Добавлено: Чт Янв 11, 2024 4:53 pm Заголовок сообщения: WORLD NUCLEAR INDUSTRY STATUS REPORT 2023
"Эксперт по ядерной энергетике Микель Шнайдер об обещании COP28 утроить производство ядерной энергии: "Трампизм входит в энергетическую политику"
Франсуа Диас-Морин | 18 декабря 2023 г.
На прошлой неделе группа независимых консультантов и аналитиков в области энергетики выпустила долгожданный отчет о состоянии мировой атомной промышленности в 2023 году (WNISR*). На более чем 500 страницах отчета представлена подробная оценка состояния и тенденций развития международной атомной отрасли, охватывающая более 40 стран. Это уже 18-е издание отчета, известное своим подходом, основанном на фактах и содержащем подробную информацию об эксплуатации, строительстве и выводе из эксплуатации ядерных реакторов в мире. Несмотря на то, что в отчете регулярно указываются недостатки атомной отрасли, он стал знаковым исследованием, широко обсуждаемым в отрасли. Его выход на прошлой неделе освещали крупнейшие СМИ, пишущие об энергетике и бизнесе, в том числе Reuters (дважды) и Bloomberg.
2 декабря Соединенные Штаты и еще 21 страна обязались утроить глобальные мощности атомной энергетики к 2050 году. Декларация, принятая в ходе климатического саммита 28-й Конференции сторон ООН (COP28) в Дубае (Объединенные Арабские Эмираты), призвана признать "ключевую роль ядерной энергетики в достижении глобального нулевого уровня выбросов парниковых газов и углеродной нейтральности к середине столетия или около того, а также в поддержании предельного уровня повышения температуры на 1,5 градуса Цельсия".
Это обещание было сформулировано как обязательство "работать вместе для достижения глобальной цели - утроить мощности ядерной энергетики с 2020 года к 2050 году". Это было многообещающе и амбициозно.
Чтобы обсудить это обещание с учетом текущих тенденций и состояния ядерной отрасли, я встретился с Майклом Шнайдером, ведущим автором отчета о состоянии мировой ядерной промышленности.
Франсуа Диас-Морин: Как прошел выход вашего доклада на прошлой неделе?
Микл Шнайдер: Очень хорошо. Я имею в виду, что все организаторы были очень довольны явкой и огромным охватом.
Диас-Морин: Это, несомненно, эпохальный доклад. В нем более 500 страниц, и он также значимый. В двух словах, что наши читатели должны знать об основных событиях в мировой атомной отрасли за последний год?
Шнайдер: Это зависит от того, с какой стороны подойти к вопросу. Я думаю, что в целом поразительным фактом является то, что статистические результаты этого анализа кардинально отличаются от того восприятия, которое складывается, когда вы открываете газеты или любые СМИ, пишущие об атомной энергетике. У всех складывается впечатление, что это некая цветущая отрасль, и люди думают, что по всему миру появляются атомные электростанции. Но мы видим, что некоторые ключевые показатели демонстрируют резкий спад.
Фактически, доля атомной энергии в мировом коммерческом электробалансе сократилась почти наполовину с середины 1990-х годов. А в 2022 году падение составило 0,6 процентных пункта, что является самым большим падением за десятилетие, начиная с постфукусимского 2012 года.
В 2022 году мы наблюдаем четырехпроцентное падение производства электроэнергии на атомных станциях, что, если учесть, что в Китае этот показатель вырос на три процента, и если посмотреть на весь мир, означает, что за пределами Китая падение составило пять процентов. Так что это значительно отличается от того, что вы можете себе представить, и мы можем покопаться в некоторых дополнительных показателях. Например, строительство [новых реакторов] дает представление о тенденциях и динамике развития отрасли. Так, если посмотреть на строительство, то становится ясно, что с момента начала строительства АЭС Hinkley Point C в Великобритании в конце 2019 года и до середины 2023 года в мире было начато строительство 28 ядерных реакторов. Из них 17 - в Китае, а все остальные 11 - в различных странах мира силами российской атомной отрасли. Больше в мире не было ни одного случая начала строительства.
