Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 

Шпеер и экономика Германии во Второй мировой войне

Б.И. Нигматулин 

Почти через полтора года после назначения министром, 6 октября 1943 года, Шпеер выступил с речью перед руководителями нацисткой партии: рейхсляйтерами и гауляйтерами. Он попытался раскрыть глаза политическому руководству Германии на истинное положение дел. Шпеер заявил о необходимости коренным образом изменить структуру экономики страны, которая все еще не полностью переведена на военные рельсы.

Так из шести миллионов человек, занятых в производстве предметов потребления, необходимо немедленно полтора миллиона перевести в военную промышленность. При этом дополнительное производство предметов потребления для Германии планируется производить во Франции, что, несомненно, улучшит стартовые позиции Франции в послевоенный период. После этого Шпеер заявил оцепеневшим слушателям: «Однако я считаю, что если мы хотим победить в этой войне, то в первую очередь должны пойти на жертвы. Прошу вас принять к сведению: мы более не можем, и не будем терпеть своеволие гауляйтеров, которые препятствуют прекращению производства товаров народного потребления в своих округах. Отныне, если в каком-либо округе мои распоряжения не будут выполнены в течение двух недель, я своим приказом закрою предприятия. И смею вас уверить, я любой ценой готов заставить вас признать авторитет имперского правительства! Я имел беседу с рейхсфюрером СС Гиммлером и отныне, в случае невыполнения приказов, буду применять самые решительные меры». 

Две последние фразы очень сильно встревожили и разозлили гауляйтеров и куда больше, чем вся обширная программа Шпеера. Несколько человек на повышенных тонах, тут же обвинили его в том, что он угрожал им концентрационным лагерем. В тот же день Борман доложил Гитлеру об этой ссоре, и Гитлер впервые не поддержал Шпеера, и дал ему понять, что все гауляйтеры в ярости.  Доверительным тоном близкого друга Гитлер посоветовал Шпееру избегать всего, что могло бы настроить против него гауляйтеров. Он сказал, что: «Не следует недооценивать их власть, дабы не осложнять себе жизнь и он сам прекрасно осведомлен об их недостатках. Большинство из них — простодушные хвастуны, весьма грубые, зато преданные. Мне приходится принимать их такими, какие они есть». Как это разительно отличалось от взаимоотношения Сталина с первыми секретарями обкомов ВКП (б) во время войны (раздел 2.9.1), да и в послевоенный период.

В результате Шпеер так и не смог добиться существенного снижения производства предметов потребления в пользу военной промышленности (раздел.2.4.2 рис. 2).

 

7.       Не удалось снизить расходы на государственный аппарат, увеличить продолжительность рабочего дня, понизить уровень жизни высшего (богатого) класса.

В своих мемуарах Шпеер пишет, «события под Сталинградом потрясли нас. Это была трагедия не только солдат 6-й армии. Проблема была гораздо глубже: как при Гитлере могла случиться такая катастрофа? До сих пор на каждое отступление обязательно приходился какой-нибудь успех. Новый триумф сглаживал все провалы или, по крайней мере, заставлял забыть о них. Теперь же впервые мы испытали горечь ничем невозместимого поражения».

В начале 1943 г. Геббельс в беседах со Шпеером, ссылался на донесения своих информаторов о растущем беспокойстве и недовольстве среди населения. Люди требуют наложить запрет на все излишества, которые не помогают победить в войне, в этом он (Геббельс) видит великую готовность немецкого народа напрячь все свои силы для достижения победы и отмечает: «если мы хотим возродить доверие к руководству страны, то значительные ограничения – настоятельная необходимость». 8 января 1943 г. на заседании кабинета министров Геббельс призвал руководителей нацистской партии отказаться от их почти безграничных привилегий. Однако ничего не изменилось.

В это же время Шпеер вместе с Геббельсом долго убеждали Гитлера провести кардинальные изменения в управлении и социально-экономической жизни Германии. Предложили значительно упростить административную систему,  существенно сократить управленческий аппарат, уменьшить затраты на потребление, ограничить культурную сферу. Убеждали Гитлера, что жизнь без ресторанов, увеселительных заведений, домашнего комфорта и всестороннего удовлетворения многих ежедневных нужд — вполне возможна. Шпеер предложил Гитлеру поручить Геббельсу возглавить организацию этих изменений. Однако Борман, боявшийся усиления власти соперника, был начеку и необходимые полномочия получил доктор Ламмерс (см. раздел 2.2.1) союзник Бормана по «комитету трех».  Ламмерс был начисто лишен инициативы и воображения, зато ревниво пекся об интересах священной для него бюрократии. Через  «комитет трех», начиная с 1943 г. проходили все распоряжения и приказы, требующие подписи Гитлера. В него  входили Борман, Ламмерс и Кейтель.

С января 1943 г. Ламмерс председательствовал вместо Гитлера на заседаниях кабинета министров и приглашал на эти заседания только тех членов правительства, которых непосредственно касались вопросы повестки дня. Заседания проводились в кабинете министров, и это доказывает, какую огромную власть захватил или собирался захватить «комитет трех».

