PRoAtom

(Всего: 0)
от на 21/08/2024

Более совершенным способом поправить этот промах, , конечно, тоже поступившись экономикой, было повышение обогащения топлива по урану и применение выгорающих поглотителей. Но это было уже потом.
А что же было у Карраска на 1-м блоке ЛАЭС? Собственно, выше я уже почти всё сказал что там было. Стоит только добавить что с охлаждающей ТК водой здесь всё было в полном порядке. Недогрев до начала кипения здесь был большой и ни о каком мгновенном вскипании воды в ТК от небольших бросков реактивности не могло быть и речи. Разгон по паровому эффекту начался здесь гораздо медленнее и проходил по пути постепенного перегрева ТК и их запаривания с расширением зоны запаривания и нарастающим ускорением этого процесса. Растущее на глазах пятно световых сигналов СРВ на мнемотабло отлично иллюстрировало этот процесс. Усилия задавить процесс стержнями РР были бесполезны, паровой эффект был гораздо сильнее. Но почему же максимально разогнавшись и скачком подбросив мощность реактора на 100МВт т. процесс вдруг остановился, как будто наткнувшись на какую-то невидимую стену и не порвал всю зону в клочья? С хорошей долей вероятности здесь можно предположить что процесс разгона, начавшись в своём маленьком реакторе, наткнулся на ксенон большого отравленного реактора когда вышел за пределы своего маленького реактора и остановился ,а запаривание графитовой кладки так изменила физику процесса, что тоже затормозила его. Но по-хорошему, конечно, всё это надо считать. Ну и последнее о концевом эффекте и кнопке АЗ-5. Предположим, что парового эффекта на РБМК, как и на промышленных аппаратах, не было бы. Тогда Карраск легко двинув одним стержнем РР устранил бы запаривание в маленьком реакторе в самом его начале, тем более что стержни там были «тяжёлые». Но паровой эффект был а Карраск не сбросывая АЗ-5 продолжал бороться за живучесть как на промышленном аппарате не понимая почему ничего не получается.Посмотрим теперь, что бы было если бы он при первых же признаках запаривания не медля нажал АЗ-5. Большой реактор был отравлен ксеноном и влияние концевого эффекта там нет смысла рассматривать. Ограничимся маленьким реактором на 15-20 ст РР которыми Карраск его «блокировал». Концевой эффект в данном случае был обусловлен вытеснением 15-20 штук метровых столбиков воды из нижней части этих каналов СУЗ. Оценим их вес. На физпуске 1-го блока Игналинской АЭС при сбросе с ВК 24 ст. АЗ реактиметр показал суммарный концевой эффект +6 центов или + 0,06 бэта эфф. В своём отчёте 1984 года по концевому эффекту на физпусках 1-го блока ИАЭС и 4-го блока ЧАЭС НИКИЭТ по каким-то то причинам откорректировал эту цифру до +3 центов. Разумеется величина этого эффекта зависит от формы высотного энергораспределения но в любом случае она слишком мала чтобы вызвать какие-то значимый вклад в физику реактора при его нормальной эксплуатации. За всю историю эксплуатации РБМК бывало всякое и защита АЗ-5 срабатывала тысячи раз но никто не взорвался кроме как на ЧАЭС. На единичном стержне концевой эффект имеет совсем незначительную величину +6ц/20ст = +0,3 цента, тогда как для взрыва реактора требуется 100 центов. Конечно, по Чернобылю мы знаем, что концевой эффект, при определённых условиях, может сработать как детонатор другого разрушительного процесса. Ничего подобного в нашем маленьком реакторе не просматривается, во всяком случае с охлаждающей ТК водой там всё было в полном порядке.
Окончание следует. Абакумов