proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[13/02/2006]     Рекламные стратегии и их социальные последствия

А.В. Дахин, д.ф.н, проф., Волго-Вятская академия государственной службы, г.Нижний Новгород

Современная реклама, в том числе и политическая, конституируется в рамках цивилизации, которую принято называть индустриальной. Поэтому она отражает особенности мироустройства и типичные архетипы мировидения этой цивилизации, занимает специфическое место в круговороте информационного материала в обществе.

Есть аспекты рекламы, которые действуют в масштабе макросоциальном (структурные аспекты), и те, что действуют в масштабе микросоциальном (институциональные и технологические). Здесь мы остановимся на тех и на других аспектах в рекламно-информационной политике в «информационном обществе». Основная проблема современных рекламно-информационных практик состоит в почти полном отсутствии технологической и стратегической ориентации рекламно-информационных мегамашин на сохранение и воспроизводство знающего и понимающего отношения человека к миру, в том числе к миру политическому.

Рекламная мегамашина

Рекламу мы определяем как инструмент побуждения больших масс людей к покупке, голосованию или к иному действию, в том числе мыслительному (побуждение думать так, а не иначе). По своему социальному происхождению реклама является детищем «дизайна» – художественного конструирования и индустриального производства товаров массового потребления.

Специфика рекламной индустрии состоит в том, что образ предмета (предмета массового потребления) отделяется от самого предмета. При этом между «образом» и «предметом» создается пространственная, изобразительная и смысловая дистанция, так что потребитель оказывается погруженным в систему «человек – образ предмета – предмет». В названной системе образ предмета оказывается ближе к человеку, чем сам предмет. Мир реальных предметов отдаляется. Образ становится первичным, а предмет – вторичным, бледным его подобием.

Наличие образа (или «имени», если использовать термин А.Ф.Лосева) – фундаментальное свойство всякой социальной вещи, свойство, отличающее ее от вещи природной.

В человеческой истории отношение «образ предмета» – «предмет» менялось вместе со сменой культурных эпох и цивилизаций. В контекстах архаических культур отделение «духа вещи» от самой вещи связано с важными изменениями мировоззренческих структур и именуется термином «анимизм» [1, С. 81-86]. Там ритуально-мифологический образ вещи как бы отодвинул от человека ее природное существо и заложил основу социальной структуры вещей, развивающейся вокруг человека и от человека. В контекстах византийской христианской цивилизации была разработана сложная теория «образов Бога» (Псевдо Дионисий, Иоан Дамаскин и др.) [2, c. 84-92], которая описывала существование образов апофатического (можно бы сказать, бесконечно удаленного от человека) «объекта» - христианского Бога. Отметим также и то, что визуальные виды искусства (рисунок, живопись, театр и пр.) представляют собой отдельную традицию создания образов, отражающих и представляющих внутренний духовный и/или внешний предметный миры художника. Короче говоря, система «человек – образ вещи – вещь», сформировавшись давным-давно в период архаики, существует на протяжении всей человеческой истории.

Говоря о современной рекламе, необходимо определить место этого явления в континууме системы «человек – образ вещи – вещь». Во-первых, современный рекламный образ активен до агрессивности.

Агрессивная технология не оставляет человеку выбора «смотреть – не смотреть», «слушать – не слушать». В советские времена в магазинах неходовые товары давали «в нагрузку», теперь «в нагрузку» ко всему мало-мальски пользующемуся популярностью прикладывается реклама.

Реклама нацелена на то, чтобы побудить большие массы людей к тому или иному однотипному действию на финансовом, товарном, политическом или информационном рынке. Активность агрессивной рекламы такова, что постепенно формирует социально-психологическую зависимость человека подобно наркотической. Более того, в мегамашине рекламного производства возникает необходимость в особого рода профессии – «пожирателя рекламы». Это явление обозначилось в системе интернет-рекламы: за просмотр рекламной продукции хозяин сайта предлагает зарплату. Все равно как если бы на магазине «Продукты» повесить объявление: «Магазину требуются покупатели. Оклад 500 руб. + премиальные».

Активность рекламного образа – это отчуждающая активность. Она расчленяет отношение «человек – вещь».

