[22/04/2019] Стратегия-2018 - смесь шарлатанства и конъюнктурного сговора. Часть 3
(часть
1; часть 2)
Б.И.Нигматулин, генеральный директор Института проблем энергетики
Далее в своем интервью «Компромисс без потерь» Е.О.Адамов
утверждает, что «Стратегии обязаны
оперировать временным интервалом, намного превышающим время жизни указанных в
них объектов. Для АЭС уже сейчас это 80–100 лет (с учетом времени разработки
проекта даже обычной АЭС с ВВЭР, сооружения, эксплуатации и вывода из
эксплуатации). Отсюда и требования к стратегиям».
Утверждение противоречит предыдущему определению Стратегии: «программа действий, объявленная готовность к достижению целей, 0 иногда и неочевидных, документ,
направленный на консолидацию ресурсов для решения приоритетных задач».Какие
цели могут быть поставлены в атомной Стратегии на 80-100 лет вперед?
Продвижение энергоблоков АЭС с ВВЭР, БН, БРЕСТ, развитие ЗЯТЦ? Но это явно не
цель, а одно из средств достижения цели. Иначе, это все равно что «ставить телегу перед лошадью».
ЦЕЛЬЮ
в атомной Стратегии внутри страны
(да и вне ее) может быть, например, увеличение доли атомной энергетики для
обеспечения надежного, безопасного и экономически обоснованного
(конкурентоспособного)по цене электроснабжения промышленности и населения
страны. Ну конечно, не на 80 лет
вперед! Собственно, само электроснабжение (т.е. и объём
электропроизводства, и цена электроэнергии для конечных потребителей) должно способствовать ускоренному
социально-экономическому развитию страны.
Таким образом, Стратегия может быть
разработана только на тот срок, на который можно сделать обоснованный прогноз
электропотребления. Тогда возникает задача:
как построить научно обоснованный прогноз электропотребления в стране, на каком
периоде времени его можно считать приемлемым и какие ограничения должны
накладываться на цену электроэнергии для конечных потребителей. А уж после
этого рассматривать возможные средства, т.е. различные типы генерирующих
мощностей, включая атомные, а также технологии по передаче и распределению электроэнергии,
ее хранению, с помощью которых можно решить эту задачу.
Отсюда следует, что
рассматривать существующие проекты АЭС с различными типами реакторов и
топливными циклами на срок 80-100 лет в
принципе неверно. Мы не знаем, как через 20-30 лет будут усовершенствованы
существующие технологии электропроизводства и какие новые технологии в обычной
и атомной энергетике, альтернативные сегодняшним проектам АЭС, будут созданы.
Они могут оказаться для потребителей настолько удобными и дешевыми, что
действующие АЭС окажутся неконкурентоспособными и будут выводиться из
эксплуатации значительно раньше сроков, обозначенных в проекте.
Мы также не знаем, как будут усовершенствованы существующие и какие
новые технологии будут созданы по передаче, распределению и хранению
электроэнергии. При этом отнюдь неочевидно, что АЭС будут оптимальными
генерирующими источниками при использовании этих новых технологий. Кроме того,
в первой части рецензии было показано, что в Мире и России, до конца века, нет ограничений по объему разведанных
запасов природного урана (на 01.01.2015 г.) даже при максимальном прогнозе
роста развития мировой атомной энергетики. По этой причине, разработка проектов АЭС с РБН и ЗЯТЦ не является актуальным на ближайшие
30-40 лет, конечно, если эти проекты в принципе можно реализовать. Сегодня это
далеко не очевидно.
И, наконец, самое главное, мы не знаем какие среднегодовые темпы роста
электропотребления (выше 0,6%в год –
за последние 10 лет) будут в России даже в ближайшие годы (до 2025 г.), так каквсе оптимистичные
прогнозы по темпам роста ВВП (выше мировых 3,5%)
не выполняются уже в настоящем 2019 году и вряд ли будут выполнены в
дальнейшем, при существующем экономическом порядке.
Здесь же Е.О.Адамов утверждает, что: «Кстати, для автомобилей Илон Маск прогнозы делает не на 10–20 лет, а на
полсотни, предрекая всеобщую электрификацию транспорта, что еще выше поднимет планку электропроизводства в странах,
последующих этому прогнозу, а значит, ужесточит требования и к новым АЭС».
Относительно «всеобщей электрификации транспорта». Компания Bloomberg, по заказу Илона
Маска, выполнила достаточно конъюнктурный прогноз роста продаж электромобилей в
Мире до 2040 г.[1]
По этому прогнозу, мировой парк легковых электромобилей в 2040 г. должен составлять
530 млн шт.(33% от общего парка). Следует отметить, что существующие прогнозы,
по росту парка легковых электромобилей в Мире, имеют большой разброс. Так
прогноз МЭА (World Energy Outlook 2017) на 2040 год дает значение почти в два
раза меньше - 280 млн шт. Существенное влияние на темпы роста мирового парка
электромобилей будет оказывать уровень мировых цен на нефть и, соответственно,
стоимость углеводородного топлива в разных странах, в первую очередь в Китае,
США, ЕС и Индии. Если мировые цены на нефть в 2030-2040 гг. будут относительно
высокими (выше $ 60-70 за баррель), то это будет стимулировать ускоренный рост
мирового парка электромобилей, а если относительно низкие (ниже $60 за баррель)
– наоборот, этот рост будет замедляться. Кроме того, прогнозируемое повышение эффективности
автомобилей с ДВС в 1,5 раза к 2040
г. также будет сдерживать рост электромобилей. Поэтому сегодня рискованно прогнозировать значительное увеличение объёмов
электропотребления, связанное с переходом на электромобили.
Для России, с ее холодным климатом, конкурентоспособность электромобилей, по сравнению с автомобилями с
ДВС, значительно снижена, так как во
время осенне-зимнего периода (до полугода) необходимо подогревать салон. А это
значительно экономичнее выполнять в автомобилях с ДВС, чем в электромобилях.
(Б.И.Нигматулин «Макроэкономика и электроэнергетика Мира. Состояние и прогноз
1970-2017-2050 гг. ИПЭ 2018 г.
(раздел 2.4.3.))
Далее в своем интервью Е.О.Адамов отмечает: «Не нужна особая квалификация, чтобы
предсказать, что в отсутствие роста ВВП энергопотребности будут стагнировать».
Это правильное утверждение. Однако десять
лет тому назад, абсолютное большинство специалистов (рядовой и «особой
квалификации») в атомной и обычной электроэнергетике, да и в РАНе, не
могли понять и принять однозначную связь между ежегодными темпами
роста(падения) электропотребления и ВВП. Именно поэтому и в Генсхеме-2008, и в
Энергостратегии-2009, были приняты завышенные среднегодовые темпы роста
электропотребления, не связанные со среднегодовыми темпами роста ВВП.
