Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 

Б.И. Нигматулин, В.А. Пивоваров 

 21.12.2020 Управление направило в ФБУ «НТЦ ЯРБ» очередное уже 14-е изменение к ТЗ-5-3546-2016, в соответствии с котором было предложено рассмотреть дополнительные материалы Заявителя, связанные с внесением «изменения в проект БРЕСТ-ОД-ЗОО в части границ герметичного ограждения (ГО) локализующей системы», подготовленные по требованию Ростехнадзора. По результатам экспертизы выяснилось, что вносимое в ПООБ дополнение имеет рекордное количество несоответствие требованиям ФНП – 51! Тем менее, это дополнение вполне удовлетворило 5 Управление. 

Как показала экспертиза, представленный соискателем лицензии ПООБ содержит неполную, искаженную и недостоверную информацию, касающуюся коррозионных свойств конструкционных материалов, результатов кратковременных испытаний макетов ТВС, РО СУЗ, ГЦНА в свинце, также, как и испытаний твэлов в натриевых реакторах. Констатировалось полное отсутствие данных о ресурсных испытаниях основного оборудования РУ и отсутствие достоверного детерминистического анализа безопасности.

Даже в урезанном и приглаженном ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021 отмечено 913 несоответствий требованиям федеральных норм и правил. Согласно п. 1.2.2        НП-001-15, это свидетельствует о том, что безопасность РУ БРЕСТ-ОД-300 не обеспечена. Налицо не один какой-то признак, а все, перечисленные в п. 24 «Положения о лицензировании» [152], основания для отказа в выдаче лицензии. Но, несмотря ни на что, лицензия выдана!

Устранение всех выявленных проблем безопасности предусмотрено в утвержденном 29.01.2021 ГК «Росатом» Плане-графике (версия 2), который был включен в условия действия лицензии для его выполнения в установленные в нем сроки, с обязательным представлением отчетных документов и внесением соответствующих изменений в ПООБ.

Условия включают в себя требования о выполнении работ, запланированных организационно-техническими мероприятиями, в порядке и в сроки, предусмотренные Планом-графиком (версия 2), обоснованием вносимых в ПООБ изменений, с заявлением на внесение соответствующих изменений в условия действия лицензии, которые разрешали бы выполнение дальнейших работ на объекте.

Комментарий

И в п. 86 «Административного регламента» [154], и в п. 28 «Положения о лицензировании» [152] речь идет об организационно-технических мерах по компенсации дефицитов безопасности, выявленных в результате экспертизы безопасности, «а также исходя из текущего технического состояния элементов объекта использования атомной энергии». Такие мероприятия, как: завершение коррозионных испытаний, испытания опытного образца ГЦНА, длительные испытаний трубок ПГ или анализ безопасности при несанкционированном увеличении расхода и многие десятки подобных работ [169], включенных в УДЛ, никакого отношения ни к организационным, ни к техническим мерам не имеют. Это НИР, которые должны были быть сделаны еще до подачи заявки на лицензирование.  Наличие подобных мероприятий в УДЛ само по себе свидетельствует о катастрофической необоснованности этого проекта.

Никаких оснований включать подобные мероприятия в УДЛ у Управления не было, кроме одного ‒ желания создать иллюзию, что не все еще потеряно и можно катить эту свинцовую бочку дальше.

Например, каким образом будущие (в 2025 году!) испытания опытного образца ГЦНА, с неизвестным на момент выдачи лицензии и на сегодняшний день результатом, могут компенсировать дефициты безопасности тем более, что все предыдущие испытания макетов насоса в масштабе 1:2,5 оказались безуспешными? Когда в 2025 г. выяснится, что испытания провалились и насоса для реактора БРЕСТ-ОД-300 нет, Управление с легким сердцем выполнит свой долг и не даст разрешение на продолжение работ на уже почти построенном реакторе. Кто же при этом ответит за бессмысленно потраченные миллиарды? (По оценке О.Е.Адамова, сооружение РУ БРЕСТ-ОД-300 потребует не менее 100 млрд. рублей).

