proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[20/02/2015]     Защитники отечества на ядерном фронте

Посвящается  70-летию Победы в Великой Отечественной войне

Г.В.Киселев, начальник реакторного отдела ГНЦ РФ ИТЭФ (1982-1997 гг.) gkiselev2008@yandex.ru

70 лет прошло со дня окончания кровопролитной и жестокой войны, которая унесла жизни миллионов советских людей и принесла громадные разрушения нашей стране. Сейчас мы отмечаем эту знаменательную дату еще и по той причине, что благодаря созданию ядерно-водородного оружия наша страна, наше поколение  70 лет живет без войны.


Кто бы что ни  говорил, но это колоссальное завоевание советской власти. Это неоспоримый исторический факт, которое сегодняшнее молодое поколение должно ценить и понимать, что необходимо делать все, чтобы не было разрушительной войны.

Когда началась война,  автор, которому было 9 лет,   жил вместе со своими родителями, бабушкой и дедушкой в пригороде Москвы. У многих моих сверстников  в первые месяцы войны появилось сильное желание быть на фронте вместе со своими отцами и братьями. Автор 10–летним мальчишкой, ничего не сказав своим родителям,  удрал на фронт в феврале 1942 г., смог добраться до Можайска, однако   был возвращен милицией обратно в Москву,  к родителям. Однако в то время автор не мог  знать и  предполагать, что  через 14 лет он окажется в мирное время на  фронте по защите  Родины от возможных врагов – автор назвал  этот фронт  ядерным, на котором не стреляют из винтовок, автоматов или пушек. Здесь, на комбинате № 817,  производят более грозное оружие, чем пули или снаряды, на этом фронте  в мирное время выпускают оружейный плутоний для атомных бомб и тритий для водородного оружия.

Мало того, автор также не мог предполагать, что встретится с защитниками отечества и будет работать вместе с ними на этом ядерном фронте. Сейчас хорошо известно, что на предприятиях атомной промышленности работало большое число участников ВОВ. Автор  окончил Отделение строения вещества физического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова и приступил к работе в феврале 1956 г. на промышленном уран-графитовом реакторе АВ-1 комбината № 817 на Южном Урале, недалеко от г. Кыштыма Челябинской области (сейчас это производственное объединение «Маяк»). Именно комбинат № 817 был первым крупным предприятием атомной промышленности, являющимся передовым форпостом ядерного фронта.

Недавно, коллективом авторов, сотрудников  ПО «Маяк», была подготовлена, а затем комбинатом в конце 2014 г. издана замечательная книга, прекрасно иллюстрированная, под названием «Атомное сердце России». Эпиграфом этой книги являются следующие слова:

Поколению победителей, спасшему человечество от ужасов ядерной войны, посвящается

По мнению автора, этот эпиграф относится ко всем работникам военно-промышленного комплекса, создавшим современное ядерно-водородное оружие и средства его доставки, к Вооруженным силам России. Сотрудники атомной промышленности и среди них участники ВОВ, по праву заслужили  это высокое звание – поколение победителей! В первом ряду здесь находятся специалисты одного из старейших предприятий атомной промышленности - комбината № 817, ныне производственное объединение «Маяк».

Этих людей, создавшим ядерный щит страны, можно назвать также Первопроходцами, т.к. они осваивали новые ядерные установки и технологии, конструкции атомных и водородных бомб, которых ранее не существовало в советской науке и технике. Им приходилось работать в высоких полях радиоактивных излучений, несмотря на их опасность для жизни и здоровья.

Для всех участников ядерного фронта, от рядового до генерала, нужна была  только победа, несмотря на возникающие трудности при освоении новых наукоемких установок и технологий, несмотря на высокие поля излучения, опасные для жизни.  С позиций сегодняшнего дня мы видим, что эти люди совершили подвиг в мирное время, чтобы защитить свое отечество от внешних угроз.

В книге «Атомное сердце России»  приводится достоверная информация о начальном этапе создания комбината № 817 и превращении его в передовое предприятие атомной промышленности, о научно-технических достижениях и победах, проблемах и трудностях, которые пришлось преодолевать коллективу комбината, перспективах развития этого старейшего предприятия и его заводов, о бойцах ядерного фронта.

Следует сказать, что создание в Советском Союзе специальных государственных органов управления атомной промышленностью (Спецкомитета и ПГУ) и первых производственных комбинатов, в т.ч. комбината № 817, явилось следствием сложившейся к 1945 г. внешнеполитической ситуации. Непосредственным поводом для форсирования работ по созданию собственной атомной бомбы послужили американские бомбардировки японских городов Хиросима (5 августа 1945 г.) и Нагасаки (9 августа 1945 г.) с применением ядерного оружия.

Небольшое отступление: Автор  во время участия в одной из международных конференций в г. Киото (Япония) посетил г. Хиросиму и мемориальный музей, в котором собраны документальные свидетельства последствий атомной бомбардировки. Представленные в музее материалы произвели, как и на любого нормального человека, ужасное впечатление. Осматривая экспозицию музея, невольно появилась мысль, а если бы у нас, в СССР не было атомного оружия, которое могло быть применено в качестве ответной меры? То, что случилось с японскими городами, могло произойти и с нашими в случае атомного нападения, как это планировалось американскими военными (об американских планах атомной бомбардировки СССР мы узнали в последние годы ушедшего века).

