Воспоминания гарантийного специалиста
Дата: 03/04/2009
Тема: Атомный флот


В.Е.Яновский, Адмиралтейские верфи, Санкт-Петербург

В 1950-1960 гг. большинство мальчишек жило мечтами  об интересной работе, делах, которые захватили бы целиком и полностью. Это было прекрасно использованное государством генное стремление молодых мужчин к лидерству и первенству.


Нам хотелось подражать смелым, сильным, честным мужчинам. Это активно пропагандировалось всеми возможными средствами, в том числе, в печати, радио, кино, на телевидении. Высокие устремления находили отклик в душах мальчишек. Мы рвались в спортивные  секции, технические кружки. На всё не хватало времени, особенно тем, кому приходилось подрабатывать. До сих пор помню авральные погрузо-разгрузочные работы на Балтийском вокзале и в морском порту, особенно популярные у студентов «Корабелки».

Жизнь сегодняшней молодежи под усиленно насаждаемым лозунгом – «Бери от жизни все» (да еще любым способом) была немыслима. В те годы, люди, неправедным путём получившие вдруг и сразу миллиарды долларов, вряд ли стали бы  идолами молодёжи. Ещё будучи студентом  ЛКИ, однажды попав в тяжелую передрягу на дизельной подводной лодке, вместо страха на всю жизнь я приобрел неистребимое и трудно объяснимое сегодня желание строить подводные лодки (ПЛ), делать их надежными и безопасными, чтобы подводникам приходилось бороться за живучесть не в полузатопленных  или горящих отсеках, а только на учениях.

По делам их судите их

Осмысливая прошедшие  45 лет работы на «Адмиралтейских верфях»,  «Судомехе», ЛАО, я горжусь, что работал с настоящими специалистами,   профессионалами-подводниками, знающими и любящими свое дело. Есть, что вспомнить и о встречах с выдающимися организаторами  науки и промышленности, командованием флотов  и управлений ВМФ. Их знания, напряженный труд, преданность делу позволили обеспечить построенным кораблям высокую надежность и безопасность. Ни один из этих кораблей не утонул и  не сгорел. Нашим руководителям не нужно было выступать на телевидении, объясняя стране, кто виновен в гибели сотен людей и дорогостоящих кораблей.

За последние годы, когда произошли серьёзные изменения в оценке престижности профессий, часто приходится слышать высказывания, что напряженная работа на заводах, в КБ и НИИ оборонной промышленности, лишения и трудности на сдачах кораблей в условиях Крайнего Севера никому были не нужны, что наша жизнь прошла зря. Совершенно с этим не согласен и уверен, что мы прожили интереснейшую, наполненную событиями жизнь, были увлечены решением сложнейших технических проблем, добиваясь, порой, невозможного.

Свидетельством тому является целый ряд кораблей-сказок, в возможность создания которых не верили даже опытные кораблестроители. Наша работа приносила моральное и достаточно высокое материальное удовлетворение, давая основу для высокой самооценки. Не завидую сегодняшним богатым, их жизнь духовно беднее.

Пачки купюр с изображениями чужих президентов на банковских счетах самоуважения на склоне лет не добавляют. О современных любителях «зеленоглазых» не стоило бы и говорить, но продуманная и хорошо финансируемая кампания по осмеянию и очернению прошлой советской жизни, оболваниванию молодежи в СМИ опасна для страны и целенаправленно ведет ее к упадку. Неореформаторы славят преимущества и безальтернативность пути, по которому они ведут страну последние десятилетия. Этот путь, якобы, пройденный всеми «цивилизованными» странами, и доказавший свою успешность, имеет не столь длительную  и всеохватную историю, да, и итоги не столь впечатляющи, как хотелось бы его апологетам.  О сверхприбылях и их получателях – молчок. Так называемые «успехи» достигнуты за счёт огромного разрыва в средней зарплате на Западе и в России. Собственные «доводы» рулевые реформ  забывают «с легкостью индейца», считая, что  народ не видит очевидности обмана. Таких катастрофических разрывов в доходах, как в России, нет нигде в мире, кроме десятка малых стран «дикой» Азии и Африки, возглавляемых диктаторами и западными марионетками.

Исходя из социально допустимых величин этого разрыва, на  Западе разработаны соответствующие схемы контроля, корректируются системы налогообложения. Это тема -- «святая святых» в программах политиков всех партий на Западе, но только не отечественных, делающих вид, что им неизвестен принцип стабильного сосуществования разно обеспеченных слоев населения в любой политической системе: «живешь сам – дай жить другим». В этом вопросе желание следовать заповедям западных «учителей» у наших реформаторов пропадает начисто. Стремление продолжать неолиберальную политику, несмотря на её очевидные провалы не только в России, но и в других странах, высокую вероятность социального взрыва, неверия общества в желание власти реально улучшить жизнь основной части населения, не объяснимо.