Соответственно, были заложены завышенные программы строительства новых
генерирующих мощностей. Тогда, осенью 2008г, в своем выступлении на НТС в
НИКИЭТе, я показал эту связь (рис. 2, 3, Часть
2) и
даже подготовил проект решения НТС с предложением о сокращении в Генсхеме 2008
программы строительства генерирующих мощностей в стране в 3-4 раза. Но оно не
было утверждено Е.О.Адамовым и не отправлено ни в Минатом, ни в Минэнерго, ни в
РАО ЕЭС.
Весной 2010 г., я направил письмо
на имя Премьер-министра В.В.Путина, в котором подверг жёсткой критике уже
Энергостратегию-2009 за завышенную
программу строительства новых генерирующих мощностей. В ответе, подписанном её
разработчиками академиками РАН, Э.П. Волковым и А.А.Макаровым, мои аргументы
были отвергнуты, а сама завышенная программа – еще раз подтверждена.
Осенью 2016г., в НИКИЭТе, на
Международной конференции по инновациям в атомной энергетике, Е.О.Адамов,
неоднократно отмечал, что именно Б.И.Нигматулин правильно предсказал реальные
темпы роста электропотребления в стране и предложил соответствующую программу строительства
генерирующих мощностей. В прошлом году, в моем присутствии, на одном из
семинаров в Московской школе экономики МГУ акад. А.А.Макаров признал, что в
своих прогнозах он недооценил влияние ВВП на электропотребление. А ведь весной
2008г, после моего выступления на его семинаре в ИНЭИ РАН, он заявил, что связь
между темпами роста ВВП и электропотреблением – чушь.
«Время показало, что даже
академикам нужна дополнительная «особая квалификация».
Затем, в своем интервью Е.О. Адамов, при
обосновании предложенного им определения Стратегии, в качестве успешного
примера, привел Первый атомной проект,
который: «… имел одну цель — бомбу.
Американцы делали прогнозы: СССР не получит ядерное оружие до 1954 года.
Исходили из оценки экономики, разоренной войной, научного потенциала,
энергетических возможностей. Официальных стратегий не было [выделено БИН],
но сами действия были вполне стратегическими: запараллеливание научных подходов
(заряды на уране или плутонии с разделением изотопов урана диффузионным или
другими методами), разработчиков (ВНИИА, ВНИИЭФ, ВНИИТФ), производств («Маяк»,
ЭХП, СХК и др.). Итог целенаправленных действий — первый заряд испытали в 1949
году.»
Ну какая же здесь Стратегия на 80-100 лет вперед? Привожу
хронологию реализации Первого атомного проекта, илипроекта по созданию атомной
бомбы в Советском Союзе.
Сначала была подготовительная
(feasibility)с тадия, т.е. начались
подготовительные работы по доказательству теоремы
существования атомной бомбы:
·
в
конце 1942 г. И.В.
Сталин принял решение о возобновлении ядерных исследований;
·
в
феврале 1943 г.
Государственный Комитет Обороны (ГКО) по
предложению М.Г.Первухина и
И.В.Курчатова
принял специальную резолюцию об организации исследований по использованию
атомной энергии;
·
10
марта 1943 г. И.В.Курчатов был утвержден научным руководителем проекта. Было решено основать
новую лабораторию ,
чтобы в ней были сконцентрированы все ядерные исследования.
·
март 1943 г. – август 1945 г. проводились
ядерные исследования и некоторые инженерные изыскания, направленные на создание
атомной бомбы.
Стадия реализации (implementation) была начата сразу, как только была доказана ТЕОРЕМА СУЩЕСТВОВАНИЯ АТОМНОЙ БОМБЫ, а
именно, успешные взрывы американских урановой и плутониевой атомных бомб 6 и
9 августа 1945 г.
над японскими городами Хиросима и Нагасаки. В Советском Союзе эту стадию можно
разделить на несколько этапов.
Первый и самый главный этап: август 1945-август
1949– создание производства и повторное
доказательство теоремы существования
атомной бомбы уже в Советском Союзе. Через две недели после взрывов
американских атомных бомб, 20 августа 1945 г.,
вышло Постановление ГКО № 9887 (кстати, одно из последних) «О Специальном
Комитете при ГКО», на который было возложено руководство всеми работами по
использованию внутриатомной энергии урана. Председателем Специального комитета
при ГКО был назначен Л.П.Берия. Были приняты все меры по максимально возможной мобилизации и концентрации человеческих, материальных
и финансовых ресурсов страны с целью резкого ускорения работ по созданию
атомной бомбы. Потребовалось всего четыре
года напряженнейшей работы (примерно столько же, сколько в США), когда 29
августа 1949 г.
на Семипалатинском атомном полигоне (Казахстан) была успешно испытана первая
советская атомная бомба –копия американской. ТЕОРЕМА СУЩЕСТВОВАНИЯ атомной бомбы в Советском Союзе была доказана.
В результате была достигнута ЦЕЛЬ этого проекта – в максимально
короткий срок обеспечить безопасность
нашей страны. Здесь экономическая составляющая проекта играла второстепенную
роль - «за ценой не постояли». Совсем другое – когда реализуется
Стратегия в гражданской отрасли, например, в электроэнергетике, включая
атомную. Здесь как раз самое главное правильно поставить ЦЕЛЬ, которая определяющим образом зависит от того ,как «постоять
за ценой». Конечно, если предварительно доказана ТЕОРЕМА СУЩЕСТВОВАНИЯ.
Второй
этап 1949-1953:создание водородной бомбы, а далее третий
этап…
Далее,
Е.О.Адамов отмечает, что именно в соответствии с данным им определением стратегии,
готовились Стратегии развития атомной энергетики в России и в 1999-м,
(Стратегия-1999 г.), и в 2018 году (Стратегия-2018 г.).
Сначала рассмотрим
Стратегию-1999. Кстати, по поручению Е.О.Адамова, она разрабатывалась под моим
непосредственным руководством. Саму Стратегию-1999 можно разделить на две части:
Первая часть касалась достройки и строительства
новых энергоблоков АЭС в стране. Это был мой непосредственный вклад в
разработку Стратегии-1999, а саму идею мне подсказал Северинов В.В. (тогда
руководитель Департамента прогноза развития и перспективного планирования
концерна "Росэнергоатом").Тогда я, естественно, не задумывался о том,
что имеется жёсткая связь между среднегодовыми темпами роста электропотребления
(электропроизводства) и ВВП в стране. Считалось, что все атомные станции,
запланированные в советское время, необходимо достроить или вновь построить,
т.е. неявно предполагалось, что баланс между электропроизводством и
электропотреблением в ареалах этих станций, сохранился тот же самый, что и в
советское время.