По этой причине многие ветераны советской  атомной промышленности (к числу которых относится и автор, приступивший к работе в начале 1956 г. на комбинате № 817) считают, что не зря отдали многие годы жизни и здоровья  на создание ядерного щита Родины и полностью выполнили свой долг перед страной, на каком бы участке они не работали.

Сейчас нечего скрывать, – за обладание ядерным оружием нашей стране пришлось заплатить дорогую цену, кроме громадных финансовых затрат, платой была жизнь и потеря здоровья большого числа первопроходцев. В книге о комбинате без каких-либо прикрас приводятся сведения об ужасной, другими словами не скажешь, радиационной обстановке в начальный период пуска и эксплуатации первого промышленного реактора «А», эксплуатации радиохимического завода «Б» и химико–металлургического завода «В». На стр. 152 книги относительно условий труда на заводе «Б» указано:

–… с начала эксплуатации и до 1952 г. существовали крайне неблагоприятные условия труда. Большое число работников  получило суммарную дозу  облучения от 400 рентген и выше, а в среднем за год  по 90–150 рентген и выше. С 1950 года  в результате проведения большого количеств мероприятий  облучаемость систематически снижалась, но все равно составляла в 1953 году 50–70 рентген в год.

В книге приведены данные о средних годовых дозах внешнего гамма–излучения эксплуатационного персонала   завода «Б» за период с 1948 по 1958 гг. (в бэрах):

основной персонал технологических цехов             170,8 – 267,7
КИПиА                                                                                 185,1
механики                                                                            163,9 
работники службы дозиметрии                                    147,6
энергетики                                                                         127,8
пробоотборщики радиохимической лаборатории               114,3
работники хозяйственных служб, включая
десорбщиков производственных помещений          69,7

Впоследствии была установлена допустимая доза облучения 5 бэр в год.

Тяжелая радиационная ситуация на заводе «Б» вынудила директора комбината Б.Г.Музрукова и зам. директора И.М.Ткаченко 15.08.1952 г. обратиться к руководителю Спецкомитета Л.П.Берия с письмом «об условиях труда на заводе «Б» комбината № 817 и необходимости строительства дублера этого завода» (сборник Атомный проект, т.2, кн.5,  с. 759–761). Приведем отдельные выдержки из этого письма.

Товарищу Берия Л.П.

Опыт эксплуатации завода «Б» комбината № 817 показывает, что в связи с непрерывным ростом производства эксплуатационный и ремонтный персо­нал в основных цехах этого завода не имеет в настоящее время безопасных условий труда по специальной технике безопасности.

Тогда как за период 1950– [19]51 гг. на комбинате были пущены заводы № 2, З и 4, рост производства на заводе «Б» происходил только за счет интенсифи­кации процесса и частичной реконструкции действующих цехов. Производи­тельность завода «Б» за счет этого удалось повысить по сравнению с проектны­ми данными к концу 1950 г. на 200%, к концу 1951 г. — на 270% и на 1 июля 1952 г.— на 300%.

В ближайшее время снова потребуется дальнейшее увеличение производи­тельности завода «Б» в связи с пуском завода № 5. […]

Из-за наличия больших полей радиации на целом ряде ответственных участ­ков завода, на отметках – 11, –  6,3, –  4 и +4,5 создались почти невозможные условия ремонта оборудования. Высокая активность в каньонах, трубно– вентильных каналах, все возрастающее количество свищей и связанных с ним проливов из– за коррозии и износа оборудования резко повысило общую зараженность самого здания, потребовав частой замены выходящего из строя эксплуатационного персонала объекта.[…]

Наряду с радиацией имеет место и загрязненность воздуха в этих помеще­ниях радиоактивными аэрозолями, составляющая в среднем от 2 до 12 пре­дельно допустимых доз. Вследствие этого почти весь персонал ежедневно по­лучает облучаемость, во много раз превышающую допустимую норму. […]

Из общего количества работников объекта, подвергающихся дозиметри­ческому контролю, получили облучение за I полугодие 1952 года от 30 до 90 рент­ген  1330 человек и выше 90 рентген 65 человек.

Только за период с 1951 года и 7 месяцев 1952 года было выявлено 495 случаев профзаболеваний, из них 120 случаев с временной утратой трудоспособности.

Если за весь 1951 год профзаболевания составили 217 случаев, то за I полу­годие 1952 года их было зарегистрировано уже 278 случаев (у 393 работников объекта обнаружены активные вещества в выделениях). Значительно возросло число больных, нуждающихся в госпитализации. Если в 1950 году был госпита­лизирован 131 человек, в 1951 году— 155 человек, то за 7 месяцев 1952 года госпитализировано 186 человек.