Материалы СМИ, обслуживающих интересы узкого круга лиц и финансируемых ими, посвящены проблемам «несчастных олигархов», потерявших за время кризиса несколько миллионов из миллиардов, нажитых непосильным трудом. Культ героя, труженика, впитанный целыми поколениями с молоком матери,  подменяется культом «преуспевшего», нажившегося (ведомо, каким путём), дельца. Трудолюбие и честность подвергаются осмеянию и уничижению. Патриотизм неприличен, богатство вожделенно. Права «элиты» неприкасаемы и необсуждаемы, хотя доподлинно известно, каким образом они были получены. Коррупция, присущая слиянию власти и бизнеса, расцветает все больше, несмотря на декларации о борьбе с ней. Разрушение  морально-этических табу на всех уровнях убивает надежды на провозглашаемые изменения в политике, на возможность быстрого восстановления национального самосознания. Наличие «букета» всех этих проблем в российском обществе никто не отрицает, но и «зрить в корень»  не желает (или уже не может).

Сравнивать идеологии, доминирующие ценности поколений сложно. В этом споре каждый остаётся при своих убеждениях. Возможно, сопоставление того, что было сделано тогда и делается сейчас,  будет убедительнее.

  События заводской судостроительной  жизни, участником и свидетелем которых я был, помогают  понять время и людей, без всякого пиара вершивших по-настоящему великие дела, поднимавших отечественную судостроительную  промышленность до мирового уровеня. Из рассекреченных за последние годы источников стало известно, что целый ряд достижений нашего подводного кораблестроения заокеанскими судостроителями не превзойден до сих пор.

«Судомех»

Моя производственная судьба сложилась из короткого периода работы в монтажно-сдаточном цехе в качестве помощника мастера, мастера, сдаточного механика (на дизельных подводных лодках проекта 641), десятилетней работы в отделе главного строителя строителем и старшим строителем по вооружению (на АПЛ проекта 705), восьмилетнего руководства отделом строителей гарантийных и модернизационных работ на сданных АПЛ и, позднее, работы главным инженером и начальником опытного производства ЛАО. Работа с 1988 по 1995 год в отделе строителя по АГС  завершила активную часть карьеры. В настоящее время продолжаю трудиться на «Адмиралтейских верфях».

Цинично и глупо, на мой взгляд,  выглядят сегодняшние рассказчики, вспоминающие не добрым словом  времена так называемого застоя. Для корабелов  и моряков-подводников застоя  не существовало. Всегда была напряженная работа, многочисленные корабли, поломки, ошибки, усталость и удовлетворение от решённых задач.  В отличие от обличителей и провидцев, дружно сдавших партбилеты при развале партии и страны, я с уважением отношусь к системе (критически воспринимая ряд аспектов партийной политики, в том числе кадровой),  позволившей добиться выдающихся результатов по многим направлениям оборонной промышленности.  

Путь в гарантийные специалисты

Печальный опыт аварий  и потерь атомных подводных лодок, низкая готовность кораблей к выходам в море, постоянные отказы материальной части, неудачные пуски баллистических ракет  сегодня связаны, во многом, с развалом стройной системы гарантийного и сервисного обслуживания подводных лодок силами промышленности. Эта система в Советском Союзе создавалась долгие годы и эффективно функционировала на протяжении всей эксплуатации атомного подводного флота страны.

Бурное строительство подводного флота, одновременное создание АПЛ разного назначения на нескольких судостроительных предприятиях по проектам трех ЦКБ, при постоянном совершенствовании кораблей внутри серий ставили личный состав АПЛ, командование соединений, технические службы флотов в весьма  сложное положение. Недостаточная надежность части оборудования на первом и втором  поколениях атомоходов,    прежде всего входящего в состав ЯЭУ, приводила, порой,  к тяжелым авариям, пожарам, гибели и облучению личного состава. Срывались планы боевого использования АПЛ, примером чему стал тот же Карибский кризис, в момент которого атомные ПЛ не смогли выйти в море из-за поломок техники.

Ремонт материальной части кораблей силами специалистов плавмастерских (ПМ) ВМФ  и личного состава, несмотря на их самоотверженность, часто был недостаточно качественным, а порой и неосуществимым. Плавмастерские оснащены были слабо, располагались в  таких местах, куда только добраться в осенне-зимних условиях Крайнего Севера и Камчатки было настоящим подвигом. Постоянные перебои с электро- и теплоснабжением, недоукомплектованность личного состава, отсутствие ЗИПа были  скорее правилом в работе плавмастерских. Трудная и не престижная служба на ПМ являлась своеобразной ссылкой для самых бесталанных и бесперспективных офицеров. Постоянные модернизации оборудования и систем, предусмотриваемые решениями Минсудпрома  и ВМФ, зачастую, оказывались невыполнимыми.

