядерную программу, всячески подчеркивая ее мирный характер. В то же время Тегеран ограничивал сотрудничество с МАГАТЭ и продолжал работы по созданию баллистических ракет малой и средней дальности. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад обвиняет США в двойных стандартах и лицемерии. Иран имеет право на развитие собственной мирной атомной промышленности. Вашингтон же отказывает ему в этом праве, подозревая Тегеран в стремлении к созданию ядерного оружия. Хотя сам не только имеет ядерное оружие, но опыт его применения, а также никак не наказал Индию, Пакистан и Израиль, создавших ядерное оружие и не желающих присоединяться к Договору о нераспространении.

Пришедший в Белый дом Барак Обама, стремясь решить первоочередную проблему безопасности США и союзников, которую представляет собой ядерная программа Ирана, (отчасти также Северной Кореи и Сирии), в апреле 2009 года выступил в Праге с идей мира без ядерного оружия. Фактически ответив на обвинение Тегерана, он заявил, что решить вопрос нераспространения возможно, только показав собственный пример отказа от применения ядерного оружия. Но если обязательства в рамках ДНЯО не будут выполняться, США, согласно новой Ядерной доктрине, оставляют за собой право первого ядерного удара. 

Президент США подтверждая свое стремление к безъядерному миру предложил российскому президенту Д.Медведеву провести переговоры по разоружению и подписать новое соглашение по СНВ. После ограниченных по времени переговоров (необходимо было успеть к проведению Конференции по рассмотрению ДНЯО), в апреле этого года Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений был подписан. Теперь, как того требует процедура, он должен быть одобрен законодательными органами двух стран. Формально стороны пришли к 30-процентному сокращению своих вооружений по сравнению с текущим уровнем. Каждая из стран сможет сохранить 1550 ядерных боезарядов и 700 средств доставки, как с ядерным оружием, так и стратегические ракеты с неядерным оснащением.

Фактически же больше того, что было бы сокращено и без подписания договора, сокращено не будет. По подсчетам специалистов это около 100-200 боезарядов. Фактический успех договора скромный, однако, в отличие от СНВ-1, главная его роль – политическая.

Новый договор по СНВ решает две очевидных задачи. Первая – демонстрация приверженности обязательствам по ДНЯО и побуждение к этому других государств, прежде всего Ирана. Вторая – разрешение противоречий с Россией. Россия сотрудничает с Ираном в военной и атомной сфере, поставляет оружие Сирии (которая фактически в списке стран изгоев США), противодействует США в создании элементов ПРО в Европе и расширению НАТО.

Договором по СНВ США пытались побудить Россию через продвижение к ядерному нулю (отказ от этого курса было бы сложно объяснить мировому сообществу) к жесткому давлению на Иран, одновременно сблизив позиции России и американскую политику безопасности.

Отчасти это удалось. Москва затягивает выполнение обязательств по поставкам ракетных комплексов С-300, строительству атомной электростанции в Бушере. Более того, Москва заявила о готовности рассмотреть введение санкций в отношении Тегерана.

Собственно отношения с Россией для США остаются на втором или на третьем месте. Вряд ли можно всерьез рассчитывать, что в ответ Вашингтон откажется от набившей оскомину поправки Джексона–Веника, мешающей расширению экономического сотрудничества.

Однако чтобы сдвинуть с места проблему нераспространения, одного договора по СНВ мало. Свои обязательства в рамках ДНЯО по разоружению Китай, Франция и Великобритания пока не выполняют. Более того, они вообще не отказывались от наращивания своих стратегических вооружений.

Трудно ожидать соблюдения ДНЯО, если Индия и Пакистан создали свое ядерное оружие вне ДНЯО и не были наказаны, а КНДР подвергается санкциям. Как можно убеждать Иран отказаться от ядерных разработок, когда соседний Израиль по некоторым оценкам имеет сотни единиц ядерного оружия. И не только отказывается от международного контроля над своей ядерной программой, но и демонстративно отсутствует на антиядерном саммите в Вашингтоне, куда его в отличие от Ирана и КНДР пригласили.

