Посвящается памяти генерального директора концерна «Росэнергоатом» Е.И.Игнатенко

Осенью 2018 года в атомной энергетике России произошло знаковое событие: принят в промышленную эксплуатацию 4 энергоблок Ростовской АЭС, страна и Единая энергосистема получила еще 1000 мВт. дополнительной востребованной и эффективной мощности. Как полагается, отгремели фанфары, наградили непричастных, наказали невиновных (шучу: надеюсь, что все было по справедливости). Пуск 4 энергоблока напомнил мне события более чем 20-летней давности, непосредственным участником, инициатором и организатором которых я был, и без которых продолжения строительства Ростовской АЭС не было бы.

Чернобыльская авария и катастрофические изменения в стране, произошедшие в конце 80-х начале 90-х годов, не могли не сказаться на ядерном энергетическом  комплексе России.  Для создания новой атомной станции, кроме решения уже ставших привычными вопросов и проведения стандартных действий: осуществления проектно-изыскательских работ по выбору площадки, проектирования, СМР, ПНР и т.п. понадобилось решение еще одного нового вопроса, или, лучше сказать, нового этапа, без которого ввод в эксплуатацию АЭС не возможен. Это общественная приемлемость АЭС, вопрос, без решения которого, невозможно не только развитие, но и само существование атомной энергетики. Попытаюсь рассказать об этом тогда еще довольно специфическом вопросе, отрешения которого зависело будущее атомной энергетики страны.

В начале 1997 года, при назначении меня своим заместителем Генеральный директор Концерна «Росэнергоатом» Е.И.Игнатенко одной из приоритетных задач, которую надо было решать, определил проведение решения о продолжении строительства Ростовской АЭС. «Что нужно» - помню, спросил Евгений Иванович, с которым надо сказать отношения были тогда сложными. «Главное – чтобы не мешали, а помогали» – помню, ответил я. Т.к. противников реанимации площадки было в самом концерне не мало. Одни, типа окопавшихся в Росэнергоатоме руководителей Энергетической Русской компании, беспокоила только прибыль, получаемая от атомной энергетики, другим профессионалам от капстроя – не нужны были лишние хлопоты! Сейчас, спустя 20 лет важно вспомнить в каких условиях ставилась эта задача, как развивались события и что было сделано. 

Атомная энергетика

Во второй половине 90-х промышленное производство  в стране продолжало падать, в энергетике свирепствовал кризис неплатежей: т.н. «живыми» деньгами» на АЭС поступало за отпущенную электроэнергию менее 5%, остальное – дикий бартер! Задолженность по заработной плате персоналу на ряде атомных станций превышала 3-4 месяца, и это коллективам эксплуатационников АЭС, обеспечивающим ядерную и радиационную безопасность и энергоснабжение не только своего региона, но и страны в целом! Долг атомным электростанциям за отпущенную электроэнергию превышал годовую выработку всех АЭС России и продолжал расти. Немаловажную роль играло и то, что электроэнергия от АЭС поступала в единую энергосистему, а затем через сетевых посредников доходила до конечного потребителя. Соответственно и те небольшие деньги, оплаченные еще работающими предприятиями и населением, в основном оседали в местных энергосистемах. Атомная энергетика, производящая самый востребованный, дешевый и ликвидный товар-электроэнергию, за доли секунды доходящий до потребителя, была на грани останова. АЭС находились в абсурдной ситуации: остановить станцию нельзя, она из производителя сразу превращается в крупного потребителя электроэнергии и появляется риск того, что энергоблоки больше не запустишь, а за отпущенную продукцию никто не платит, и эффективных механизмов возврата долгов де-факто не было.

Только громкие акции вроде похода атомщиков Смоленской АЭС на Москву, организованные профсоюзами, заставляли задуматься высшее руководство страны о положении в стратегически важной отрасли, и приносили хотя бы временное улучшение с платежами. Энергоблоки АЭС старели, работы по продлению ресурса и модернизации энергоблоков тогда еще только планировались.

Сон разума рождает чудовищ

Именно эти слова великого художника наиболее точно характеризуют положение с общественной приемлемостью атомной энергетики, которая в 90-х годах стала основной причиной тормозящей ее развитие. В СМИ и телевидении продолжалась развязанная и дирижируемая нашими западными «партнерами» антиатомная истерия (одно из направлений ведущейся и по сей день информационно-психологической или гибридной войны), ставящая целью вытеснение России с мирового рынка высоких технологий. Разнузданная кампания дискредитации мирного атома и работников ядерного комплекса, построенная на радиофобии и манипулировании массовым сознанием людей, инсинуациях и невежестве, как часть глумления над великими достижениями советской эпохи, ежедневно выплескивалась на экраны и в ведущие СМИ. Надо признаться, что информационный повод действительно был: это авария на Чернобыльской АЭС. «В приличной компании уже стыдно сказать, что ты работаешь в атомной энергетике» сказал мне В.А.Сидоренко – тогда руководитель Отделения атомных реакторов Курчатовского института, умнейший и образованнейший человек, впоследствии ставший заместителем Министра и организовавший работу по разработке нашего ключевого закона «Об использовании атомной энергии».

Итогом этой войны стало прекращение на разных стадиях проектно-изыскательских и строительных работ на площадках под сооружение АЭС около 100(!) энергоблоков. До Чернобыльской аварии регионы стояли в очереди стремясь построить АЭС на своей территории, ведь вместе со станцией они получали, пользуясь сегодняшней терминологией, огромные инвестиции, тысячи высокотехнологичных рабочих мест, современный город с развитой инфраструктурой, энергобезопасность и постоянный источник пополнения бюджетов всех уровней. После Чернобыльской катастрофы регионы, под воздействием общественности и СМИ, словно соревнуясь кто быстрей, начали массово отказываться от строительства АЭС на своей территории. Думаю, инициаторы и организаторы этого массового информационно-психологического шабаша радостно потирали руки, наблюдая как рушатся достижения советской цивилизации. Остается надеяться, что ущерб, нанесенный экономике и здоровью населения страны от культивируемой в лихие 90-е от радиофобии еще будет оценен ивыводы будут сделаны.

В конце 80-х начале 90-х годов было остановлено сооружение Татарской, Башкирской, Костромской, Ростовской, Южно-Уральской, Крымской, Краснодарской, Приморской, Дальневосточной АЭС, Одесской и Минской АТЭЦ, Воронежской, Горьковской и Архангельской АСТ и др. атомных станций.

В тот же период на действующих АЭС было остановлено строительство энергоблоков: № 3 и 4 Калининской АЭС (введены в эксплуатацию в 2004 и 2011 гг.), № 5 и 6 Балаковской АЭС, № 5 и 6 Курской АЭС, № 4 Смоленской АЭС, № 4 Белоярской АЭС (введен в эксплуатацию в 2016 г.), № 5 и 6 Нововоронежской АЭС (вводятся в эксплуатацию в 2017 и 2019 гг.).