После неоднократных обращений флота было выпущено Постановление ЦК КПСС и Совмина о  создании в местах постоянного базирования АПЛ групп гарантийного  и авторского наблюдения (ГГН) от каждого завода-строителя с привлечением в их состав специалистов контрагентских предприятий и ЦКБ-проектантов. Это по-государственному мудрое решение было болезненно  воспринято рядом специалистов заводов-строителей.

Представители  из постоянного состава группы ГГН    по мере необходимости вызывались на базы ВМФ. Для координации  действий и контроля над работой гарантийных служб заводов-строителей АПЛ в 1 ГПУ Минсудпрома была создана группа во главе с  заместителем главного инженера главка Вишняковым М.В.

ГГН нашего Адмиралтейского завода (затем Ленинградского Адмиралтейского объединения (ЛАО), территориально объединенная с группой Горьковского завода «Красное Сормово», дислоцировалась в Западной Лице,  в бухте Большая Лопатка, в 300 метрах от пирсов, где базировались  АПЛ 670 и 671 проектов.

До перевода в службу гарантийных и модернизационных работ (отдел главного строителя № 10) десять лет я проработал строителем и старшим строителем на проекте 705. То были годы напряженной, на  пределе  человеческих возможностей работы на сложнейшем в техническом отношении проекте АПЛ - подводного истребителя. Руководство завода, партком создали эффективную систему организации работ для решения общенациональной задачи – строительства новейшей АПЛ, с которой командование флота и руководство страны связывали большие надежды.

После аварии главной энергетической установки (ГЭУ) на опытном заказе 900 у нас наступило затишье. Работы на серийных заказах 905, 910, 915, 930 приостановились. В этот период корректировки проекта по линии ЯЭУ и «спячки»  в строительстве серийных кораблей мне предложили  возглавить отдел гарантийных работ на АПЛ второго поколения проекта 671, построенных  Адмиралтейским заводом.

Первые проблемы: непокорные вварыши

Желающих стать главным гарантийщиком было мало, тем более что проблема потери герметичности прочных корпусов лодок из стали АК-29 «горела» во всей отрасли  «синим огнем». Для нашего завода это было связано с появлением трещин корпусного насыщения, а  также трещин в районах замены вварышей. Борьба с непокорными вварышами велась давно и безуспешно,  и напоминала борьбу Дон Кихота с ветряными мельницами. Светлое будущее для руководителя отдела строителей №10 в ближайшей перспективе не просматривалось.

Несмотря на мой отказ, генеральный директор подписал приказ о моем назначении и выставил из кабинета, поставив задачу день и ночь думать о вварышах. Отдел был недоукомплектован, часть строителей уволились, оставшиеся до предела были измотаны командировками и грозились заявлениями об уходе.

На завод ежедневно приходило до десятка телеграмм с претензиями по оборудованию и вварышам на всех сданных кораблях.  И на каждую из них требовалось немедленно отреагировать. А  опытные начальники цехов выполнять заявки гарантийщиков не спешили.

Новую деятельность пришлось начинать с досконального изучения процесса корпусного насыщения прочного корпуса (ПК) и пооперационного анализа технологического процесса. Благодаря сотрудникам ОКБ, ОГсв и ОТК, военным представителям ПЗ 208, ЦНИИ МС удалось  с этим справиться довольно быстро. Эти люди помогли  осознать всю глубину проблемы и найти приемлемый для флота и завода выход из кризисной ситуации.

Применение новой стали АК-29 для прочных корпусов АПЛ второго поколения стало камнем преткновения для всех заводов-строителей ПЛ. По-видимому, ЦНИИ МС выпустил в производство ещё недостаточно отработанную технологию работ с новым металлом. Все заводы-строители: Севмашпредприятие, ЛАО, заводы «Красное Сормово», им. Ленинского комсомола (независимо от проекта АПЛ) столкнулись с появлением дефектов на прочных корпусах лодок.

Проблемы с АК-29  были переложены прикладной наукой на плечи заводов, и каждый как мог бился с дефектами под недремлющим оком ЦНИИ МС. Чтобы как-то разрешить проблему, замминистра Судпрома по подводному судостроению И.С.Белоусов предложил создать спецкомиссию по прочным корпусам АПЛ во главе с академиком Исаниным Н.Н.