После нескольких заседаний в рейхсканцелярии и Геббельсу, и Шпееру  стало ясно, что все их усилия увязли в трясине бессмысленных мелочей. Ни Борман, ни Ламмерс, ни Кейтель не собирались способствовать росту военной промышленности Германии.

А ведь Шпеер предложил целую программу для увеличения трудовых ресурсов в военной промышленности за счет сферы услуг. В ней предусматривалось большее доверие к населению. Оказалось, что после авианалетов, даже в серьезно пострадавших городах продолжалась нормальная жизнь.

- налоговые агентства исправно получали платежи, несмотря на то, что была уничтожена вся документация финансового ведомства. Поэтому  имелась возможность возложить на налогоплательщиков ответственность за достоверное заполнение деклараций и переоценку облагаемого налогом дохода и налоговые отчисления; с другой стороны если ежемесячно на войну тратятся миллиарды рейхсмарок, то не имеют большого  значения несколько сотен миллионов, не поступивших в бюджет  из-за нечестности некоторых налогоплательщиков.

 - пассажиры в общественном транспорте продолжали платить за проезд, хотя все билеты сгорели в пожарах. Поэтому можно было сократить число работников на транспорте и т.д.;

-  бизнес и банковская сфера вполне могли работать, даже при значительном сокращении персонала.

Шпеер оценил, что сокращение штатов в контролирующих, управленческих органах, в бизнесе и банковской сфере позволила бы высвободить около трех миллионов человек для военной промышленности.

Кроме того, Шпеер предложил увеличить рабочую неделю всех правительственных чиновников до продолжительности рабочей недели в военной промышленности, которая достигала максимум 50,3 часа в сентябре 1941 г.[1] Одна только эта мера могла бы высвободить для нужд военной промышленности  около 200 тысяч чиновников. Более того,  он предложил  еще один источник рабочей силы: резко понизить уровень жизни  высшего класса, например, в разы сократить численность домашней прислуги.

26 января 1943 г. на совещании в Управлении по централизованному планированию при Генеральном управляющем по четырехлетнему плану, по вопросу о «переводе одного миллиона немцев на военные заводы» выступил Шпеер со своими предложениями. Завершая свое выступление, он заявил: «предложенные мной меры означают, что на период войны, если она продлится еще длительное время, мы должны, грубо говоря, пролетаризироваться!» Однако к его доводам не прислушались.

В таблице ХХХ показана структура занятости населения в сфере услуг в Германии в мае 1943 г. и в мае 1944 г. 

Видно, что за год, с мая 1943 г. по май 1944 г., число работников, занятых в сфере услуг в Германии сократилось всего на 400 тыс. человек. Скорее всего,  это было связано с уходом пожилых людей на пенсию и призывом молодежи в вооруженные силы. Из табл. ХХ видно, что минимум 6 млн. человек – около половины работников, могли быть использованы на производстве вооружения во время войны. Это увеличивало бы количество работников занятых в промышленности на 60% (раздел 2.5.4) и обеспечило организацию вторых смен на военных заводах.

12 июля 1944 г. Шпеер снова изложил свои аргументы Гитлеру о необходимости перевода работников из сферы услуг в военную промышленность. Но он так и  не смог его убедить.

4 февраля 1945 г., уже накануне краха гитлеровской Германии, Шпеер направил письмо министру финансов Шверин фон Крозигу (см.раздел 2.2.1), в котором предложил изъять в пользу Рейха прирост собственности в руках физических лиц с 1933 г., что составляло значительную величину. Эта мера должна была способствовать стабилизации марки, покупательная способность которой с трудом поддерживалась при помощи принудительных мер. С их отменой она неизбежно должна была нарушиться. Когда Шверин фон Крозиг стал обсуждать с Геббельсом инициативу Шпеера, он столкнулся с говорящем о многом сопротивлениии. Геббельс, интересы которого эта мера затрагивала особенно ощутимо, привел массу аргументов против.

 

Внешние причины сокращения производства вооружения в Германии

Внешними причинами сокращения производства вооружения в Германии, в 1944 г. и до конца войны и особенно со второй половины 1944 г. являются:

во-первых – территориальные потери Германии: освобождение Красной Армией оккупированных территорий Советского Союза и Польши, освобождение союзных Германиии стран: Румынии, Болгарии, Венгрии; выход из войны Финляндии; освобождение союзными англо-американскими войсками Франции, Бельгии, Дании, Голландии, Люксембурга, Норвегия и т.д.; оккупация Красной Армией и союзными англо-американскими войсками соответственно восточных и западных регионов Германии.

во-вторых – начиная с мая 1944 г., разрушительные бомбардировки англо-американской авиации транспортной инфраструктуры и предприятий, производящих сырье и промышленные материалы, а также военной промышленности.