И это уже началось. Как указано в письме Ростехнадзора от 24.03.2022, «в виду необоснованности, до настоящего времени не дано разрешение на изготовление оборудования РУ (КБР, ПГ и т.д.) и сооружение ГО и КБР». К этому времени строительство продолжалось уже 9 месяцев. О необоснованности этих элементов, говорилось еще в ЭЗ ДНП-5-3546-2018. Как можно было начинать сооружение энергоблока, не имея обоснования даже для корпуса реактора, не говоря уже о парогенераторе и герметичной оболочке? На каком основании и по чьему разрешению это сделано? Вопросы повисают в воздухе….

В рамках лицензирования деятельности в области использования атомной энергии вам неоднократно сообщалось (письма от 03.08.2021, 04.12.2020), что к компетенции 5 Управления относится организация проведения экспертизы и оценка экспертного заключения на соответствие его требованиям задания на проведение экспертизы безопасности.

Проведение экспертизы безопасности, в соответствии со статьей 26 Федерального закона «Об использовании атомной энергии» от 21 ноября 1995 года № 170-ФЗ относится, к компетенции ФБУ «НТЦ ЯРБ», в связи с чем конфликтные ситуации, возникающие в процессе проведения экспертизы, должны быть урегулированы внутри ФБУ «НТЦ ЯРБ».

Действительно, в ответах на мои обращения Управление многократно и настойчиво разъясняло мне порядок экспертизы и лицензирования, установленный Федеральным законом № 170-ФЗ, Положением о лицензировании, Административным регламентом, Положение о проведении экспертизы. При этом столь же упорно Управление игнорировало все, представленные в этих обращения, факты грубейших нарушений установленного порядка, так же, как и многочисленные примеры неполной искаженной и недостоверной информации, содержащейся в ПООБ и ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021, несоответствия техническому заданию, сводя всё к мифической «конфликтной ситуации».

Согласно представленным ФБУ «НТЦ ЯРБ» сведениям (результаты рассмотрения служебных записок от 02.12.2020, 30.07.2021, 28.10.2021, 21.12.2021) для урегулирования конфликтной ситуации был проведен целый комплекс мероприятий, которые представлены в Приложениях М1, № 2, М 3 к настоящему письму.

Комментарий 

Весь этот «комплекс мероприятий» состоял из, инициированной заместителем директора ФБУ «НТЦ ЯРБ» Р.Б. Шарафутдиновым, «верификации» 136 страниц, выброшенных из сводного ЭЗ замечаний, выполненной неизвестно кем и не оставившей после себя никаких письменных свидетельств. Вторым и последним из «целого комплекса мероприятий» был НТС ОБАС, специально образованный для этого случая и проведший свое первое и единственное заседание 22.12.2020.

На этом заседании был представлен проект протокола, написанный руководителем работ по экспертизе и составителем злополучного сводного ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021, в котором, естественно, оправдывались все, допущенные им самим нарушения. 

Кроме меня в заседании участвовали еще шесть специалистов ОБАС, одним из которых был автор проекта протокола, еще двое участников заседания вообще не принимали участия в экспертизе РУ БРЕСТ-ОД-300. Оперативно, в течение 1 часа, «разобравшись» со всеми 136 страницами замечаний, выброшенных без ведома эксперта из сводного ЭЗ, участники НТС согласились с представленным протоколом и безропотно его подписали. Напомню, что в общей сложности с 2016 по 2020 г. в экспертизе принимали участие 98 экспертов.

Поскольку во всех своих ответах Управление неизменно ссылалось на исторические решения этого одноразового НТС, как на главное доказательство легитимности ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021, в Приложении будет приведен проект протокола в том виде, как он был представлен на заседании. Здесь же отметим, что ни ускоренная устная «верификация» замечаний, ни НТС ОБАС, также как профсоюзные собрания или опросы общественного мнения не входят и в систему менеджмента качества, установленную в ФБУ «НТЦ ЯРБ» для подготовки экспертных заключений. Подобные мероприятия служат лишь для отвода глаз от многочисленных и вопиющих нарушений установленного порядка экспертизы и лицензирования, условий действия лицензии № ГН-13-101-3404 и задания на экспертизу, имевших место при подготовке ДНП-5-3546/2-2021.    