Под термином «вещь» подразумеваются не только материальные предметы, но и социальные явления, человеческие качества (радость, красота, разумность, знание, межличностное общение и пр.). В частности, как отмечает Ж.-Ф.Лиотар, «можно отныне ожидать сильной экстериоризации (т.е. отделения – А.Д.) знания относительно «знающего», на какой бы ступени познания он ни находился. Старый принцип, по которому получение знания неотделимо от формирования (Bildung) разума и даже самой личности, устаревает и будет выходить из употребления. Такое отношение поставщиков и пользователей знания к самому знанию стремится к отношению производителей и потребителей товаров к товарам, т.е. стоимостную форму (forme valeur). Знание производится и будет производиться, чтобы быть проданным, оно потребляется и будет потребляться, чтобы обрести стоимость в новом продукте, и в обоих случаях, чтобы быть обменянным. Оно перестает быть самоценным и теряет свою «потребительную стоимость». [3, С. 18].

Потоки агрессивных рекламных образов тем разъединяют «знающее» отношение «человек – вещь» тем, что рекламный образ увеличивает дистанцию между ними, и одновременно сам занимает место в непосредственной близости от человека. Социальные вещи становятся «вещами в-себе». Подобно тому, как птенец кукушки, появившись на свет в чужом гнезде, постепенно вытесняет оттуда других птенцов, так и рекламный «симулякр» вытесняет «знающее» отношение из сферы отношения человека к вещи. Вещь перестает восприниматься в качестве источника знания о себе самой. В носители знания о вещи набивается рекламный образ.

Рекламный образ девальвирует вещь, потому что способен превращать любые вещи в свои носители. Ставшая носителем рекламного образа вещь теряет собственную социальную ценность. Это радикально отличает рекламный образ от, скажем, ритуально-мифологических образов прошлых эпох, когда образ наделял носителя социальной ценностью и смыслом. Рекламный же образ секуляризирует, если можно так выразиться, вещь, нейтрализует или даже подавляет ее собственную социальную значимость.

Рекламный образ тоталитарен, потому что за ним стоит управляемая «абстрактная система» [4]. Такие системы проникают во все сферы человеческих отношений и накладывают на них тотально-унифицирующий отпечаток.

«Абстрактные системы современности, – пишет Гидденс, – создают обширные сферы относительной безопасности для непрерывного течения повседневной жизни. …Рассмотрим некоторые примеры. Деньги в современных условиях – это абстрактная система невероятной сложности, наипервейший образец символической системы, соединяющей поистине глобальные процессы с насущными мелочами повседневной жизни» [4, c. 127]. «В качестве другого примера можно привести обеспечение электроэнергией, теплом, канализацию и водопровод. Эти системы и опыт, на котором они основаны, способствует стабилизации повседневной обстановки и одновременно, так же как и деньги, существенно трансформируют ее, по сравнению с досовременным образом жизни» [4, c. 128]. Благодаря абстрактным системам «многие стороны современной повседневной жизни отличаются большей безопасностью, однако за это преимущество приходится серьезно расплачиваться. Абстрактные системы основываются на доверии, но они не доставляют морального удовлетворения, как, например, персональное доверие или присущий традиционной среде моральный порядок, в соответствии с которым протекала повседневная жизнь. Более того, повсеместное проникновение абстрактных систем в повседневную жизнь создает такой риск, которому индивид не в силах противостоять; риск событий со значительными последствиями – из этой категории. Большая взаимозависимость, охватывающая и глобально независимые системы, означает и большую уязвимость в случае возникновения непредвиденных обстоятельств, воздействующих на эти системы в целом» [4, c. 129]. Особенность абстрактных систем в том, что они «деквалифицируют [индивида] – не только на рабочем месте, но повсюду, во всех областях социальной жизни, которые они затрагивают. Деквалификация повседневной жизни – феномен отчуждения и фрагментации применительно к Я. Это отчуждение, ибо вторжение абстрактных систем, в особенности экспертизы, во все аспекты повседневной жизни подрывает существовавшие прежде формы локального контроля. …Таким образом, повседневные умения и компетенции находятся в диалектической связи с экспроприацией, [совершаемой по отношению к индивидам] абстрактными системами…» [4, c. 130-131].

Современные телекоммуникации и рекламные мегамашины – это тоже абстрактные системы, которые постоянно прокачивают через свои носители огромные объемы рекламной информации, образуя то, что А.Моль называл «экраном знаний». «Деквалификация индивида» – это угасание его способности самостоятельно формировать собственную картину мира и способности познания.