Территориальные потери. 22 июня 1944 года, примерно в то же время, когда англо-американские войска вторжения добились первых ошеломляющих успехов, началось наступление Красной Армии, в ходе которого было разгромлено двадцать пять немецких дивизий. Теперь вермахт уже не в силах был остановить даже летнее наступление Красной армии. В те недели, когда рушились западный и советско-германский фронты, а в небе господствовала англо-американская авиация, Гитлер проявил поразительное самообладание и стойкость. Источник: Шпеер А. Воспоминания. – Смоленск: Русич; М.: Прогресс, 1997. [2]

В начале Восточной кампании, Гитлер, в соответствии со своей теорией о «неполноценности славян», считал войну с Советским Союзом детской игрой. Однако чем дольше длилась война, тем большим уважением он проникался к русским. Он был потрясен мужеством, с которым они воспринимали свои первые поражения. Он с восхищением говорил о Сталине, особо подчеркивая схожесть его положения со своим, а опасность, нависшую над Москвой зимой 1941 года, сравнивал со своими нынешними неприятностями.

Отступление Вооруженных сил Германии с оккупированных ею стран и с части территории самой Германии, имели тяжелые последствия для промышленного производства. На занятые советскими войсками восточные регионы (Восточная Пруссия, Данциг, Западная Пруссия, Познань) в июле 1944 г. приходилось почти 1/7 всех промышленных рабочих Германии. С мая 1944 г. по январь 1945 г. (перед началом последнего большого наступления Красной Армии) Германия потеряла 15% всех мощностей промышленности и это даже без учета таких важных отраслей, как угольная, горнорудная, строительная. 

12 января 1945 г. началось новое массированное наступление Красной Армии, о котором Гитлера предупреждал Гудериан. Немецкая оборона была прорвана по всему фронту. Даже если бы с Западного фронта были переброшены более 2 тыс. новейших танков, простаивавшие там в резерве, то вермахт не смог бы остановить стремительное продвижение советских войск. В результате была потеряна  Верхняя Силезия, которая, как и Познань – Западная Пруссия и район Варты, имела решающее значение в производстве артиллерийских орудий.

Декабрьские планы военного производства на I квартал 1945 г. оказались устаревшими: в январе планы военного производства были выполнены всего на 58%. И такое сильное невыполнение проявилось уже в первый месяц после составление очень ограниченного плана!

Потеря Германии оккупированных западных стран (Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Люксембурга) существенно сказалась в производстве сырья, в поставках материалов и полуфабрикатов для военной промышленности, а также в выпуске предметов потребления. Здесь следует отметить, что перебои в работе промышленности выходили далеко за пределы количественных сокращений. Нарушалась кооперация как между промышленными предприятиями различных отраслей, так и предприятиями внутри каждой отрасли. Например, в 1944 г. сокращение производства автомашин, морского и артиллерийско-стрелкового вооружения в значительной степени определялось снижением поставок комплектующих из оккупированных западных стран.

Недостаток основных видов сырья (например, стали) усиливал трудности в снабжении, создавшиеся в результате воздушных налетов. А с прекращением поставок предметов потребления из оккупированных западноевропейских стран, еще более ухудшилось снабжение гражданского населения. Затем начались потери территорий и промышленных объектов в западных регионах Германии.

Воздушная война. Война пришла на территорию Германии вместе с бомбардировками англо-американской авиации. Теперь немцы ежедневно ощущали ее дыхание в горящих, разоренных городах, и это побуждало их делать все от них зависящее, чтобы снизить ущерб от этих бомбардировок.

С начала 1940 г. по май 1945 гг. на Германию с присоединёнными, оккупированными и союзными ею странами было сброшено, около 1,8 млн. метрических тонн бомб (мины, фугасные и зажигательные бомбы); из них 1,12 млн.т., или 62%, приходилось на последние 10 месяцев войны (июль 1944 г. - апрель 1945 г., или  менее чем на 16% охваченного учетом периода). Почти половина из указанных 62% общего веса бомб была сброшена на транспортную инфраструктуру и предприятия нефтяной и топливной промышленности. В первом полугодии 1944 г. вес сброшенных бомб был почти в 1,5 раза больше, чем за весь период 1940 - 1943 гг.

На рис. 6 показан индекс военного производства в Германии (январь-февраль 1942г.=100%) (по данным рис. Рис. ХХХ. «Индекс военного производства Германии») и вес бомб (в метрических тоннах), сброшенных англо-американской авиацией на территорию Германии с присоединёнными, оккупированными и союзными ею странами по месяцам в период с января 1942 г. по март 1945 г.

Рис. 6. Индекс военного производства в Германии (январь-февраль 1942г.=100%) (по данным рис. из «Индекс военного производства Германии») и вес бомб (в метрических тоннах), сброшенных англо-американской авиацией на территорию Германии с присоединёнными, оккупированными и союзными ею странами по месяцам в период  с января 1942 г. по март 1945 г. 