В протоколе НТС ОБАС ФБУ «НТЦ ЯРБ» от 22.12.2020 также отмечено, что в тексте экспертного заключения ДНП-5-3546/2-2021 сохранена суть ваших замечаний и, что по всем вышеуказанным аспектам обоснований безопасности энергоблока с БРЕСТ-ОД-300 сформулированы соответствующие замечания. В Приложении № 1 к настоящему письму, представлены аналогичные комментарии, например: 

·        в замечаниях (4.2.3.5-1, 4.2.3.5-2), где отмечена недостаточность проведенных исследований в обоснование эффективности защиты конструкционных материалов элементов активной зоны реактора, изготовленных из этих сталей; 

·        в замечании (4.2.3.5-3), где отмечена недостаточность проведенных исследований в обоснование влияния отклонений от регламентного диапазона по концентрации кислорода в свинцовом теплоносителе на коррозионную стойкость конструкционных материалов; 

·        в замечании (4.2.3.5-4), в котором отмечена недостаточность проведенных испытаний в обоснование коррозионного утонения, неизменности глубины окисления и образования прочных диффузионно-непроницаемых антикоррозионных барьеров на поверхности стали; 

·        в замечании (25.13-5) отмечены недостатки экспериментального обоснования работоспособности твэлов, связанные с исследованием влияния свинцового теплоносителя при испытаниях ненагруженных образцов. 

Комментарий 

Приведенные выше примеры, это яркая иллюстрация использованного составителями сводного ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021 универсального приема для искажения, а, точнее говоря, для фальсификации замечаний и выводов. Этот прием состоит в том, что отмеченные в замечаниях отрицательные результаты, недостоверные данные о результатах проведенных исследований и испытаний, всякого рода ложные утверждения или выводы, представленные в ПООБ, объявляются не ложными, а всего лишь «недостаточно обоснованными». По типу: «Проведенных исследований недостаточно для подтверждения того, что Земля плоская».

Делается это для того, чтобы вместо отказа в выдаче лицензии (что неизбежно привело бы к остановке проекта), все эти замечания можно было учесть в УДЛ с тем, что все они будут якобы устранены (дообоснованы) в процессе сооружения энергоблока. Этот прием сокрытия и затушевывания выявленных при экспертизе проблем совершенно не отвечает культуре безопасности, но зато позволяет оправдать многомиллиардные затраты на БРЕСТ, понесенные за предыдущие десятилетия, и дать зеленый свет на продолжение этих бесполезных трат в еще большем масштабе.  Например: 

·         в оригинальных замечаниях (4.2.3.5-1, 4.2.3.5-2), отмечена не «недостаточность проведенных исследований» в обоснование эффективности защиты конструкционных материалов, а неэффективность антикоррозионной защиты сталей в свинце с помощью поверхностных оксидных пленок. Это твердо установленный «медицинский» факт, подтвержденный всеми рассмотренными в экспертизе результатами испытаний образцов сталей и результатами зарубежных исследований (IAEA TECDOC 1912, Vienna, May 2020). Одного только вывода о несостоятельности самой концепции антикоррозионной защиты в свинце с помощью поверхностных оксидных пленок достаточно, чтобы поставить крест и навсегда забыть о проекте БРЕСТ. Это и постарались скрыть составители сводного ЭЗ за лукавой формулировкой о недостаточности проведенных исследований; 