В ее состав вошли Пашин В.М. от ЦНИИ им. Крылова, Ардентов В.В. от ЦНИИ МС, Орлов М.В. от ЦНИИ ТС, Соломенко Н.С.- от 1 ЦНИИ ВМФ. В задачи комиссии входило также  решение технических вопросов и обеспечение  контроля над отработкой технологии устранения обнаруженных дефектов ПК  в местах базирования АПЛ. Оказаться запертыми на достаточно длительный срок в не очень комфортабельных условиях базы в Западной Лице было сущим наказанием для представителей науки, но зато резко сокращало время оформления принимаемых технических решений. «Кувыркавшиеся» в бесконечных командировках по устранению дефектов ПК  представители заводов такое решение считали справедливым, но недостаточным наказанием науке.
 
Имея за плечами отрицательный опыт затапливания на боевой службе торпедного отсека ДЭПЛ (из-за недоделок ремонтного аврала), едва не стоивший жизни семи подводникам и мне - практиканту «Корабелки»,  я, буквально, сцепился  с «большими учеными», полагавшими, что военные моряки перестраховываются, возвращаясь в базу из-за «слабо развивающихся» течей ПК, которые, по их ученому мнению, не так страшны и не угрожают безопасности плавания.

На той военно-морской практике я на собственной шкуре  осознал пользу педантизма  при работе на подводных лодках. И на всю последующую жизнь приобрел стойкий иммунитет к авралам и гонкам на потенциально-опасных участках  работ.

В конце августа 1973 г. с участием руководства ГПУ МСП, ГУКа и ряда управлений ВМФ. Ответчиками за состояние гарантийного ремонта на АПЛ естественно были руководители предприятий заводов-строителей и контрагентов. Совещание проводил сам командующий СФ.

На совещании, инициированном командующим Северным флотом Г. М. Егоровым, по итогам эксплуатации АПЛ на Северном флоте за 1970-1973 гг. командующие 1-й и 3-й флотилией и их заместители по ЭМС представили статистику сорванных по вине ЛАО и завода «Красное Сормово» выходов на боевые службы и отказов техники. Сам комфлота, глубоко вникавший в технические вопросы создания и испытаний различных комплексов, лучше своих подчиненных понимал проблемы промышленности в деле создания новых кораблей. Когда наступила очередь предприятий отвечать на претензии  флота, я, как представитель ЛАО, пообещал через 10 дней представить предложения по сокращению на две недели цикла замены вварышей и графики работ по всем АПЛ пр. 671.

Существовавшая практика работы по устранению дефектов была построена на принципе последовательности событий от обнаружения дефекта до его устранения по возвращении лодки в базу после подачи заявки на завод по замене очередного вварыша, ставшего причиной течи, его изготовления, доставки и перемонтирования на ПЛ. Полуторамесячный простой лодки в базе, необходимый  для замены вварыша, сводил к нулю возможности планирования боевого использования ПЛ.

Нами была предложена организации работ, позволяющая  сэкономить не менее 2-3 недель на этой операции. Была разработана схема (со сквозной нумерацией) расположения вварышей на прочном корпусе лодки. При обнаружении в море негерметичности ПК, на сеансе связи по СБД  в штаб соединения передавалась информация с указанием номера вварыша, требующего замену. Далее по телеграфу она сообщалась заводу, который немедленно приступал к изготовлению нового вварыша. К моменту возвращения лодки в базу вварыш- замена был готов к постановке по месту.

Для того чтобы внедрить эту схему, потребовалось гораздо больше сил и смекалки для согласования разрешающих документов с комиссией,  а, главное, с командующим 1-й флотилии АПЛ А.П.Михайловским. Встретив в его лице непреодолимую преграду, пришлось идти в обход – непосредственно к командующему флотом Г.М. Егорову. После директивы комфлота  наше начинание  было принято подводниками, что позволило снять остроту проблемы. Претензии к ЛАО стали большой редкостью, а после изготовления в ЗИП комплекта наиболее «ходовых» вварышей большого диаметра, про дефекты перестали вспоминать. А ликвидация  негерметичности укладывалась в сроки МПР.

Уникальные корабли – уникальные люди

Только по прошествии времени и накоплению опыта работы с флотом начал понимать, с какими способными, неординарными, болеющими за дело людьми приходилось встречаться в те годы. Главным для них было не чинопочитание, а дело. Георгий Михайлович Егоров, безусловно, был одним из таких людей. Несмотря на большую загрузку, при строительстве уникальной АПЛ – истребителя он встречался не только с научными руководителями 705 проекта, но и с руководством предприятий, специалистами среднего звена, выясняя технические и тактические возможности новой лодки. Высказывал интересные мысли по доработке комплексов, важные для тактики использования АПЛ – истребителя.

Я всегда поражался выдержке, выносливости и самоотверженности людей, решавших на АПЛ первого и второго поколений, казалось бы, невыполнимые задачи.  В те годы наши подводники ходили на кораблях, менее совершенных, чем у вероятного противника, особенно по акустической скрытности. Наши лодки регулярно обнаруживались донными обнаружителями системы  «SOSUS», а также гидроакустическими системами (ГАС) АПЛ НATO на очень больших расстояниях, что в значительной мере снижало эффективность их боевых служб.