Из рис. 6 видно, как постоянно нарастала интенсивность бомбардировок англо-американской авиацией Германии с присоединёнными, оккупированными и союзными ею странами по годам. Общий вес бомб, сброшенных в 1942 г. составил 45,8 килотонн (в среднем 3,8 килотонн в месяц); в 1943 г. – 187 килотонн (в среднем 15,6 килотонн в месяц) или 4,1 раз больше, чем в 1942 г.; в 1944 г. – 1090 килотонн (в среднем 91 килотонн в месяц) или в 5,8 раз больше, чем в 1943 г.; в 1945 г. – 436 килотонн (в среднем 109 килотонн в месяц) или в 1,2 раза больше, чем в 1944 г.

Первый крупный воздушный налет на Германию произошел ночью 30 мая 1942 года, когда почти вся бомбардировочная авиация Великобритании — 1045 бомбардировщиков — совершила налет на Кёльн, немцы впервые получили представление о том, какие беды ждут их в будущем.

В протоколах совещаний у Гитлера, от 18 июня 1943 г. было отмечено: «Обратили внимание фюрера на необходимость его личной инспекционной поездки по Руру [в связи с бомбардировками – Авт.]. Гитлер сказал, что отправится в поездку, как только найдет время». Времени он так и не нашел. Месяц спустя Геббельс записал в своем дневнике (25 июля 1943 г.): «Больше всего в письмах спрашивают, почему фюрер не посещает районы, подвергшиеся интенсивным бомбардировкам».

В последнею неделю июля 1943г. было совершено несколько массированных воздушных налетов на Гамбург: 25 июля 1943 г., сразу после полуночи, 791 британский самолет совершил налет, а днем 25 и 26 июля город бомбили 235 американских бомбардировщиков. 27 июля состоялся второй ночной рейд 787 британских самолетов и 29 июля — третий ночной рейд, в котором участвовали 777 британских самолетов. Эта серия интенсивных бомбежек закончилась 2 августа налетом 750 британских бомбардировщиков. В результате целые жилые кварталы города превратились в сплошные развалины.

Из рис. 6 также видно, что резкое нарастание интенсивности бомбардировок произошло в период с ноября 1943 г. (17,6 килотонн)  по май 1944 г. (100,9 тонн)  или в 6 раз. А далее до I квартала 1945 г. включительно, оставалось примерно на одном уровне 100 - 120 килотонн в месяц.

Конечно и до ноября 1943 г., англо-американская авиация совершала налеты на транспортные и промышленные предприятия. Однако нападению с воздуха подвергались больше отдельные объекты, например сортировочные станции, авиационные заводы, предприятия по производству синтетического бензина, а сами налеты на них наносили, так сказать попутный характер. В основном подвергались бомбардировкам жилые кварталы крупных городов. В целом убыток, причинявшийся транспорту и промышленности, был незначителен; обычно дело шло о потерях, связанных с приостановкой производства при приближении самолётов противника.

В одном из официальных отчетов Управления военно-хозяйственного планирования за 1943 г. отмечалось, что падение выпуска основных видов сырья и материалов под влиянием воздушных налетов колебалось от 1,2% в добыче каменного угля до 6,4% в производстве стали, то есть было сравнительно небольшим. Еще в феврале 1944 г. последствие крупных налетов на авиационные заводы были также быстро устранены.

Бомбардировки англо-американской авиации не ослабили моральное состояние немецкого народа, не смогли сломить дух его сопротивления и решающим образом снизить выпуск военной продукции, вплоть до самого конца 1944 г. (рис. ХХХ Индексы военного производства в Германии). Потери в промышленности от воздушных налетов удалось значительно сократить, благодаря рассредоточению и перемещению многих строительных и сборочных заводов в другие районы. Стратегически важные предприятия были спрятаны под землю и стали давать продукцию уже в первой половине 1944 года.

За периодом бомбардировок густонаселенных городов последовал период налетов на предприятия ключевых отраслей военной промышленности (танковые, моторостроительные, шарикоподшипниковые, автомобильные и другие заводы).

С начала 1944 года главными объектами воздушных налетов стали авиационные заводы. В феврале 1944 года в течение нескольких дней воздушным атакам подверглось 50% авиационных заводов, причем многие из них были почти целиком разрушены. Усилия, приложенные Шпеером для максимально эффективной работы авиазаводов, практически были сведены на нет англо-американской авиацией. Но благодаря напряженной работе дирекций заводов и рабочих коллективов каждый раз удавалось вновь восстанавливать производство или перемещать заводское оборудование в другое место. Правда, выполнение программы отдельными заводами замедлялось, но общее производство, непрерывно возрастало, несмотря на сыпавшийся сверху град бомб, и достигло максимального уровня в июле 1944 года. Зачастую заводы продолжали выпуск продукции в таких условиях, в которых в мирное время всякая работа была бы прекращена.