Диас-Морин: Как вы думаете, сколько из перечисленных реакторов, находящихся в стадии строительства, скорее всего, никогда не будут достроены?
Шнайдер: Это невозможно предсказать.
Исторически известно, что каждый девятый реактор находился на той или иной стадии строительства и так и не был включен в сеть. Иногда мы обнаруживаем возобновление строительства, которое не велось в течение многих лет. Иранские реакторы в Бушере, например, первоначально начали строить в 1975-1976 годах, после иранской революции 1979 года они были законсервированы, а затем строительство было возобновлено русскими, хотя изначально это был немецкий проект. Второй блок все еще находится в стадии строительства. Мы уже не раз сталкивались с подобными историями. Сейчас у нас есть проблема с реактором в Бразилии [Ангра-3], который начала строить немецкая атомная промышленность, но сейчас мы не знаем, строится ли он или снова остановлен. Так что я не знаю, сколько из них не будут достроены, но исторически это один из девяти".
"На самом деле мы имеем растущие мощности, которые генерируют меньше".
Диас-Морин: Давайте вернемся к вопросу о сокращении атомной энергетики. Это падение с точки зрения производства электроэнергии или установленной мощности?
Шнайдер: В основном падает число действующих ядерных реакторов и количество электроэнергии, вырабатываемой атомными электростанциями, а не установленная мощность. Это интересно, потому что установленная мощность, согласно данным Status Report, росла до конца 2022 года.
Но это произошло только благодаря решению Германии "растянуть" работу своих реакторов. Это было не продление срока службы, а режим растягивания, потому что им не разрешили обновлять [ядерное] топливо, они перетасовали топливные сборки [внутри активной зоны реакторов], чтобы растянуть работу и свернуть ее до середины апреля [2023 года]. Таким образом, четыре гигаватта [установленной мощности] в Германии были перенесены на 2023 год. Если бы они закрыли [реакторы], как было запланировано, то исторический максимум [мировой мощности] остался бы на уровне 2006 года. Таким образом, [глобальная мощность] была чуть выше исторического максимума и опустилась ниже него к середине 2023 года.
Суть в том, что мы имеем фактически растущие мощности, которые производят меньше. И, по очевидным причинам, наиболее резкое падение произошло во Франции. Производительность французских реакторов снижается с 2015 года. Это, на мой взгляд, один из действительно примечательных результатов последних лет. Если сравнить 2010-2022 годы, то во Франции падение [выработки электроэнергии] составило 129 тераватт-часов. В сущности, начиная с 2015 года, линия тренда была направлена на сокращение выработки электроэнергии в связи с накоплением событий, которые важно понять.
Это не столько коррозионное растрескивание под нагрузкой [в корпусах реакторов], о котором все говорят, или другое техническое явление, которое сильнее всего ударило по французским АЭС, хотя, конечно, оно оказало значительное влияние и было совершенно неожиданным. Так что это не эффект старения, хотя у нас действительно присутствует фактор старения, поскольку многие реакторы достигают 40-летнего возраста и должны проходить инспекции, нуждаться в реконструкции и т. д. Но во Франции тоже были климатические последствия. И удары также наносятся по атомным электростанциям. В других странах такого нет. Таким образом, именно накопление факторов объясняет снижение выработки электроэнергии. Это незапланированное и хаотичное снижение выработки электроэнергии на АЭС во Франции сравнимо с потерей выработки электроэнергии на АЭС в Германии в объеме 106 тераватт-часов в период с 2010 по 2022 год, но в данном случае это связано с запланированным и скоординированным отказом от атомной энергетики.
Диас-Морин: Это интересный способ взглянуть на данные. В чем заключается наибольший риск сохранения существующих реакторов в рабочем состоянии до 80 лет, как предлагают некоторые, или даже больше?
Шнайдер:Никто не знает. Этого никогда не делали. Это как: "Каков риск того, что автомобиль будет стоять на улице 50 лет?". Я не знаю. Обычно так не поступают. Во-первых, я должен сказать, что мы не рассматриваем риск в этом отчете о состоянии дел. Это не является темой доклада.