Вторая часть
была инициирована Е.О.Адамовым. Она была связана с разработкой РБН и ЗЯТЦ. В то
время я считал, что это далекая перспектива и не очень представлял те
технологические сложности и проблемы, которые возникнут при ее реализации, а
также реальный экономический эффект от её внедрения. Кстати, тогда этот вопрос,
вообще не обсуждался. Априори считалось, что технология РБН и ЗЯТЦ сможет на
сотни лет обеспечить страну и Мир неограниченным источником энергии и, по
определению, должна быть дешевой.
Теперь более подробно о
первой части, в которой рассматривались две программы (сценарии): минимум и максимум.
По программе (сценарию) минимум: на
первом этапе (до 2010 года) должен был обеспечен рост установленной мощности
АЭС в стране до 31,2 ГВт и
электропроизводства до 205 млрд кВт.ч.;
на втором этапе (до 2020
г.) – до 35,8 ГВт
и электропроизводства до 235 млрд кВт.ч., соответственно.
По программе (сценарию)
максимум: на первом этапе (до 2010 года) должен был обеспечен рост установленной
мощности АЭС в стране до 32 ГВти
электропроизводства до 224 млрд кВт.ч.,
и на втором этапе (до 2020 г.)
до 50 ГВт и электропроизводства до 372 млрд кВт.ч.
соответственно.
Программа минимум была рассчитана из условия достройки
энергоблоков высокой и средней уровней готовности, остановленных после Чернобыльской аварии и распада Советского Союза.
В первую очередь,это были:1-й блок Ростовской АЭС, 3-й блок Калининской АЭС и 5-й блок Курской АЭС с уровнем
готовности более 60-70%. Далее шли энергоблоки средних уровней готовности
(20-40%):2-й блок Ростовской АЭС, 4-й блок Калининской АЭС, 6-й блок Курской
АЭС и 5-й блок Балаковской АЭС. Кроме того, было запланировано строительство новых
энергоблоков, замещающих выводимые из эксплуатации.
По программе максимум предполагалось
дополнительное строительство АЭС на всех площадках, на которых было остановлено
строительство после Чернобыльской аварии и распада Советского Союза.
О реализации первой
части Стратегии-1999.
На рис.
1 показана динамика электропроизводствана российских АЭС.:
прогнозв период 1998-2020 гг. по минимальному и максимальному сценариям
Стратегии-1999 в, фактическая и предполагаемая (при условии достройки 5-ого (в 2005 г.) и 6-ого (в 2008 г.) энергоблоков
Курской АЭС) в период 1998-2018 гг.
Рис. 1
Динамика электропроизводствана российских АЭС: прогноз в период 1998-2020 гг.по
минимальному и максимальному сценариям Стратегии-1999, фактическая и
предполагаемая (при условии достройки 5-ого (в 2005 г.) и 6-ого (в 2008 г.) энергоблоков
Курской АЭС) в период 1998-2018 гг.
Из рис.
1 видно, что фактическая динамика электропроизводства на российских АЭС
находится существенно ниже, чем прогноз электропроизводства в Стратегии-1999, даже
по минимальному сценарию. Это отставание началось сразу после 2003 г. Оно составило уже
12-13 млрд кВт.ч. в 2004 - 2005 гг., а далее по нарастающей увеличилось до 39
млрд кВт.ч. в 2013 г.
и несколько сократилось в 2018
г. - до 28 млрд
кВт.ч.
Фактически на конец 2018 г., (на 8 лет позже)
установленная мощность АЭС достигла 29,1
ГВт и электропроизводство 204,4 млрд кВт.ч., при КИУМе 80,1%. Скорее всего, показатели первого этапа, будут превышены только к концу второго этапа (к 2020
г.), т.е. вместо 10 лет,потребовалось в 2 раза больше -
20 лет.Поэтому, утверждение Е.О.Адамова «что
на сегодняшний день, основные
положения [показатели Стратегии-1999, БИН] выполнены хотя и с опозданием причины,
которого вполне очевидны [выделено БИН] плохо сообразуется с
действительностью, даже применительно к первому этапу. При этом автор не раскрывает
«причины [опоздания БИН], которые вполне очевидны».
В
первую очередь, это конечно, бездарное, провальное управление отраслью
Румянцевым (он возглавлял Минатом до ноября 2005 г., сразу после ухода
Е.О.Адамова с поста Министра в конце марта 2001 г.). Я полагаю, что именно
поэтому Президент В.В.Путин с треском
снял его с должности. Он был бы снят на год раньше, если бы не неожиданная
кончина Б.Д.Юрлова, который, как планировалось, должен был его заменить.
Так, в
«Стратегии-1999» в период 2000 — 2007 гг. планировалась достройка следующих
энергоблоков, начатых строительством в советский период: первый блок
Волгодонской АЭС (ввод в эксплуатацию — 2001 г.) третий блок Калининской АЭС (2003 г.) пятый блок Курской
АЭС (2006 г.)
второй блок Волгодонской АЭС (2006
г.) четвертый блок Калининской АЭС (2007 г.) Реальность
оказалась намного более скромной. Из пяти блоков, намеченных к пуску до 2008
года, в эксплуатацию удалось ввести лишь два: первый энергоблок на Волгодонской
АЭС (пуск состоялся в 2001 г.)
третий на Калининский АЭС (ввод в эксплуатацию состоялся в 2005 г.)
Такие
провальные результаты управления отраслью Румянцевым, хорошо проиллюстрированы
из рис. 2-4, которые были опубликованы в статье[2] Б.И. Нигматулина, М.Б.Козырева «Атомная
энергетика России. Время упущенных возможностей», май 2008 г.(www.proatom.ru).
На рис. 2 показана динамика электропроизводства на АЭС России в
период 1998-2010 гг. (факт.) и прогнозы по Стратегии- 1999 и Энергетической
стратегии России (2003 г.) в период
2003-2010 гг.
Рис. 2
Динамика электропроизводства на АЭС России в период 1998-2010 гг. (факт.) и
прогнозы по Стратегии-1999 и Энергетической стратегии России (2003 г.) в период 2003-2010
гг.
Из рис.