По медицинским показателям навсегда выведены с объекта за 1951 год и 7 месяцев 1952 года 136 человек. За этот же период выведено с объекта времен­но, на период 1–2 месяца, 470 человек. По заключению ВТЭК, переведено на инвалидность II и III группы с 1950 года по июль 1952 года 57 человек.

Из приведенных данных видно, что заболеваемость работников объекта с каждым годом возрастает, с увеличением числа случаев, требующих госпитали­зации и перевода на инвалидность. По состоянию на сегодняшний день весь руководящий инженерно–технический состав, работавший с начала пуска за­вода, заменен на новый или имеет предписание о выводе их вовсе с объекта. […]

На основании вышеизложенного просим Вас дать указание о проектирова­нии дублера завода «Б», с учетом строительства его в 1953 году, на вновь вы­бранной нами площадке комбината.

Примечание автора: заводы № 2, З, 4, 5 – промышленные реакторы АВ-1, АВ-2, АИ, АВ-3.

Такова была плата за обладание ядерным оружием.

По результатам рассмотрения письма Музрукова и Ткаченко  правительством  9.09.1952 г.  было принято решение о строительстве на комбинате № 817 дублера завода «Б» (АП т.2, кн.5,  с. 475– 476). В постановлении СМ СССР было дано поручение о вводе в эксплуатацию дублера (завод «ДБ») не позднее 2-го квартала 1954 г. Одновременно было дано поручение о проведении реконструкции завода «Б» с  увеличением его мощности по переработке облученных блоков до 7 т в сутки. Пуск в эксплуатацию завода «ДБ» был осуществлен лишь в сентябре 1959 г.

Значительная задержка с пуском завода «ДБ» по сравнению с правительственным сроком объясняется серьезной радиационной аварией, произошедшей 29 сентября 1957 г.  на емкости-хранилище № 14 комплекса С–3 радиохимического завода «Б» комбината № 817. Как указано в монографии «Радиационные аварии» (авторы  Р.М.Алексахин, Л.А.Булдаков и др., издание 2001 г.) комплекс С–3, пущенный в 1953 г., предназначался  для длительного хранения жидких средне– и долго–живущих радиоактивных отходов  завода «Б». Для этой цели имелось 20 емкостей из нержавеющей стали каждая, высотой 6 м, диаметром 8 м, полным внутренним объемом 300 м3 и толщиной стенок 13 мм. Каждая емкость была накрыта железобетонной плитой весом 160 т, поверх которой сооружалась грунтовая насыпь толщиной до 1,5 м. В результате теплового взрыва радиоактивные продукты в количестве 253 т (примерно 20 млн. кюри), содержащиеся в емкости № 14, были выброшены в окружающую среду, что привело к р/а загрязнению промышленной площадки комбината (выпало около 90%) и части территорий Челябинской, Свердловской и Тюменской областей,  в виде узкой полосы шириной 20–40 км и длиной до 300 км (около 2 млн. кюри). Авторы указанной выше монографии указывают:

– Радиационная авария 1957 г. на  ПО «Маяк»  – одна из наиболее крупных аварий  в деятельности ядерных предприятий; она привела к необходимости осуществления значительных по объему и затратам исправляющих действий, направленных на обеспечение дальнейшей безаварийной работы предприятия и  радиационной защиты населения региона и персонала предприятия.

Из приведенных данных видно, что плата за получение оружейного плутония для АБ оказалась очень высокой.

Спрашивается, где же победы и почему мы называем работников атомной промышленности победителями и первопроходцами? Мне кажется, что в те времена строители и эксплуатационники отнюдь не считали победой свою повседневную работу по окончанию строительства объекта, пуска реактора или завода. Только сейчас, с позиций сегодняшнего дня можно утверждать, что победой, а скорей всего, подвигом можно считать напряженную работу большого коллектива строителей (свыше 40 тыс. чел.) по сооружению уникальных заводов. Ранее не существовавших в стране,  созданию прекрасного, современного города, который продолжает оставаться закрытым административным образованием (ЗАТО), которое согласно  указу Президиума Верховного Совета РСФСР 17 марта 1954 г. было преобразовано в город областного подчинения Озерск (фото города). Заслуженной  победой комбината, институтов и ряда предприятий промышленности был пуск под руководством И.В.Курчатова первого промышленного уран-графитового реактора «А» в июне 1948 г. (фото здания реактора) Эксплуатация реактора «А» позволила накопить необходимое количество оружейного плутония, изготовить на заводе «В» детали первой атомной бомбы, провести сборку атомной бомбы в КБ-11 и провести ее успешное испытание на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 г. Формуляр  на плутониевые детали ядерного заряда подписали  научный руководитель  И.В.Курчатов, директор НИИ–9 А.А.Бочвар,  директор комбината № 817 Б.Г.Музруков, начальник лаборатории НИИ–9 А.С.Займовский, главный конструктор КБ–11 Ю.Б.Харитон, сотрудник КБ–11,  будущий начальник военной приемки на комбинате № 817 В.Г.Кузнецов. В начале 1952 г. на комбинате был закончено сооружение и пущен в эксплуатацию  опытно-промышленный уран-графитовый реактор АИ вместе с химическим цехом  для производства трития для водородных бомб. Тритий также накаливался в промышленном тяжеловодном  реакторе ОК-180. Несомненно, что освоение промышленного производства трития также являлось серьезной победой коллективов комбината № 817, институтов, КБ и предприятий промышленности. И перечень подобных побед можно было бы продолжить.