·         в оригинальном замечании (4.2.3.5-3) также была отмечена не «недостаточность проведенных исследований в обоснование влияния отклонений от регламентного диапазона по концентрации кислорода в свинцовом теплоносителе», а на основе фактических результатов испытаний сделан вполне определенный вывода о том, что отклонение от регламентного диапазона по концентрации кислорода в свинцовом теплоносителе в указанных в проекте допустимых (эксплуатационных) пределах, приводит к недопустимым коррозионным повреждениям стали ЭП823-Ш, что свидетельствует о необоснованности этих пределов, а, соответственно, о необоснованности технологии свинцового теплоносителя; 

·         В оригинальном замечании (4.2.3.5-4) и во многих других аналогичных замечаниях отмечена отнюдь не «недостаточность проведенных испытаний в обоснование коррозионного утонения, неизменности глубины окисления и образования прочных диффузионно-непроницаемых антикоррозионных барьеров на поверхности стали», а абсолютная ложность этих постулатов, положенных в основу проекта БРЕСТ-ОД-300. Исследований на эту тему за прошедшие десятилетия выполнено более чем достаточно. Отсутствие прочных диффузионно-непроницаемых антикоррозионных барьеров на поверхности стали, рост толщины оксидной пленки по экспоненциальному закону – это всё твердо установленные и общепризнанные факты, такие же, как 2х2 = 4. И только глубокое невежество составителей сводного ЭЗ в данном вопросе позволяет им говорить о недостаточности проведенных испытаний для обоснования этих фактов. Удивительно, но специалисты 5 Управления упорно поддерживают эту абсурдную позицию; 

·         в оригинальном замечании (25.13-5), как и во множестве других замечаний, относящихся к твэлам, отмечены вовсе не «недостатки экспериментального обоснования работоспособности твэлов, связанные с исследованием влияния свинцового теплоносителя при испытаниях ненагруженных образцов», а полное отсутствие реакторных испытаний твэлов в свинцовом теплоносителе и недостоверность расчетного обоснования твэлов, выполненного без учета внутритвэльной язвенной коррозии, локальной ЖМК со стороны свинцового теплоносителя и глубокой деградации механических свойств оболочки под действием свинца, да еще и по неаттестованным кодам. 

Примеры подобных манипуляций в ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021 можно множить и множить. Если это не сознательная фальсификация, то, как минимум, глубокая некомпетентность, которая дорого обойдется (и уже обошлась) российскому бюджету.

Креативные составители сводного ЭЗ решили, что нашили универсальную формулировку на все случае жизни и вместо конкретных выводов о безопасности принятых технических решений, достоверности представленных в ПООБ [66] сведений принялись вставлять ее чуть ли ни в каждое замечание, выхолащивая смысл, но создавая иллюзию, что все еще можно «дообосновать», «доиспытать» и «доисследовать». Этой двусмысленной формулировкой и воспользовалось 5 Управление, включив в условия действия лицензии под видом «технических мер» множество НИР, призванных «дообосновать» безопасность РУ БРЕСТ-ОД-300, не обоснованную за предыдущие десятилетия.

Составители сводного ЭЗ превратили научно-техническую экспертизу в формально-бюрократическую профанацию. Самое печальное, что Управление такой подход вполне устраивает. 

Качество проведения экспертизы, результаты которой представлены в экспертном заключении ДНП-5-3546/2-2021, обеспечено выполнением мероприятий в рамках реализации задач, регламентированных Инструкцией SТ-660 «Порядок действий при организации и проведения экспертизы безопасности». Корректировки при составлении сводного экспертного заключения были выполнены с учетом общей структуры и стилистики текста экспертного заключения ДНП-5-3546/2-2021 в полном соответствии с процедурами, регламентированными документами системы менеджмента качества ФБУ «НТЦ ЯРБ». 

Комментарий 

О каком «полном соответствии с процедурами» можно говорить, когда при подготовке сводных экспертных заключений и в процессе лицензирования были многократно и демонстративно проигнорированы: 

- пп. 22, 24 «Положения о лицензировании» [152];

- п. 6 «Положения о прядке проведения экспертизы» [153];

- пп. 56, 74, 92 «Административного регламента» [154];

     - п. 1.2.3 «Условий действия лицензии № ГН-13-101-3404» [155];

- раздел 7 МР-061, версия Е [157];

- пп. 36, 37, 38 ST-600, версия Д, СМК. 