2 видно, что в России в период 1998-2002 гг., когда Минатомом руководил Е.О.Адамов, а отвечал
за атомную энергетику Б.И.Нигматулин, электропроизводство на
АЭС увеличилось с 104 до 141 млрд. кВт.ч., или на 36%.В 2001 году атомная
энергетика России стала первой в
стране отраслью, которая превысила производство советского периода. Рост
электропроизводства на АЭС в 2003
г. до 148 млрд кВт.ч. (в начальный период руководства Минатомом
Румянцевым (2001-2005 гг.)) являлся инерционным — результат деятельности
предыдущего руководства Минатома. В 2004 и в 2005 гг. электропроизводство на
АЭС полностью провалилось, соответственно до 143 и 147 млрд. кВт.ч.
Из рис. 2
также видно, что прогнозы электропроизводства на АЭС в России в период
2003-2010 гг. по Стратегии-1999 и Энергетической стратегии 2003 г. достаточно близки
между собой. По прогнозу Стратегии-1999 (минимальный сценарий)
электропроизводство на АЭС должно увеличиться со 155 до 205 млрд кВт.ч., или на
50 млрд кВт.ч., а по Энергетической стратегии (2003 г.) с 161 до 192 млрд
кВт.ч., или на 31 млрд кВт.ч. Фактически увеличилось со 143 до 170 млрд кВт.ч.,
или на 27 млрд кВт.ч. Таким образом, если бы не Румянцевский провал 2004 г., рост
электропроизводства на АЭС был бы близок к Энергетической стратегии (2003 г.). Отставание
фактического электропроизводства на АЭС от прогноза
Стратегии-1999 (минимальный сценарий) главным образом связан с отказом от
достройки энергоблоков 5 и 6 Курской АЭС.
На рис.
3 показана доля АЭС в электропроизводстве в России в
период 1998-2010 гг. (факт.) и прогноз по Энергетической стратегии (2003 г.) в
период 2003-2010 гг.
Рис. 3
Доля АЭС в электропроизводстве в России в период 1998-2010 гг. (факт.) и
прогноз по Энергетической стратегии (2003 г.) в период 2003-2010 гг.
Из рис.
3 видно, что в России в период 1998-2002 гг., когда Минатомом руководил
Е.О.Адамов, а отвечал за атомную энергетику Б.И.Нигматулин доля
электропроизводства на АЭС увеличилась с 12,5% до 15,8%, или на 3,5%. Рост доли
АЭС до 16,2% в 2003 г.
(в начальный период руководства Минатомом Румянцевым (2001-2005 гг.)) являлся
инерционным — результат деятельности предыдущего руководства Минатома. А в
2004-2005 гг. эта доля провалилась, соответственно до 15,4% и 15,5% В России в
период 2004-2010 гг. по Энергетической стратегии (2003 г.) доля
электропроизводства на АЭС должна была бы вырасти с 16,5% до 18,1%, или на 1,6%. Фактически она выросла с 15,4% до
16,9%, или на 1,5%. Отсюда следует,
что именно Румянцевский провал в 2004
г. вызвал такое большое отставание фактической доли
электропроизводства на АЭС от прогноза по Энергетической стратегии (2003 г.). Видно, что
фактическая доля электропроизводства на АЭС только в 2009 г. достигла уровня 2002 г.
На рис.
4 показана динамика КИУМ АЭС в России, в среднем в странах
с развитой атомной энергетикой (США, Германия, Япония, Финляндия, Чехия, Южная
Корея и др.) и в Мире в период 1990-2010
гг.
Рис. 4
Динамика КИУМ АЭС в России, в среднем в странах с развитой атомной энергетикой
(США, Германия, Япония, Финляндия, Чехия, Южная Корея и др.) и в Мире в период 1990-2010 гг.
Из рис.
4 видно, что в России в период 1998-2002 гг., когда Минатомом руководил Е.О.Адамов, а отвечал
за атомную энергетику Б.И.Нигматулин, КИУМ АЭС вырос с 63% до
75,8%, или на 13%. В период руководства Минатомом Румянцевым (2001-2005 гг.) КИУМ
АЭС упал с 75,8% до 72,3%, или на 3,5%. Только в 2007 г. КИУМ АЭС (77,9%)
превысил уровень 2002 г.
(75,8%), в 2010 г.
он достиг 81,6%.При этом, среднемировой КИУМ АЭС в 2010 г. составлял 87,5%.Еще в 2002 г. я планировал,
чтоКИУМ АЭС в России должен достичь
среднемирового уровня уже в 2007
г.
Приведу
мой разговор с Румянцевым весной 2002
г., когда он в очередной раз, предложил мне подать в
отставку. Я ему ответил: «Как же ты будешь
достраивать 3-й блок Калининской АЭС, за который я тогда отвечал? А как будет
реализовываться Стратегия-1999?Ведь именно ее реализацию ты поставил как
главную задачу отрасли в своей вступительной речи на должность министра».
Ответ меня поразил: «А что ты так
беспокоишься? Ведь все же идет само
собой!». Вот этим и объясняется такой провальный результат Румянцева по
управлению отраслью, после того, как он уволил практически всех заместителей
Е.О.Адамова.
Румянцев
был абсолютно не готов к должности министра. Он не был профессионалом ни в
одном сегменте деятельности Минатома, тем более в атомной энергетике. Видно
было, что его мало интересовали результаты деятельности министерства, включая
атомную энергетику. Все свои силы и время тратил только для того, чтобы удержаться у
власти. За личиной
всегда улыбающегося Румянцева скрывается махровый обыватель, отстаивающий
только свои личные интересы, ему абсолютно наплевать на интересы отрасли и
страны. Такие, как Румянцев на посту министра, наносят огромный ущерб отрасли,
которой руководят, отсюда и экономике всей страны.
Хотя Румянцев каким-то образом и стал академиком, но его ум был ленивым
и у него не было никакого желания чему-то учиться. Однако, был умелым
интриганом и очень любил заниматься голым администрированием, но и здесь, к
сожалению, оказался негодным. Очень ревниво относился к любым моим контактам с
премьер-министром и вице-премьерами. Исподтишка распространял разные слухи, порочащие мою
репутацию.
Деятельность
Румянцева на посту министра имела еще одно дополнительное отрицательное
последствие. Его провальное управление стало негативным примером для
руководства страны: после него ученые уже не назначались на должности глав
министерств и ведомств. На руководство высокотехнологичных отраслей и
государственных корпораций назначались, кто угодно, но только не
ученые-профессионалы отрасли. Исключение, министр здравоохранения проф.,
член-корр. РАН В.И.Скворцова. Это недоверие руководства страны к ученым
проявилось, например, в катастрофичной для российской фундаментальной науки
реформе РАН в 2013 г.,
когда все научно-исследовательские институты и организации РАН были переданы,
сначала под управление ФАНО, а далее -Минобрнауки России. Во главе последнего,
был назначен бывший руководитель ФАНО - М.М.Котюков, который никогда не
занимался научной деятельностью и не имел никакого опыта в ее организации.