Но продление срока службы реакторов поднимает вопросы ядерной безопасности, а также надежности, которая всегда была темой для "Бюллетеня". Если у вас есть реактор, спроектированный в 1970-х годах, то в то время никто не говорил и даже не думал о дронах или, например, о хакерстве. Люди думают о беспилотниках в целом как о средстве нападения на атомную электростанцию по принципу X Y, Z. Но на самом деле в прошлом мы наблюдали многочисленные полеты беспилотников над ядерными объектами. А значит, существует опасность перехвата данных во время таких полетов. Это еще больше повышает риски безопасности. Итак, идея постоянной модернизации ядерных объектов, очевидно, возможна лишь в определенной степени. Вы можете заменить в автомобиле все, кроме кузова. В какой-то момент это уже не тот объект. Но с атомной электростанцией так не получится.
Диас-Морин: Говоря о старых объектах, американская компания Holtec International, специализирующаяся на утилизации ядерных отходов, заявила, что хочет возобновить работу остановленной генераторной станции Palisades в Мичигане. Это хорошая новость?
Шнайдер: Насколько мне известно, единственный случай перезапуска закрытой атомной электростанции был в Армении, после того как два энергоблока были закрыты [в 1989 году] после сильного землетрясения.
У нас нет точных сведений об условиях этого перезапуска, поэтому я не уверен, что это будет хорошим примером. Нужно понимать, что, когда ядерный реактор закрывается, это происходит по какой-то причине. Он закрывается не потому, что [компании] больше не нравится этим заниматься. В целом, наиболее веской причиной [закрытия реакторов] за последние несколько лет были плохие экономические показатели.
Это, кстати, одна из ключевых проблем, которую мы рассматриваем в докладе 2023 года: Этих совершенно новых масштабных программ субсидирования в США, в частности, не существовало [год назад]. Существовали некоторые ограниченные программы на уровне штатов. Теперь эти программы поддержки штатов значительно увеличены, и они объединены с федеральными программами, потому что реакторы неконкурентоспособны. Так что мы говорим о механизме, позволяющем поддерживать эти реакторы в рабочем состоянии. То, что Palisades (Палисейдс) будет перезапущен, уникально, по крайней мере, для западных стран. Такого еще не было, чтобы станция, выведенная из эксплуатации, была перезапущена. И, кстати, Holtec не является оператором АЭС. Это фирма, которая специализируется на выводе АЭС из эксплуатации.
Теперь, когда такие компании, как Holtec, могут покупать закрытые АЭС и получать доступ к их фондам вывода из эксплуатации с обещанием демонтировать их быстрее, чем это было бы сделано иначе, это совершенно новый подход, не имеющий абсолютно никаких гарантий, что он сработает.
При такой схеме не существует прецедента, когда это было сделано от А до Я. И, очевидно, существует риск финансового дефолта. Например, неясно, что произойдет, если Holtec исчерпает средства до завершения работ по выводу из эксплуатации. Мне неясен уровень ответственности Holtec до того, как налогоплательщик оплатит счет.
Диас-Морин: В Палисейдс Holtec планирует построить два малых модульных реактора.
Шнайдер: Holtec - не та компания, у которой есть опыт эксплуатации и тем более строительства атомных электростанций. Так что отсутствие опыта - не самый лучший показатель. Если говорить о SMR - я называю их "маленькими чудесными реакторами", - то их не существует в западном мире. Это нужно понимать очень четко. В мире существует четыре действующие установки: две в Китае и две в России. И фактическая история строительства [этих реакторов] прямо противоположна тому, что было обещано. Идея малых модульных реакторов, по сути, заключалась в том, чтобы сказать: "Мы можем построить их быстро. Их легко строить. Они дешевы. Это модульное производство. Они будут в основном строиться на заводе, а затем собираться на месте, как кирпичики Lego". Таковы были обещания. Для российского проекта планировалось, что АЭС будет строиться 3,7 года. Реальность же составила 12,7 лет. В Китае на это ушло 10 лет вместо пяти. И дело даже не только в задержках. Если вы посмотрите на параметры нагрузки, опубликованные российской промышленностью в Информационной системе МАГАТЭ по энергетическим реакторам (PRIS), то эти реакторы SMR имеют смехотворно низкие параметры нагрузки, и мы не понимаем причин, по которым они не производят много энергии. Мы ничего не знаем о китайском опыте эксплуатации.