Реклама – это не только зримый образ вещи, но финансовая структура, обеспечивающая обращение (освоение) значительных финансовых ресурсов.

Рекламный бизнес – один из наиболее капиталоемких, особенно когда его техническим носителем становятся сложные системы телекоммуникации (спутниковое ТВ) или сети Интернет. Стремление миллионов людей приблизить к себе образы далеких и неведомых предметов образует естественную почву для рекламного бизнеса. По данным газеты «Коммерсант», затраты на интернет-рекламу составили к 2000 году в России около $1 600 млрд, а в мире – около $6 000 млрд [5].

Наконец, реклама – это и часть социо-культурной реальности, т.к. она обеспечивает обращение, циркуляцию образов, идей, смыслов культуры в социальном пространстве и в массовом сознании. Элементы культуры постоянно «добываются» и многократно прокачиваются по рекламным носителям в качестве упаковки рекламного объекта. Рекламная индустрия стремится отбирать наиболее яркие, самобытные образцы культурем, «атомов культуры» (А.Моль), упаковывая в них свои объекты и многократно тиражируя. Культура становится упаковкой, которая изнашивается так же, как одежда, и должна выбрасываться как одноразовая тара.

С другой стороны, обыденная повседневность, так же используемая в качестве оберток, агрессивно выходит на публику в «бронзе» экранов и глянцевых страниц и обретает, таким образом, статус «абсолютного образца», «эталона» культуры, «хита». Как когда-то в 1917 году пролетарская революция перевернула с ног на голову всю пирамиду культурных ценностей, поставив на вершину обыденную посредственность вкуса шариковых, так и сегодняшняя, рекламная индустрия создает виртуальную пирамиду ценностей, на вершину которой возводится та же обыденная посредственность.

Движения информационных потоков, с точки зрения их влияния на культуру можно подразделить на:

• сберегающие – обеспечивающие наследование (связаны с работой структур социально-исторической памяти), условная формула: 1 + 1 = 1;

• пополняющие – обеспечивающие создание новых образцов культуры, артефактов, условная формула: 1 + 1 = 3;

• истощающие – растрачивающие, эксплуатирующие существующую культуру и разрушающие ее, условная формула 1 + 1 = 0.

По этой шкале рекламная индустрия в ее нынешнем состоянии в России может быть отнесена к третьей группе – к группе технологий, истощающих и атомизирующих культуру. Это состояние культуры и принято называть постмодернистским.

«Упрощая до крайности, мы считаем «постмодерном» недоверие в отношении метарассказов. Оно является, конечно, результатом прогресса науки; но и прогресс в свою очередь предполагает это недоверие.» Культура «распыляется в облака языковых нарративных, а также денотативных, прескриптивных, дескриптивных и т.п. частиц, каждая из которых несет в себе прагматическую валентность sui generis. Каждый из нас живет на пересечении траекторий многих этих частиц. Мы не формируем без необходимости стабильных языковых комбинаций, а свойства, которые мы им придаем, не всегда поддаются коммуникации» [3, c. 10-11].

В лингвистике и риторике существует понятие «катахрезы», означающее использование какого-либо слова вне принятого для него значения или вместо другого слова.

Это понятие было расширено на орудийную область для обозначения случаев использования некоторого орудия вместо другого или использования орудий в областях, для которых они не предназначены. В качестве примера катахрезы Фаверг [6] приводит случаи, когда для удара вместо молотка был применен ключ, или пример использования точильного круга, не приспособленного для некоторых вариантов затачивания и пр.

В нашем контексте понятие катахрезы представляет собой концепт, который обозначает разрыв между ожидаемым и реальным в использовании артефактов. В инженерно-технической области это понятие применяется больше в негативном смысле. Эргономистам хорошо известен абсолютно общий характер такого разрыва, различия между предписанными аспектами работы и тем, что принято называть реальной работой. Они не только ввели это понятие, но и придали ему теоретический статус, позволяющий понять позитивную природу разрыва, его причины и функции.