Е.О.Адамов,
когда его назначили министром, в отличие от Румянцева, знал, что надо делать во всей отрасли в целом
и в отдельных ее сегментах. Поэтому он и пригласил на должности своих
заместителей людей состоявшихся, самостоятельных, высших профессионалов в своих
сегментах, с идеями и патриотов отрасли и России. Своих замминистров он приучил
работать с полной самоотдачей, самостоятельно, но контролировал результаты
нашей работы. Е.О.Адамов являлся примером, как надо организовывать работу в
Минатоме, в целом, и в тех сегментах отрасли, за которые мы отвечали, постоянно
предлагал новые управленческие приемы и технологии. Поэтому и получились такие
выдающиеся результаты всего за три года (апрель 1998 г. – март 2001 г.) работы министром
Е.О.Адамовым, а также почти 4,5 года моей работы замминистром и других
замминистров из его команды.
Еще
один яркий пример провального управления отраслью со стороны Румянцева – его
нежелание выполнять пункты Стратегии-1999«завершение
строительства и ввод в действие энергоблоков высокой и средней готовности», в части достройки энергоблоков Курской АЭС: 5-й
(РБМК) (высокой степени готовности, более 70%) и 6-й (ВВЭР) (низкой степени
готовности, около 20%). Это была моя идея, привязать серийный энергоблок с
ВВЭР-1000 на место 6-ого блока с РБМК-1000. Сначала я предложил проработать эту
идею генеральному директору московского АЭП А.Б.Малышеву, но через месяц, после
моего звонка, получил ответ, что это невозможно. Тогда я обратился к
генеральному директору СПб АЭП С.В.Онуфриенко с тем же предложением, и
буквально через неделю он приехал ко мне и показал, как можно просто ее
реализовать. Кроме того,вблизи площадки достройки 5-го и 6-го блока Курской
АЭС, хорошо привязывалась ГАЭС мощность 1,2 ГВт. Эта станция важна для
устойчивой работы ОЭС Центр, где АЭС
занимают большую долю в электропроизводстве..
В
начале 2002 г.
я договорился с тогдашним вице-премьером В.Б.Христенко и первым замминистра
финансов А.В.Улюкаевым, о предоставлении Минатому кредита из федерального
бюджета на достройку 5-го блока Курской АЭС (в 2002 г. это была абсолютно
новая опция). Когда Румянцев узнал о моем письме в Правительство на имя В.Б.Христенкопо
этому вопросу,то устроил истерику и дезавуировал его. Однако, обещал написать
собственное. Текст его письма был ни о чем, а самое главное, там не было вообще
просьбы о предоставлении бюджетного кредита на достройку 5-го блока Курской
АЭС. Кстати, ранее, о необходимости выделения бюджетных средств на достройку
3-го блока Калининской АЭС, я также смог убедить В.Б. Христенко.
Допускаю,
что еще одна причина нежелания Румянцева достраивать 5-ый блок Курской АЭС –
это соответствующие рекомендации сотрудников Госдепартамента США. Нельзя
исключить и следованию их прямым указаниям. Тогда и мне тоже рекомендовали не
продлевать эксплуатацию 1-го блока Курской АЭС и, конечно, не достраивать 5-ый
блок. Кстати,
однажды меня Е.О.Адамов предупредил: «Что
же Вы так «легко» взаимодействуете с советником Госдепартамента США по России,
даже если она старший советник. Вы заместитель министра Минатома России, ну и
взаимодействуете с официальными лицами США, соответствующего ранга». Конечно,
это замечание было совершенно оправданным. Однако, мы успели провести глубокую модернизацию систем безопасности на
1-ом и 2-ом блоках Курской АЭС. Здесь следует отметить большой вклад тогдашнего
директора Курской АЭС Ю.И.Слепоконь и его идею - сделать единую систему
безопасности для 1-го и 2-го блока, что существенно удешевило строительство. В
результате было получено положительное решение Госатомнадзора РФ, а также
положительное заключение международных экспертов, на продолжение их
эксплуатации. Потом этот алгоритм был повторено на 1-ом и 2-ом блоках
Ленинградской АЭС. Но, к сожалению, на ленинградских блоках (бывших
Минсредмашевских) мне не удалось продавить идею Ю.И. Слепоконь о единой системе
безопасности. Поэтому стоимость строительства этих систем на Ленинградской АЭС,
оказались более чем в два раза дороже, чем на Курской АЭС.
Через
три года, в апреле 2005 г.,
(при моем непосредственном участии и финансовой поддержке - для этого взял у
жены (издателя) 3 тысячи долларов), в журнале «Атомная стратегия» была
опубликована целая подборка материалов о необходимости
достройки 5 блока Курской АЭС: письмо Президенту России В.В.Путину от
губернатора Курской области А.Н.Михайлова от 30.12.2004 г. под названием «Пятый
блок Курской АЭС должен быть достроен первым»; статьи А.Н.Волкова
(депутата Госдумы) под названием «Миллиарды на ветер?»;Е.В.Бурлакова (директор отделения РНЦ «Курчатовский
институт», научного руководителя РБМК) «Аргументов против достройки нет»;Н.М.
Сорокина (технического директора концерна Росэнергоатома) «Безопасность и надежность
гарантируются»;Ю.И. Слепоконь
(заместителя генерального директора концерна «Росэнергоатом» – директор
филиала «Курская атомная станция») «Сейчас
или никогда»; Ю.С.Косырева (главы города Курчатова) «Отписались…»и, наконец,
интервью Е.О.Адамов (научного руководителя НИКИЭТ) «Нужна всесторонняя оценка».
Здесь
уместно привести замечательную концовку интервью Е.О.Адамова:
—
Скажите, а кто педалирует идею о торможении достройки пятого блока Курской АЭС?
— Наши лоббисты интересов Запада.
— Вот
как?
— Как только появится у нас какая-то фигура
борца, проследите за его историей и поймете, что он, так или иначе, является
агентом влияния. Вольным или невольным. У нас ведь есть энтузиасты «просто так»[выделено БИН].
