proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[06/11/2008]     Рядом с ядерной бомбой

Е.Ф.Корчагин, бывший работник РФЯЦ-ВНИИЭФ, испытатель ядерного оружия

Взрыв на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года ликвидировал монополию США на обладание атомным оружием, но лишь к концу 70-х годов СССР добился ядерного паритета с США. Однако вплоть до 26 октября 1991 года, когда Россия объявила о моратории на проведение ядерных испытаний,  продолжались опыты, направленные на совершенствование зарядов. В составе коллектива испытателей ВНИИЭФ и я осваивал новые технологии проведения воздушных и подземных испытаний ядерных зарядов, в течение 38 лет мое рабочее место было рядом с ядерной бомбой.



И.В.Курчатов призывал: «Нужно начинать писать. Настало время рассказать  о наших делах. Нужно обязательно написать обо всём, что было и как было, ничего не прибавляя и  не выдумывая. Если теперь этого не сделаем, то потом всё переврут, запутают и растащат – себя не узнаем».

Испытатели среди экспонатов музея ВНИИЭФ 

Мои коллеги в большинстве своем люди немногословные, для них соблюдение условий подписки о неразглашении вошли в привычку и стали второй натурой. Нам, жителям закрытого города Арзамас-16, даже называть свое настоящее место проживания было запрещено. В почтовой переписке мы указывали: г. Москва-центр, 300, ул. Октябрьское поле – х,  далее - номер дома. Под «х» подразумевался  цифровой код, который был присвоен каждой улице города. Но ни один московский постовой милиционер, ни одна Мосгорсправка не могли помочь в поиске такого адресата.

Моим первым трудовым коллективом с 10 мая 1957 года стал сектор 9 отдела 77,  которым руководил Владимир Петрович Буянов, только специалист-испытатель высшего класса. Годом раньше в этот отдел пришли молодые специалисты: Г.Н.Дмитриев, А.В.Девяткин, В.А.Грубов, В.П.Евланов, А.В.Веселовский, В.А.Баранов, ставшие в последствии крупными руководителями – разработчиками ядерного оружия РФЯЦ-ВНИИЭФ.

Работали мы, как говорили в те времена, с огоньком и, не считаясь со временем, т.е. явно нарушая КЗОТ. Каковы же были необходимые мотивы такого, по современным меркам, странного отношения к труду? Конечно же, не зарплата или другие какие-нибудь материальные блага. На самом деле это были малопонятное сегодня чувство причастности к большому делу, а также присущее молодости энтузиазм, всепоглощающее любопытство и жажда к труду, с полной, жесточайшей ответственностью.

Каждому из испытателей приходилось бывать на полигонах, на испытаниях ядерных зарядов по 3-5 месяцев в год, суммарная продолжительность командировок при этом составляла до полугода и более.

О работе испытателей с большой теплотой написал в своей книге «Я – ястреб» бывший министр Минатома Виктор Никитович Михайлов: «Это отличные парни. Их труд и быт вдали от родных и близких по нескольку месяцев в году проходит в суровых полевых условиях, зачастую с риском для жизни. Высокая ответственность за каждую операцию вырабатывает мужество и товарищество у каждого из них. Плохие люди и плохие специалисты здесь не задерживались – сама жизнь выталкивала их из этих коллективов…».

О завершении наших работ на полигоне всегда говорилось в коротеньких стандартных сообщениях ТАСС. Правда, мало кто в городе и даже в Институте связывал эти сообщения с нашей работой. А для нас - испытателей это было главным, и то, что мы в очередной раз хорошо сделали своё дело.

Такой режим работы для многих испытателей продолжался десятки лет!           

                                                                                      

Жаркое лето 1957 года…

В начале августа 1955 года, после окончания Уральского политехникума  (г. Свердловск-44, ныне г. Новоуральск), по распределению я был направлен в  Москву в распоряжение Главгорстроя СССР. Получил там направление на работу в «хозяйство Хмелевцова А.М.» и талончик на приобретение железнодорожного билета в одной из касс Казанского вокзала. Место, указанное в билете, оказалось в одном из двух последних прицепных вагонов поезда «Москва-Чебоксары». На билете была указана станция назначения «Шатки-1, Горьковской ж. д.».

Поезд повёз нас в восточном направлении. Робко спросив у соседей по вагону (в Москве нас строго проинструктировали, чтобы никаких лишних вопросов к незнакомым людям не задавали и любопытства не проявляли), где такая станция Шатки и когда туда приедем, получили тихо «на ушко»: «Приедете завтра, а куда - увидите сами».

Проснувшись утром, один из нашей группы «по секрету» сообщил нам, что ночью проезжали станцию Муром, значит действительно движемся на восток. Затем была длительная и изнурительная процедура формирования нового железнодорожного состава на станции Арзамас-II, и ближе к вечеру медленно тянувшийся поезд остановился в лесу: вдоль путей с двух сторон были видны ряды колючей проволоки. В вагоне перестал работать кондиционер, стало неимоверно душно и пассажиры потихоньку, с молчаливого согласия проводницы, стали выходить из вагона подышать свежим воздухом.