Множество политиков, в основном т.н. либералов и демократов делали свою карьеру на волне популизма, требуя прекращения строительства атомных станций. Достаточно вспомнить того же Б.Е.Немцова, усилиями которого было остановлено строительство уникальной по безопасности Горьковской атомной станции теплоснабжения. Город остался без дешевого тепла, высокотехнологичное оборудование химического цеха ушлые коммерсанты приспособили под производство водки (тоже оригинальный способ обогрева населения), зато Б.Е.Немцов вошел в большую политику с имиджем защитника народа от атомной угрозы!  Позже, возглавив Нижегородскую область и поняв реальное состояние дел с энергообеспечением города, он обращался к нам с вопросом о возобновлении сооружения АСТ, но, как говорится, поезд уже ушел.

Приходится констатировать, что ядерный комплекс с огромным научно-техническим и людским потенциалом, реализовавшим гигантский Атомный проект, создавший не только ядерный щит страны, но и первую в мире атомную электростанцию оказался не готовым и не смог адекватно ответить на вызовы ведущейся против него информационно-психологической войны. В прочем не только атомный комплекс, кампании велись и против всего силового блока страны и космической и других высокотехнологичных отраслей, хотя это тема для отдельного разговора. Появилось новое оружие более разрушительное чем атомное: информационно – психологическое и новый вид войн – гибридный: без открытых сражений, взрывов снарядов, и т.п., к которой надо признать, руководство не только отрасли, но и страны, не было готово. В результате атомная энергетика продолжала мучительно умирать, новые блоки не строились, площадки под сооружение атомных объектов продолжали закрываться, а эксплуатируемые энергоблоки АЭС вырабатывали ресурс. Будущее отрасли вырисовывалось исключительно в черных красках. Люди, посвятившие себя мирному атому, не видя перспективы и оплаты за свой труд, теряли надежду.  И по моему глубокому убеждению, выжила атомная энергетика в то время за счет запаса прочности заложенного учеными и инженерами. Ведь АЭС создавалась как во многом самодостаточное предприятие – завез 1 раз в год ядерное топливо (до 15% от себестоимости продукции), плати зарплату персоналу (еще 10%), осуществляй техническое обслуживание оборудования, и станция работает. Выжили не благодаря, а вопреки всем внешним обстоятельствам, и это касается не только оборудования и технологий, а прежде всего людей.

Отступление от темы №1. Создание системы

Видя массовое закрытие площадок под строительство АЭС и уже практически построенных энергоблоков, я постоянно задумывался: что нужно сделать в отрасли для продолжения развития, как организовать работу с общественностью и формированию объективного общественного мнения, что делается в других отраслях и странах развивающих атомную энергетику?  Пользуясь служебным положением, а в 1989 году я работал начальником управления делами Минатомэнерго СССР и одновременно и несколько неожиданно, стал еще и секретарем парткома министерства, мне удалось инициировать (сейчас понимаю, что с большим опозданием), подготовить и организовать проведение: сначала коллегии в Минатомэнерго СССР, где министром был Николай Федорович Луконин, а затем после слияния министерства с Минсредмашем СССР проведение партийно-хозяйственного актива, вновь образованного Минатомэнергопрома СССР (такую форму выбрал министр Виталий Федорович Коновалов). Проведение этих мероприятий явилось следствием осознания  простой истины, что «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Спусковым крючком стала моя встреча с только что избранными народными депутатами СССР от Крыма, потребовавшим чтобы ответ на их обращение по вопросу немедленного закрытия строящейся Крымской АЭС предоставил непосредственно сотрудник министерства. Министр Н.Ф.Луконин поручил пообщаться мне. До сих пор помню обвинения депутатов в свой адрес и адрес министерства, среди которых «желание в силу ведомственных интересов угробить жемчужину страны - Крым», было, пожалуй, самым легким. Причем поразил на встрече уровень антиатомного зомбирования депутатов, когда мнение противоположной стороны даже не выслушивалось, а априори считалось ложным. Помню, когда я «заплеванный и оскорбленный» (шучу, но близко к истине!), выходил со встречи с депутатами Крыма я впервые всерьез задумался о необходимости создании системы взаимодействия с общественностью. Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но если бы не закрытие Крымской АЭС, а 1 энергоблок мощностью 1000 мВт, был построен на 80%, а второй аналогичный на 20%, то энергетической и даже водной блокады полуострова (энергоблоки могли работать и в режиме опреснения) можно было бы избежать. Да и уровень социально-экономического развития Крыма, ставшего энергоизбыточным, был бы другим. Ведь только бюджет Крымской автономии мог за прошедшее время получить от работающей АЭС более 100 млрд. рублей. Позднее, когда Крымскую АЭС и уникальное оборудование просто растащили, на АЭС устроили молодежный фестиваль «Казантип», где молодежь отрывалась под звуки рок-музыки в пустовавших огромных помещениях АЭС. «Танцы-танцы – на атомной станции» - звучала цветомузыка в гермообъеме АЭС, где на разрушенных конструкциях отрывалась одурманенная не только СМИ, но и наркотиками молодежь. Кстати, вполне подходящий сюжет для нового офорта Гойи на тему «Торжество безумия». Я всегда рассматривал этот фестиваль как апофеоз победы ложно понятых «свободы, демократии и гласности» над разумом и будущим страны. Что интересно, в последствии только наличие мощностей энергоблоков Ростовской АЭС, позволило в период энергетической блокады  создать энергомост пропускной способностью  850 мВт, между Кубанью и Крымом и не дать погибнуть полуострову. Т.е. атомная энергия все равно пришла и спасла Крым.

В решениях коллегии и партийно-хозяйственного актива министерств были заложены организационные и методические основы системы взаимодействия с общественностью и СМИ. В том числе было предусмотрено создание системы взаимодействия на местах в виде информационных центров на предприятиях (АЭС), центрального органа в министерстве, научно-методических и информационных подразделений в институтах. Но этого было явно недостаточно, нужна была постоянная работа на всех уровнях. Кстати, для подготовки этих мероприятий мне пришлось съездить в только что созданные центры общественных связей МВД и КГБ СССР (в Минобороны – не доехал), наряду с атомом подвергавшихся нападкам СМИ, напрячь международников по вопросам организации взаимодействия с общественностью за рубежом. К сожалению, на этом моя работа в части создания системы взаимодействия с общественностью и формирования общественного мнения закончилась, а приданный принятыми решениями импульс в атомной отрасли, постепенно затухал.