Особый
разговор о том, как Румянцев (вышедший из нашей среды ученых-руководителей Минсредмаша
(ИАЭ им. Курчатова) и Минатома), по одиночке, унизительно, по-иезуитски
увольнял заместителей Е.О.Адамова: В.Б.Иванова, В.Г.Виноградова,
В.М.Ромашина, В.А.Лебедева, Е.А.Решетникова, меня и отчасти Л.Д.Рябева, а также
генеральных директоров ключевых предприятий отрасли. Многим из нас вообще было
отказано работать в отрасли, как будто мы были какие-то коррупционеры, воры или
предатели интересов России. Никогда не забуду того чувства обиды и унижения,
которое проявилось на лице моего близкого товарища, друга Валентина Иванова,
первого заместителя министра, любимца отрасли, после его разговора с
Румянцевым. Он был просто выкинут из Минатома, без права работы. Уверен, что
его безвременная кончина — на совести Румянцева!
Хочу
привести несколько примеров «эффективности» Румянцева.
В начале апреля 2002 г. я проводил очередной штаб на Калининской АЭС по
достройке 3-го блока. И вдруг встречаю там незнакомого мне человека, я его
спросил: «Вы кто?». Он ответил: «Я Василий
Бойко, заместитель исполнительного директора
по инвестициям «Росэнергоатома» (кстати, Румянцев с самого начала своей
работы не согласовывал со мной никаких кадровых вопросов.) Это меня сильно
удивило, из СМИ я знал, что он богатый человек с достаточно скандальной
репутацией. Я задал ему вопрос: «Зачем
Вам все это нужно? Вы же богатый человек!». Он ничего не смог мне ответить,
кроме того, что это ему интересно. Уже позже я узнал, что это была креатура
Румянцева. Через короткое время В.Бойко смог приобрести контрольный пакет акций
ООО «Севзапатомэнергострой» (СЗА) —
генерального подрядчика строительства 3-го энергоблока Калининской АЭС и
возглавить совет директоров вышеуказанного предприятия.
Этот
штаб оказался для меня последним. Уже в середине апреля, без всякого объяснения, Румянцев лишил меня всех полномочий по руководству атомной
энергетикой, включая курирование «Росэнергоатома» и достройку 3-го блока
Калининской АЭС. В результате энергопуск блока произошел только в конце 2004 г. вместо середины 2003 г. — срок, который был определен в программе достройки
энергоблока, утвержденной мной и
согласованной с гендиректором СЗА М.А.Розенбаумом —задержка более одного
года! При этом затраты на его строительство, превысили утвержденную мною в 2002 г., смету расходов в два раза! Расхождение составило 14
млрд. руб. (в ценах 2003г.), или 67 млрд. руб.(в ценах 2018 г.), полученных путем
пересчета по индексу дефлятору ВВП в период 2003 - 2018 года.
Для сравнения:
на Украине, в это время, были запущены 4-ый блок на Ровенской АЭС и 2-ой блок
на Хмельницкой АЭС. Объёмы достройки на этих блоках были примерно таким же, как
на 3-м блоке Калининской АЭС. Однако, их суммарная стоимость оказалась даже
ниже, чем на 3-м блоке Калининской АЭС. «Денежки»,
которые могли быть использованы на достройку 5-го блока Курской АЭС, ушли «неизвестно»
куда. Однако, каждый может догадаться, куда. По видимому, это была одна из причин,
почему ООО «СЗА» не смогла закрепиться
на Калининской АЭС и 4-ый блок строило уже ОАО «Атомстройэкспорт» (АСЭ). В 2010
году ООО СЗА было ликвидировано. К сожалению, серьезного анализа такого
громадного перерасхода никто не провел. А именно тогда проявились те негативные
тенденции, которые сегодня привели к такому взрывному росту стоимости достройки
и нового строительства АЭС.
Еще
один пример «эффективной» деятельности Румянцева на посту министра -
санкционирование продажи контрольного пакета ОАО
"ВПО "Зарубежатомэнергострой" частной компании «ОМЗ», тогда принадлежавшей Кахе Бендукидзе. Это
привело к проигрышу в тендере на строительство 5-го энергоблока АЭС с реактором
ВВЭР-1000 на площадке АЭС «Ловииса» в Финляндии. Российских проект имел все
шансы выиграть, т.к. он был подготовлен значительно лучше, чем французский
«бумажный» - наш имел референтности. Однако, он проиграл французскому из-за
отсутствия госгарантий. К. Бендукидзе считал, что он справится сам и ему не
нужны госгарантии. Об этом мне неоднократно с горечью рассказывал мой коллега Е.А.Решетников, который
проработал в нашей отрасли замминистром, отвечающим за строительство,15 лет
(1987-2002 гг.) и вице-президентом ЗАО «Атомстройэкспорт» еще 10 лет (2002-2012
гг.).
Также можно привести пример классического интриганства
Румянцева. Это попытка,
руками тогдашнего руководителя ТК ТВЭЛ А.Н.Няго, уволить с поста первого
вице-президента компании В.Ф.Коновалова. Александр Николаевич достойно ответил
Румянцеву: «Виталий Федорович Коновалов,
бывший министр, авторитетнейший специалист в отрасли, если хочешь, увольняй его
сам, я увольнять его не буду».Об этом мне рассказал сам Виталий Федорович.
Мое
увольнение с поста научного руководителя ЭНИЦ летом 2005 г. было организовано,
по прямому указанию Румянцева, директором ЭНИЦ Блинковым. Я проработал
директором ЭНИЦ более 10 лет, до своего назначения замминистром в апреле 1998 г., а далее продолжил
работать научным руководителем ЭНИЦ на общественных началах. Под моим
руководством была создана неядерная теплогидравлическая экспериментальная база отрасли,
тогда и сейчас необходимая для обоснования безопасности АЭС с ВВЭР и РБМК. Были
достроены экспериментальный и инженерный корпуса. Коллектив ЭНИЦ увеличился со
180 до почти 600 человек. Построен целый микрорайон. И это в тяжелейшие
девяностые годы! Этим я горжусь! Однако, я виноват перед сотрудниками ЭНИЦ, и
живущими и ушедшими, что оставил на должности директора ЭНИЦ – Блинкова, человека
не без способностей, но категорически не годного на должность директора, т.к.
не уважает людей, которыми руководит. Меня предупреждал не делать этого
директор ВНИИ АЭС - А.А.Абагян, а так же К.И.Сопленков и другие, кто близко
знали Блинкова. Очень сожалею, что я к ним не прислушался.
Пост
научного руководителя ЭНИЦ оставлял мне хоть какой-то статус в отрасли. Через
пару месяцев после моего увольнения, Блинков получил орден из рук Румянцева.
Так Блинков отработал свои иудины 30 серебряников. Думаю, что мне известны
далеко не все аналогичных эпизоды «деятельности» Румянцева-министра.
Сначала
я написал фразу: «Удивляюсь, как Е.О.Адамов не брезгует с нимздороваться.