Само существование термина, обозначающего этот разрыв, показывает общий характер, если не частоту встречаемости феномена [7, c. 139]. Нам остается только интерпретировать его применительно к рекламному делу. Реклама во многом построена на «неформальном», необычном использовании известных образов культуры. Так Давид (работы Микеланджело) используется в качестве манекена для демонстрации джинсовой одежды, герои А.Дюма (мушкетеры) – в качестве любителей пива и т.д. Реклама как бы заимствует образы культуры для своих целей, так что в итоге создается своеобразный комплекс инструментов обработки массового сознания. Здесь можно воспроизвести один из выводов П.Рабарделя, специально изучавшего природу современных инструментов: «Новые неформальные функции формируют совокупную систему вместе с формальными функциями. Следовательно, необходимо проанализировать, помимо единичных инструментов, всю совокупность, которую представляет оборудование субъекта, его правила и формы организации, его генез и эволюция и т.д., инструменты, которые его составляют, их статус» [7, c.146].

Существо «неформального» использования артефакта можно пояснить на инженерном примере, который приводит Рабардель.

Изучение вопросов безопасности авиационного транспорта в Канаде показало, что «пилоты стремятся обойти программу компьютера, которой они не удовлетворены. Экипажи, собирающиеся начать спуск раньше зафиксированной компьютером точки, просто сообщают ему, что они включают антиобледенитель, что они действительно и делают, или же программируют полностью фиктивный ветер сзади, тогда компьютер определяет новую точку для начала спуска, которая удовлетворяет пилота». Изучавшие такого рода случаи эксперты характеризовали их и проблему безопасности полетов так, что «основные трудности возникают, в основном, из-за того, что оператор стремится украсть задачи у системы…» [7. c. 147].

Рекламный бизнес – тоже своеобразный системный оператор, который побуждает социальную систему к определенному действию. При этом он также «стремится украсть задачи у системы» и «программирует полностью фиктивный ветер сзади». Образы культуры отрываются от «материнских» контекстов, инструментализируются и в таком профанированном, упрощенном виде начинают интенсивно циркулировать по рекламным носителям. Поскольку интенсивность обращения рекламных образов значительно выше, чем интенсивность обращения соответствующих образов культуры, постольку свойство и статус «реальности» перехватывает именно рекламный образ. Образ культуры утрачивает статус самостоятельной ценности, превращается в подобие, во вторичное отображение рекламного образа.

Процессы профанизации или секуляризации культуры существовали всегда: можно бесконечно перечислять примеры, когда с течением времени от того или иного явления культуры сохраняется внешняя форма, а содержание, смысл «забывается» и исчезает.

Таковы, например, декоративные украшения деревенского дома, которые раньше имели магический, сакральный смысл (обереги), а теперь воспринимаются исключительно в качестве элементов эстетического, декоративного оформления.

Под влиянием рекламной индустрии процессы расслоения явлений культуры на «форму» и «смысл», процессы отделения «формы» от «смысла» происходят значительно интенсивнее. А такое отделение формы от смысла – первый шаг к забвению, к выпадению из пространства культуры смысловых единиц и, значит, к истощению культуры. Таким образом, взятый в контексте социо-культурном, современный рекламный бизнес функционально противостоит действию структур социальной исторической памяти в культуре. Он усиливает, если можно так сказать, склеротические процессы культурной истории.

А.Моль называет современную культуру «мозаичной», «потому что она представляется по сути своей случайной, сложенной из множества соприкасающихся, но не образующих конструкций фрагментов, где нет точек отсчета, нет ни одного подлинно общего понятия, но зато много понятий, обладающих большой весомостью (опорные идеи, ключевые слова и т.п.).

Эта культура уже не является в основном продуктом университетского образования, то есть некоторой рациональной организации; она есть итог ежедневно воздействующего на нас непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных сведений. Мы усваиваем через средства массовой коммуникации – печать, кино, радио, телевидение, посматривая технические журналы, беседуя с окружающими, – через всю эту захлестывающую нас массу источников, от которых в памяти остаются лишь мимолетные впечатления и осколки знаний и идей. Мы остаемся на поверхности явлений, получая случайные впечатления от более или менее сильно воздействующих на нас факторов, но не прилагая ни силы критического суждения, ни умственных усилий. Единственное общее свойство, которым можно характеризовать подобную структуру, – это степень плотности образующейся сети знаний» [8, c. 45].

Медиа-система, как и любая другая абстрактная система, стремится преподнести информацию «на блюдечке», стремится избавить читателя и зрителя от критического суждения, от желания понять, разобраться «по существу дела». Медиа-система в качестве побочного социо-культурного эффекта усиливает деквалификацию массового сознания, снижает уровень живого «знающего» отношения к миру, то есть объем того, что люди непосредственно помнят, знают и понимают без обращения к библиотекам, словарям и прочим «подсказкам». Важно отметить в этом контексте деквалификацию способности критического суждения и способности понимать (глубоко проникать в смысл).