Командирам АПЛ приходилось проявлять чудеса изобретательности и смелости, чтобы использовать «короткий поводок» - смертельно опасную тактику слежения за подводными целями, что приводило к опасному маневрированию, а, порой, и столкновениям под водой. Только 3-я дивизия, на моей памяти,  имела три столкновения с АПЛ ВМС США и одно с английской субмариной.

Уровень собственных помех для ГАС от технических средств АПЛ первого и второго поколения был недопустимо высок. Гидроакустические станции американских ПЛ ориентировались на инфразвук, производимый нашими АПЛ, как на маяк. А их лодки избегали зоны акустической видимости наших станций. Эта «безошибочность» нашей науки имела самые тяжелые последствия для отечественного подводного флота. Наши теоретики-акустики считали инфразвуковой диапазон бесперспективным для ГАС АПЛ. В результате, работы в этом направлении не велись многие годы.

У западных подводников появились гидроакустические антенны (ГАА) различных модификаций, включая кабельные антенны большой длины, буксируемые за АПЛ, что позволяло обнаруживать наши корабли на огромных дистанциях.  Из-за этого советские АПЛ потеряли главное качество «потаённых кораблей» - скрытность.

Тяжелое счастье подводников

Наши подводники, зная истинное положение дел -- состояние «дичи на мушке охотника», постоянно шли на риск, движимые чувством долга. На их долю выпало тяжелое счастье выхода флота страны в океан, освоение неведомой, а порой страшной для всего живого техники, тяжелые аварии и пожары, противостояние сильному, технически более оснащенному противнику. Война на море была «холодной», но люди, ее ведущие, выполняли боевые задачи за счёт пота, крови, а порой и жизни.

Как стало известно позднее, военное командование США издало приказ «на уничтожение советских ПЛ, обнаруженных  и не всплывших в радиусе 100 миль от их авианосных ударных групп  (АУГ)». Поэтому медаль «Ветеран холодной войны на море», выпущенная по инициативе ветеранов, очень  почетная награда для служивших в составе ВМФ в те годы.

Горжусь, что жизнь предоставила мне возможность познакомиться с такими людьми. Несмотря на разные интересы и задачи промышленности  и флота, с большинством командиров подводных лодок, механиков, командованием 3-й, 6-й дивизий АПЛ СФ установились дружеские отношения, сохраняющиеся и по сей день.
 
Устранение отказов

Наряду с тяжелейшей работой по прочным корпусам, отделом строителей №10 проводилась плановая работа по устранению отказов всех систем и механизмов кораблей, сданных флоту. Совместными усилиями групп гарантийного надзора (ГГН) ЛАО, завода «Красное Сормово» и СМП удалось разработать общие подходы и формы принятия претензий от экипажей кораблей. Несмотря на отчаянное сопротивление личного состава, командиров ПЛ и командования дивизий, удалось вменить им в обязанность представление документации на оборудование и системы, подлежащие гарантийному ремонту. Был определен перечень документов для ремонтов за счет средств специализированных управлений СФ.

Упорядочение работ позволило планировать выезды гарантийных инженеров-механиков и бригад рабочих ЛАО.  «Кавалерийские» атаки на ГГН со стороны флотилии сошли практически на нет. Постепенно гарантийные строители перестали жаловаться на перегрузки, отгуляли неиспользованные отпуска,  стали появляться не в приказах о наказаниях, а на «Доске почета».  А их шеф (то есть автор) был награжден знаком «Отличник соцсоревнования» приказом по Министерству.

Модернизации  дизельных ПЛ

Обстановка на заказах постепенно нормализовалась.  Но временное спокойствие было недолгим.

Во время очередной командировки  на Север, где я проводил по полгода ежегодно в течение всех восьми лет работы в гарантии, мой коллега – главный строитель дизельных ПЛ проекта 641 подписал у гендиректора приказ о передаче в наш отдел функции контроля за модернизационными   работами на лодках 641 проекта, которые базировались на Балтике, ТОФе и СФ.

Группа строителей по модернизации была опытной, высококвалифицированной, но сроки выполнения, условия работ и проживания командированных были ужасными, а претензии флотов многочисленными и постоянными. И «аксакал» заводских подводников Я.А.Гер решил закрыть этот вопрос для своего отдела радикально и навсегда. Мы же крепко «попали». Особенно «горящими» были работы по противопожарным системам ЛОХ и ВПЛ в связи с продолжавшимися пожарами на подводных лодках всех проектов. Без проведения модернизационных доработок этих систем корабли в море не выпускали. Вести модернизацию подводных лодок одновременно на трёх флотах силами одного нашего отдела было невозможно, поэтому  снова пришлось  «идти в обход».