Производство вооружений в 1944 году находилось на таком уровне, который в нормальной обстановке позволял обеспечить любые потребности Вооруженных сил Германии. Но в это время Красная Армия на советско-германском фронте, и союзные англо-американские войска на западном фронте нанесли вермахту совершенно небывалый урон. Отступая, немецкие войска бросали на поле боя огромное количество боевой техники. Наряду с созданием полных комплектов вооружения для новых крупных формирований приходилось уделять большое внимание вопросам пополнения и замены вышедшей из строя техники. Несмотря на эти крайне неблагоприятные обстоятельства и огромную дополнительную нагрузку от бесконечных воздушных налетов противника, индекс военной производства в Германии увеличился в 1944 году в среднем на 25% по сравнению с 1943 годом (по данным рис. из «Индекс военного производства Германии»). По данным[3], валового объема военной продукции, произведенного в 1944 г., вполне хватило бы на то, чтобы полностью вооружить и оснастить 225 пехотных и 45 танковых дивизий. 

Исход воздушной войны был решен, когда в конце апреля 1944 года англо-американская авиация начала бомбить электростанции и заводы по производству синтетического бензина, аммиака и синтетического каучука. Эти предприятия были наиболее уязвимыми, так как они в противоположность военным предприятиям концентрировались по преимуществу в одном весьма небольшом по площади районе. К этому присоединились еще и систематические воздушные налеты на транспортную инфраструктуру.

На рис. 7 показаны индекс объема производства основных видов сырья и материалов в Германии отнесенный к уровню 1942 г., по годам в период 1940-1943 гг. и по месяцам в  период 1944 г. - февраль 1945 г. По данным Промышленность Германии стр. 74 и 147 табл. 63

Рис. 7 Индекс объема производства основных видов сырья и материалов в Германии, по годам в период 1940-1943 гг. и по месяцам в 1944 г. - февраль 1945 г. 

Из рис. 7 видно, что максимальный объем добычи, производства сырья и основных материалов (угля, черных металлов, химических продуктов, жидкого топлива и т.д.), был достигнут в марте 1944 года (113% от уровня 1941 г.,1942 г., июль 1944 г.). За 8 месяцев (с июль 1944 г. по февраль 1945 г.) этот объем снизился в 2,7 раза и составил 37% от уровня июля 1944 г., или 1942 г. 

В мае 1944 г., начались воздушные налеты на важнейшие предприятия по производству жидкого топлива в Германии, которые в первую очередь разрушали гидрогенизационные заводы. На них в I квартале 1944 г. производилось 92% авиационного бензина, а остальные 8% - поставки по импорту. Гораздо более устойчивые к бомбардировкам оказалось производство автобензина и дизельного топлива, поскольку соответствующие предприятия были рассредоточены на огромной территории.

, Так 12 мая 1944 г., когда 935 дневных бомбардировщиков 8-й американской воздушной армии разбомбили несколько заводов по производству жидкого топлива в Центральной и Восточной Германии и было уничтожено 14% производственного потенциала. Через шестнадцать дней  28-29 мая, лихорадочных восстановительных работ, когда как раз было достигнут прежней уровень производства, 15-я воздушная армия США нанесла второй бомбовый удар. На этот раз всего 400 бомбардировщиков сбросили вдвое больше бомб, чем во время первого налета, на основные нефтеперегонные заводы в Плоешти, в Румынии, и выпуск жидкого топлива сократился наполовину.

На рис 8 показан объем производства важнейших видов топлива (авиабензин, автобензин, дизельное топливо) по месяцам в период – январь 1944г. – март 1945 г.

Рис. 8. Объем производства важнейших видов топлива (авиабензин, автобензин, дизельное топливо) по месяцам в период – январь 1944г – март 1945 г. 

Из рис. 8 видно, что начиная с мая1944 г. производство авиационного бензина упало в 3 и более раз по сравнению с предыдущими месяцами, автобензина в 2 и более раз, дизельного топлива в 1,5 раза.

Германии было отпущено всего две недели, в течение которых англо-американская бомбардировочная авиация в основном была задействована для поддержки вторжения союзных войск во Франции. Затем начались новые авианалеты, и многие заводы по производству жидкого топлива были разрушены, а уцелевшие после 22 июня предприятия могли выпускать лишь одну десятую обычного количества авиационного горючего: 630 тонны ежедневно.

На Германию во втором квартале 1944 г. ежемесячно в среднем сбрасывалось 100 тыс.  метрических тонн бомб. В мае на предприятия топливной промышленности была сброшена 1/20 этого количества (около 4,7 килотонн), в июле – 1/5 (20 килотонн). В октябре 1944 г. на предприятия топливной промышленности попала лишь 1/17 часть из сброшенных британской авиацией бомб, и 1/3 от всех бомб сброшенных американской авиацией. Британские ВВС в ночных авианалетах использовали как зажигательные, так и фугасные бомбы — сочетание, особенно губительное для заводов, выпускающих жидкое топливо, — но до ноября так и не воспользовались прекрасным шансом поразить более уязвимые цели в Руре и на побережье.