Для достижения цели Управление не остановилась даже перед нарушением Статьи 26 Федерального закона № 170-ФЗ, взяв на себя функцию экспертной организации при оценке Плана-графика (версия 2)

Нарушение установленного порядка экспертизы и лицензирования дополняется категорическим нежеланием Управления, несмотря на прямое требование пп. 21, 22 «Положения о лицензировании» [152], заниматься проверкой достоверности информации, представленной в ПООБ и сводном ЭЗ ДНП-5-3546/2-2021. Не менее пяти раз Управление уведомлялось о том, что в сводном экспертном заключении имеется по крайней мере 76 неподтвержденных экспертом заключений по ключевым вопросам безопасности РУ БРЕСТ-ОД-300, что эти заключения неполны, искажены и недостоверны, что это не соответствует требованиям СМК и культуры безопасности. Ноль внимания, фунт презрения. В ответ на многочисленные примеры нарушений и ложных сведений Управление заявляет, что все сделано в полном соответствии с установленными процедурами. В действительности только благодаря многочисленным и систематическим нарушениям установленного порядка экспертизы и лицензирования удалось обеспечить лицензией (на этапе сооружения) столь необоснованный, неработоспособный, опасный и архаичный проект.

Представление искаженной, неполной и недостоверной информации в ПООБ [66] и в ЭЗ [68], демонстративное пренебрежение нормами СМК и требованиями культуры безопасности в угоду очередному «политическому решению» при подготовке сводного Экспертного заключения и сооружение заведомо неработоспособного энергоблока ‒ это прямая дорога к новому Чернобылю.

 

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  Даже когда рот закрыт, вопрос остается открытым. Ст. Ежи Лец

Семьдесят лет (рекорд для книги Гинесса!) продолжаются бесплодные попытки использовать тяжелый жидкометаллический теплоноситель в атомной энергетике под обещания «естественной безопасности» и уверения в том, что «уже накоплен большой опыт и этот теплоноситель можно считать освоенным». До абсолютного рекорда ‒ столетнего юбилея осталось совсем немного. Создатели БРЕСТа и СВБР полны энтузиазма, их амбиции и аппетиты отнюдь не уменьшились.

По мнению Е.О.Адамова, проектное направление «Прорыв» по своей системе организации работ сравнимо с атомным проектом СССР. «Координационный совет возглавляет генеральный директор Госкорпорации «Росатом» Алексей Лихачев, а его первый заместитель Александр Локшин является куратором проекта. На основных предприятиях созданы Центры ответственности, объединяющие работающих по проекту специалистов. Мы сформировали четкую дорожную карту работ: от полномасштабных научных исследований, конструирования и производства оборудования до проектирования, строительства и ввода объектов ОДЭК в эксплуатацию» [184]. «У нас планы по «Прорыву» расписаны на 18 лет вперед» [176].

Возникает вопрос, как же так получилось, что за 30 лет «полномасштабных научных исследований», несмотря на уйму потраченных миллиардов, так и не удосужились получить достоверные, статистически обоснованные данные о механических свойствах конструкционных материалов в свинце, провести длительные коррозионные испытания нагруженных образцов сталей и получить экспериментальные данные по теплообмену в пучке твэлов в свинцовом теплоносителе ‒ без чего начинать проектирование реактора в ХХI веке просто бессмысленно.

Как так вышло, что, несмотря на многочисленные Центры ответственности, в основу проекта был положен миф о «сплошной прочной диффузионно-непроницаемой защитной оксидной пленке», которая «исключает образование очагов жидкометаллической коррозии», давно опровергнутый и отечественными и зарубежными исследователями, развеянный еще 40 лет назад в учебнике В.В.Герасимова и А.С.Монахова [185]? В результате главная проблема реакторов с ТЖМТ ‒ локальная жидкометаллическая коррозия, вообще не учитывается в проекте РУ БРЕСТ-ОД-300 (как, впрочем, и внутритвэльная язвенная коррозия).