Политическая реклама

Все названные характеристики относятся и к политической рекламе, в отношении которой надо, добавить, связанное с ней структурирование власти. В период с 1991 по 2000 гг. политическая реклама стала неотъемлемым элементом политического процесса как федерального, так и регионального, муниципального уровня. Функциональный смысл политической рекламы – политическая мобилизация избирателей в пользу того или иного участника выборного процесса. В политике можно говорить о двух рекламных стратегиях, из которых в период 1991–2000 гг. популярной являлась одна.

Виртуально-мобилизующая стратегия основывается на незнании, то есть на политической неинформированности и неграмотности избирателей. Ее прямая цель жестко привязана ко дню голосования и состоит в том, чтобы любыми средствами информационной манипуляции побудить избирателя проголосовать определенным образом. По аналогии с лекарствами в медицине, полезно обратить внимание на побочные действия такой политической рекламы.

Побочные эффекты сказываются и после дня голосования, а потому более устойчивы, чем прямой результат. Так, в частности, через несколько дней после выборов Президента РФ в 1996 г. многие избиратели, проголосовавшие за Б.Ельцина, испытывали чувство сожаления и протестного разочарования, из-за того, что не проголосовали иначе. Через месяц после выборов в Государственную Думу в 1999 г. многие сожалели, что проголосовали за «Единство». В Нижнем Новгороде в сентябре 2002 г. на выборах мэра города максимум волны протестного разочарования пришелся на день голосования, так что против всех проголосовало примерно столько же, сколько за каждого из двух оставшихся на тот момент лидеров кампании (около 30%).

Виртуально-мобилизующая рекламная стратегия рассчитана на одномоментную мобилизацию избирателей, а не долговременную консолидацию граждан. Агрессивность и искусность рекламы такого типа на некоторое время создает положительное отношение к кандидату, которое, однако, «обрушивается» как только прекращаются информацмонно-рекламные потоки. В качестве побочного социального последствия формируется отношение отчуждения избирателя к власти.

Среди особенностей этого типа рекламной стратегии необходимо назвать такие, как виртуализация и девальвация социальных ценностей.

Демократия, патриотизм, либерализация экономики, открытость власти и пр. – все эти социальные ценности культивируются только как виртуальные, в виде симулякров, живущих на страницах газет и телевизионных экранов. Их живыми носителями становятся журналисты и другие «говорящие головы». Демократия подменяется потоком образных импровизаций на тему о демократии, перформансами «под ТВ-камеру» или «под микрофон» журналиста. Митинги, пикеты и прочие формы непосредственного участия граждан в общественной жизни организуются в форме теле- и фото-спектаклей. Появился и соответствующий мелкий, средний и крупный бизнес: за деньги специалисты берутся организовать какую угодно акцию «гражданской поддержки» или «гражданского протеста». В русле этой стратегии демократия делается только за деньги и только «под ТВ-камеру».

В результате такой рекламной стратегии в виртуальную декоративность перечисленных ценностей и идей уверовали как «носители» политической рекламы («актеры-демонстранты», комментаторы, журналисты), так и сами политики. Под покровом симулякров социальных ценностей как «за каменной стеной» сохраняется физиономия довольно грубого и примитивного российского авторитаризма. Перефразируя высказывание В.В.Розанова («Поскребите любого русского, и вы найдете татарина»), можно сказать – поскребите любого «демократа» и вы найдете авторитариста.

Отдельный аспект – влияние данной стратегии на массовую политическую культуру. Стратегия моделирует и предполагает определенный тип поведения «пожирателя слов и медиа-образов». Идеальный клиент такой рекламы – человек, который не слышит, не видит, не знает и не хочет знать ничего, кроме того, что пишут в бесплатных газетах и показывают по «бесплатному» ТВ. Для моделирования такого типа поведения используются самые различные приемы привлечения внимания к информационной продукции: «бесплатные» тиражи, инсценированные скандалы, элементы порнографии, мистика, шокирующие криминальные происшествия и пр.