Тем более, что в тяжелую минуту для самого Адамова, Румянцев палец об палец не
ударил для его защиты». Но потом я решил написать по-другому: «Даже самая благородная цель, за исключением,
возможно, спасения жизни людей, не
оправдывает готовность иметь дело с теми (а дальше много синонимов в
богатом русском языке, к примеру, подонков, мерзавцев и т.д.), кто унижал и уничтожал Ваших друзей и
коллег».
Сегодня
акад. Румянцев «уважаемый» член комитета по науке ГК Росатом. Уверен, что его
членство дискредитирует каждого члена Комитета и весь Комитет в целом.
Кстати,
тогда Румянцев не смог сработаться даже с теми замминистрами, которых сам же
пригласил на должности: М.И.Солониным, А.Б.Малышевым и В.Г.Асмоловым.Из всех восьми
заместителей Е.О. Адамова, только И.М.Каменских смог сработаться с
Румянцевым. Осенью 2005 г.,
незадолго до увольнения Румянцева, И.М.Каменских позвонил Е.А.Туголукову,
одному из собственников ОАО
«Подольский машиностроительный завод» (ОАО «ЗиО», г. Подольск),
где я только что начал работать после почти двух с половиной лет без реальной работы. Е.А.Туголуков относится
ко второй волне «приватизаторов», аналогично К.А. Бендукидзе, М.А. Абызову,
В.В. Бойко- Великому и др. В конце 90-х и начале нулевых, сделал состояние на
приватизации «по дешёвке» энергомашиностроительных предприятий и их перепродаже
крупным холдингам и государственным концернам. Естественно, его вклад в
развитие российского энергомашиностроения был только сугубо отрицательным
И.М.Каменских
высказал крайне негативное мнение (видимо, с подачи Румянцева) по поводу моих
публикаций и потребовал меня уволить. Как раз в них, я отстаивал
необходимость достройки 5-го и 6-го энергоблоков Курской АЭС и приводил примеры
провального управления отраслью Румянцевым. Только вмешательство другого
собственника, В.Г.Овчара, позволило мне еще некоторое время продолжить работу
на заводе. Надеюсь, что сегодня И.М.Каменскому стыдно за этот звонок, если,
конечно, он его не забыл. Но я-то не
забыл! Во-первых, потому что я оказался полностью прав, а во-вторых, его
звонок был против своего коллеги, вместо того чтобы пригласить меня и выслушать
мои аргументы. А так…чего изволите-с!? Кстати,
И.М.Каменских так же несет ответственность за провальные результаты в атомной энергетике
в 2004-2005 гг., так как в то время, ее
курировал. Он был также против достройки5-го и 6-го блоков Курской АЭС.
Для
того, чтобы сегодня иметь представление об уровне готовности 5-го блока Курской
АЭС в 2002-2005 гг., ниже приведены фотографии, которые в марте 2005 г. прислал в редакцию
журнала «Атомная стратегия» директор Курской АЭС Ю.И.Слепоконь.
Рис. 5
Панорама 5-го блока Курской АЭС. Состояние март 2005 г.
Рис. 6
Реакторное отделение 5-го блока Курской АЭС, готовность реактора – 85%. Состояние
март 2005 г.
Рис. 7
Машинный зал: смонтировано 82% основного теплообменного оборудования. Состояние
март 2005 г.
К
сожалению, руководству концерна Росэнергоатом, НИКИЭТ и ИАЭ -не удалось
продавить эту достройку ни при руководстве отраслью Румянцевым, ни после, хотя
в начале 2006 г.
было решение Госдумы о необходимости достройки 5-го блока Курской АЭС и 4-го
блока Белоярской АЭС с БН-800.С каждым годом задержки, достройка 5 ого блока
Курской АЭС становилась все более и более проблематичной из – за ухудшения его
строительной готовности.
На
рис.1, пунктирной линией показана предполагаемая динамика электропроизводства
на российских АЭС с учетом достройки 5-го блока Курской АЭС в 2005 г. и 6-го блока в 2008 г. Видно, что эта динамика
заметно приблизилась к прогнозу электропроизводства в Стратегии-1999 по
минимальному сценарию. Достроенные энергоблоки производили бы электроэнергию:
5-й блок - минимум 13 лет; 6-й блок - минимум 10 лет. Потери Росэнергоатома –не
менее 150-170 млрд руб., только по
капитальным вложениям (без учета стоимости денег) по сравнению со стоимостью
строительства 1-го и 2-го энергоблоков Курской АЭС-2 на новой площадке
упущенной выручки около 306 млрд руб.=
23 года * 7 млрд кВт.ч. * 1,9 руб. (в ценах 2017 г.) на конец 2018 г. В разделе 5 будет
показано, что на шинах российских АЭС в период 2008-2017 гг. средняя цена
электроэнергии составляла около 1,9 руб. (в ценах 2017 г.).
Итого:
суммарные потери в выручке Росэнергоатома от отказа достройки 5-го и 6-го
блоков Курской АЭС уже составляют более 450
млрд руб. на конец 2018 г.ВОТ ЦЕНА НЕВЕРНОГО УПРАВЛЕНЧЕСКОГО РЕШЕНИЯ!
Конечно,
провал реализации первой части Стратегии-1999, даже по минимальному сценарию,
связан не только с Румянцевым, но и со всей неэффективной системой управления
строительством АЭС в отрасли.
Ниже,
при написании этого подраздела, использовались материалы и консультации
Е.А.Решетникова и Ф.Я.Финкельштейна –крупного специалиста в
организации строительно-монтажных работ на АЭС Минэнерго СССР.
В
Советском Союзе в 80-х гг., строительство АЭС осуществлялось одновременно на
(до) 30 площадках. Строительно-монтажными организациями Минэнерго СССР вводилось
в среднем 3 ГВт в год (во Франции – 4,5 ГВт в год)генерирующих мощностей на
АЭС, максимум 4 ГВт (во Франции – 6 ГВт). Этому способствовали: унифицированный
проект АЭС ВВЭР – 1000, с реактором - В-320 и создание мощных
высококвалифицированных коллективов в строительно-монтажном комплексе Минэнерго
СССР. Получен десятилетний прогрессивный опыт строительства АЭС, созданы
инженерная школа и промышленная строительная культура в стране. Реализовано
поточное строительство четырех энергоблоков с ВВЭР-1000на Запорожской АЭС, где продолжительность их строительства от первого бетона до энергопуска составила – 46 месяцев. Это
был один из лучших мировых показателей темпов строительства АЭС в то время, да
и сегодня.
