Н.Н.Кудряков, Институт ядерной энергетики, г.Сосновый Бор Ленинградской обл.

Работники атомной отрасли о последствиях перехода на схему «бакалавр-магистр» обычно отзываются или скептическими, или однозначно негативно. Так, в докладе на IX международной конференции «Безопасность АЭС и подготовка кадров», проходившей в октябре 2005 г. в Обнинске, представитель концерна «Росэнергоатом» отмечал, что переход на схему «бакалавр-магистр» дезорганизует работу кадровых служб отрасли.

Предваряя анализ применимости двухуровневой схемы в подготовке специалистов для атомной отрасли, укажем на исходную предпосылку перевода на эту систему российской высшей школы в целом. Такой предпосылкой является политическое решение о присоединении России к т.н. Открытой зоне европейского высшего образования в рамках т.н. Болонского процесса.

Характерно, что в России принципиальное решение о переходе на систему «бакалавр-магистр» никем и никогда не защищалось в качестве решения, призванного решить национальные проблемы. Наиболее откровенен в этом отношении был Министр РФ по науке и образованию А.Фурсенко, заявивший в одном интервью, что мотивом данного решения является необходимость следовать стандартам, предусмотренным Болонским процессом.

Что касается Западной Европы, то и там многие педагоги и ученые не верят в эффективность образования, основанного на добровольно-принудительной мобильности студентов. Два года назад в Санкт-Петербургском Государственном университете состоялся международный Болонский семинар, на котором европейские педагоги отмечали, что достойное трудоустройство – это сегодня основная проблема обладателя бакалаврского диплома. В ряде стран требование считать бакалавра квалифицированным специалистом воспринимается как мертворожденная новация, не отвечающая требованиям реальной жизни. В одном из комментариев к семинару отмечается: «…Ключевым понятием при характеристике бакалавриата становится «пригодность к трудоустройству». Однако это упирается в проблему специальных знаний. <…> Специализация исключена из бакалавриата, и начинается только с уровня магистратуры. Но как быть со сложными инженерными или медицинскими специальностями, в рамках которых подготовить профессионала за четыре года просто невозможно?».

В этой формулировке, на наш взгляд, изложена та точка зрения на бакалавриат, которую сегодня разделяют все сколько-нибудь вменяемые работники атомной отрасли, и которая должна быть внятно озвучена. Ядерные технологии – это именно та область деятельности, в которой за четыре года профессионала подготовить невозможно. За пять с половиной лет подготовки специалиста для атомной отрасли (инженера-физика или инженера-энергетика) только к началу 4 года завершается цикл обучения по общеобразовательным и общеинженерным дисциплин и начинается изучение дисциплин специальных; тех дисциплинам, которые, в конечном счете, позволяют стать профессионалом.

Несостоятельным следует считать и тезис о том, что бакалавриат можно приравнять к среднетехническому образованию.

Любое законченное образование, как среднетехническое, так и высшее, законченным является в силу того, что закончивший полный курс выпускник обладает специальными знаниями. Если в трехлетний курс техникума специальные дисциплины включены, то в вузе изучение специальных дисциплин после трех лет только начинается. Уместно будет в этой связи напомнить, что самый известный обладатель среднетехнического образования – первый в мире космонавт Юрий Гагарин – завершал свое образование в Саратовском индустриальном техникуме практикой на машиностроительных заводах Москвы и Ленинграда.

Необходимо дать принципиальную оценку не только системе аттестации «бакалавр-магистр», но и основам той системы образования, которая создается в рамках Болонского процесса, ее духу и направленности.

Профессиональному сообществу российских атомщиков необходимо ответить на вопрос: нам нужна система образования, которая готовит специалистов для национальной атомной отрасли или для европейского рынка труда? Если мы готовим будущих граждан Европы, то о корпоративной кадровой политике, о плановом комплектовании персоналом предприятий отрасли следует забыть.

Социальная и кадровая политика в атомной отрасли, в том числе подготовка специалистов, – это элемент государственного строительства, это предмет государственной политики, это фактор обеспечения национальной безопасности. Должна быть обеспечена высочайшая мотивация для прихода и закрепления в этой отрасли молодых специалистов, должны быть созданы все необходимые моральные и материальные стимулы для высокопроизводительного творческого труда и для карьерного роста – вплоть до пожизненного найма. Случаи свободного трудоустройства за пределами отрасли должны стать исключением. Именно с возрождения корпоративного заказа следует начинать возрождение российской атомной отрасли.

Важен и чисто духовный аспект профессионального образования. В Болонской системе предусмотрено формирование «свободного» человека, человека, не обремененного осознанием своего человеческого и гражданского долга.

Именно как исполнение своего долга рассматривали свою работу те, кто стоял у истоков советского атомного проекта. Сегодня для возрождения отечественной атомной энергетики необходимы люди, для которых выбор профессии стал выбором системы ценностей. И подготовка специалистов в этом случае должна рассматриваться как эстафета поколений, а не как платная услуга.

Что касается продолжения «болонизации» российской высшей школы, то работники российской атомной отрасли свой протест по этому поводу должны вынести за пределы своего профессионального сообщества. Россия сама способна стать центром образовательного пространства, охватывающего лояльные к России страны СНГ и страны ШОС, реализуя лучшие традиции старой России, Советского Союза и доболонской Европы.

(Журнал «Атомная стратегия» № 28, февраль 2007 г.)