Принятие решения

Были нужны прорывные   решения, прецедент дающий импульс всей атомной отрасли, открывающие перспективу атомщикам. И такое решение нашлось – вопреки внешним обстоятельствам продолжить развитие атомной энергетики. Потребовалась воля и прозорливость тогдашнего генерального директора концерна Росэнергоатом Евгения Ивановича Игнатенко и поддержка со стороны Министра по атомной энергии Виктора Никитича Михайлова для принятия решения, которое, пользуясь военной терминологией, можно описать словами «хватит отступать, ни шагу назад». Это решение в атомной энергетике, по крайней мере у меня, простите за пафос, ассоциировалось с событиями под Москвой зимой 41 года. Выбор площадки с которой начнется возрождение атомной энергетики пал на Ростовскую АЭС. Надо учитывать, что прецедента, открытия ранее замороженной площадки строительства АЭС, еще никогда не было, как и не стало за последние 20 лет!

Решение было принято, оставался сущий пустяк – его реализовать (шучу), хотя сомнения в возможности проведения этого решения были и очень большие. За год до описываемых событий тот же Евгений Иванович Игнатенко предлагал мне перейти на должность директора Ростовской АЭС, говоря, что «провести решение, достроить и пустить станцию это Подвиг!». Но изучив ситуацию с возможностью продолжения строительства энергоблоков и прежде всего с проведением решения о продолжении строительства, я отказался. Зная о моих предыдущих и частых спорах с Игнатенко Е.И. по ряду вопросов, в т.ч. принципиальных, деятельности концерна, работавшие со мной сотрудники даже высказали предположение о том, что мне специально было поручено провальное и безнадежное дело. И чем больше я как физик по образованию и специалист в атомной энергетике и глубже вникал в проблему, тем сомнений становилось все больше. Началась работа естественно со сбора исходных данных (изучения состояния дел). Помогло высказывание одного из наших великих ученых: «физик при необходимости может стать бухгалтером, а вот бухгалтер физиком вряд ли!». Описать все в рамках одной публикации не представляется возможным, поэтому ограничусь только основными моментами: 

Ростовская АЭС. История вопроса

В конце 80-х начале 90-х годов прошла серия собраний и митингов с требованием закрыть Ростовскую АЭС: сначала коллективов ведущих предприятий Волгодонска и Ростовской области. Как ни странно, но в первых рядах противников строительства Ростовской АЭС находился и многотысячный коллектив во главе с профсоюзом Атоммаша, очевидно не понимая, что рубит сук, на котором сидит. Затем последовали решения городской думы города Волгодонска и выборных органов прилегающих к городу районов. Окончательную точку в вопросе строительства атомной станции поставило постановление Законодательного собрания Ростовской области от 28 июня 1990 г.решившей «... счи­тать стро­и­тель­ство АЭС на тер­ри­то­рии Ростов­ской обла­сти на совре­мен­ном этапе недо­пу­сти­мым».

На осно­ва­нии реше­ния област­ного Совета 29 авгу­ста 1990 г. стро­и­тель­ство Ростовской АЭС было при­оста­нов­лено решением сове­ща­ния у Пред­се­да­теля Совета Мини­стров РСФСР и заме­сти­теля Пред­се­да­теля Совета Мини­стров СССР. Надо учитывать, что постановления районных, городских и областных собраний депутатов на своей территории имели в то время силу закона, как следствие проводимой государственной политики по отношению к регионам: «берите прав столько сколько проглотите», вертикали власти фактически не было. Большинство городских, областных и центральных СМИ, формирующих общественное мнение, были настроены против Ростовской АЭС. Причем как на уровне страны, так и регионов СМИ играли на пещерных страхах населения, в десятки и тысячи раз преувеличивая, а иногда и выдумывая последствия катастрофы на Чернобыльской АЭС и недочеты при сооружении Ростовской атомной электростанции.

Не были урегулированы на законодательном уровне и отношения между субъектами федерации, где сооружается АЭС, и федеральным центром (Федеральный закон «Об использовании атомной энергии» выйдет только в 1995 году). В депутатском корпусе области по вопросу Ростовской АЭС, несмотря на политические разногласия (левые-правые, либералы, монархисты и далее по списку), тоже царило единодушие. Все избранные депутаты областного и муниципального уровней к 1997 году в своих предвыборных речах и программах выступали против продолжения строительства Ростовской АЭС. Причем большинство из них не разбирались в проблеме, а обещали в угоду т.н. общественному мнению. Получался замкнутый круг: даже если депутат, разобравшись в вопросе, изменит свое мнение и выскажется о необходимости пуска АЭС, то он автоматически: 1) становится приспешником «коварного Минатома», который в «угоду атомным интересам хочет загубить Донской край» (цитирую позицию большинства СМИ) и 2)автоматически теряет возможность снова переизбраться. А таких политических самоубийц в Донском крае не было.

К этому времени, готовность 1 энергоблока мощностью 1000 мВт. электрических составляла более 90%, готовность 2энергоблока была не менее 40%.  Чтобы оценить масштаб вложенных в эту стройку государственных средств, думаю (по аналогии с заключенными зарубежными контрактами), что они составляли в сегодняшних ценах не менее 4-5 млрд. зеленых американских рублей. И вместо того, чтобы обеспечивать не только дефицитную Ростовскую область, но и весьЮг России дешевой и экологически чистой электроэнергией и приносить в бюджеты всех уровней очень приличные средства, и, в конце концов, получать отдачу от вложенных средств, концерну Росэнергоатом приходилось изыскивать средства на поддержание уже смонтированных технологических систем, зданий и оборудования, а также оплату труда тысячного персонала Ростовской АЭС.

Ростовская область и Волгодонск

Как и во всей стране, в Ростовской области с населением более 4 миллионов человек, промышленное производство сокращалось и во многом из-за нехватки электроэнергии. Гигант Ростсельмаш – флагман советского машиностроения, производивший десятки тысяч комбайнов и другой сельхозтехники ежегодно, практически встал, производство упало до единичных экземпляров, угольные шахты закрывались. Аналогичная ситуация была и в других отраслях. Необходимо отметить, что Ростовская область и весь Юг России были глубоко энергодефицитными, только в Ростовской области нехватало около 1500 мВт. электрических мощностей, а веерные отключения потребителей приняли уже системный, а иногда ежедневный характер. Основным источником электроэнергии в области была Новочеркасская ГРЭС, мощностью около 2000 мВт, работавшая на угле и вносившая основной вклад в загрязнение окружающей среды в области. Именно нехватка генерирующих мощностей в основном тормозила восстановление и развитие региона.