Однако,
в результате целого ряда системных ошибок в управлении и негодной кадровой
политики, (были выдавлены профессиональные специалисты, вместо них назначены непрофессиональные руководители), в строительном комплексе ГК Росатом наслоилось
огромное количество нерешенных ключевых проблем. Главные из них:
-
неэффективное
управление инвестиционно–строительными проектами.
Созданная
система управления проектированием, закупками (поставками оборудования) и
капитального строительства через три инжиниринговых компании, оказалась полностью
неэффективной. Три инжиниринговых компании сами составляли смету затрат, проводили
квазитендеры. Российский рынок строительства АЭС был административно поделен между ними так,
что реальной конкуренции не было. Строительно-монтажные организации либо были
аффилированы с руководством инжиниринговых компаний, либо эти руководители
стремились получить контрольный пакет в обмен на выгодный заказ. Подконтрольные
компании накачивались деньгами, источником которых являлся федеральный бюджет.
Аналогичные процессы шли и на предприятиях, производящих оборудование,
материалы и услуги для АЭС. Собственники компаний вынуждены были принимать
такие правила игры из-за того, что их производственные мощности были
ориентированы на портфель заказов для атомных станций.
Кроме
того, до недавнего времени, была значительно принижена роль концерна
Росэнергоатом, как заказчика-застройщика АЭС по отношению к генпроектировщикам
и генподрядчикам, роль которых выполняли инжиниринговые компании, во главе с
директорами проектных институтов. Однако роль генподрядчиков для них была совершенно несвойственна.
-
сооружение энергоблоков на Ленинградской и
Нововоронежской АЭС-2 происходит по двум разным типовым проектам, носящим общее
название «проект АЭС– 2006» поколение III+. Это, естественно, приводит к
дополнительному удорожанию и удлинению сроков строительства. А на Курской АЭС-2
начато строительство уже по третьему проекту «ВВЭР-ТОИ».
Новые
проекты представляют собой эволюционно переработанный проект энергоблока АЭС с
ВВЭР (В-320) II-го поколения. При этом конструктивы реакторных установок этих
проектов идентичны, они имеют почти одинаковые технические характеристики. В
результате механическое наращивание новых технологических систем безопасности
привело к значительному усложнению проекта и увеличению доли оборудования,
непосредственно не участвующего в
выработке электроэнергии. Существенно усложнилась и строительная часть здания,
отягощенная новыми конструктивными элементами и объемами для размещения
оборудования. Усложнение проекта и увеличение
количества оборудования однозначно повышает стоимость и увеличивает сроки
сооружения. Технология сооружения зданий АЭС принципиально изменилась в
худшую сторону. Произошел отказ от многолетнего опыта Советского Союза в
строительстве АЭС. Не предусмотрены условия сооружения АЭС комплектно-блочным методом.
Большинство операций по монтажу оборудования и трубопроводов не перенесены на специальные заводы.
Строительные площадки, по сути не
превращены в сборочный конвейер. Комплектно-блочный метод не стал
обязательной технологией – нормой, как это было у нас в последние годы
Советского Союза, а в настоящее время – в Китае и Южной Корее. А ведь опыт
серийного строительства АЭС в нашей стране перенимали лучшие зарубежные
энергетические компании. Итог: проекты АЭС есть, но нет «унифицированного проекта АЭС нового поколения.
-
стратегическая ошибка – это решение ГК «Росатом» в 2014 г. «не создавать собственный мощный строительно-монтажный комплекс, а
выстраивать эффективную модель взаимодействия с крупными строительными
компаниями»
В результате строительные коллективы, имеющие большой опыт атомного
энергостроительства, оказались за периметром отрасли и распались. Это привело к
реальному удорожанию реализации проектов и увеличению продолжительности
строительства энергоблоков АЭС. Строительство в атомной отрасли имеет особую
специфику. Уже было известно, что за рубежом пришли к выводу о вреде тендеров
на строительство АЭС – необходимо привлекать только специализированные организации.
Строительно-монтажный комплекс заново не воссоздан.
-
не выработана единая техническая политика, особенно, в технологии монтажа тепломеханического
оборудования и не
обеспечена ее реализация прогрессивными средствами.
Не разработаны
отраслевые стандарты - единые корпоративные руководящие документы, в том числе
и «Обязательные
технологические правила строительства АЭС», регламентирующие
деятельность персонала на строительстве АЭС. Разрушена система отраслевых
руководящих документов, представляющих собой совокупность взаимосвязанных
нормативно-технических документов, необходимых для применения на всех этапах производства
строительно-монтажных работ. Ранее эти
документы, примирительно к строительству отечественных
АЭС выпускались в развитие и для конкретизации требований Норм и Правил. «Работа
настроительстве АЭС не по стандартам– это беспорядок и безответственность».
-
проекты производства работ (ППР) не содержат
организацию производства по монтажу технологического оборудования и
трубопроводов на АЭС.
Организация монтажного производства
должна обеспечивать целенаправленность всех организационных, технических и
технологических решений на достижение ввода в эксплуатацию АЭС с необходимым
качеством и в установленные сроки. Сегодня ППР представляют собой «лоскутное одеяло»,
плохо сшитое из отдельных кусков, изготовленных в отдельных «пошивочных
мастерских» - компаниях. В ППР закладывается низкая производительность труда.
В
результате, в ГК «Росатом» фактически не работает система, которая должна
обеспечивает снижение стоимости и сокращение сроков строительства АЭС. Всем
участникам процесса невыгодно
строить быстрее и дешевле. Применяемые проектные решения сохраняют
технологическую отсталость и не способствуют росту производительности труда.Кризис
в строительстве АЭС достиг своего апогея. Он стал системным. А значит, его нельзя исправить, выделив какую-то одну проблему. Требуется
действовать по всему фронту– исправлять все указанные выше проблемы.
В итоге,
происходит хроническое отставание (до 4-5 лет) вводов в эксплуатацию
энергоблоков АЭС от первоначально установленных сроков. Продолжительность
строительства основного периода строительства энергоблока АЭС (от первого
бетона до ввода в эксплуатацию) - стала составлять около 10 лет, вместо 5. Нет
ни одного проекта АЭС, осуществленного за 5 лет, в основном – долгострои.
Об этих
проблемах я предупреждал в статьях: «Реформы должны сопровождаться ответственностью и
мотивацией «в мае 2006 г.[3] , «Атомная
энергетика России. Время упущенных возможностей»в мае 2008 г.. [4],«Обращение к
компетентным», в апреле 2009 г. [5]., и «ВВЭР
ТОИ- тупик, обманка, имитация»[6]в
сентябре 2012 года. (www.proatom.ru)
Продолжение следует….
[3][15/05/2006] Реформы должны сопровождаться ответственностью и мотивацией
|