О какой ответственности можно говорить, если разработчики проекта считают возможным начать сооружение энергоблока тепловой мощностью 700 МВт, не имея ресурсных испытаний ни для одного из ключевых элементов РУ ‒ твэла, ТВС, РО СУЗ, ГЦНА, ПГ? При том, что стоимость сооружения составляет, по оценке Е.О. Адамова [186], 100 млрд руб. и это, как минимум. Опыт БН-800 и плавучей АЭС показывает, что авторы проектов, как правило, сильно преуменьшают прогнозируемые затраты на сооружение своих творений.

На каком основании разработчики проекта пренебрегли полувековым, крайне дорогостоящим, но безуспешным и трагическим опытом свинцово-висмутовых ЯЭУ для АПЛ, решив изобрести собственный свинцовый «велосипед» с квадратными колесами? Говорят, опыт, это то, что не позволяет человеку споткнуться об один и тот же камень в седьмой раз. Тринадцать «одноразовых» реакторов уже было, разработчики БРЕСТа предлагают споткнуться о тот же камень в четырнадцатый раз.

8 июня 2021 года в торжественной обстановке на площадке АО «СХК» в Северске началась заливка первого бетона в фундамент реакторного отделения энергоблока с РУ БРЕСТ-ОД-300.

Глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил по видеосвязи, что начало сооружения уникального энергоблока с РУ БРЕСТ-ОД-300 по проекту «Прорыв» продвигает вперед атомную энергетику всего мира. 

С.В. Кириенко назвал строительство атомного энергоблока БРЕСТ-ОД-300 прорывом в новую эру мировой энергетики.

«Здесь мы создаем основу не только чистой и безопасной энергетики завтрашнего дня. Мы создаем основу развития и укрепления лидерства России в новом технологическом укладе, создаем повестку страны до конца текущего столетия», – подчеркнул глава ГК «Росатом» А.Е. Лихачев. 

Старт строительства БРЕСТа ‒ это величайший шаг, но один из многих шагов на пути создания новой энергетики, ‒ рассуждал М.В. Ковальчук, президент Курчатовского института.

Рис. 7.1. Михаил Ковальчук, Алексей Лихачев и Евгений Адамов ‒ за секунду до начала обратного отсчета [176]

Информационные сайты и страницы газет запестрели заголовками типа: «Россия начала строить первый в мире атомный энергоблок нового поколения БРЕСТ-ОД-300», «Строящийся под Томском ядерный реактор "БРЕСТ-300" откроет новую страницу в энергетике Земли», «Новейший энергоблок БРЕСТ: мир замер в восхищении от проекта «Росатома» и т.п.

Восторгам не было конца…

С началом строительства энергоблока участников мероприятия по видеоконференцсвязи поздравил и руководитель Ростехнадзора                          А.В.Трембицкий. Можно понять родителей, которые обычно снисходительно относятся к недостаткам своего ребенка, но что заставило Ростехнадзор закрыть глаза на, как минимум, 900 «недостатков» (отступлений от требований ФНП) проекта РУ БРЕСТ-ОД-300?

В чем причина такого отношения руководства 5 Управления и НТЦ ЯРБ к данному проекту? В том, что они настолько уверовали в его небывалую перспективность, о которой создатели БРЕСТа 30 лет трубили на всех перекрестках, что просто не посмели встать на пути «научно-технического прогресса»?

А может быть прав один из комментаторов статьи Ю.А. Гагаринского [121] на сайте ProAtom (Гость на 26/04/2014), который писал: «Конечно, можно подключить административный, политический и «финансовый» ресурс – надавить на Ростехнадзор, на Главгосэкспертизу, купить сторонников и т.п.»?  

