PRoAtom

(Всего: 0)
от на 15/10/2013

Б.Г.Гордону.
Глубокоуважаемый Борис Григорьевич!
Чрезвычайно тронут Вашим вниманием к моим статьям, опубликованным на сайте proatom.ru. Я прикоснулся к этой чувствительной теме по просьбе О.В.Двойникова, и осознаю всю ее глубину и неопределенность. Ваш анализ фантома, называемого «субъективной смертью», основательней и глубже, чем это смог бы сделать я. Правда, я пытался представить доступные мне отзывы некоторых тех, кому можно доверять, тех, без кого не существовало бы человечество как «размышляющее». Sapiens, в принципе, оказывается любое высшее животное. Например, волк исключительно разумен. Он знает, как добыть пищу и обеспечить себе оптимальные, и даже Лучшие условия жизни, но «Знает ли он, что он знает?» И вот этот, второй слой знания – ума размышляющего: я знаю, что я знаю (например, о существовании знания как сущности), уже непременно и неотступно обязывает принимать необходимость наличие в мире «Первосущности с исходными условиями, порождающей СО-ЗНАНИЕ». Эта нематериальная, неколебимая в своей суперреальности сущность создает человека «размышляющего». Это она двигала кресалом палеолитического человека, рисовавшего на скале, или авторучкой Курта Гёделя осененного «Теоремой о неполноте». Убежденность, что мир озарен светом Сознания независимого от физиологии материальной субстанции, в каковую оно явилась, желаннейший «визитер» размышляющего. Так, Эйнштейн в детстве, а Шрёдингер уже зрелым Нобелиатом, были поражены, как они сами об этом говорят, теоремой о сходящихся в точке высотах треугольника. Есть вещи более реальные, чем мы с вами. Открывающиеся нам своею сутью и правдой, и как бы говоря: «вот он реализм бессмертия, доступный пониманию даже тех, кто полагает свой драгоценный ищущий дух всего лишь всплеском «ограниченности времени»: Высоты треугольника всегда пересекаются в одной точке. Шрёдингер пишет: «На первый взгляд непонятно с чего бы им пересекаться строго в одной точке, исходя из трех произвольных прямых! И эта истина (не материальная) остается истиной независимо от проявленного к ней интереса. Она не возникает, когда мы ее открываем. Ее открытие остается вполне реальным событием. Такое Событие можно сравнить с эмоциями, возникающими при получении от феи великого дара» (Шрёдингер. «Разум и Материя»). (Событие – со-бытие!). Именно в таких вещах явлено слияние Сущного и вещного, где размышляющая – самосознающая телесность находит свидетельства своей Богочеловечности (ну, никак не уйти от этого, избитого и почти всегда ханжески, «с возведением очей» произносимого слова!).
Такие «фантастические вещи», как «Теорема Ферма», «Простые числа», «Принцип Гольдбаха», «Теорема Пифагора» или просто «Идея идеи(!)» и, даже идеи «глупости», например, «Крылатого коня», существуют независимо, живем мы или нет, и узнаем ли мы про них, или нет. («Узнаем» – вот оно ключевое слово). Но, почему-то этой несокрушимой реальности (например, простого Числа), не безразлично узнаем ли мы про неё, или нет. Зачем они лезут к нам в душу? И даже помогают нам жить, хотя, казалось, великолепно можно было бы обойтись без их напоминания о себе. (Хотя без «Пифагора» или «Гаусса» было бы труднее, но уж без «Гльдбаха» уже тысячи лет существуем, не горюя). Нет «ребята», это они независимые, неуничтожимые и «бессмертные», будь то в плазме десять миллиардов градусов, в вакууме или в сверх «невозможном» мире внутри сферы «Шварцшильда». Отовсюду они веют: «Вы же обладаете душой, раз вы о нас знаете или подразумеваете. Раз вы знаете, что «что Знаете», вы обладаете тем же ключом бессмертия что и «мы», в чьем бессмертии вы не сомневаетесь. Швейцарский философ (религиозный) Юзеф Бохеньский утверждает, что факт существования нетленных сущностей (идей) (например, скажем, существование решений систем дифференциальных уравнений комплексных функций. Д.Т.) не кажется противоречивым без существования субъекта, поскольку, в противном случае, они исчезали бы навсегда со смертью субъекта. А мы-то знаем, что это не так. Душа, ее «бессмертие», обязана с такой же необходимостью, но, безусловно, в формах иной сущности структурироваться с непременностью именно того, что сейчас нам воспроизводит мистику числа, любви или треугольника. Иначе для кого эти бессмертные вещи существуют в вечности!? Что же это за спектакль (Шрёдингер) для нас «смертных», после чего свет гасится? И что далее, закрытый показ для пустого зала, а мы «погашенные», на какой-то миг «выдернутые» и убранные навечно?! Такой сценарий не только противоречит принципу бесспорного реализма идей и мысли, но и обессмысливает, например, столь же бесспорные идеи бесконечных чисел, шара или неустранимости (неотменяемости) Факта сознания («Я существую»).
Вопрос бессмертия (души) для истинно великих мыслителей был как раз не очень актуальным. И, по крайней мере, такого рода проблематичность не вызывала их трепет. Сократ, Платон, Эпикур, Кузанец, Кант, Спиноза, Лейбниц, Гаусс, (Паскаль – исключение). Планк, Гейзенберг, Шрёдингер, Эйнштейн, Вернадский, Де-Бройль… Обратите внимание – математики! Может потому, что они чаще употребляли слово «не в полнее уверен» и «достоверность» но не «вера». Или, скорей всего, они знали, что есть истины, пусть математические, но вечные (бессмертные) и доступные тем, кто их познает, полагая себя конечным.
Вообще, великий мыслитель, остается таковым даже тогда, когда отнять у него термин «религиозный», и наоборот он остается великим, даже если ему приписать это определение. Любое слово «знаю», даже осознанно нетвердое, сильнее, ответственнее слова «верю»… Но сколь мощнее, сильнее и благотворнее, когда знаю и верю объединяются и соединяются, скрепленные Светом открывшейся математической истины.
Спасибо Вам, Борис Григорьевич, за ваши умные слова и повод мне это написать.
Д.А. Тайц.