Атомная наука – один из локомотивов научно-технологического прорыва. Кадры для нее должен ковать профильный университет – МИФИ. В последнее время складывается ощущение, что топ-университет занят чем угодно – чистой наукой, активным пиаром своих достижений, развитием теологии, заигрыванием с РПЦ - но никак не подготовкой высококлассных специалистов.

Как профильный канал (?), мы не смогли остаться в стороне от проблем МИФИ, указанных в письмах наших читателей, которых в последнее время приходит до 10 в день.

Удивительно, но наши читатели всё чаще связывают сложности университета с личностью его ректора - профессора Стриханова.

Примечательно, что страница со сведениями о руководстве вуза на сайте имеет адрес «/leaders». Не rukovodstvo, rectorat или management – а именно лидеры. Какие же инициативы последние годы реализует главный бессменный лидер МИФИ г-н Стриханов?

Некоторое время МИФИ уверенно шел на взлет – вхождение в проект 5-100, убедительные успехи по научной линии, повышение показателей в рейтингах. Особенно примечателен рост самого профессора Стриханова. Его индекс Хирша по РИНЦ равен 64. Причины тому весьма прозаичны – он аффилирован с международной коллаборацией STAR. Предполагаем, что во время написания самых цитируемых статей ректор МИФИ все же занимался чиновничьей работой, а не стоял за приборами.

С 2007 г. ректор Стриханов всё более уверенно врастал в кресле, и сдвинуть его оттуда не представлялось возможным. Хорошие отношения с министрами Филипповым, Фурсенко и Ливановым (под началом первых двух он работал еще в министерстве) лишь укрепляли его позиции. Что даже более важно для МИФИ – были налажены хорошие устойчивые отношения с Росатомом.

Споткнулся г-н Стриханов на министре Ольге Васильевой, что было достаточно ожидаемо - к тому времени в МИФИ уже начались сложности. Уже в эту эпоху разгорелся скандал вокруг мегагранта, и была инициирована неслыханная доселе процедура его возврата. 

Последние годы качество «лидерства» (менеджмента) в МИФИ вызывает вопросы, а уровень университета, с точки зрения многих экспертов, весьма ощутимо просел. 

Создаются, по словам сотрудников вуза, непонятные многим управления во главе с сомнительными людьми. Качество подготовки кадров, в т.ч. для Сарова, стремительно падает. Сокращается педагогическая нагрузка, преподавателей переводят с профильных для них дисциплин на посторонние, магистратура по некоторым направлениям банально не набирается. Началась текучка кадров, уходят талантливые преподаватели, а многие выпускники предпочитают не идти в аспирантуру МИФИ. 

Пока МИФИ удерживается в первой группе проекта 5-100, но эффект «высокого старта» и включения в коллаборации скоро может быть нивелирован явными недоработками по общему развитию вуза.

Что удается г-ну Стриханову весьма успешно – совместные проекты с РПЦ. Была создана пресловутая кафедра теологии, которой заведует митрополит Иларион, отвечающий и за НОТА, и за ОЦАД, и вообще за образовательные проекты РПЦ.

На базе МИФИ регулярно проводятся конференции о роли теологии в образовании. Все чаще физики с удивлением и возрастающим раздражением проталкиваются сквозь толпы священников. Симптоматично, что в своё время памятник «МИФИческому студенту», тянущемуся к знаниям, был заменен на православный крест.

По мнению ряда членов ректората и профессоров МИФИ, которые нам много пишут, вуз неуклонно стагнирует. Есть даже предположения, что поэтому М. Ковальчуку приглянулась идея создания института физических исследований и технологий специально для Курчатника на базе факультета физико-математических и  естественных наук РУДН. Процесс, в целом, заглох, но сам факт показателен.

По логике вещей МИФИ должен бы занять свое место в бойкой необгонимой тройке атомной науки наравне с Курчатовским институтом и Росатомом. Однако, возникает все больше вопросов – не станет ли вуз усилиями своих «лидеров» балластом, сможет ли достойно готовить кадры, соответствует ли высокому уровню прорыва?

Происхождение материала пока не установлено