Избиратель «деквалифицируется» и превращается в зрителя. Рекламная мегамашина стремится заменить собой живую «знающую» гражданскую коммуникацию, живое «знающее» гражданское общение и гражданскую активность. Симулякры гражданского общества подменяют само гражданское общество. В результате – безразличие, апатия, пассивность, угасание чувства патриотизма, гражданской активности.

Типичный технологический прием данной рекламной стратегии – «навязывание образа».

Для зрителя существует то, что он видит, а в то, что существует – он верит, свой голос он отдаст тому, во что верит. Еще Д.Юм писал, что «вера, или согласие, всегда сопровождающее память чувства, есть не что иное, как живость (vivacity) доставляемых ими восприятий и что только эта живость и отличает их от воображения. В таком случае верить – значит переживать (to feel) непосредственное впечатление или повторение этого впечатления в памяти. Только в силе и живости восприятия и состоит первый акт суждения, кладущий начало тому заключению, которое мы строим, исходя из него, когда устанавливаем отношение причины и действия» [10, c. 156-157].

Политическая реклама (как и коммерческая) не гнушается практикой создания навязчивых образов. По своему влиянию на личность это аналогично психическим расстройствам: личность человека, ее самостоятельная активность угнетается с образованием самых разнообразных комплексов (например, агрессивность, повышенная раздражительность, подозрительность и пр.).

Альтертивная визуально-мобилизационной рекламной стратегии может быть определена как «знающая» или образовательная. В ее целевой установке доминирует задача стимулирования и поддержания «знающих» гражданских коммуникаций, где человек участвует со знанием дела. Долговременным социальным эффектом такой стратегии в формировании «активиста» (активного участника гражданских коммуникаций), а не «зрителя». С точки зрения социо-культурной, мощности рекламной мегамашины используются для просвещения, увеличения объема живого знания, для развития способности критически мыслить и понимать.

С помощью различных информационных проектов, может быть сформировано знающее отношение человека к политическому миру, адекватное знание о том, как устроена политическая система, как распределены в ней полномочия, права, обязанности, какое место занимает в ней гражданин, что позволяет делать самостоятельный выбор.

Но «знающая» рекламная стратегия практически не используется в практике российского политического рекламно-информационного процесса. Реальное политическое «информационное общество» России постепенно ведет к политической и гражданской деквалификации избирателя. Одновременно происходит и деквалификация претендентов на те или иные выборные политические должности. Появляются такие маргинальные претенденты, как нижегородские климетьевы, красноярские быковы, дальневосточные черепковы. Макроэффект, к которому может привести отсутствие «знающих» рекламно-информационных стратегий в политике – дисфункция избирательного процесса, падение доверия населения и политиков к институту выборов. Думские выборы 2003 года покажут, насколько остра эта угроза.

Литература
1. Дахин А.В. Феноменология универсальности в культуре. Н.Новгород: ННГУ, 1995. – 148 с.
2. Бычков В.В. Малая история Византийской эстетики. Киев: Путь к истине, 1991. – 407 с.
3. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.-СПб.: Институт экспериментальной социологии, «Алетейя», 1998. – 160 с.
4. Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность. // THESIS. 1994. Вып. 5. С.107-133.
5. Коммерсант. № 109. 20 июня 2000 г. С.8.
6. Faverge, J.M. L’homme agent d’infiabilite et de fiabilite du processus industriel. Ergonomics. 1970. Vol. 13. N3. Pp 301-327.
7. Рабардель П. Люди и технологии. Когнитивный подход к анализу современных инструментов. М.: ИП РАН, 1999. – 246 с.
8. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973. – 406 с.
9. Матвейчев О. «Что такое политический консалтинг?» Екатеринбург, 1998. – 148 с.
10. Юм. Д. Трактат о человеческой природе. Кн.1. О познании. М.: Канон, 1995. – 400 с.
11. О.Н.Вершинская и др. Русско-английский глоссарий по информационному обществу // http://www.iis.ru/glossary/access2information.ru.html; Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. // http://zluka.isr.lviv.ua/files/sci_40.html  

 
Связанные ссылки
· Больше про Маркетинг, PR, бренд
· Новость от PRoAtom


Самая читаемая статья: Маркетинг, PR, бренд:
Оценка эффективности работы PR и рекламной служб

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 0
Ответов: 0

Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 0 Комментарии
Спасибо за проявленный интерес





Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.07 секунды
Рейтинг@Mail.ru