Но особенно сильно кризис в атомной энергетике ударил по Волгодонску. Более чем 180-тысячный город состоял из двух частей: старой, построенной в 60-х годах, для  людей, занятых в обслуживании Волго-Донского канала и небольших предприятий, и новой части, строившейся как город будущего, с широкими проспектами и аллеями, красивыми современными зданиями, предназначавшийся в основном для сотрудников и членов семей Атоммаша и Ростовской АЭС. К началу 90-х из трех основных градообразующих предприятий города два ведущих: завод Атоммаш – гордость энергетического машиностроения, способный производить 5 комплектов ядерного острова в год, фактически встал из-за отсутствия заказов, строительство Ростовской АЭС было заморожено. А для обслуживания третьего градообразующего предприятия - Волго-Донского канала со всей инфраструктурой было достаточно и половины населения города, остальные были просто лишними. Об этом мне с горечью поведал тогдашний мэр Волгодонска Сергей Васильевич Горбунов. Тысячи людей в Волгодонске остались без работы и не простых людей – а представителей технической элиты, собранной со всей страны. Не сегодняшней, так называемой элиты, которая из четырех арифметических действий предпочитает два: отнимать и делить, а настоящей, той которая своим умом и трудом строит будущее страны. Волгодонск медленно умирал, люди бросали квартиры и разъезжались, численность населения города ежегодно сокращалась на несколько тысяч человек. Социальный кризис тоже был на лицо: достаточно сказать, что по количеству безработных, числу самоубийств и криминальных преступлений на душу населения Волгодонск опережал даже сам Ростов-папу! Даже спустя 20 лет вызывает изумление уровень антиатомного зомбирования населения: по социологическим опросам на конец 1996 года около 90%  респондентов области и Волгодонска! было против, или относились негативно к продолжению строительства Ростовской АЭС. Среди противников АЭС самыми организованными и дееспособными было казачество, рассматривавшее Ростовскую АЭС как нечто чужеродное, заведомо негативное, угрожающее Донским казацким традициям и быту. «Будете продолжать строить АЭС – зарубаем шашками» слышали от казаков не только приезжие чиновники из Москвы, но и персонал АЭС, и  это были не шутки.

Что делать, цели и задачи

Осознав ситуацию, в т.ч. переговорив с руководителями и персоналом АЭС, умирающего Атоммаша, жителями Волгодонска, депутатами и руководителями законодательных собраний и администраций городского, муниципального и областного уровня, на что кстати ушло не менее 2-х месяцев, стала вырисовываться картина необходимых действий. Была определена цель – достижение такого уровня общественной приемлемости Ростовской АЭС, при котором массовые выступления населения против продолжения строительства станции будут исключены. Формализована эта цель должна быть в виде решений всех!(или подавляющего большинства) органов законодательной и исполнительной власти, которые ранее приняли решения о прекращении строительства. Среди них обязательными были решения города Волгодонска и Законодательного Собрания области. Цели и задачи были определены и Броуновское движение вокруг Ростовской АЭС приняло упорядоченный характер. Естественно, что принятие подобных решений должно было сопровождаться массированной разъяснительной работой с населением и общественностью. И если на уровне Правительства РФ безусловная поддержка была, то в Федеральном Собрании России, в Администрации и областном законодательном собрании мнения по Ростовской АЭС были мягко говоря не однозначными. «При этом составе депутатов решения о продолжении строительства АЭС не будет» заявил мне А.В.Попов председатель Ростовского областного Законодательного Собрания. Определились и основные направления работы на уровне области: с населением и общественностью Волгодонска с прилегающими районами, особо с городом Ростовом на Дону с миллионным населением и постоянное давление на руководство области. Отдельно были выделены категории населения максимально влияющие на формирование общественного мнения: врачи, учителя, депутаты, руководители и общественные деятели всех уровней и специфичная для региона группа – казачество.

Также отдельно стояла работа с региональными и федеральными СМИ, и с руководством области – главой администрации Ростовской области В.Ф.Чубом и председателем Законодательного Собрания области А.В.Поповым, а также Федеральным центром: Федеральным собранием (ГД, СФ), Правительством РФ. Было понятно, что без согласия и активного участия руководства области вопрос не решить. А мотивировать на поддержку вопроса Ростовской АЭС опытнейших политиков, неоднократно прошедших «огонь, воду и медные трубы» выборов Чуба В.Ф. и А.В.Попова можно было снизу – через решения районных и городских органов власти и сверху – через Правительство и Федеральное Собрание. Справедливости ради надо сказать, что как такового плана, формализованного на бумаге в виде скажем Плана-графика (мероприятий), аналогичному плану-графику работы скажем по пуску энергоблока, как это бывало на пусковых и эксплуатируемых энергоблоках АЭС, на которых мне приходилось работать, даже в середине 1997 года не было. Многие решения приходилось менять по ходу развития событий и во многом интуитивно. Это было неправильным, но в качестве оправдания скажу, что подобная работа проводилась впервые, специалистов, вроде расплодившихся сейчас на просторах нашей необъятной Родины пиарщиков и политтехнологов, да и книг и пособий типа: воздействия на массовое сознание, коллективное безсознательное, и т.п., еще не было. Но был и плюс: решения принимались оперативно и также оперативно выполнялись, удушающей инициативу бюрократической процедуры согласования и принятия решения тогда в концерне не было! Если бы пришлось в сегодняшних условиях организовывать подобную работу, то она стоила бы в несколько раз больше и длилась бы годами. И не факт, что вообще бы была выполнена, т.к. противники Ростовской АЭС могли объединиться и выступить единым фронтом.

Кем делать

Началось форсированное создание необходимой организационной структуры: на самой Ростовской АЭС была введена должность заместителя директора по общественным связям, укреплен информационный центратомной электростанции (кстати, созданного после решения коллегии Минатомэнерго СССР 1989 года). Пользуясь случаем хочется сказать слова благодарности занявшему должность заместителя директора РоАЭС по общественным связям Салову Геннадию Михайловичу (к сожалению, уже покойному), атакже назначенному и.о. директора АЭС Петру Кузьмичу Головченко, на которых легла основная тяжесть работы с населением и общественностью Волгодонска и прилегающих районов. Кстати, при назначении П.К.Головченко учитывалось и то, что он не только работал главным инженером Ростовской АЭС, но был местным уроженцем из казаков и прекрасно знал общественные настроения и руководство Волгодонска и близлежащих районов. Но главное: с этими переменами произошел перелом в сознании у работников станции. Люди поняли, что ситуацию можно переломить даже после 7 лет ожидания и фактического бездействия. В Волгодонске появилась тысяча добровольных помощников, а с членами семей - несколько тысяч! агитаторов и пропагандистов завершения сооружения АЭС. Позднее уже после разворота строительства сами работники станции смели лагерь, так называемых, «Хранителей Радуги» (по более правильному переводу – не Хранителей, а Воинов, а это принципиально другой смысл), заковавших себя цепями и перекрывших основную дорогу к АЭС.