За время многолетней службы в атомной промышленности, на комбинате № 817, в Минсредмаше и Институте Теоретической и Экспериментальной Физики (ИТЭФ),  мне несказанно повезло – я познакомился и работал вместе с выдающимися людьми,   в т.ч. участниками ВОВ. О двух деятелях из своего рабочего и жизненного взаимодействия с многочисленными участниками ВОВ и бойцами ядерного фронта  мне хотелось бы ознакомить читателя – это ст. сержант Алехин Леонид Андреевич и лейтенант Чувило Иван Васильевич.

В начале1958 г. автора перевели на работу в реакторный отдел Главного управления химического оборудования (ГУХО) Министерства среднего машиностроения (МСМ) или сокращенно Минсредмаш. Этому управлению подчинялись предприятия МСМ, производящие оружейный плутоний, обогащенный уран и тритий для атомно–водородного оружия. Учитывая исключительную важность этих ядерных материалов, эксплуатация предприятий ГУХО находилась под строгим контролем лично министра Е.П.Славского и  оборонного отдела ЦК КПСС, которым руководил многие годы И.Д.Сербин. О каждой внеплановой остановке промышленного реактора или авариях на комбинатах обязательно докладывалось в оборонный отдел ЦК КПСС. Начальником ГУХО являлся генерал–майор А.Д.Зверев, основная его задача и подведомственного ему управления заключалась в обеспечении утвержденных государственных планов выпуска ядерных материалов. Зверев хорошо понимал, что для выполнения поставленных перед Главным управлением  задач необходимы квалифицированные кадры. Поэтому он постоянно предпринимал меры по комплектованию управления квалифицированными кадрами, имеющими производственный опыт. В результате в ГУХО работало значительное число производственников,  главным образом, с комбината № 817: С.П.Григорьянц, начальник  цеха № 1 завода «В»; Пащенко А.Ф., гл. инженер комбината (1959–1969 гг.);  Я.А.Филипцев, первый начальник плутониевого цеха завода «В»;  Н.С.Чугреев, начальник отделения завода «Б»; Л.А.Алехин, начальник смены реактора АВ–3 комбината № 817 и ряд других.

Моим непосредственным руководителем в Главке после моего перевода в МСМ   стал заместитель начальника реакторного отдела Л.А.Алехин, которого назначили на эту должность в марте 1956 г.  Интересна его жизненная судьба участника ВОВ и впоследствии бойца ядерного фронта. Родился Алехин 22 июня 1922 г. в г. Красноармейске Курской области в семье сельских учителей. Вскоре его семья переехала в с. Ягодное Колпянского района Орловской области, где Леонид проживал до 1935 г. В 1935 г. переехал в г.Курск, где окончил в 1939 г. среднюю школу и в том же году поступил на физико–математический факультет Воронежского университета (ВГУ). В 1940 г., со второго курса факультета был призван в армию.  После окончания войны, демобилизовавшись в декабре 1945 г., Алехин вернулся в Воронеж, где он  восстановился на втором курсе ВГУ. Он вспоминал, что с большим интересом слушал лекции по ядерной физике профессора Ф.С.Фурсова, но в те времена Алехин не знал, что Фурсов был непосредственным помощником И.В.Курчатова по промышленным реакторам и принимал активное участие в их разработке, а впоследствии в пуске уран–графитовых реакторов комбината № 817. По окончании университета в 1949 г. Алехина распределили в Институт химической физики (ИХФ), где директором являлся Лауреат Нобелевской премии академик Н.Н.Семенов. Леонид проработал в ИХФ с июня 1949 г. по сентябрь 1949 г. Он рассказал автору о том, как он, неожиданно для него, очутился на комбинате № 817. В институте часто проходили научные семинары по атомной тематике, в которых иногда принимали участие И.В.Курчатов, А.П.Александров и другие ведущие ученые Советского Атомного проекта. В один из дней в коридоре институтского здания Алехин совершенно случайно встретил  В.С.Фурсова, который направлялся на семинар вместе с Курчатовым и Александровым. Увидев Алехина, В.С.Фурсов задержался, поздоровался с ним, т.к. он помнил его по Воронежскому университету, и спросил его, что он здесь делает. Услышав ответ о том, что его распределили в ИХФ и он здесь работает, Фурсов спросил, не хотел бы он поехать на Урал, где развертываются большие дела. Алехин, не раздумывая, согласился. Леонид мне говорил, что немаловажным обстоятельством были жилищные трудности в Москве. Фурсов сразу представил его Курчатову, сказав, что Алехин согласен поехать на комбинат и попросил распорядиться об откомандировании бывшего студента-ядерщика в Челябинск–40. По возвращении из ИХФ Курчатов это сделал незамедлительно, и вскоре, в начале октября 19459 г. семья Алехина уже ехала на новое место работы – комбинат № 817. Когда Алехин появился на комбинате, его сразу же назначили в службу управления реактора «А», где он после некоторого периода стажировки был назначен инженером управления реактором. Вследствие своего специального образования Алехин быстро превратился в квалифицированного реакторщика.  В связи с недостатком квалифицированных кадров производственная карьера Алехина складывалась весьма удачно: вскоре его перевели на должность зам. начальника смены, а затем начальника смены нового промышленного уран-графитового реактора АВ–1. После некоторого периода работы на реакторе АВ–1 его, как уже опытного специалиста, назначили начальником смены реактора АВ–3, основным назначением которого являлось производство трития для водородного оружия.