Через некоторое время проводница попросила зайти всех в вагон и занять свои места. В вагоне появились солдаты во главе с офицером, которые тщательно проверили личные документы каждого пассажира и так же тщательно осмотрели все багажные отсеки в купе.

Наконец поезд тронулся, из окон вагона по обе стороны был виден дремучий лес. Проехав минут тридцать, увидели небольшие хозяйственные постройки, а затем с правой стороны по ходу поезда стали видны современные двух-трёх этажные жилые дома. На возвышении стоял красивый трёхэтажный дом со шпилем (до настоящего времени его в народе так и называют «дом со шпилем»). Проехав немного, поезд, наконец, остановился у небольшого деревянного вокзальчика на площади, в конце которой был виден зеленого цвета забор с воротами и кирпичным строением, похожим на заводскую проходную.

Всех прибывших молодых специалистов, имеющих направление, а таких оказалось более половины вагона, встретил представитель отдела кадров, провёл к ожидавшим автобусам и сказал: «Водитель автобуса привезёт всех прибывших к общежитию, где вас встретят и всех расселят по свободным местам, а на следующий день к 9-00 час обязательно явиться в отдел кадров, - в здание рядом с кинотеатром «Москва» на второй этаж».

На следующий день в отделе кадров я был оформлен на работу в сектор 6, в конструкторский отдел по разработке узлов автоматики ядерного заряда, в группу разработки блока фидеров (БФ) шарового заряда (ШЗ).

Конструкторская работа меня не прельщала, и даже как-то тяготила. И в конце апреля 1957 года по собственному желанию я был переведён в сектор внешних испытаний, который был создан в КБ-11 в 1952 году и реорганизован в декабре 1955 года специально для проведения испытаний ядерного оружия на внешних полигонах Министерства обороны.

На коллектив испытательного подразделения КБ-11 возлагались следующие функции:

    - Формирование экспедиций для выезда на полигон с целью испытания ядерного оружия.

    - Разработка технологии подготовки испытываемых образцов ядерного оружия на полигоне.

    - Подготовка контрольно-стендовой аппаратуры для проведения проверки на полигоне отдельных узлов изделий и комплексной проверки изделия в целом.

    - Приёмка изделий от завода-изготовителя перед отправкой их на полигон для испытаний, с полной проверкой их работоспособности и комплектации.

    - Обеспечение доставки изделий (образцов ядерного оружия) на полигон и временное хранение их на полигоне.

    - Проведение проверок отдельно транспортированных узлов, входящих в состав изделий, комплексную проверку автоматики изделий (контрольный цикл), окончательную их сборку.

    - В зависимости от редакции проведения испытания: проведение подвески издеия на самолёт-носитель (при испытании в бомбовом варианте), установки изделия на специальной вышке или подставке на боевом поле полигона (при наземных испытаниях ядерных зарядов), стыковки боевой части (БЧ) к  ракете-носителю (при испытании в ракетном варианте).

    - Осуществление контроля срабатывания узлов автоматики ядерного заряда на траектории падения (полёта) его носителя.

    - Выпуск экспресс-отчёта по результатам испытаний.

В мае 1957 года полным ходом шла подготовка к выезду экспедиции на Семипалатинский полигон (в то время назывался «Учебный полигон № 2 Министерства обороны») для проведения наземного испытания ядерного заряда мегатонного класса. Начальник отдела В.П.Буянов, в штат которого я был зачислен техником, сразу же включил меня в состав экспедиционной группы, так как я уже имел форму допуска № 1 и был допущен к работам с секретными документами и узлами. Мне поручили заниматься проверкой и подготовкой автоматики инициирования ядерного заряда (так называемого блока автоматики – БА), а также быть помогать снаряжающему при подготовке боекомплекта капсюлей-электродетонаторов и установке этого боекомплекта на ядерный заряд.

Отправка железнодорожного эшелона с испытываемыми изделиями, всем имуществом и личным составом испытателей (экспедиционной группы) была назначена на 4 июня 1957 года. Кроме изделия для наземного испытания отправлялось ещё два изделия для испытания в бомбовом варианте. Приёмку изделий, отправляемых на испытания, от завода-изготовителя производила рабочая комиссия, назначенная приказом начальника «Объекта» (КБ-11), и состоявшая, как правило, из тех же специалистов, которые будут участвовать в испытаниях на полигоне.