Диас-Морин: В прошлом месяце американская компания NuScale, разрабатывающая флагманские американские реакторы SMR, потеряла своего единственного заказчика, конгломерат муниципалитетов и коммунальных служб Utah Associated Municipal Power System. Это произошло якобы после того, как финансовая консультационная фирма сообщила о проблемах финансовой жизнеспособности NuScale. Вы следили за этим крахом?
Шнайдер: Да, конечно. В 2008 году NuScale обещала начать производство электроэнергии к 2015 году. Сейчас мы находимся в 2023 году, а они так и не начали строительство ни одного реактора. У них даже нет сертификационной лицензии на модель, которую они продвигали в муниципальном конгломерате Юты. А все потому, что они увеличили [мощность каждого модуля] с первоначальных 40 мегаватт до 77 мегаватт.
"Вам нужно строить много модулей, если вы хотите получить экономию от масштаба по количеству, если вы не хотите получить ее по размеру".
Диас-Морин: Почему так? Это вопрос экономии на масштабе?
Шнайдер: Да, конечно. Вам нужно строить много модулей, если вы хотите получить экономию от масштаба по количеству, если вы не хотите получить ее по размеру. В этом, собственно, и заключается вся история ядерной энергетики. Поэтому NuScale стремилась увеличить параметры блока в Юте. Но сделка с муниципалитетами сорвалась после того, как новая оценка затрат в начале 2023 года показала, что шестимодульная установка, которую планировала NuScale, обойдется в 9,3 миллиарда долларов, что значительно больше предыдущих оценок. Это примерно 20 000 долларов за установленный киловатт - почти в два раза дороже, чем самые дорогие [крупные] реакторы EPR в Европе.
Диас-Морин: Так же ли обстоит дело с образующимися отходами? Некоторые аналитики, изучающие потоки отходов от реакторов SMR, приходят к выводу, что небольшие реакторы будут производить больше радиоактивных материалов на единицу выработанного киловатт-часа по сравнению с большими реакторами.
Шнайдер: Статья Макфарлейна и его коллег довольно логична, если вдуматься. Если у вас есть небольшое количество ядерного материала, который облучает другие материалы, то это пропорционально больше на установленный мегаватт, чем в случае с большим реактором, в котором имеется большая активная зона.
Диас-Морин: Вы говорили о субсидиях в Соединенных Штатах, часть которых идет на развитие индустрии малых модульных реакторов. Некоторые говорят, что крах NuScale произошел из-за того, что Министерство энергетики пошло на поводу у малых модульных реакторов, несмотря на негативные сигналы рынка. Но разве не в том и состоит цель государственного финансирования, чтобы финансировать инновационные проекты, несмотря на их финансовый риск?
Шнайдер: Конечно, многие технологии получили поддержку в рамках Закона о снижении инфляции, и многие другие будут продолжать получать значительную поддержку. Но проблема здесь в другом. Вся логика, которая была выстроена в отношении малых модульных реакторов, построена на фоне чрезвычайной ситуации, связанной с изменением климата. В этом и заключается наша большая проблема.
Диас-Морин: Вы можете это объяснить?
Шнайдер: Чрезвычайная ситуация в связи с изменением климата содержит понятие срочности. Поэтому мы говорим о том, что необходимо учитывать фактор времени. Если мы посмотрим на то, как внедрялись другие реакторные технологии, то многие из них поддерживались государственным финансированием, например, EPR в Европе или AP-1000 компании Westinghouse в США. Если сравнивать, то текущее состояние разработки SMR - будь то NuScale, которая является самой передовой, или других - соответствует состоянию середины 1990-х годов [больших легководных реакторов]. Первый EPR начал производство электроэнергии в 2022 году, а коммерческую эксплуатацию - только в 2023 году. То же самое и с AP-1000. Кстати, оба типа реакторов работают не совсем гладко, у них все еще есть некоторые проблемы. Так что, учитывая состояние разработок, раньше 2030-х годов мы не увидим ни одного SMR, вырабатывающего электроэнергию. Это совершенно ясно: ни одного. И если мы говорим о том, что на нынешнем рынке SMR будут генерировать сколько-нибудь значительные объемы электроэнергии, то речь идет не ранее 2040-х годов.