Довольно легко удалось согласовать проект совместного решения о передаче модернизационных работ на проекте 641 на ТОФе с ЛАО на завод им. Ленинского комсомола в Комсомольске-на-Амуре (ЗЛК). С модернизацией нескольких ДПЛ на Балтийском Флоте мы справились быстро и легко в условиях ремонта на Кронштадском морском заводе. Положение же дел на 4-й эскадре СФ все время ухудшалось.

Лодки эскадры эксплуатировались, буквально, бешено. Согласованные сроки предоставления кораблей для модернизации срывались, и не только по вине эскадры. Московские «флотоводцы», постоянно выдававшие новые директивы для ПЛ, находящихся в Атлантике и в Средиземном море, не учитывали сроков автономности, возможности людей и техники. На лодки и экипажи после возвращения в базу было страшно смотреть.

В состав 4 эскадры входило не менее 50 дизельных ПЛ, плавбазы, береговые службы. Нагрузка на корабли была огромной, частота автономок наибольшей во флоте, причем, в основном, в  Средиземном море и Атлантике. Условия  службы на ДЭПЛ – не сахар. Обеспечить требуемую скрытность практически невозможно. «Супостат» нагл и постоянно провоцирует инциденты. Каких только случаев не происходило. Встречаясь с экипажами вернувшихся с боевой службы кораблей, мы поражались выносливости и духовной силе подводников, выполнявших практически невыполнимые приказы, не теряя при этом веры в необходимость своей службы.

Не поражаться этому невозможно, хотя бы на основании медицинских исследований, проводимых специалистами разных стран, результаты  которых были идентичны.  После 60 суток автономного плавания у любого человека появляются шизофренические симптомы, проходящие  только после длительного (не менее 70 суток) отдыха на берегу. От вахтового ритма внутри прочного корпуса с его электромагнитными полями биологический возраст подводников к 30 годам превышает календарный на 5-7 лет. А у нас бывали случаи ухода ПЛ из базы на год! Уже только за то, что наши моряки выдерживали эту запредельную нагрузку, их следует ценить и уважать, а не «драть» до  полусмерти за причины аварий, сформулированных   различными комиссиями, типа «недостаточно бдительное несение вахты», «позднее реагирование на сигналы мнемосхем» и т.п.

Кстати, у «супостатов» автономность плавания строго ограничена 56 сутками, то есть  исходя из возможностей людей, а не техники,  и это при том, что обитаемость их кораблей несравненно лучше даже наших атомных ПЛ. Условия же на дизельных ПЛ проектов 1960-х гг. вообще были не сопоставимы.

Взаимные попреки промышленности и флота не прекращались. Положение казалось безвыходным, а весь объем работ на эскадре невыполнимым. Пришлось попробовать подключить к модернизационным работам судоремонтный завод СРЗ-10 ВМФ в Полярном. Я зачастил к  главному инженеру завода Минченко Г.Д. и к начальнику СРЗ  Чурикову Ю.Д. с заманчивыми  предложениями предоставить им тот или иной дефицитный материал, который на «диком Севере» днем с огнем не сыщешь. Взамен просил подключить цеха СРЗ-10  к нашим работам. Основным «троянским конем» в деле по передаче работ неожиданно стал Командир эскадры Шадрич О.П., а затем  Чернавин  Л.Д., сменивший Олега Петровича, согласились помочь в протокольном оформлении передачи работ на СРЗ-10. Немного тонколистового титанового сплава, трубы из нержавеющей стали и меди, проданные нашим заводом СРЗ-10, стали завершающим аргументом в решении вопроса передачи. На основании этого протокола у флотского начальства в Москве удалось подписать телеграмму, разрешающую такую  передачу.

Работы на сданных заказах

Заводы-строители АПЛ работали на пределе возможностей. Сдаточная программа выполнялась, в основном, во второй половине года. За приемные акты с некоторыми натяжками и долгами промышленности приходилось расплачиваться подписанием совместных решений Минсудпрома и ВМФ. Доработки систем и оборудования в условиях базирования были трудновыполнимы и тянулись годами. Все участники понимали правила игры и свято их соблюдали. Большая часть мероприятий последовательно переносилась на период заводского ремонта, но невыполнение первичных сроков  всегда «ставилось в строку» в период обострения отношений между ведомствами и при необходимости прижать какой-нибудь завод.

АПЛ 671 проекта на ТОФе

После решения проблем модернизации пожарных систем ДПЛ работа отдела стала более-менее размеренной. Но тут стали  донимать претензии от трёх кораблей пр. 671, переведенных на ТОФ в  дивизию Заморева В.И. Приход кораблей с Северног флота для тихоокеанцев стал радостным событием.