12 августа 1953 г. на Семипалатинском полигоне была взорвана первая отечественная водородная бомба РДС–6С. 31 декабря 1953 г. вышло постановление СМ СССР № 3044–1304сс «О присуждении Сталинских премий научным и инженерно–техническим работникам Министерства среднего машиностроения и других ведомств за создание водородной бомбы и новых конструкций атомных бомб» (АП т.3, кн. 2, с. 107–122).  В числе награжденных была большая группа специалистов комбината № 817, среди которых был Алехин, удостоенный впервые в жизни звания Лауреата Сталинской премии 2-й степени за участие в работах по производству трития и получивший 10 тыс. рублей, что по тем временам была большая сумма. Среди Лауреатов Сталинской премии за создание реакторов для производства трития был также В.С.Фурсов (премия 2-й степени), который рекомендовал И.В.Курчатову Алехина для работы на комбинате.

О своих впечатлениях о работе на комбинате № 817 Алехин оставил небольшие записки, которые здесь частично воспроизводятся. Предварительно сделаем несколько пояснений. В воспоминаниях Алехина упоминается комната № 15,  графики ведения процесса и получение «газа» (газ – это тритий). В начальный период эксплуатации промышленных уран–графитовых реакторов имелись два особо охраняемых помещения (комнаты № 14 и 15), у входа которых имел пост охраны и вход в которые осуществлялся по пропускам (впоследствии этот режим был ликвидирован) В комнате № 14 находился  руководящий персонал смены: начальник и его заместитель. В комнате № 15 размещались пульты и щиты управления реактором, контроль за которыми и управление реактором осуществлял старший инженер управления, у которого имелся инженер, его помощник, который в случае необходимости имел право на управление реактором. Инженер  управления контролировал эксплуатационные параметры реактора и каждый час наносил их на журнал ведения процесса, который анализировали начальник смены,  научный руководитель и руководство завода или комбината. Алехин вспоминал:

«Впервые я встретился с И. В. Курчатовым в октябре 1949 года.
К этому времени была уже взорвана атомная бомба. В комнате 15 за пультом работали две девушки – Люся и Зина. Игорь Васильевич проверял графики ведения процесса и делал замечания. Появился новый человек. Он спросил меня, что я окончил и как устроился в городе. Я ответил, что ничего, дали комнату.

Он: «А вот девушки живут в общежитии». Я сказал, что дорога в город от Кыштыма – лежневка, как на фронте.

Он: «Ну, ничего, тебе не придется теперь часто ездить по ней».

И действительно, до конца 1953 года я не выезжал из города. В какой–то из дней работы Игорь Васильевич дал поручение Люсе произвести расчеты работы аппарата «А» на новом режиме с применением двухпроцентного урана в качестве горючего. Но так как я был более свободен от работы, то я взялся ей помочь. Уже в то время он думал о термояде. Я сначала ничего не понял, зачем 2–процентный металл. Игорь Васильевич сказал:

«Ты же физик – посмотри на кривую дефектов масс и тебе все будет ясно». Я долго смотрел на кривую, но так ничего и не понял, как это осуществлять практически. При слиянии ядер водорода выделяется энергия в 7–10 раз большая, чем при делении. Но это теоретически, а как это осуществить практически? Игорь Васильевич сказал, что наши расчеты являются пристрелочными, а такие расчеты ведутся в лаборатории 2. И мы делаем просто для проверки. Он находился тогда в приподнятом настроении. Успешное испытание атомной бомбы свалило с него тяжелый груз.

На аппарате «А» тогда были «козлы». Он рассказал, что это название из металлургии, где в печах бывает «закозление» металла.

Игорь Васильевич рассматривал теорию соединения урана с графитом. Распространение сплава по ячейке, оставшейся почему–либо без охлаждения. Рассверловка «козлов» часто не приводила к желаемым результатам, и он принимал решение «шуровать» ячейку и затомпанировать. Через какое–то время мы сделали оценочный расчет работы на 2–процентном металле. Он, сказал, чтобы оформили его отчетом. И только после, во время работы на аппарате «АВ–1», где впервые проводилась наработка «газа», я понял, как далеко смотрел Игорь Васильевич.

За выполненную работу он подарил нам таблицы Е в степени минус икс с дарственной надписью.