"Это обещание совершенно нереально".
Диас-Морин: И именно об этом я хочу поговорить сейчас: о ядерной энергии и климате. На COP28, состоявшейся на прошлой неделе в Дубае, 22 страны обязались утроить глобальный потенциал ядерной энергии 2020 года к 2050 году. Что объединяет эти страны, когда речь заходит о ядерной энергии? Другими словами, почему именно эти 22 страны, а не другие?
Шнайдер: Большинство из них - это страны, которые уже эксплуатируют атомные электростанции и имеют свой собственный интерес в попытке привлечь денежные средства, большая часть которых, кстати, пойдет в их нынешний парк. Возьмем, к примеру, EDF [государственная энергетическая компания Франции]. Через французское правительство EDF безумно лоббирует получение поддержки от Европейского союза - денег европейских налогоплательщиков - для своего текущего парка АЭС. Речь идет даже не о новом строительстве, потому что французы знают, что до 2040 года они все равно ничего не сделают. Есть и еще один аспект, который иллюстрирует полную нереалистичность этого обещания.
Обещание утроить мощности атомной энергетики нужно обсуждать не с точки зрения "за" или "против", а с точки зрения целесообразности. А с этой точки зрения, если просто посмотреть на цифры, это невозможно. Мы говорим о целевом сроке в 2050 году, то есть через 27 лет. С точки зрения развития ядерной энергетики, это завтрашнее утро.
Если посмотреть на то, что произошло в отрасли за последние 20 лет, начиная с 2003 года, то было запущено 103 новых ядерных реактора. Но также было и 110, которые закрылись до середины 2023 года. В целом, это несколько отрицательный баланс. Он даже не положительный. Если учесть, что 50 из этих новых реакторов, подключенных к сети, находятся только в Китае и что Китай не закрыл ни одного из них, то за пределами Китая за последние 20 лет в мире сложился отрицательный баланс в 57 реакторов.
Диас-Морин: Но некоторые могут возразить, что это произошло потому, что мир все еще не осознал срочности решения проблемы изменения климата.
Шнайдер: Нет. Простите, но если вы посмотрите на реактор AP-1000, то он должен был быть введен в эксплуатацию к 2010 году. Еще в 2002 году правительство США в рамках программы "Атомная энергетика-2010" (так она называлась) обязалось ввести в строй к 2010 году "как минимум" два новых реактора. Но сейчас эти два реактора даже не работают. Только один из этих реакторов работает сейчас, 23 года спустя. Такова реальность. И это несмотря на то, что в эти проекты вливаются огромные государственные деньги. Так что это не имеет никакого отношения к изменению климата или разнице в восприятии чрезвычайных ситуаций. Атомная промышленность просто не справилась с поставленной задачей.
Теперь, если заглянуть на 27 лет вперед, то если все реакторы, имеющие лицензии на продление срока службы (или другие схемы, определяющие более длительную эксплуатацию), будут работать до окончания срока действия лицензии, то 270 реакторов все равно будут закрыты к 2050 году. В любом случае, это очень маловероятно, потому что эмпирически реакторы закрываются гораздо раньше: Средний возраст закрытия за последние пять лет составляет около 43 лет, и почти ни один реактор не достиг конца срока действия лицензии. Но даже если бы это произошло, то за 27 лет было бы закрыто 270 реакторов.
Не нужно заниматься математикой, чтобы понять, что это 10 реакторов в год. В какой-то момент все закончится. Чтобы заменить эти закрывающиеся реакторы, вам придется начинать строить, эксплуатировать и подключать к сетям по 10 реакторов в год, начиная со следующего года. За последние два десятилетия темпы строительства составляли в среднем пять реакторов в год. Таким образом, чтобы сохранить статус-кво, вам придется удвоить этот темп строительства. А вот утроить эти темпы, извините, просто не получится. Я не берусь предсказывать будущее, но то, что индустрия демонстрировала вчера и что она демонстрирует сегодня, показывает, что с промышленной точки зрения воплотить это обещание в жизнь просто невозможно. На мой взгляд, это обещание очень близко к абсурду по сравнению с тем, что демонстрирует промышленность".