Непросто будет убедить другие страны в снижении роли ядерного оружия, в условия, когда США в обычных вооружениях и в целом военном бюджете превосходят все страны мира. Военный бюджет США – 630 млрд. долл. (для сравнения: Россия – 70, Китай – 90), из них только 10% направлены на ядерный арсенал. Отказываясь от ядерного оружия, США продолжают курс на военное доминирование в мире.

Не согласуется со стремлением к ядерному нулю и сохранение возвратного потенциала. Снятые с носителей и складированные боезаряды не уничтожаются.

Разоруженческие устремления ставят перед Бараком Обамой и вопрос так называемого тактического ядерного оружия (ТЯО). Уже сейчас некоторыми европейскими союзниками США ставится вопрос о выводе ТЯО из Европы. Согласно имеющимся оценкам, у Америки в настоящее время имеется на вооружении чуть больше тысячи таких систем, причем примерно 200 из них развернуты в Европе.

Однако решение вопроса ТЯО может привести к очередному витку напряженности между Россией и странами НАТО. Во-первых, тактического ядерного оружия у России гораздо больше: согласно оценочным данным, его количество составляет от 2 до 6 тысяч единиц. В ответ на вывод ТЯО из Европы Вашингтон может предложить Москве сократить свои арсеналы, что в условиях превосходства стран НАТО в обычных вооружениях не будет способствовать национальной безопасности России.

Во-вторых, у США есть союзнические обязательства в рамках НАТО. Осуществив вывод ТЯО, союзники по Альянсу могут потребовать ускоренного создания американских элементов ПРО. Наступательные вооружения прямо пропорциональны оборонительным, продолжающееся сокращение ядерных вооружений повышает эффективность системы ПРО. Формально соглашением по СНВ поставлен порог. Дальнейшее развитие ПРО, по мнению российской стороны, угрожает стратегическому паритету России и США. Однако, по словам Обамы, после распада Советского Союза ядерная угроза не снизилась, а усилилась из-за опасности ядерного терроризма и государств, стремящихся получить доступ к ядерным технологиям и созданию ядерного оружия. Разоруженческий процесс в условиях повышенной угрозы вынуждает развивать противоракетную оборону.

Решением проблемы могла бы стать качественная реализация предложений НАТО по созданию совместной ПРО от Ванкувера до Владивостока. Однако пока это только слова, не подкрепленные никакими реальными действиями. Россию к разработке системы ПРО не приглашают. Однако если совместная ПРО получит развитие, то встанет вопрос Китая, который, стремясь найти адекватный ответ, может отреагировать увеличением своих арсеналов СНВ. КНР сможет сравняться по потенциалу с Россией, создав тем самым еще одну международную проблему.

Ядерный ноль и разоружение для Обамы – это не цель, а средство лишения государств мотивации для создания и снижения ценности обладания ядерным оружием. Разоружаться до нуля пока никто не собирается. Технология производства ядерной бомбы и специалисты со знаниями и умениями в этой сфере останутся. Никто не застрахован от ситуации, когда в условиях  безъядерного мира ядерными технологиями завладеют террористические группы. Процесс разоружения изначально ограничен. Нереально вести переговоры о разоружении, не имея гарантий от вооружения других, т.е. гарантий безопасности.
Ядерное оружие стало основой безопасности государств. Новые государства Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея подтвердили это. Каждое из них стало примером для последующего. Учитывая печальный опыт Югославии и Ирака с одной стороны, и успешный КНДР с другой, можно утверждать, что желание обладать ядерным оружием не уменьшается.

Международные центры и инициативы по запасам топлива и предоставления услуг обогащения урана дают гарантии развития атомной энергетики, но не гарантии безопасности. Ядерное оружие получили или стремятся получить страны, не входящие в НАТО и ОДКБ и не имеющие союзнических отношений с США (как Япония и Юж.Корея). Ведущие ядерные державы должны предоставить гарантии безопасности тем неядерным державам, которые в них нуждаются. Однако подобные гарантии, прежде всего, нужны одиозным авторитарным режимам, которые вряд ли когда-либо получат их.

Таким образом, в отсутствии ядерного оружия развитие демократических процессов остается единственной гарантией безопасности.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=2341