И вот попав в сборочное помещение завода-изготовителя, где выполнялось контрольное снаряжение ядерного заряда, я впервые увидел натуральное «живое» Изделие. Я гордился доверием, тем более что эта работа считалась особо опасной и проводилась на удалённой производственной площадке в сборочном зале каземата. Ещё более сильное впечатление произвело на меня первое посещение основного сборочного цеха № 4 Завода № 1 КБ-11, где перед отправкой на испытание должна была проведена комплексная проверка узлов автоматики, смонтированных в корпусе ядерной бомбы, так называемый «контрольный цикл». В сборочном зале цеха рабочие монтировали узлы автоматики в огромные корпуса ядерных бомб,  которыми было забито «под завязку» все помещение. Здесь же стояло несколько корпусов меньшего калибра (позднее я узнал, что это корпуса атомных бомб тактического назначения «Татьяна») и корпуса головных частей для тактических ракет «Филин» и «Марс».

 На проведение «контрольного цикла» потребовалась не одна рабочая смена - фактически, не выходя из цеха, работали в течение 2-х суток, с перерывами на еду. Так как эта проверка проводилась осциллографической аппаратурой с регистрацией некоторых параметров автоматики на фотоплёнку, то постоянно в процессе приходилось устранять некоторые неисправности контролирующей аппаратуры. Эта работа также проводилась под контролем «военной приёмки». Наконец, на вторые сутки, все необходимые контролируемые параметры были зафиксированы на фотоплёнку, расшифрованы, автоматика изделия была принята, и на следующий день в заводоуправлении я впервые расписался в акте о приёмке изделия для отправки на испытательный полигон.

Так я получил первый опыт практической работы и некоторое представление предстоящих на полигоне работах.

4 июня 1957 года был произведена погрузка в железнодорожный эшелон всего имущества, необходимого для проведения работ на полигоне. С личным составом экспедиции был проведён очень серьезный инструктаж по соблюдению режима секретности, поведению в пути следования эшелона и в местах проживания на полигоне. Категорически запрещалось в разговорах упоминать место жительства, место работы, место дислокации организации, в которой работаешь, и, особенно, тематику работы. Инструктаж проводили уполномоченные режимно-секретных органов, местного отделения КГБ с участием директора предприятия (начальника «Объекта»), командира войсковой части  54194  генерал-майора НТС Б.Г.Музрукова.
 
Нам сказали, что все участники испытания официально числятся служащими воинского формирования в/ч 54194. На руки нам были выданы все необходимые документы - командировочное удостоверение, служебное предписание, справка о допуске к секретным работам и документам по форме № 1 - от в/ч  54194. Все возникающие в пути следования вопросы и недоразумения следовало решать только через военного коменданта или представителя местного органа КГБ. На полигоне были строго запрещены всякого рода отлучки из гостиницы без разрешения руководства экспедиции. И в пути следования эшелона, и весь период пребывания на полигоне категорически запрещалось малейшее употребление спиртных напитков.

В полночь на 5 июня эшелон стартовал с одной из лесных площадок предприятия в сторону Семипалатинского полигона. После 8-и суточного движения с длительными стоянками на железнодорожных разъездах (2-х путная ж/д колея восточного направления ещё не была построена) эшелон с имуществом и личным составом экспедиции прибыл в Казахстан на станцию Жана-Семей, расположенную на берегу реки Иртыш напротив Семипалатинска.

Ровно в полночь, строго по графику, эшелон был поставлен под разгрузку в один из тупиков ж/д станции, в районе действующего Семипалатинского аэродрома. Около путей были наготове армейские грузовые автомашины, и к 8-и часам утра всё многочисленное имущество было перегружено на автомашины и подготовлено для дальнейшей транспортировки в район опытного поля Семипалатинского ядерного полигона. Некоторая часть оборудования вместе с двумя изделиями бомбового варианта испытания было оттранспортировано в одно из двух специальных зданий, расположенных на территории Семипалатинского аэродрома, вблизи со взлётно-посадочной полосой. Небольшая часть личного состава была оставлена и размещена в специальной ведомственной гостинице в километре от аэродрома. Остальные  испытатели, наскоро позавтракав в столовой той же гостиницы, на двух автобусах двинулись к месту назначения. Чтобы в пути следования не произошло каких-либо отклонений от маршрута (расстояние до места назначения было примерно 180км) и непредвиденных обстоятельств, руководством экспедиции было принято решение о сопровождении автоколонны личным составом экспедиционной группы. В кабине каждого грузовика рядом с солдатом-водителем были размещены сотрудники экспедиции и солдаты сопровождающей охраны. Автобусы с остальным личным составом и личными вещами должны следовать в составе автоколонны, замыкая её.

После длительного и изнурительного движения по пыльной казахстанской степной дороге, в безоблачный, неимоверно жаркий июньский день (температура воздуха была выше 40 градусов ) автоколонна добралась до места разгрузки – так называемой площадки «Н». Часть имущества была выгружена, а остальное предполагалось разместить непосредственно в районе эпицентра будущего взрыва, в 10км от площадки «Н». Там было построено специальное деревянное сборочное здание  рядом с металлической башней, на которой и будет подорван ядерный заряд.