Обнаглевшие «супостаты» играли в кошки-мышки с лодками первого поколения, которыми составляли основу дивизий,  дислоцировавшихся на Дальнем Востоке. Корабли второго поколения с существенно более высокими ТТХ давали тихоокеанскому флоту новые возможности. Вновь прибывшие лодки интенсивно эксплуатировались, соответственно увеличивалось и количество отказов оборудования и систем. А любое обслуживание и ремонт на расстоянии 10 тыс. км от завода-строителя всегда создавали трудноразрешимые проблемы.

Нагрузка на корабли «адмиралтейской» и «сормовской» постройки постоянно нарастала, так как только они могли следить за ПЛАРБ и АУГ американцев. Связь с Камчаткой оставалась никуда не годной. У обоих заводов начались серьезные трудности. Мы не могли даже получить оперативную информацию о неисправностях. А уж о своевременном ремонте не приходилось и мечтать. Везти каждую мелочь на Камчатку невероятно долго и дорого, а доставка тяжелого и габаритного оборудования в приемлемые для кораблей сроки стала  неразрешимой задачей.

Командированные специалисты просиживали в аэропортах и базах флота неделями. Множились претензии от родных заводов за неэффективное использование специалистов,  от флота к заводам -- за неприемлемые сроки устранения неисправностей. Пришлось решать вопрос о подключении к типовым работам на ПЛ второго поколения специалистов ЗЛК, у которого на Камчатке была своя группа гарантийного надзора.

Но это предложение проходило совсем не гладко.  Попытки найти помощников от сормовичей в лице  потерпели полную неудачу. Выходить на баррикады  борьбы с ЗЛК их заместитель главного инженера Гулецкий В.С. не хотел. Почти год мы самоотверженно боролись с трудностями обслуживания кораблей, находящихся за 10 тыс. километров от завода и основных контрагентов. Помог несчастный случай.

Во время похода в Южно-Китайское море наша АПЛ (зав. № 614) под командованием Д. Каспер-Юста со старшим на борту комдивом В.И.Заморевым в процессе преследования  американской АПЛ ударилась носовым обтекателем ГАС из титанового сплава о подводную скалу. Для замены ремонтнопригодного обтекателя ГАС необходимо  было изготовить новый титановый обтекатель на заводе-строителе в Ленинграде с последующей доставкой самолетом расстыкованного на нештатные узлы обтекателя на судоремонтный завод «Звезда» в п. Большой камень в Приморье  для последующей  сборки и сварки на ПЛ. При такой организации работ общий срок восстановления обтекателя доходил до 8-9 месяцев. Ремонтно-восстановительные работы  по поврежденной гидроакустической станции могли занять 4-5 месяцев, а при условии демонтажа узлов с однотипной ПЛ -- не более двух месяцев.

Комфлота В.П.Маслов сформулировал совершено невероятное  пожелание-требование: через месяц обеспечить выход ПЛ в море хотя бы дня на три. В таком случае ЧП будет квалифицироваться не как авария, а как навигационное происшествие. А значит, и наказание последует на порядок меньше.

После мозгового штурма всем составом комиссии решение было найдено. Поврежденный обтекатель решено было обрезать,  загерметизировать концы кабелей, корпус по периметру резов заварить стальными листами. После такого «ремонта» лодка сможет «слушать» одним бортом, скорость её ограничить 5-6 узлами.
 
Поддержав эту идею, комфлота согласовал её с Москвой. И после аврального ремонта лодка смогла выйти в море.  По окончании этой эпопеи в Техупре флота был подписан договор на изготовление и доставку на ТОФ узлов нового штатного обтекателя ГАС.

Авария с «К-469» помогла установить личные контакты с руководством флотилии, Техупра и других управлений ТОФ, что позволило достаточно легко оформить проект совместного решения с флотом. Государственные интересы перевесили доводы противившегося передаче ремонтных работ директора ЗЛК Кучмина , и решение в 1 ГПУ Минсудпрома  было утверждено.

АПЛ  3 дивизии Северного флота

Ещё одна гарантийная эпопея была связана с заменой крышки реактора последней в серии АПЛ  671 проекта (заводский № 615).

С 1 флотилии АПЛ СФ поступила информация об обнаружении течи крышки реактора на АПЛ (зав. № 615), находящейся на боевой службе. Такое было чрезвычайным происшествием для любой АПЛ, а для последней из очень удачной серии лодок 671 проекта, тем более. Корабль был очень хорошим. Сказывался опыт, приобретенный заводом-строителем и предприятиями-контрагентами за период строительства всей серии. Эксплуатировалась АПЛ очень интенсивно,  без проблем и поломок. И вдруг, как гром среди ясного неба, - течь крышки реактора.