Диас-Морин: Согласно вашему отчету, чтобы заменить закрытые АЭС, атомной отрасли потребуется строить и вводить в эксплуатацию по одному новому реактору средней мощностью 700 мегаватт в месяц. А для увеличения глобальной мощности втрое потребуется еще 2,5 новых реактора в месяц.
Шнайдер: Именно так; если говорить в терминах мощности, то это немного меньше. Мощность, которую необходимо заменить к 2050 году из этих 270 блоков, составит 230 гигаватт. Если малые модульные реакторы будут вносить существенный вклад в это обещание, то для того, чтобы приблизиться к этой цели, необходимо построить сотни или даже тысячи таких установок. Это невозможно. Мы должны вернуться к реальности и обсудить, что на самом деле осуществимо. Только тогда мы сможем обсудить плюсы и минусы обещания. Но на COP28 было еще одно обещание - утроить производство возобновляемых источников энергии к 2030 году. Это через семь лет. На мой взгляд, это обязательство по возобновляемым источникам энергии, если оно будет выполнено, станет последним гвоздем в крышку гроба обещания по ядерной энергии. Это очень амбициозно. Не стоит недооценивать это. Утроить количество возобновляемых источников энергии за семь лет - это феноменально амбициозно.
Диас-Морин: Это осуществимо?
Шнайдер: Очень трудно сказать. Но важно то, что это не 22 страны. Это более 100 стран, которые уже заявили о своей приверженности этой цели. Кроме того, ключевым игроком - если не главным - является Китай.
Важным выводом нашего отчета о состоянии дел является то, что впервые в 2022 году Китай произвел больше энергии за счет солнечной энергии, чем за счет атомной. И это произошло несмотря на то, что Китай был единственной страной, которая в течение последних 20 лет вела масштабное строительство [ядерных мощностей]. Но все же сейчас страна производит больше энергии за счет солнечной энергии, чем за счет атомной. Хорошая новость для обещания [возобновляемых источников энергии] заключается в том, что Китай более или менее успешно справляется с этой задачей утроения. Остальному миру придется значительно ускорить развитие возобновляемых источников энергии, чтобы выполнить это обещание. Но, по крайней мере, пример Китая показывает, что это осуществимо. Это самое интересное. Потому что, напротив, ни одна страна - даже Китай - не демонстрирует, что ядерное обещание возможно.
"Это как если бы Трампизм вошел в энергетическую политику".
Диас-Морин: Если это неосуществимо, препятствует ли ядерное обещание другим действиям в области климата, которые срочно необходимы?
Шнайдер: Это хороший вопрос. Я думаю, что это действительно ужасный сигнал. Это как Трампизм в энергетической политике: Это обещание, которое не имеет ничего общего с реальностью, и это не имеет никакого значения. Создается впечатление, что это осуществимо, что это возможно. И все это полностью размывает внимание и капитал, которые срочно необходимы для внедрения работающих схем. И все начинается не с возобновляемых источников энергии, что очень важно подчеркнуть. Все начинается с достаточности, эффективности, хранения и реагирования на спрос. И только потом - с возобновляемых источников энергии.
Но все эти варианты уже на столе. Все они продемонстрировали свою экономичность и конкурентоспособность. С ядерной энергией дело обстоит иначе. Это обещание, не имеющее под собой реальной основы, которое отнимает значительное финансирование и внимание. Раньше финансирование было незначительным. Еще несколько лет назад речь шла максимум о десятках миллионов долларов. Теперь же речь идет о десятках миллиардов, которые идут на субсидирование ядерной энергетики, особенно, как я уже сказал, существующих атомных электростанций.
Диас-Морин: Наиболее заметными лицами, не участвующими в этом ядерном обещании, являются Китай и Россия. Почему так?
Шнайдер: Я думаю, это по геополитическим причинам.