В сентябре 1944 г. на восстановлении заводов по производству горючего трудилось 150 тыс. человек. Из них подавляющее большинство составляли квалифицированные рабочие, чей труд был так незаменим в военной промышленности. К концу осени 1944 года на восстановлении заводов уже работало 350 тыс. 

Бомбардировки англо-американской авиации лишили Германию 1,15 млн. тонн авиационного бензина, что вдвое превышало стратегические резервы вермахта. Теоретически этих резервов должно было хватить только до августа 1944 г., поскольку объемы производства упали в 10 раз, по сравнению с апрелем 1944 г. Германские ВВС растянули запасы авиабензина до 1 сентября 1944 г., но лишь потому, что сократили количество самолетовылетов до угрожающей цифры. Соответственно резко снизился уровень подготовки немецких летчиков. Из рис. VV видно, что в октябре-декабре 1944 г. еще производилось немного авиабензина.

В конце сентября Шпеер написал Гитлеру: «Более 37 истребителей, базирующихся в Крефельде, в течение двух суток не могли совершать боевые вылеты, несмотря на прекрасную погоду. Лишь на третий день эта часть получила горючее, но его хватило лишь двадцати самолетам на короткий вышет в Аахен». Несколько дней спустя на аэродроме Бернойхен близ Берлина командир учебной роты сообщил Шпееру, что его курсанты из-за недопоставок горючего могут летать лишь час в неделю.

Помимо нехватки авиабензина, вызывало большое беспокойство также дефицит автобензина и дизельного топлива. В июле 1944 г. Шпеер сообщил Гитлеру, что именно по этой причине к сентябрю все тактические перемещения сухопутных войск станут невозможными. Этот прогноз подтвердился. В конце октября Шпеер доложил Гитлеру, что «наткнулся на колонну из 150 грузовиков, каждый из которых тащила упряжка из четырех быков. Многие грузовики буксировались танками и тракторами». В начале декабря Шпеер выразил озабоченность тем, что «обучение водителей танков оставляет желать лучшего», поскольку опять же не хватает горючего. 

 

Крах Германии. Ответственность Шпеера

В годы военных побед Гитлер не чурался общения с генералами, но ближе к концу своего правления предпочитал узкий круг старых членов партии, с которыми начинал политическую карьеру. Каждый вечер он несколько часов проводил с Геббельсом, Леем и Борманом. Никого больше на эти сборища не допускали; никто не знал, о чем они беседовали, вспоминали ли былые дни или говорили о неминуемом поражении и его последствиях. Шпеер тщетно ждал хоть одного замечания о будущем обреченного немецкого народа. Они хватались за любую соломинку, раздували даже самые смутные намеки на коренной перелом в войне, но никак не способны были принять судьбу своего народа так же близко к сердцу, как собственную судьбу. «Русским, американцам, англичанам мы оставим пустыню» — таким заявлением завершалось любое совещание. Гитлер с этим соглашался, хотя никогда не высказывался так радикально, как Геббельс, Борман или Лей. Однако через несколько недель выяснилось, что Гитлер настроен гораздо решительнее, чем его сподвижники. Пока другие только болтали, он скрывал свои истинные намерения, строя из себя великого государственного деятеля. Но, именно, он отдал приказ уничтожить основы существования немецкого народа.

Поразительно, что высокопоставленные военные и государственные деятели, ежедневно собиравшиеся на оперативные совещания под председательством изможденного упрямого Гитлера, даже не задумывались о каких-то совместных действиях. Давно погрязший в коррупции Геринг находился на грани нервного срыва, но, тем не менее, он был одним из немногих, кто с самого начала войны трезво оценивал происходившие с Гитлером перемены и не питал относительно него никаких иллюзий. Если бы Геринг, второй человек в государстве, объединившись с Кейтелем, Йодлем, Дёницем, Гудерианом и Шпеером, предъявил Гитлеру ультиматум, если бы они потребовали, чтобы фюрер раскрыл им свои планы окончания войны, то ему не оставалось бы ничего другого, кроме как выполнить их требования. Однако Геринг всегда старательно избегал конфронтации подобного рода, а уж теперь-то никак не мог позволить разрушить миф о полном единодушии в высшем руководстве Германии. 

В конце января 1945 г. перед Шпеером замаячил первый призрак «выжженной земли». Роланд (один из его ближайших сотрудников) высказал, что отчаявшиеся руководители рейха вполне могут приказать до основания разрушить все промышленные предприятия Германии. Именно в тот день Шпеер отделил свой долг перед Гитлером от долга перед своим народом и своей страной: он понял, что должен сделать все от него зависящее, дабы спасти основы выживания нации после войны. 