Утром следующего дня руководитель работ А.К.Бессарабенко провёл оперативное совещание с ответственными исполнителями работ, где определил сжатые сроки завершения первого этапа подготовительных работ. За несколько дней напряженного, почти круглосуточного труда, устройство с ядерным зарядом было полностью подготовлено к окончательному подъёму и закреплено на специальной площадке металлической башни на высоте 100 метров от земли.

Проход в помещение сборочного здания во время окончательной сборки Устройства был максимально ограничен и осуществлялся офицерским постом внутренних войск МВД строго по пропускам со специальными вкладышами и отдельным спискам. Проверяющий пропуска офицер был в чине подполковника.

В 15 км от места проведения взрыва была расположена жилая площадка «Ш», на которой стояли две одноэтажные казармы для временного проживания офицерского состава опытно-научной части полигона (ОНЧ-сектора), здание штаба, столовой, казармы для рядового состава военнослужащих полигона и обмывочный пункт дозиметрической службы. Кроме того, имелось два 8-квартирных дома для временного проживания прикомандированных лиц. В них и была размещена  наша экспедиция.

Все постройки имели свежие следы повреждения, у всех отсутствовали крыши. Это были следы от разрушительной силы ядерного взрыва, произведённого при испытании 22 ноября 1955 года сверхмощной водородной бомбы РДС-37. Но стены были уже отремонтированы, вставлены новые оконные рамы и т.п.     

Питались мы все в офицерской столовой, расположенной в одноэтажном, барачного типа, здании, также без крыши, также со следами недавнего существенного ремонта. Обслуживающий персонал столовой состоял из солдат срочной военной службы. Но, несмотря на кажущуюся убогость здания и, вроде бы малоквалифицированного обслуживающего персонала, сразу же бросалась в глаза чистота и порядок; на столиках  белоснежные скатерти, разложенные как в ресторане мельхиоровые столовые приборы, а в обед каждый получал бутылку охлаждённой минеральной воды, как правило «Нарзан». А это при 40-градусной жаре имело особенную ценность. Меню состояло из нескольких различных первых и вторых блюд,  холодных закусок на выбор и менялось каждый день. Качество блюд не уступало московским ресторанам. К очень большому сожалению, всё это было очень скоро утрачено, а к середине 60-х годов столовая превратилась в обыкновенную вонючую «забегаловку» с так называемым самообслуживанием, с горой неубранной грязной посуды на столах, со сломанными вилками и винтом закрученными алюминиевыми ложками, а главное -  длинными очередями.

Перед въездом на жилую площадку возле КПП, стоял дозиметрический пост и каждый въезжающий на территорию проходил этот контроль. Иногда наша одежда «звенела», т.е. прибор дозиметриста фиксировал сверхдопустимый фон, и тогда путь в гостиницу или в столовую лежал через обмывочный пункт  - душевую, как правило, с неимоверно холодной водой. Один раз мне пришлось пройти этот путь – уверяю, приятного очень мало.

Те первые испытания особенно запомнились необычной изнурительной жарой и огромным количеством и разнообразием военной техники, расставленной в районе ядерного взрыва. Круглосуточно в течение всей подготовительной работы по выжженной солнцем степи, поднимая огромные тучи пыли, самоходом и с помощью буксировки свозились танки, пушки, бронетранспортеры, самолеты различных видов и всякая другая военная техника, которая расставлялась на определенных рубежах относительно эпицентра будущего ядерного взрыва. Казалось, что вся степь вокруг башни до самого горизонта заставлена этой техникой. На расчалках, похожих на виселицы, подвесили головные части ракет, а на открытой степной территории и в специальных траншеях за сутки до взрыва разместили «биообъекты»: собаки, овцы и другие животные. Всё это очень впечатляло.

После 2-х недельной подготовительной работы был назначен день «Ч» - день проведения взрыва. За сутки до дня «Ч» была проведена генеральная репетиция опыта с поднятием окончательно собранного Устройства на рабочую отметку башни (100м.). После чего на рабочей площадке было оставлено минимально-необходимое количество испытателей, непосредственно занятых в заключительных операциях проведения опыта. Все остальные были эвакуированы на площадку «Берег» - так в то время назывался г. Курчатов.

Все было готово, но, опыт не состоялся!  О причинах можно было только догадываться. В Москве вскоре открывался Фестиваль молодежи и студентов. Созревал богатый урожай на Казахстанской целине, который после взрыва мог подвергнуться радиационному загрязнению. Причиной могли быть и политические моменты в Кремле, связанные с так называемой «антипартийной группировкой Молотова, Маленкова и примкнувшего к ним Шипилова». В общем, Москва на проведение опыта не дала «добро».