На «АВ–1» он однажды приехал с И. Головиным, который теоретически доказал, что если погрузить центральный стержень в реактор, то через 2– 3 ряда будет «вспучивание» мощности. Игорь Васильевич заставил нас провести эксперимент. А спор шел у них с Головиным на ящик коньяка. Практически никакого всплеска мощности не было, на что Головин сказал: «Возможно, кривая ушла за аппарат».

Последний раз я видел его в приезд Берии. Он очень волновался. Берия ему делал замечания: «Вот вы не хотели ехать со мной, а видите, какие тут беспорядки». Дело в том, что к этому времени неустойчиво работала панель температуры. Берия ругался. Руки у Игоря Васильевича дрожали. На следующее утро он приехал вновь на аппарат, постоял в пультовой комнате и, ничего не говоря, молча уехал. Возникает вопрос: знал ли Игорь Васильевич в 1949 году из агентурных данных о готовящейся американцами еще одной сенсации – водородной бомбе? По-моему, знал. И очень торопил нас, может быть, под нажимом Берии. Когда получились наши расчеты о переводе аппарата «А» на 2–процентный металл, он сказал: «Да, лучше использовать тяжеловодный. Очевидно, Алиханов прав». До взрыва водородной прошло еще четыре года. Накопление «газа» стало основной из проблем. Но Игорь Васильевич думал об управляемом синтезе легких ядер. Однажды он сказал: «Вот мечта человечества». Он был мечтателем, умеющим превращать мечту в действительность».

После перевода Алехина в МСМ, он в 1958 г. был назначен начальником реакторного отдела (бывший начальник  Г.Н.Гладков  вышел на пенсию), а автор стал его заместителем и в этой должности проработал совместно с Алехиным до 1982 г. За этот 24–летний период два ядерных физика, один из Воронежского университета, другой из Московского, полностью обеспечили выполнение государственного плана по производству плутония и трития. За это время при активном участии специалистов комбинатов, специализированного реакторного сектора № 15 Курчатовского института, в частности, его начальника Евгения Петровича Кунегина, проделана громадная работа по совершенствованию характеристик промышленных реакторов, значительному повышению их производительности и уровня безопасности,  разработке проектов и пуску новых реакторов. Алехин и Кунегин участвовали в пуске всех реакторов Сибирского химического (кроме реактора И-1) и Красноярского горнохимического комбинатов, за что были удостоены звания Лауреатов Ленинской премии. Большая роль принадлежала Алехину в создании, пуске и обеспечении надежной эксплуатации водоводяного реактора бассейнового типа «Руслан» и тяжеловодного реактора Л-2 («Людмила»), продолжающие эксплуатироваться в настоящее время на ПО «Маяк». За участие в работах по реактору «Руслан» Алехин был удостоен звания Лауреата Государственной премии СССР. Т.о., наряду с боевыми наградами Алехин являлся лауреатом одной Ленинской и двух Государственных премий.

Часто, в неофициальной обстановке, во время совместных командировок Алехин рассказывал  о своем участии в войне, которая началась в день его рождения, когда он, бывший студент 2-го курса физического факультета Воронежского университета, собирался отметить свое 19–летие, будучи рядовым 659-го полка. Однако отметить свой день рождения ему не удалось, началась война. Леонид еще не знал, что в его военной и мирной жизни ему фантастически повезет. Он останется жив в этой кровожадной человеческой мясорубке, за время кровопролитных боев он был только один раз ранен, причем осколок от мины застрял у него в щеке; он с ним проходил всю жизнь, т.к. врачи опасались его извлекать из-за близости к зрительному нерву.  Он станет работать в числе первых в атомной промышленности, на комбинате № 817,  и встретится с выдающимися деятелями атомной науки и промышленности. Он по праву относился к когорте Первопрходцев. Более подробно о жизни Алехина на комбинате № 817, его деловых,  неформальных отношениях с И.В.Курчатовым автор рассказал в публикации «Судьба рядового Леонида Алехина» (см. Природа , № 5, 2003).

Перед началом войны 659 полк, где служил Алехин, был дислоцирован в 15 км от г. Бреста и первоначально участвовал в его защите, но затем с боями стал отступать в сторону Минска. Зачастую, как он вспоминал, особенно в первый месяц войны, мы видели, как немецкие части катили по шоссе в сторону Минска на автомашинах, бронетранспортерах, танках, мотоциклах, не обращая внимания на советских бойцов, бредущих в лесных зарослях вдоль шоссе. Отступая с боями, полк Алехина вышел к деревне в Орловской  области, где он проживал до войны. Встретился Леонид с родным дедом, который его укорял: «В войну 1812 года  не допустили французов сюда, а ты пустил каких–то немцев».
После поражения советских войск на рубеже Щигры–Фатеж остатки полка Алехина отправили на переформирование в г. Воронеж. Леонид вспоминал о самом ярком впечатлении от пребывания в Воронеже: это была обычная баня, от которой бойцы получили незабываемое впечатление, Как говорил Леонид,  нынешний городской житель не поймет, что значит для солдата баня.