19 февраля, через день после получения приказа Гитлера «Об установлении приоритетов в распределении всех транспортных средств армии, военной промышленности, сельского хозяйства и гражданской промышленности», Шпеер издал собственные «Инструкции, касающиеся ситуации на транспорте». «Первостепенное значение имеет все, что жизненно важно для сохранения жизнедеятельности немецкого населения. Следует сделать все возможное для обеспечения его продовольствием и всем необходимым». Принять это решение Шпеера вынудил транспортный кризис: уровень железнодорожных перевозок снизился в три раза. Далее, при поддержке Рикке, статс-секретаря имперского министерства продовольствия и сельского хозяйства, Шпееру, 2 марта 1945 г., удалось получить специальное предписание и полномочия от Управления централизованного планирования. Он сразу же приказал Управлению строительства:

- в первую очередь обеспечить электричеством и углем предприятия пищевой промышленности и заводы по производству сельскохозяйственного оборудования;

- восстанавливать заводы, производившие минеральные удобрения;

- резерв грузовых автомобилей, сохранявшийся для срочных военных перевозок,  обеспечить горючим и направить для перевозки семенного фонда  для следующего урожая. Состояние немецких железных дорог уже не позволяло справиться с этой задачей.

В те недели Шпеер последовательно претворял в жизнь специальную программу обеспечения берлинских складов продовольствием, которого должно было хватить на несколько месяцев.

В начале февраля 1945 г в своем дома Шпеер имел беседу с семидесятилетним доктором Люшеном, одним из своих ближайших сотрудников-промышленников, главой немецкой электрической индустрии, членом совета директоров и начальником исследовательского отдела концерна «Сименс». Люшен вынул из кармана листок и подал Шпееру со словами: «Знаете, какую фразу Гитлера из «Майн Кампф» сейчас чаще всего цитируют на улице?» «Дипломатия должна заботиться о том, чтобы народ не героически погибал, а сохранял свою дееспособность. Любой ведущий к этому путь в таком случае целесообразен, не пойти им означает преступное пренебрежение своими обязанностями [выделено.-Авт.]». Люшен показал Шпееру еще одну подходящую цитату: «Государственный авторитет не может быть самоцелью, потому что в этом случае, любая тирания на земле была бы неприкосновенной и священной. Если правительство использует свою власть на то, чтобы вести народ к гибели, в таком случае бунт каждого представителя такого народа не только правомерен, но и является его долгом [выделено.-Авт.]». 

Кроме этого, Шпеер пытался убедить Гитлера отказаться от тактики «выжженной земли». В своей докладной записке Гитлеру от 15 марта 1945 г. он использовал в качестве примера Берлин: «Запланированные в Берлине взрывы мостов приведут к прекращению поставок продовольствия; промышленное производство и вся жизнь в городе остановятся на несколько лет. Подобные разрушения означают гибель Берлина». Он также обрисовал Гитлеру последствия умышленных разрушений для Рурского региона: «Если многочисленные железнодорожные мосты через мелкие каналы и долины, а также виадуки будут взорваны, рурская промышленность не сможет обеспечить восстановление даже этих объектов». Шпеер также просил Гитлера издать указ, по которому одного-единственного кодового слова было бы достаточно, чтобы при приближении противника немедленно начать распределять среди населения содержимое гражданских и армейских складов, включая продовольствие.

18 марта 1945 г. Шпеер направил Гитлеру меморандум, в котором отмечалось: «Никто не имеет права связывать судьбу немецкой нации с собственной судьбой.… В эти последние недели войны долг руководства — оказать любую возможную помощь своему народу». В заключение он написал: «На данном этапе войны мы не должны бессмысленными разрушениями ставить под удар выживание нации».

 На этот меморандум Гитлер ответил: «Если война проиграна, пусть и нация погибнет. Нет нужды тревожиться об обеспечении элементарных условий выживания для немецкого народа. Наоборот, наилучший выход — уничтожить фундамент выживания. Нация доказала свою слабость, и будущее принадлежит восточному народу, оказавшемуся сильнее. В любом случае после этой войны останутся лишь недостойные, ибо лучшие уже погибли».

В тот же день Гитлер издал приказ, текст которого ниже приводится полностью:

 «Борьба за само существование нашего народа вынуждает нас использовать любые средства, которые могут ослабить боеспособность наших врагов и остановить их наступление. Следует максимально использовать любую прямую или косвенную возможность нанесения ущерба врагу. Ошибочно полагать, что, отвоевав потерянные территории, мы сможем использовать неразрушенные или временно выведенные из строя транспортные, коммуникационные и производственные мощности. Отступая, враг оставит нам выжженную землю, не заботясь о благополучии населения.

Исходя из этого, я приказываю:

1. Уничтожить все военные, транспортные, коммуникационные и промышленные объекты и систему снабжения продовольствием, а также все материальные ценности на территории рейха, которые враг может использовать для продолжения войны немедленно или в ближайшем будущем.

2. Ответственными за проведение этих мер назначаются: военное командование всех военных объектов, включая объекты транспорта и связи; гауляйтеры и комиссары по обороне. В выполнении этих задач, в случае необходимости, гауляйтерам и комиссарам по обороне должны помогать войска.

3. Эти распоряжения немедленно передать всем войсковым командирам; все противоположные приказы аннулируются».