Было дано указание привести всё в исходное состояние, временно законсервировать всё оборудование на площадках «Н» и в районе аэродрома Семипалатинска, сдав всё под охрану войск МВД и ждать дальнейших указаний. Через несколько дней пришли указания: «… все основные узлы Установки, включая ядерный заряд и два изделия в бомбовом варианте погрузить в эшелон и вместе с личным составом экспедиции отбыть домой».

После восьми суток  пути эшелон прибыл домой, среди встречающих были высокие чины из числа руководства предприятия. Очевидно, пока мы ехали, ситуация резко изменилась: было приказано эшелон не разгружать, всему личному составу быть в готовности к обратному отъезду.

Через двое суток этот же личный состав испытателей, этим же эшелоном вновь отбыл на Семипалатинский полигон. Снова всё началось повторно: эшелон разгружен, узлы и оборудование было снова развезено по рабочим площадкам полигона, снова начались работы по подготовке к опыту…. Но, вскоре поступило новое указание из Москвы: «… к подготовке наземного опыта временно не приступать, а готовить к испытанию в бомбовом варианте ядерный заряд РДС-4 «Татьяна»».

Этот атомный заряд должен был впервые испытываться на ядерную безопасность. Научным руководителем этого испытания был Яков Борисович Зельдович. Подготовка изделия проводилась в сборочном здании на территории военного аэродрома. Семипалатинска  в непосредственной близости от взлётной полосы.

Испытание этого ядерного заряда было проведено 26 августа 1957 года, а временный запрет на подготовку наземного опыта затянулся до глубокой осени, и в конце-концов, в октябре месяце всё имущество этого опыта было перебазировано на предприятие.

Это жаркое лето 1957 года на Семипалатинском полигоне было моим «первым университетом» в качестве испытателя ядерных зарядов. На протяжении последующих 38 лет непрерывно следовали полигонные работы, связанные с испытаниями ядерного оружия.

В ноябре месяце того же 1957 года была очередная поездка на Семипалатинский полигон для испытания ядерного заряда новой разработки, «с газовым наполнением», испытание которого 28 декабря 1957 года прошли с большим успехом. Затем было участие в больших сериях испытаний ядерных зарядов весной 1958 года и летом 1961 года на Семипалатинском полигоне, а в 1962 году - большая серия испытаний на Новоземельском полигоне.


…И  холодная  осень  1966 года

После подписания в 1963 году Московского Договора о запрещении ядерных испытаний в трёх средах (атмосфере, космосе, под водой) Советский Союз приступил к осуществлению программы испытаний ядерных зарядов под землей. 

Коллективу испытателей ВНИИЭФ пришлось разрабатывать совершенно новую технологию подготовки и проведения подземных испытаний. Интенсивность испытаний ядерных зарядов под землей была значительно ниже по сравнению с испытаниями в атмосфере в 1958-1962 годах. Так в 1964 году было проведено всего лишь 9 испытаний (в 1962 году их было проведено 79). Это показатель того, что проведение подземного испытания значительно сложнее и дороже.

Затем темп испытаний с каждым годом стал возрастать, количество испытаний стало всё больше и больше. За период 1965-1966гг. на Семипалатинском полигоне было проведено 32 испытания ядерных зарядов. Они в большинстве своём проводились в штольневом варианте с основной целью – создание и усовершенствование новых образцов ядерного оружия.

На Семипалатинском полигоне условия не позволяли проводить испытания зарядов повышенной мощности, создание мегатонного ядерного оружия требовало поиска нового места для проведения испытаний. Такое место было найдено на острове Новая Земля, где в 1964 году были проведены два подземных испытания сравнительно небольшой мощности; одно 18.09.64г. в штольне «Г», второе 25.10.64г. - в штольне «Б». Испытания эти проводились силами и средствами ВНИИТФ (г. Челябинск-70). Эти опыты позволили проверить возможность проведения испытаний ядерных зарядов в условиях данного полигона.

В 1965 году было принято решение провести на этом полигоне испытание двух мощных ядерных зарядов мегатонного класса разработки ВНИИЭФ (г. Арзамас-16). Для чего испытательному коллективу сектора 14 ВНИИЭФ необходимо было в кратчайшие сроки разработать технологию подготовки и проведения такого подземного испытания, и провести само испытание в условиях нового для нас Новоземельского полигона. Испытание ядерных зарядов было намечено провести осенью 1965 года в штольнях «А-1» и «А-2» большого горного массива на южном берегу пролива Маточкин Шар. 

Сама редакция опыта  была необычна: большая длина штольни (длина более 1,5км), размещение испытываемых ядерных зарядов в сферической формы концевых боксах штолен. Кроме того, один из испытываемых зарядов должен быть размещён в стальной сфере, предварительно смонтированной в сферическом концевом боксе. Подрыв ядерных зарядов в «замурованных» концевых боксах штолен должен быть проведён с разновременностью в несколько миллисекунд, в связи с чем, схема автоматики подрыва существенно отличалась от ранее применявшейся.