Учитывая, что основная масса отрицательно настроенных СМИ, активных противников продолжения строительства и центр принятия решений находилась в самом Ростове на Дону с числом жителей более миллиона человек, там также был создан информационный центр. К работе с региональными и центральными СМИ было подключено информационное агентство ИМА-Пресс, имевшее хорошие связи в центре и регионах. Оказали содействие и ряд публицистов, среди которых особую роль сыграл, скажу без преувеличения, выдающийся публицист Владимир Степанович Губарев, еще во времена Союза ССР, руководивший отделами науки в ведущих советских газетах. Распределение работ выглядело так: в области и Волгодонске с прилегающими районами с руководством, населением, общественностью и региональными СМИ работала в основном Ростовская АЭС, в самом Ростове на Дону концерн, АЭС и созданный информационный центр. С Федеральными органами исполнительной и законодательной власти Правительство, Совет Федерации, Государственная Дума РФ), а также федеральными СМИ взаимодействовал концерн Росэнергоатом, при необходимости привлекая Минатом РФ. Для организации юридического сопровождения работы был привлечен Институт Государства и Права при Правительстве РФ в лице научной сотрудницы Ольги Абрамовны Супотаевой, одной из основных разработчиков закона «Об использовании атомной энергии». C лета 1997 года ход работ по общественной приемлемости Ростовской АЭС еженедельно обсуждался на совещании у генерального директора концерна Игнатенко Е.И., а затем докладывался министру В.Н. Михайлову.

Необходимое отступление от темы №2

Одновременно с Ростовской АЭСя занимался созданием системы, подчеркиваю – именно системы и инструментов отстаивания интересов атомной энергетики, реагирования на возможные угрозы и взаимодействия с общественностью. Система должна была включать механизмы взаимодействия со СМИ, для чего был создан Пресс-центр концерна «Росэнергоатом», а также систему постоянного взаимодействия с Правительством и Федеральным Собранием, а также общественными объединениями России (включая партии и экологические движения). Еще весной 1997 года находясь в командировке в городе Нововоронеж я познакомился с мэром города Синицыным Владимиром Николаевичем, до избрания мэром, работавшим на АЭС и прекрасно знающим проблемы атомной энергетики и городов при АЭС. У нас возникла идея: объединить в единую структуру города АЭС и сами АЭС для совместной выработки социальной и экономической политики, решения наиболее актуальных вопросов, и недопущения конфликтных ситуаций.

Экономические и социальные основания для такого решения были, как говорится, на лицо: атомные станции формировали бюджеты городов от 95% (город Полярные Зори с 10 тысячным населением, Кольская АЭС) и до 40% (г. Балаково с 200 тысячным населением, Балаковская АЭС), работники АЭС с членами семей составляли значительную (иногда и основную) часть населения, т.е. города и АЭС являлись во многом единым организмом, с общими проблемами, решать которые нужно было вместе. Тем более, хотя это был единичный случай, на Смоленской АЭС наблюдалось конфликтная ситуация между мэром Десногорска и атомной станцией. Кроме того, действовало Постановление Правительства № 763 от 1992 года, которым АЭС разрешалось отчислять до 2% от произведенной продукции во внебюджетные фонды для решения социальных проблем 30-километровой зоны наблюдения, а также вводились 50% льгота по оплате электрической и тепловой энергии   для населения. В 2002 году эти льготы были отменены как нерыночные, но ничто не мешает разработать и компенсационные рыночные механизмы. Тогда не будут появляться сегодняшние вопросы: почему для жителей и предприятий Волгодонска и Ростовской области, обеспечивающей электроэнергией весь Юг России, тарифы на электроэнергию выше чем в соседних областях? 

Более того, при строительстве АЭС разрешалось тратить дополнительно до 10% от капвложений на строительство социальных объектов в зоне наблюдения. Ассоциация городов и АЭС в 1997 году была создана, возглавил ее мэр старейшего атомного города Нововоронеж Cиницын В.Н. Ассоциация могла представлять интересы не только 50-тысячного отряда работников АЭС, но и вместе с городами более чем полумиллионного населения.  При создании Ассоциации у меня возникла идея объединения не только городов АЭС, но и регионов. Ведь АЭС являлись крупнейшими налогоплательщиками, формируя от 30% (Курская область, Курская АЭС) до 17% (Воронежская область, Нововоронежская АЭС) консолидированного бюджета областей и интересы областей и атомной энергетики во многом совпадали. Создание подобного объединения поддержал Е.И.Игнатенко, а затем и министр В.Н.Михайлов.

Началась работа с губернаторами и регионами по созданию объединения. Правда были и оппоненты: «Ничего у тебя не получится» сказал мне губернатор Мурманской области Ю.М.Евдокимов, знакомый мне еще по работе на Кольской АЭС, но учредительные документы объединения все-таки, скрепя сердце подписал. Так появился Союз территорий и предприятий атомной энергетики представлявший интересы уже 20 миллионого населения и работников АЭС. Возглавил Союз губернатор Воронежской области И.М.Шабанов.  У атомной энергетики появились инструменты, позволяющие не только ее развивать, но и отстаивать на государственном уровне общие интересы. В том числе на уровне Совета Федерации и Государственной Думы России, ведь губернаторы и председатели законодательных собраний тогда являлись членами Совета Федерации по должности, а депутаты избирались от регионов.   Приятно, что объединения городов и регионов, хотя и утратили частично свою значимость в связи с построением вертикали власти, и трансформировались, но продолжают существовать, а значит остаются востребованными. Причем здесь Ростовская АЭС? Эта работа позволила не только упрочнить позиции атомной энергетики в высшем законодательном органе России – Федеральном Собрании, но и во многом способствоваларешению вопроса продолжения строительства Ростовской АЭС (подробности ниже). Интересно, что в ходе этой работы отношения с Генеральным директором Е.И. Игнатенко перешли от стадии начальник – заместитель, к дружеской, основанной на полном доверии друг к другу, а по всем вопросам взаимодействия концерна с я получил, что называется «карт-бланш».

Что сделано

За 20 прошедших лет многое не сохранилось в памяти, архива я не создавал, но основные организованные мной мероприятия я помню достаточно хорошо, хотя не могу поручиться за точность в последовательности их реализации:

1.     Работа по созданию Ассоциации городов и Союза территорий позволила мне непосредственно выходить с проблемами атомной энергетики в Совет Федерации и уже оттуда организовать давление на руководство Ростовской области. Как через рядовых членов – губернаторов и председателей ЗС, так и непосредственно от Председателя Совета Федерации Егора Семеновича Строева, возглавлявшего Орловскую областьи по должности являвшийся третьим человека в государстве. В широко распространенном нами телеинтервью Е.С.Строев однозначно заявил о необходимости продолжения строительства Ростовской АЭС. Позднее в 1998 году Егор Семенович оказал неоценимую поддержку концерну, когда возникла угроза со стороны т.н. «младореформаторов» по развалу атомной энергетики, прикрывавшаяся термином «реструктуризация концерна».