Выполнение этого чудовищного приказа Гитлера привело бы к страшным последствиям: уничтожению электростанций, железных и автомобильных дорог, каналов, шлюзов, доков, судов и локомотивов.  В результате страна на неопределенное время лишилась бы электричества, газа, чистой воды, угля и транспорта. Даже уцелевшие промышленные предприятия не смогли бы работать из-за отсутствия электричества, топлива и воды. Без современных складов и телефонной связи страна погрузилась бы в средневековье.

Чтобы предотвратить уничтожение мостов, столь гибельное для будущего послевоенной Германии, Шпеер договорился с генералом Гудерианом издать приказ «О разрушении объектов на нашей территории». Этот приказ запрещал любые взрывы, которые могли «помешать жизнеобеспечению немецкого населения». Безусловно, каких-то разрушений избежать было невозможно, но необходимо было свести их к минимуму. Гудериан намеревался взять на себя всю ответственность на Восточном театре военных действий, но, когда он попытался убедить генерала Йодля, отвечавшего за Западный театр военных действий, подписать подобный приказ, Йодль переадресовал его Кейтелю. Кейтель заявил, что обсудит проект приказа с Гитлером. Результат был вполне предсказуем: на следующем же оперативном совещании Гитлер закатил истерику и потребовал еще более неукоснительного проведения тактики «выжженной земли».

«Наша цель — разрушить всю транспортную систему на оставляемых территориях… Из-за недостаточного количества взрывчатки необходимо использовать любые возможности для вывода всех объектов из строя на длительный срок». В список объектов, подлежащих уничтожению, снова были включены все типы мостов, железнодорожные пути, паровозные депо, все технические сооружения товарных станций, оборудование мастерских, шлюзы и затворы на наших каналах. Одновременно предписывалось уничтожить все локомотивы, пассажирские и товарные вагоны, а грузовые суда и баржи затопить и тем самым заблокировать каналы и реки. Для этой цели следовало использовать любые типы взрывчатых веществ, а в случае их отсутствия устраивать поджоги и уничтожать важнейшие узлы. Только технический специалист мог представить в полной мере масштабы бедствий, которые в результате исполнения этого приказа обрушились бы на Германию. Директивы также были явным доказательством того, что общие распоряжения Гитлера обретают ужасное конкретное воплощение.

Шпеер делал все возможно, чтобы  воспрепятствовать выполнению чудовищного приказа Гитлера. Он достиг соглашения с имперским комиссаром Нидерландов Зейссом-Инквартом о предотвращении крупномасштабного затопления этой страны, запланированное Гитлером. Соглашений в том же роде Шпеер достиг и с гауляйтером Гамбурга Кауфманом.

Кроме того, Шпееру удалось убедить Гитлера возложить всю полноту ответственности за выполнение приказа от 19 марта 1945 г. на министерство вооружений и военной промышленности и персонально на министра Шпеера, который был  уполномочен за своей подписью отдавать распоряжения, касающиеся исполнения приказа от 19 марта 1945 г., в том числе и рейхскомиссарам по обороне.

3 апреля 1945 г. Шпеер разослал приказы, запрещавшие взрывы шлюзов, плотин и мостов через каналы. На все срочные телеграммы по обращению с промышленными объектами, он отвечал распоряжением о необходимости только временного вывода объектов из строя.  Он считал, что  другого пути у него не было. Всего лишь несколько дней назад Шпеер созвал промышленников на совещание в Бернау и заявил, что ставит на карту свою жизнь ради сохранения заводов от разрушения и добавил о необходимости сохранить основы жизнеобеспечения нации, «даже если не удастся отвоевать потерянные территории… Учитывая суровые условия послевоенного периода, нельзя уничтожать транспортную систему, для восстановления которой потребуются годы… Разрушение мостов и магистралей лишит немецкий народ надежды на выживание».

В результате деятельности Шпеера из 950 берлинских мостов было уничтожено всего 84.  Сохранить в Гамбурге мосты через Эльбу, предотвратить разрушение электростанции вблизи Гамбурга. Ему удалось предотвратить разрушение мостов в Руре. Ведь в случае их разрушения, даже при сохранности угольных шахт и сталелитейных заводов, остановилась бы вся рурская промышленность.  И многое, многое другое…

Шпеер, как и многие его соратники – руководители промышленности Германии,  понимал,  что немецкому народу суждено пережить тяжелые времена. Но все они были уверены в возрождении послевоенной Германии.

В приговоре Международного военного трибунала от 30 сентября 1946 г. в отношении этих и последующих действиях Шпеера говорится: «На заключительном этапе войны он [Шпеер] был одним из немногих, кто осмелился сказать Гитлеру, что война проиграна, и предпринял меры для предотвращения бессмысленного разрушения промышленных предприятий как в Германии, так и на оккупированных территориях. Он намеренно саботировал гитлеровскую политику «выжженной земли» в самой Германии и в некоторых западных странах, безусловно подвергая себя опасности».