Время поджимало, работать приходилось до позднего вечера. К нашей большой радости из Главка пришло сообщение, что из-за задержки в подготовке штолен к проведению испытаний испытание переносится на осень 1966 года. Таким образом, ровно на год нам была дана передышка, что позволило в более спокойной обстановке хорошо подготовиться к проведению этих испытаний.

Во ВНИИЭФ была отработана технология окончательной установки ядерных зарядов в концевых боксах штолен, для чего в одном из цехов завода № 1 соорудили в натуральную величину часть штольни с концевым боксом. В нем была произведена контрольная сборка всего устройства с размещением в металлической сфере испытываемого ядерного заряда.

Новыми были и сами разработанные и подлежащие натурным испытаниям ядерные заряды. Такого типа заряды после завершения испытаний планировалось передать в серийное изготовление с последующей эксплуатацией в войсках в составе определённых ядерных боеприпасов. Эти ядерные заряды были разработаны в безопасном для эксплуатации исполнении. Безопасность обеспечивалась благодаря замене ранее применявшихся в ядерных зарядах искровых электродетонаторов на новые безопасные мостиковые, но в связи с этим принципиально изменилась система автоматики инициирования ядерного заряда.

В конце июня 1966 года на Новоземельский полигон был отправлен первый железнодорожный эшелон с необходимым оборудованием и бригадой слесарей-сборщиков для монтажа сферических концевых боксов штолен и металлической сферы в концевом боксе штольни «А-1».  31 августа был отправлен второй эшелон с ядерными зарядами, всей контрольно-проверочной аппаратурой, оснасткой и оборудованием для подготовки и проведения испытания. Этим же эшелоном прибыла вся экспедиционная группа испытателей ВНИИЭФ. Конечный пункт эшелона – станция Ваенга на Кольском полуострове возле закрытого портового города Североморск – военной базы Северного Военно-Морского Флота СССР.

По прибытии всё имущество без задержек и промедления было перегружено на большой военный корабль ледокольного типа с гражданским названием «Байкал» под флагом ВМФ СССР. Личный состав экспедиции был размещен частично по каютам мичманов, а большая часть – в полутемном трюмном матросском кубрике, с полчищами шуршащих на тёмных стенах кубрика рыжих тараканов.

Морской переход по Баренцеву морю от причала Североморского порта до причала поселка Северный, расположенного на южном берегу пролива Маточкин Шар длился двое суток. Для многих из нас был первым испытанием на «морскую болезнь» - в осеннее время Баренцево море всегда неспокойное.

Поселок Северный уныло ютился у подножья огромного горного массива. Все участники экспедиции были в приподнятом настроении, охотно и весело делились впечатлениями морского перехода, несмотря на непрерывно моросящий дождь.

Корабль пришвартовался к причалу. В течение остатка светового дня, прихватив значительную часть тёмного времени суток, вся матчасть экспедиции была выгружена на берег. Основные узлы Установок (ядерные заряды, узлы автоматики подрыва, отдельно транспортируемые узлы зарядов) поместили в помещение сборочного здания, в непосредственной близости устья штолен.

Штольни, в которых предстояло испытать ядерные заряды, располагались в 2-3 км от причала. Возле устьев штолен было сооружено сборочное помещение ангарного типа, в котором предстояло проводить необходимые проверки и окончательную подготовку зарядов к испытаниям. От концевого бокса каждой штольни по всей их длине был проложен узкоколейный рельсовый путь, заходящий в сборочное здание.

Личный состав экспедиции был размещён в деревянном бараке, в комнатах на 12-15 человек, с 3-х ярусными солдатскими койками. Руксостав - в деревянном финском домике.

На подготовку ядерных зарядов, аппаратуры дистанционного подрыва, сборку Устройства в целом и их окончательную установку в концевых боксах штолен потребовалось примерно 10 суток, после чего штольни были сданы под возведение забивочного комплекса. Забивочный комплекс штольни служит для предотвращения выхода радиоактивных продуктов ядерного взрыва на поверхность, что явилось бы нарушением Московского Договора по запрещению испытаний ядерного оружия в атмосфере. Возведение забивочного комплекса производилось более 40 суток при трёхсменной непрерывной работе. Эта работа выполнялась силами горняков и военно-строительных частей.

Испытатели приступили к подготовительным работам в полуподземных металлических сооружениях, они настраивали аппаратуру для регистрации параметров работы ядерных зарядов. Большие неудобства в работе создавала ухудшающая с каждым днём Новоземельская погода - почти круглые сутки темно, непрекращающиеся моросящие дожди, переходящие в снежные «заряды». Дороги превратились в сплошное месиво, по которому с трудом передвигались грузовики, перевозившие участников испытаний от жилых бараков к месту работы.