2.     Совместно с депутатами Государственной Думы было инициировано и подготовлено, совместное заседание комитета Государственной Думы по промышленности, энергетике и комитета экономической политике по вопросу завершения сооружения Ростовской АЭС. Необходимо отметить, что эти комитеты возглавляли весьма уважаемые в стране люди: Комитет по промышленности и энергетике Владимир Кузьмич Гусев (до избрания в Государственную Думу руководивший Саратовской областью, и курировавший сооружение Балаковской АЭС, затем работавший Заместителем Председателя Правительства СССР). Комитет по экономической политике возглавлял Ю.М.Маслюков (в недалеком прошлом такжеЗаместитель Председателя Правительства и Председатель Госплана СССР. Кстати и Гусев В.К. и Маслюков Ю.М. прекрасно разбирались в ключевых вопросах атомной отрасли. Ведь в первый год после катастрофы на Чернобыльской АЭС они по очереди возглавляли от Правительства СССР ликвидацию ее последствий непосредственно выезжая в 30-километровую зону.Была поддержка и руководителей фракций и депутатских групп, составлявших большинство в Государственной Думе (в основном «левых»). Своим решением Комитеты Государственной Думы также однозначно поддержали продолжение строительства Ростовской АЭС. Поддержали несмотря на яростное сопротивление т.н. зеленых во главе с академиком РАН М.Я.Лемешевым. Любопытный момент: от Минатома РФ на совместном заседании присутствовал Лев Дмитриевич Рябев работавший тогда первым заместителем Министра. Мы были знакомы еще по совместной работе в Минсредмаше СССР, когда я, рядовой сотрудник 16 Главка неоднократно докладывал ему – тогда заместителю Министра среднего машиностроения по проблемам эксплуатации реакторных установок ВВЭР. Могу отметить не только высочайший уровень знаний Льва Дмитриевича, но и желание разобраться в проблемах до самой сути. Так вот, при обсуждении хода подготовки заседания комитетов он вдруг стал отдельные вопросы, касающиеся истории приостановки строительства РоАЭС, на мой взгляд, достаточно важные, спускать на тормозах. Зная его манеру разбираться в вопросе до мелочей, такое поведение меня удивило. Только позднее я узнал, что решение о приостановке строительства Ростовской АЭС со стороны Правительства СССР подписал он как Заместитель Председателя Правительства СССР, возглавлявший ТЭК, а со стороны Правительства РФ Председатель И.М.Силаев. Сейчас я понимаю, что принятие данного решения было вынужденной мерой, предотвращающей социальный взрыв в области. Надо отметить, что выступил Л.Д.Рябев на заседании комитетов Государственной Думы РФ как всегда великолепно, разнеся в пух и прах аргументы оппонентов. Нужно отметить, что и Госдума в 1998 году приняла постановление в поддержку атомной энергетики, когда над концерном нависла угроза реструктуризации.  

3.     Была поддержка и от Администрации Президента РФ. Вместе с Е.И.Игнатенко мы были у начальника Управления внутренней политики, а позднее в одну из многочисленных командировок в Ростов на Дону я встречался с инспектором Администрации по Ростовской области(фамилий, к сожалению, уже не помню, но начальником Управления была женщина).  Помню только, что в обоих случаях разговор был конструктивным и была обещана поддержка, которая незримо ощущалась в дальнейшей работе. 

4.     Сыграло свою положительную роль и организованная нами встреча Министра В.Н.Михайлова с руководством и общественностью области. В то время не практиковалась еще такая форма как общественные слушания по воздействию объекта использования атомной энергии на окружающую природную среду, и эта встреча заменила ее. От Минатома РФ на встрече были заместитель Министра Е.А.Решетников, от концерна: генеральный директор Е.И. Игнатенко, заместитель генерального по капитальному строительству А.С.Зенков, руководители самой АЭС, представители генерального проектировщика и главного конструктора. От Ростовской области – губернатор В.Ф.Чуб со свитой, представители областных экологических движений, законодательного собрания. Не останавливаясь на подробностях скажу, что в целом встреча и дискуссия прошли успешно: на подавляющее большинство вопросов мы ответили. Позднее, весной 1998 года, буквально за несколько часов, я неожиданно узнал, что новый министр по атомной энергии Е.О.Адамов проводит у себя в кабинете встречу с руководителями Ростовской области В.Ф.Чубом и А.В. Поповым. Это было несколько неожиданно, т.к. вся работа с областью, включая руководство координировалась мной, но на совещание мы с Е.И.Игнатенко конечно поехали. Появление Евгения Олеговича в белом лабораторном халате несколько обескуражило руководителей области, явившихся на встречу в очень «приподнятом» настроении. Еще больше удивили вопросы, которые Адамов начал задавать менторским тоном: а нужна ли Вам вообще Ростовская АЭС? А что Вы будете делать, если Минатом уйдет из области?»У меня создалось впечатление, что министр просто не в теме всех предыдущих договоренностей. Учитывая, что с руководством одной из самых значимых областей РФ и членами Совета Федерации так не разговаривают, мы с Е.И.Игнатенко постарались сгладить назревавший конфликт. Тем более, что у В.Н.Михайлова, еще не переехавшего на новое место работы с Ордынки, нашелся хороший коньяк. Впечатления от прошедшего мероприятия остались какие-то сумбурные и невнятные. В прочем, по прошествии времени, я понял, что встреча все же сыграла положительную роль, показав, что и новый министр также озабочен проблемой атомной станции. 

5.     Именно на встрече В.Н.Михайлова с общественностью, я укрепился в понимании того, что большинство активно выступающих против строительства Ростовской АЭС, и конечно население области слабо представляют где же она находится. Люди считали, что станция расположена где-то рядом с Ростовом, а не на расстоянии более чем 200 километров в Волгодонске. Именно тогда родилась идея переименования станции из Ростовской в Волгодонскую АЭС.  Наверное, были и другие причины переименования, но приоритетным было стремление к изменению отношения к АЭС населения области и города Ростова на Дону. Кстати, 1 энергоблок станции, начавший строится как Ростовская АЭС, пускался под названием Волгодонская АЭС. 

6.     Помогла и встреча с профсоюзным активом Волгодонска, игравшим вместе с врачами-учителями заметную роль в формировании общественного мнения жителей города. Основную помощь в проведении и организации этого мероприятия в сыграл заместитель Председателя ЦК отраслевого профсоюза Владимир Иванович Кашкин, хорошо знакомый мне еще по совместной работе на Кольской АЭС. 