Из Воронежа воинскую часть Алехина, которая после переформирования стала артиллерийским полком, отправили под Москву, где  их  разместили недалеко от станции Снигири. Он рассказал автору об одном поручении командира части, которое он получил, будучи комсоргом – организовать встречу бойцов с известным советским писателем И.Эренбургом, который в это время проживал недалеко от Снигирей. Леонид разузнал адрес Эренбурга, встретился с его супругой, передал ей просьбу о встрече. На следующий день он получил от нее согласие И.Эренбурга о встрече при условии некоторой платы, а именно, в виде мешка сахара. Это условие руководством части было удовлетворено, и встреча состоялась. К сожалению, Алехин не мог вспомнить подробности этой встречи.

Далее Алехин вспоминал об укомплектовании их полка гвардейскими минометами «Катюша», которое происходило в подмосковной Балашихе: «Приехали мы в Балашиху, прицепили к нашему эшелону какие–то орудия, сказали секретные, и поехали мы в г. Арск, под Казанью, для тренировок. После обучения обращения с «Катюшами», нас отправили на защиту г. Керчь. Но в Керчи нас сбросили в море и после переправы через пролив мы отбивались от немцев, которые высадились на косе Чушка. Затем постепенно, с боями  наша часть оказалась в Сталинграде». Участие в защите Сталинграда осталось в памяти Алехина на всю жизнь. Здесь он стал сержантом, а затем ст. старшим сержантом, командиром орудия «Катюша». О многих эпизодах сталинградских боев рассказывал Алехин, о которых можно написать увлекательную повесть. Перескажем лишь  один из них.

Алехин рассказал о боевых действиях их части в Сталинграде, среди которых был уникальный бой, когда в один из дней в начале зимы 1942 г. немецкие войска, которые уже были окружены, предприняли крупномасштабное наступление в районе элеватора, где в это время находился полк Алехина. На позицию гвардейских минометов «Катюш» надвигалась большая колонна немецких танков. Минометы были закопаны в землю и не могли менять свою позицию, но угол их стрельбы мог регулироваться. Был отдан приказ, и «Катюши» стали стрелять прямой наводкой по немецким танкам. Эффект был поразительным – танки вспыхивали как свечки. Очень быстро передовая колонна танков была остановлена, а остальные повернули вспять, настолько такое огневое нападение  «Катюш» было неожиданным для немцев. Алехин говорит, что за время боев возникали  различные ситуации, но подобной той, когда они отбивали атаки немецких танков прямой наводкой «Катюш», по своей напряженности ни разу не было. Автору не встречалась ранее информация о боевых действиях гвардейских минометов «Катюша» против немецких танков. Не исключено, что это был первый опыт использования «Катюш» против танков противника.

После Сталинградского сражения Алехин участвовал во многих боевых действиях, в т.ч. в прорыве блокады Ленинграда, окончив войну на Рейне. Он вспоминал, что в последние дни войны он был прикомандирован от полка к штабу маршала Рокоссовского для координации огня «Катюш» и был свидетелем операции по взятию сильно укрепленной позиции немцев и команд Рокоссовского, который вызывал поочередно танкистов, показывал им медаль Героя Советского Союза за выполнение задания по взятию этого пункта (название этого пункта Леонид не помнил). Однако танковые атаки результата не дали, поскольку орудия противника были пристреляны и танки гибли один за одним. Рокоссовский обращаясь к Алехину, говорил: «Ну, что же Вы, гвардейцы, не можете поразить своими «Катюшами» эту позицию, все  время  у Вас недолет». Только ночью саперам удалось взорвать этот укрепленный пункт.

В 1982 г. директор ИТЭФ И.В.Чувило пригласил меня на работу в институт  на должность начальника реакторного отдела. Пройдя процедуры своего представления и одобрения Ученым советом ИТЭФ, я приступил в июне 1982 г.  к работе в отделе, который состоял из 5 лабораторий, опытного реактора ТВР и тяжеловодной критической сборки «Макет». Основным назначением отдела и ИТЭФ являлось научное руководство работами по немногочисленным тяжеловодным реакторам, существующим в стране. За годы существования отдела на комбинате № 817 эксплуатировались тяжеловодные реакторы ОК–180, ОК–190, ОК–190М и продолжает работать реактор Л–2.

В книге «Атомное сердце России» приводится обстоятельная информация о работе тяжеловодных реакторов. В этой связи большое значение имели исследования различных вариантов решеток этих реакторов на критсборке «Макет». Одно из важных направлений научной деятельности  ученых реакторного отдела относилось к проблемам оптимизации получения радиоактивных изотопов в реакторах. В этом отношении много сделали А.Д.Галанин, А.П.Рудик, Б.П.Кочуров, А.С.Герасимов. В последующем в отделе было начато концептуальное изучение проблем ядерной трансмутации долгоживущих радиоактивных отходов (ДРАО) на основе гранта МНТЦ. В связи с проводимыми в отделе работами было логичным мое приглашение  в 1984 г. Алехину, как опытному универсальному специалисту в реакторной технике, перейти на работу в реакторный отдел ИТЭФ, которое было поддержано директором И.В.Чувило.