День «Ч» приближался, начались частые тренировки по снятию материалов с регистрирующей аппаратуры, находящейся в приборных сооружениях. Было достаточно точно отработано время и маршруты движения транспорта, на котором участники «первого броска» доставлялись к приборным сооружениям и обратно на командный пункт.

В день проведения опыта в рабочей зоне оставалось минимальное количество людей, чтобы в случае нештатного развития ситуации, например, при непрогнозируемом выходе радиоактивных продуктов, была возможность их экстренной эвакуации вертолётом.       Накануне была проведена «генеральная репетиция», которая полностью соответствовала программе испытаний, за исключением фактического подрыва ядерных зарядов. В пункте дистанционного подрыва (ПДП) кабельная линия, соединяющая ядерные заряды с аппаратурой подрыва, была расстыкована и строго охранялась военизированной охраной.

Ранним утром 27 октября 1966 года все оставшиеся участники опыта были сосредоточены на командном пункте, с которого строго по графику стали отправляться специальные  группы на выполнение заключительных операций в приборных сооружениях и пункте дистанционного подрыва.

После возвращения всех групп, выполнивших свои задачи, на командном пункте был включён программный автомат аппаратуры автоматики подрыва, который в строго определённое время выдал сигнал на подрыв ядерных зарядов.

Вздрогнул огромный горный массив, под ногами закачалась земля, горы сбросили с себя весь снежно-ледяной покров и окутались сплошной стеной тёмной пыли, сквозь которую едва просматривались лавины камнепада. Наверно, каждый из присутствовавших на миг представил себе, что гора, в глубине которой были «замурованы» ядерные заряды где-то разорвалась, и всё было выброшено наружу. Некоторое время все были в оцепенении.

Служба дозиметрической разведки получила команду произвести визуальный и дозиметрический контроль в районе приборных сооружений. Контроль показал, что группа «первого броска» может приступать к снятию материалов регистрации. К приборным сооружениям сквозь пыль, стоящую плотной массой, устремились гусеничные армейские вездеходы с испытателями, экипированные в защитные прорезиненные комбинезоны, с противогазами и респираторами.

В считанные минуты были вскрыты лазы в приборные сооружения,  в свете луча карманного фонарика, который едва пробивал густую пыль, мы увидели нечто невообразимое. Вся регистрирующая аппаратура была сорвана с мест крепления и валялась на полу, вперемежку с опрокинутыми массивными металлическими стеллажами, фотоаппараты и лентопротяжные приставки были оторваны от осциллографов и разбросаны по всему помещению, как будто его содержимое хорошо взболтали.

Однако, всё необходимое было найдено, собрано в оперативном порядке, и группа точно по графику прибыла на командный пункт для доклада руководству государственной комиссии о снятии фотоматериалов и готовности отправки их на соответствующую обработку в базовый гарнизонный поселок Белушья Губа.

Поздним вечером того же дня все испытатели, принимавшие участие в проведении опыта, были отправлены кораблями ВМФ на ту же основную базу полигона – поселок Белушья.

Этим ночным морским переходом снова пришлось испытать своим нутром все «прелести» 4-х бального морского шторма, который как щепку трепал тральщик. В трюме на подвесных койках мучились морской болезнью преисполненные чувством выполненного долга испытатели.

Утром шторм стих, корабль причалил к пирсу. Нас поселили в гостинице, а вечером в лаборатории научно-испытательной части полигона были получены и обработаны плёнки с результатами испытания.

На следующий день были написаны экспресс-отчёты по результатам испытания. Расшифровки полученных осциллограмм показали, что испытания новых ядерных зарядов прошли успешно. Рапорт об этом был направлен руководству предприятия в г. Арзамас-16 и в Министерство.  Мы получили устные благодарности за проведенную работу.

Все прикомандированные участники испытания начали отъезжать к месту своей основной работы – в основном самолетами аэрофлота. Некоторые любители острых ощущений изъявили желание уехать с попутным рейсом тральщика, который также должен был возвратиться в порт своей приписки г. Североморск. О чём они очень пожалели, так как при этом переходе по Баренцеву морю они попали в ещё более сильный шторм.

Примерно через неделю после прибытия домой все участники испытания были собраны руководством предприятия во главе с директором, генералом Б.Г.Музруковым, где он лично от себя и от руководства Главка Минсредмаша выразил благодарность за создание новых ядерных зарядов с улучшенными характеристиками и успешно проведенные испытания.

Все последующие проведенные подземные испытания ядерных зарядов на полионе Новая Земля: - в штольне «А-3» (1968г.), в штольне «А-16» (1972г.), в скважине «Ю-1» (1973г.), в штольне «А-12» (1979г.), в штольне «А-24» (1988г.) были для меня уже не такими впечатляющими и запомнившимися, как это подземное испытание двух ядерных зарядов мегатонной мощности, в ту холодную осень 1966 года.