7.     К началу 1998 года основные мероприятия были выполнены:

- законодательные органы города Волгодонска и районов, входящих в 30 километровую зону АЭС, отменили решения о прекращении строительства АЭС и приняли постановления о возобновлении сооружения;

- произошел перелом и в освещении событий в СМИ, количество положительных и нейтральных публикаций в СМИ и передач ТВ по Ростовской АЭС превысило количество негативных более, чем в 2 раза. И основным событием, на мой взгляд, стала выпущенная В.С.Губаревым (за что ему отдельное спасибо) в Российской Газете статья Председателя Правительства РФ В.С. Черномырдина «Без Ростовской АЭС нет будущего Дона». Название статьи говорит само за себя, поэтому не буду на ней подробно останавливаться, скажу только, что с этой статьей проблему Ростовской АЭС удалось вывести в ранг важнейших государственных;

- изменилось и общественное мнение жителей города и области: ярко выраженное негативное отношение к теперь уже не Ростовской, а Волгодонской АЭС,  сменилось если не на позитивное, то как минимум, на безразличное и основную роль в этом сыграл коллектив Ростовской АЭС и информационные центры.

8.     В начале 1998 года прошли выборы в законодательное собрание Ростовской области и районные советы, на которых тема продолжения строительства Ростовской АЭС практически если и поднималась, то больше в ключе: «надо разбираться почему закрыли». Вновь избранным депутатам нами были организованы поездки на Новочеркасскую ГРЭС и Нововоронежскую АЭС, расположенную в верховье Дона. Сравнение угольной ГРЭС с бесконечными горами золы от угля и дымящими трубами с Нововоронежской АЭС, безаварийно проработавшей к тому времени более 30 лет, было естественно в пользу АЭС. К сожалению, из-за описанных ниже обстоятельств, я не смог поехать с депутатами от Ростовской области, а организацией занимался руководитель департамента концерна Земсков Анатолий Александрович.

9.     К лету 1998 году Администрация и законодательное собрание области создало (можно сказать было вынужденно создать из-за давления снизу и сверху) комиссию, в состав которой вместе с депутатами и руководством области удалось включить представителей концерна. В состав комиссии вошли руководители департаментов экономики, научно-технической поддержки, капитального строительства Концерна А.И.Архангельская; Н.Н.Давиденко; Д.М.Ахмадьяров, а также от Института Государства и Права при Правительстве РФ О.А.Супотаева. Также в состав комиссии удалось включить директоров Ростовской АЭС и Атоммаша.

10.            Комис­сия при­шла к заклю­че­нию о том, что реше­ние Ростов­ского област­ного Совета народ­ных депу­та­тов о пре­кра­ще­нии соору­же­ния Ростов­ской АЭС не имеет юри­ди­че­ской силы (заслуга О.А.Супотаевой), что вопрос при­ня­тия реше­ния о воз­об­нов­ле­нии соору­же­ния РоАЭС нахо­дится в исклю­чи­тель­ном веде­нии Пра­ви­тель­ства РФ, что завер­ше­ние стро­и­тель­ства и пуск РоАЭС воз­можны после про­ве­де­ния повтор­ной государ­ствен­ной эко­ло­ги­че­ской экс­пер­тизы при усло­вии её поло­жи­тель­ного заклю­че­ния. Заклю­че­ние комис­сии легло в основу Поста­нов­ле­ния Зако­но­да­тель­ного собра­ния обла­сти № 49 от 21.07.98 г. Такое решение позволило с одной стороны «сохранить лицо» руководству области, а с другой продолжить строительство.

11.             И наконец-то 21 июля 1998 года состоялось Заседание областного Законодательного собрания. Утром 21.07.1998 представительная группа от концерна вылетела в Ростов на Дону, принять участие в заседании. Не обошлось и без неожиданностей: как сообщил мне перед рассмотрением вопроса Председатель ЗС А.В. Попов группа депутатов левых взглядов, в количестве 7 человек из общей численности депутатов около 42, входивших в Народно-патриотический  Союз России. Это было «ударом ниже пояса» ведь в их поддержке я был уверен, Поддержкой Председателя НПСР Николая Ивановича Рыжкова и рководителя фракции в Государственной Думе я успел заручиться, думаю, первые седые волосы у меня на голове появились именно тогда. Удалось буквально перед началом заседания изменить мнение этой группы с консолидированного голосования «против» на свободное. С перевесом в 2 голоса решение все-таки было принято и во многом благодаря Председателю Законодательного собрания Александру Васильевичу Попову, который, надо сказать мастерскипровел его рассмотрение. Ука­зан­ным поста­нов­ле­нием Мина­тому РФ было реко­мен­до­вано пред­ста­вить про­ект РоАЭС, дора­бо­тан­ный по заме­ча­ниям и пред­ло­же­ниям Экс­перт­ной комис­сии государ­ствен­ной эко­ло­ги­че­ской экс­пер­тизы 1995 года, на новую государ­ствен­ную эко­ло­ги­че­скую экс­пер­тизу. Буквально в течении нескольких дней появилось и соответствующее Постановление Правительства РФ.

Но оставалась еще сущая «ерунда» - достроить и пустить станцию в тяжелейших экономических условиях, при хронической нехватке ресурсов и восстановлении утраченных компетенций. Жизнь интересна именно своими парадоксами: достраивать и пускать Ростовскую АЭС пришлось автору идеи реанимации сооружения станции Е.И.Игнатенко, уже пустившему за период работы несколько энергоблоков. «Великому и ужасному» как называли мы Евгения Ивановича, пользуясь его же терминологией,пришлось совершить (или завершить) действительно Подвиг с большой буквы. Ужасному – из-за несдержанности и нетерпимости к разгильдяйству, некомпетентности и резкости, может быть и излишней, в отстаивании своей позиции. Великому – благодаря кругозору, научному подходу, ведь он был доктором наук, умению принимать решения, брать ответственность на себя и по человеческим качествам. Хотя совершать подвиги для Е.И. Игнатенко уже стало делом привычным: первым из Москвы он прибыл утром 26 апреля 1986 года на Чернобыльскую АЭС и оценил состояние АЭС после аварии, а затем возглавил в качестве генерального директора специально созданное Правительством, для ликвидации последствий аварии в 30-километровой зоне и на ЧАЭС, объединение ПО «Комбинат». Причем пробыл в качестве «Главного ликвидатора» почти три года и это в то время, когда из-за запредельных дозовых нагрузок специалисты командировались в Чернобыльскую зону максимум на месяц. Именем Е.И.Игнатенко – выдающегося человека,будет заслуженно названа одна из улиц города Волгодонска, открыта памятная доска в городе Полярные Зори, где он работал на Кольской АЭС.