Положение осложнялось тем, что по планам флота именно этой АПЛ предстояла самая напряженная эксплуатация в течение всего  года. Нажим на ЛАО был очень сильным, в том числе, и финансовый,  в связи с рекламацией к заводу-строителю, подготовленной Северным Флотом по настоянию зам. командующего СФ Б.А.Ананишвили. И хотя реактор в сборе нам поставил Ижорский завод, рекламация флота была вполне законной. Нам, как заводу-строителю, предстояло возместить флоту крупную сумму,  а уже потом, в следующем году судиться с Ижорским заводом в арбитраже. Для завода это было очень невыгодно, особенно в конце года. Выполнение финансового плана объединения ставилось под угрозу.

Мне было поручено любым способом снять с ЛАО финансовую ответственность за рекламационную претензию в текущем  году.

Пришлось ставить отдел «на уши», и за сутки «рисовать» график ремонтно-восстановительных работ, предусматривающий перевод АПЛ в Северодвинск с подключением к работам флотской плавучей перегрузочной базы, получение со складов Техупра СФ новой крышки реактора из состава группового ЗИПа, с окончанием работ в 1976 г.

 Зам. командующего СФ Б.А. Ананишвили подписывать график отказался. Благодаря вошедшему в наше положение адьютанту комфлота В.И.Ермакову, мне удалось довольно быстро попасть на прием к Г. М.Егорову. Будучи человеком умным и целеустремленным, комфлота интересовался только вводом АПЛ в строй в текущем году. Остальное было «прилагательным». График он утвердил, а своему заместителю за препятствия действиям завода устроил разнос.

 Рекламацию было приказано отозвать, крышку реактора со склада Техупра отгрузить, перегрузочную базу подготовить к переходу в Северодвинск и т.д. Организовать ремонтные работы на родном заводе оказалось сложнее. ЛАО судостроительный, а не судоремонтный завод. Типовой технологии  замены крышки реактора,  унас не было,  и специалистов-энергетиков в отделе строителей №10  тоже. Гендиректор дал «добро» на создание временного коллектива из рабочих и ИТР   нескольких цехов и  отделов.  Работа  на северодвинской базе «Дубрава»  на АПЛ зав. № 615, буквально, закипела. Работали до упада, порой, пренебрегая требованиями радиоактивной безопасности.

По правилу, привитому ещё директором «Судомеха» Харитоновым: «Прежде, чем посылать рабочих в опасное место, осмотри все сам», в компании с командиром АПЛ П.М. Маргулисом, ходили выяснять, можно ли на месте устранить дефект уплотняющей прокладки большого диаметра, возникший при монтаже новой крышки. Так как доставить без повреждений замену с завода-изготовителя  было невозможно, вынуждено согласились на предложение монтажников цеха (по кличке «Гуталин» и «Керосин») подшабрить  и заполировать дефектное  место. Обоим «ювелирам» в качестве частичной компенсации  за незамеренную дозу радиации после проведения работы было разрешено  неделю не ходить в отсек.

Неоднократно протискиваясь  в «грязные» места, мы с командиром ПЛ  Маргулисом  тоже. видимо, «хапнули» лишнего, одним и тем же местом головы, что  через 22 года потребовало оперативного вмешательства. Почти презрительное отношение к  радиационной опасности первопроходцев с ПЛ первого поколения тогда считались бравадой и геройством.

Через 55 суток с момента постановки корабля в ремонт, работы и испытания были закончены. Говорили, что это всесоюзный рекорд. Вполне возможно, так как работали мы в 3 смены, практически без ошибок, влияющих на общий срок исполнения работ.

При подготовке к выходу АПЛ в Западную Лицу произошел инцидент, оставшийся в памяти на всю жизнь. Ответственный сдатчик от завода отказался от участия в испытаниях, мотивировав свой отказ опасностью глубоководных испытаний на прочном корпусе со съемным листом, заваренным при температуре – 150С. Поразило не то, что грамотный и опытный специалист не учёл спецмероприятий по прогреву металла ПК в период сварки, а подписание им актов  об окончании работ, которые являлись  основанием для выхода корабля в море, эксплуатации без ограничений, в том числе и глубоководных испытаний. Потребовав у него командировочное удостоверение, на бланке я написал: «откомандирован за утрату доверия коллектива и невыполнение задания». В список участников глубоководных испытаниях включили меня. Экипажу же сообщили, что ответственный сдатчик откомандирован по состоянию здоровья.   Уверен, что люди, ценящие собственную жизнь выше жизни экипажа, не взирая на все их достоинства и квалификацию, на подводных лодках работать не должны.

Переход и глубоководные испытания  прошли успешно. 24 декабря корабль пришел в  Западную Лицу. Тяжба с Ижорским заводом закончилась нашей победой в арбитраже.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1766