Хотя при каждом проводимом испытании, конечно, имели место определённые незабываемые моменты. Каждое проведённое натурное испытание оставляло в душе чувство важности выполненной работы, которое осталось, наверное, на всю жизнь.
 

 
Связанные ссылки
· Больше про Ядерный щит
· Новость от ProAtom


Самая читаемая статья: Ядерный щит:
Мне часто снится Новая Земля

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 4.57
Ответов: 7


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 8 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Спасибо автору (Всего: 0)
от Гость на 08/11/2008
Очень интересно, простым языком описана довольно сложная тема. Сразу видно, что автор - непосредственный участник всех этих событий. Хотелось бы, однако, знать, сколько испытателей осталось в живых, от каких болезней умерли другие участники. Как Родина оценила их опасный труд? Наверное все ныне живущие имеют отдельные коттеджи и обеспеченную старость. Или нет?


[ Ответить на это ]


Re: Спасибо автору (Всего: 0)
от Гость на 29/11/2008
Уважаемый читатель !
В период с 1957 по 1989гг. через мои руки прошло испытание 121 ядерного заряда, из них 31 - в атмосфере ( в бомбовом варианте), 83 - в условиях подземных испытаний и 7 - в условиях НЦР.
По умеющимся у меня сведениям из всей бригады испытателей от КБ-11 ( предприятия разработчика) которые принимали непосредственное участие в испытании первой отечественной атомной бомбы 29 августа 1949г. из ныне здравствующих остался только один - это Квасов Михаил Андреевич, который живет в городе Сарове ( Ядерном центре РФ). 
А вот участников первой водородной бомбы 12 августа 1953г. проживает в Сарове 14 человек, все они своими руками готовили на полигоне ядерные заряды. 
По моим оценочным подсчетам ныне здравствующих участников испытаний ядерных зарядов в атмосфере ( в период с 1949 по 1963гг. ) осталось менее 50%. 
По части обеспечения старости ветеранов-испытателей, испытателей ядерного оружия согластно Указа Презедента РФ от 23.08.200г. №1563 имеют дополнительное пенсионное обеспечение. Это материальная сторона дела. Но есть еще и моральная сторона которыю необходимо отметить .
Чиновники от Министерства обороны и их "идейный вдохновитель" Бенцианов В.Я. - председатель Комитета ветеранов подразделений особого риска чинят всяческие надуманные препятствия по присвоению испытателям ядерных зарядов статуса "Ветерана подрахделений особого риска" в соответствии с постонавлением ВС РФ №2123-1, хотя все основания на это имеються. Очень обидно, что эта моральная поддержка работы испытателей ядерных зарядов нашим Государством до сих пор не оценена. И это одна из несправедливостей нашего времяни. 
С уважением, бывший испытатель ядерных зарядов Е.Ф. Корчагин (г. Санкт-Петербург).      


[
Ответить на это ]


Re: Спасибо автору (Всего: 0)
от Гость на 29/11/2008
Бывших испытателей-ядерщиков, также как и бывших офицеров не бывает.Уважаем вашу работу и гордимся вами.К сожалению большинство нынешней молодежи не ценит тех сил, которые были затрачены вами, уважаемые испытатели, на создание и поддержание ядерного щита нашей Родины.Материалы на аналогичные темы очень нужны и полезны для начинающей совй путь в отрсли молодежи.Спасибо. Вы не одни - мы вместе.


[
Ответить на это ]


Re: Спасибо автору (Всего: 0)
от Гость на 16/08/2009
Вовсе нет, у моего дедушки двушка, в которой он жил с женой и двумя детьми. О коттедже даже не мечтал. Да и звание ПОЧЕТНЫЙ гражданин города ежегодно не хотят давать, хотя его постоянно выдвигают. Обидно очень.


[
Ответить на это ]


Re: Рядом с ядерной бомбой (Всего: 0)
от Гость на 16/08/2009
Квасов Михаил Андреевич- мой дедушка, я им очень горжусь!


[ Ответить на это ]


Re: Рядом с ядерной бомбой (Всего: 0)
от Гость на 21/09/2010
Отличная, познавательная статья!) вот тоже о двух конкретных ПЯВ симпатично написано
Михаил Важнов "Зона безопасности"
http://wsyachina.com/history/security_area.html [wsyachina.com] А нет ли у автора каких ни будь историй про промышленные подземные ядерные взрывы? 


[ Ответить на это ]


Re: Рядом с ядерной бомбой (Всего: 0)
от Гость на 11/01/2020
все кто имел к этому отношение враги человечества. они дали самое страшное оружие самому преступному режиму на планете


[ Ответить на это ]


Re: Рядом с ядерной бомбой (Всего: 0)
от Гость на 11/01/2020
Наши деды и отцы нам наср.ли подлецы... Жаль что раскаяние о содеянном пришло к Сахарову запоздало  и только к нему... 


[
Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.94 секунды
Рейтинг@Mail.ru