В 2012 году, через 20 лет после начала работ по свинцовым реакторам идеологи «естественной безопасности» с упреком писали о том, что численность персонала в расчете на установленную мощность на отечественных АЭС составляет 1,5 чел./МВт при среднем на зарубежных АЭС 0,3-0,5 чел./МВт. Годовая выработка на одного работающего составляет  4,8 ГВт‧ч, а в неядерных генерирующих энергокомпаниях достигает 10-13 ГВт‧ч. Проекты АЭС с ВВЭР уступают зарубежным по многим показателям (металлоемкость, протяженность кабельных трасс, строительные объемы, площади застройки, длительность строительства, отсутствие современной СУЗ серийных блоков на базе компьютерных средств), что выявило рассмотрение проекта ВВЭР-ТОИ (с. [38]). 

Прошло еще 10 лет, отставание только увеличилась, если сравнить, например, показатели ВВЭР-ТОИ с показателями ESBWR [171]. Свинцового чуда ‒ реактора, гарантирующего России мировое лидерство, несмотря на потраченные миллиарды и оголтелую саморекламу, тоже не получилось. Эта 30-летняя погоня за химерой «естественной безопасности» будет иметь, да и уже имеет, такие же последствия для атомной энергетики нашей страны, как и лысенковщина для генетики. 

Разговоры об «инновационности» проекта, которая якобы оправдывает все его недостатки, это не более чем миф и самореклама. В действительности проект РУ БРЕСТ-ОД-300 (сложной, ненадежной, нетехнологичной в изготовлении и неудобной в эксплуатации) мощностью 300 МВт(э) в металло-бетонном корпусе диаметром 26 и высотой 17 м (больше чем у РБМК) представляет собой крайне несовременную и даже архаичную конструкцию. Это динозавр реакторной технологии. Подобные проекты могли бы всерьез рассматриваться в конце 60-х начале 70-х годов прошлого века на заре атомной энергетики. 

Достаточно сравнить этот проект с современными разработками, например, с уже упоминавшемся лицензированным проектом ESBWR [171]  мощностью       1500 МВт(э) ‒ одноконтурным кипящим реактором с естественной циркуляцией теплоносителя, вероятность тяжелой аварии которого оценивается величиной 3‧10^-8 реактор/год (напомню, что фактическая частота тяжелых аварий предшественников РУ БРЕСТ – свинцово-висмутовых реакторов составила 1 реактор/эфф.год). На рисунке 7.2 оба реактора показаны примерно в одном масштабе. Как видно, можно обойтись и без 8-и модулей ПГ, и без 4-х ГЦНА, и без водородной очистки 10 000 тонн свинца, без гигантского металло-бетонного корпуса… 

БРЕСТ-ОД-300 [188]	ESBWR-1500 [187]
2-контурный, P2 = 17 МПа, 10 000 т СТ, СНУП-топливо   4 ГЦНА, 8 модулей ПГ, 4 теплообменника САОР,          4 фильтра, 4 МА, 4 диспергатора газа, регулярная водородная очистка, Dкорп = 26 м, Нкорп = 17,6 м	1-контурный, кипящий, P1 = 7 МПа, ест. циркуляция без ГЦН и ПГ, UO2 Dкорп = 7,1 м, Нкорп = 27 м

Рис. 7.2.  Сравнение лицензированных проектов РУ БРЕСТ-ОД-300 и ESBWR                              

«БРЕСТ-300, ​это прообраз большой промышленной установки. Мы будем технологию быстрых жидкометаллических реакторов масштабировать на крупные промышленные блоки по всей стране» заявил гендиректор «Росатома» А.Е. Лихачев [176].   

Господа! Мы действительно хотим застроить нашу страну этими допотопными свинцовыми монстрами?

Мы действительно верим, что команде, которая за 30 лет, при небывало щедром финансировании и полной монополии на «инновационность», не удалось создать даже работоспособной экспериментальной петли на действующем реакторе, можно доверить будущее атомной энергетики страны и чуть ли не всего мира, и они действительно осчастливят человечество?

До каких пор мы собираемся катить эту свинцовую бочку?