Необходимое отступление от темы №3

Примерно за полтора месяца до заседания ЗС Ростовской области произошло еще одно знаковое событие: на заседание специальной комиссии Правительства РФ, задачей которой было принятие экстренных мер по пополнению «трещащего по швам» федерального бюджета был вызван генеральный директор концерна Е.И.Игнатенко. Руководил и вел заседание комиссии заместитель Председателя Правительства РФ В.Б.Христенко. В ультимативном порядке концерну под угрозой реструктуризации, было предписано в месячный срок погасить задолженность перед федеральным бюджетом. Т.е. с одной стороны Правительство своей монетаристской политикой и изъятием денежной массы из реального сектора экономики сотворило кризис неплатежей в энергетике (описано выше), а с другой требовало от умирающей в результате своих действий отрасли платежей в бюджет, угрожая реструктуризацией. Это я бы назвал не просто издевательством, а уже изощренным садизмом. К угрозе реструктуризации мы отнеслись очень серьезно и основания для этого были: за год до описываемых событий существовал проект тогда главного энергетика страны А.Б.Чубайса: передать АЭС в ведение энергосистем, а ответственность за эксплуатацию в т.ч. за ядерную и радиационную безопасность, оставить за Минатомом – Росэнергоатомом. В переводе с «младореформаторского» это означало поделить атомную энергетику «по справедливости»: деньги нам – а ответственность вам! Реализация этого плана означала полную катастрофу. Пришлось министру Михайлову В.Н. тогда лететь к Борису Николаевичу Ельцину в Чупу, где он «работал с документами» и уговаривать вмешаться в ситуацию. В этом случае с реструктуризацией, лететь никуда не пришлось: впервые сработала созданная система: губернаторы и председатели областных законодательных собраний во главе с Егором Семеновичем Строевым, мэры атомных городов обратились в Правительство РФ с просьбой (требованием) отменить решение комиссии. Не осталась в стороне и Государственная Дума, приняв соответствующее постановление в поддержку атомной энергетики. Кстати автором этого постановления выступил Николай Иванович Рыжков, в прошлом Председатель Правительства СССР, пользовавшийся безоговорочным авторитетом в депутатском корпусе.

Угрозу реструктуризации удалось отвести, созданная система отстаивания интересов атомной энергетики доказала свою жизнеспособность. Помню неожиданно мне позвонил, назначенный незадолго до этого, заместителем министра Б.И.Нигматулин, а мы мягко говоря не очень симпатизировали друг другу и выразил в свойственной ему эмоциональной манере «восхищение проделанной работой». Но за целый месяц, когда я занимался этими проблемами, буквально круглыми сутками, произошла утрата контроля за подготовкой к заседанию законодательного собрания в Ростовской области, а это чуть не привело к срыву. Хотя нет, срыва уже не могло быть, цепная реакция восстановления (не распада) была запущена и могла быть только отсрочка в принятии решения.

Выводы и итоги

Постановлениями областного Законодательного Собрания и Правительства РФ был дан старт про­дол­же­нию стро­и­тель­ства Ростовской АЭС. 30 марта 2001 года в 8 часов 47 минут про­изо­шло вклю­че­ние тур­бо­ге­не­ра­тора I энер­го­блока в сеть ЕЭС Рос­сии. И, как говориться, «ток медленно потек по проводам» - этот перл журналистики я взял из репортажа о пуске 1 блока Кольской АЭС.

Сейчас, когда пущены уже 4 энергоблока Ростовской АЭС, общей электрической мощностью 4000 мВт, можно подвести основные итоги той «бурной» деятельности 20-летней давности:

- ЕЭС России и страна получила мощный и экологически чистый источник энергии;

- ЕЭС Юга России перестала быть дефицитной, возникли условия для развития всего региона, в т.ч. ЕЭС могла реагировать на глобальные аварийные ситуации, вроде энергетической блокады Крыма;

- область получила несколько тысяч высокотехнологичных рабочих мест, энергетический и финансовый источник развития, по данным СМИ ежегодные поступления в консолидированный бюджет области от Ростовской АЭС превышают 6 миллиардов рублей;

- в городе Волгодонске прекратилась деградация и продолжилось развитие. В т.ч. задышал практически остановленный Атоммаш. Несколько лет назад мне пришлось побывать в Волгодонске, бросилось в глаза, что город снова стал строиться, на улицах висели объявления о наборе на работу, и главное, изменились лица жителей: исчезло выражение полной апатии и безнадежности как в 1997 году;

- в атомной энергетике кроме морально-психологических последствий победы, началось, скажу пусть и очень громко, возрождение: воссоздание умирающих строительно-монтажных, проектных, конструкторских и научных организаций, заводов-изготовителей оборудования.

Осенью 1998 года прошло еще одно знаковое событие: Законодательное собрание Воронежской области одобрило продолжение строительства Воронежской АСТ. Работ там было не соизмеримо меньше по сравнению с Ростовской АЭС. Причем основные работы по созданию позитивного отношения жителей взяло на себя руководство области - ведь глава администрации области И.М.Шабанов был по совместительству и Председателем созданного нами Союза территорий и предприятий. А иметь на территории области замороженный объект Воронежскую АСТ было как-то неприлично. Жаль, что ВАСТ так и не была достроена в основном из-за экономических причин, ведь общественно-политические препятствия по продолжению строительства были устранены. Атомная энергетика начала путь восстановления утраченного общественного доверия. Можно, но требовалась длительная и кропотливая работа по формированию общественного мнения, было решить и вопрос по продолжению строительства Костромской АЭС, где прошел референдум против строительства АЭС. По крайней мере руководитель области Шершунов, хотя и избранный под флагом борьбы с «атомной угрозой», став ответственным за один из самых депрессивных регионов России осознал, что надо исправлять ошибки. И сооружение АЭС – это один из самых лучших способов исправить положение. Об этом он сказал мне на личной встрече.

Кстати, сколько я не прикидывал затраты на проведение описанных выше работ по Ростовской АЭС, стоимость их, умноженная на 2 и даже на 3 во избежание ошибки, все равно не превышала 0,1 % от средств, вложенных в строительство. Это я к оценке эффективности.

Как учил Станиславский (а может Немирович, или Данченко) в любой работе должна быть СВЕРХЗАДАЧА, для чего я написал этот опус?

Какой основной вывод я хочу сделать: в критический момент,в сложнейшей ситуации атомная энергетика смогла мобилизоваться и решить проблему своего развития, вопреки всем внешним обстоятельствам!

Сейчас атомная энергетика находится в несравненно лучших экономических условиях и реабилитировалась в глазах общественности. Но появились новые проблемы, по-современному – вызовы, на которые нужно отвечать. И это прежде всего, замедление темпов развития атомной энергетики в России. Время ускоряется как в сказке «Алиса в стране чудес»: для того чтобы просто стоять на месте нужно быстро бежать, а для того, чтобы попасть в другое место нужно бежать очень и очень быстро!

Сейчас, когда снова идет проверка на прочность всей российской атомной энергетики, возникает вопрос: сможем ли мы повторно мобилизоваться и ответить на новые вызовы и на каких аспектах деятельности нужно акцентировать внимание? Свой взгляд на это я постараюсь раскрыть в следующей статье. 

С.П.Щербаков, заместитель генерального директора концерна «Росэнергоатом» в 1997-2000 гг.