Надо сказать, что И.В.Чувило по своей научной специальности не являлся специалистом по реакторам, тем не менее, он постоянно интересовался работой отдела и всячески поддерживал реакторщиков. По мере делового общения и неформальных встреч с Чувило, я много о нем узнал, о его научной и жизненной судьбе. Он родился 9 октября 1924 г. на Украине, в Луганской области. Когда началась война, его призвали в армию и направили для обучения военному мастерству в школу младших командиров, по окончании которой его послали на фронт. Но в боевых действиях он участвовал недолго, т.к. во время Сталинградского сражения он получил ранение,  лишившись кисти правой руки. Его отец Василий Чувило также воевал в Сталинграде, однако отец и сын не знали, что находились где-то недалеко друг от друга, т.к. писать о дислокации воинских частей и месте боев было нельзя. Когда после демобилизации отец и сын встретились, то им было что рассказать, в частности, Василий рассказал о своем ранении и что он остался жив благодаря тому, что какой-то сержант перенес его с  берега Волги на госпитальную баржу, где врачам пришлось ампутировать ему ноги.

После госпиталя и демобилизации И.В.Чувило поступил на физический факультет МГУ им.М.В.Ломоносова, который окончил в 1948 г. и был направлен в ФИАН, в лабораторию В.И.Векслера. В это время Векслер занимался изучением космических лучей на высокогорной станции на Памире, вблизи г.Мургаба, в которых, по предложению Векслера, принял участие Чувило. В 1951 г. он защитил кандидатскую диссертацию по изучению фоторасщепления урана. За эту работу Чувило удостаивается в 1953 г. звания лауреата Сталинской премии 3-й степени. Когда было принято решение о строительстве синхрофазотрона в Дубне, директор Лаборатории высоких энергий (ЛВЭ)  В.И.Векслер пригласил Чувило быть его заместителем. В  1967-1968 г. он являлся директором ЛВЭ ОИЯИ. В 1968 г. Чувило назначили директором ИТЭФ, он был вторым руководителем института после академика А.И.Алиханова. Надо сказать, что у И.В.Чувило имелся один обычай: каждый год накануне Дня Победы он приглашал к себе домой нескольких известных фронтовиков–сотрудников института, чтобы отметить эту памятную дату. В 1985 или 1986 году, как вспоминал Алехин, Чувило пригласил к себе, накануне Дня Победы, ряд ветеранов–фронтовиков, работающих в ИТЭФ, в т.ч. Алехина. Когда Алехин пришел домой к Чувило, хозяин дома стал знакомить Леонида со своим отцом Василием, который передвигался по квартире на инвалидной коляске. К изумлению присутствующих Василий ответил, что ему знаком этот человек, т.е. Алехин. А далее, Леонид рассказывал об одном эпизоде во время Сталинградской битвы. Однажды рота, в которой служил Алехин, получила распоряжение оказать помощь в эвакуации раненых. Задание, которое получила рота, заключалось в том, чтобы доставить раненых, которые, как говорит Алехин, «штабелями лежали на берегу Волги», на борт речных барж, приспособленных под временные госпитали.

Алехин сейчас не помнит, сколько человек он перенес с берега на баржи. В общем, как считал Алехин, случай достаточно заурядный по тем временам. В.И.Чуйков пишет в своих воспоминаниях о многочисленных случаях спасения раненых. Но Леонид не мог предположить, что он впоследствии встретиться с одним из спасенных бойцов. Оказалось, что именно Алехин переносил Василия Чувило на госпитальную баржу и, тем самым спас его жизнь и встретились они спустя много лет после этого спасения. К сожалению, Василия и его сына Ивана, Леонида Алехина, защитников Сталинграда,  уже нет в живых.

Таких ветеранов войны,  как И.Чувило и Л.Алехин,  было много на ядерном фронте. Нам остается только почтить их память! Честь им и слава! Именно им посвящена книга «Атомное сердце России».
 

 
Связанные ссылки
· Больше про Время и судьбы
· Новость от Proatom


Самая читаемая статья: Время и судьбы:
О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 4.5
Ответов: 2


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 4 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Re: Защитники отечества на ядерном фронте (Всего: 0)
от Гость на 24/02/2015
Как бы ни критиковали руководство Росатома, они добились впечатляющих успехов. Один только ПСР чего стоит! А система госзакупок, самая передовая в стране. А сколько зарубежных контрактов!


[ Ответить на это ]


Re: Защитники отечества на ядерном фронте (Всего: 0)
от Гость на 26/02/2015
Дэбил, перечитай еще раз статью, может что-нибудь поймешь!


[
Ответить на это ]


Re: Защитники отечества на ядерном фронте (Всего: 0)
от Гость на 26/02/2015
В жизни человека не должно быть подвигов. Подвиг одних - это всегда преступление других.


[ Ответить на это ]


Re: Защитники отечества на ядерном фронте (Всего: 0)
от Гость на 10/03/2015
Спасибо автору. Пусть по крупицам, но важная страница истории доолжна собираться и сохраниться.


[ Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.08 секунды
Рейтинг@Mail.ru