Обещание - это создание альянса. Возможно, это обещание больше связано с геополитикой, чем с энергетической политикой. Китай и Россия - фактически единственные две страны, которые стимулируют строительство АЭС. Поэтому нетрудно понять, что эти инициативы, которые сейчас очень активно продвигаются правительствами США и Франции, направлены на изоляцию Китая и России по геополитическим причинам. Существует некая геополитическая динамика, в которой западные страны считают, что они не должны оставлять это пространство Китаю и России. Очевидно, что Россия использует ядерную мощь в качестве геополитического рычага. Франция также делает это на протяжении десятилетий. Россия сейчас очень широко представлена на африканском континенте. Китай тоже очень широко представлен в Африке, хотя больше через традиционные инфраструктурные проекты, такие как порты, аэропорты и мосты, через стратегию, которую они разработали в рамках инициативы "Пояс и путь", инвестируя в глобальные инфраструктурные проекты. Теперь Россия использует ту же логику, чтобы просунуть ногу в дверь [Африки] все больше через ядерную энергетику. Россия, по сути, приходит и говорит: "Послушайте, мы приносим деньги, мы приносим технологию, мы строим станцию, а затем продаем вам электричество". Именно таким образом Франция продала два своих реактора [EPR] Великобритании. Но разница в том, что Россия, помимо этого, говорит, что забирает отработавшее ядерное топливо обратно. Таким образом, это как бы полный пакет.
Франция не может предложить этого, поскольку французской атомной промышленности по закону запрещено импортировать иностранные отходы. Таким образом, у России есть преимущество, когда она говорит: "Мы снимаем с вас проблему обращения с высокоактивными ядерными отходами". Именно это произошло в Турции, Египте, Бангладеш и Беларуси, где Россия за последние несколько лет преуспела в экспорте ядерной энергии.
Диас-Морин: Первый доклад о состоянии дел вы опубликовали в 1992 году, более 30 лет назад. Что побуждает вас продолжать эту работу из года в год?
Шнайдер: Это хороший вопрос. Иногда я и сам об этом задумываюсь.
Диас-Морин: Это потому, что сама индустрия не делает этого?
Шнайдер: Нет. Большая часть моей работы за последние десятилетия была связана с тем, что я не выношу того, что сегодня можно назвать " фейковыми новостями". Вся моя работа, начиная с 1980-х годов, на самом деле была продиктована стремлением повысить уровень информированности и оказать определенное влияние на процесс принятия решений. Предоставить услуги гражданскому обществу, чтобы оно могло принимать решения, основанные на фактах, а не на убеждениях. Когда я вижу, что происходит в плане дезинформации вокруг ядерной энергетики, это пугает.
Я думаю, что сегодня "Доклад о состоянии дел" важен как никогда. Потому что вокруг него столько невероятной шумихи. Это становится почти проблемой для психологов.
Это все меньше и меньше связано с рациональностью, потому что цифры ясны. Они абсолютно ясны: цифры затрат ясны; разработки ясны; анализ тенденций ясен. Все ясно, но это не имеет значения. Это как заявление сторонников Трампа об украденных выборах. Все судебные дела показали, что это не так. Но для половины населения США это не имеет значения. И я нахожу это совершенно пугающим. Когда речь идет о таких вопросах, как ядерная энергетика, очень важно, чтобы решения принимались на основе фактов.
Диас-Морин: Почему это так?
Шнайдер: Потому что ставки невероятно высоки. Прежде всего, из-за задействованного капитала. Исследователи, изучающие случаи коррупции, знают, что размер контрактов на крупные проекты является ключевым фактором коррупции. А атомная отрасль борется со всевозможными механизмами, способствующими мошенничеству. Финансовая коррупция - это только одна проблема.
Другая - фальсификация. Долгое время мы считали Japan Steel Works [JSW] образцовой отраслью. На японских заводах изготавливались высококачественные и высоконадежные ключевые кованые детали для атомных электростанций. Оказалось, что на протяжении десятилетий они в сотнях случаев фальсифицировали документацию по контролю качества. Коррупция и фальсификация - две проблемы атомной промышленности.
И, конечно, в "Бюллетене" давно уделяется внимание военным вопросам, связанным с ядерной энергетикой. Когда мы говорим о таких проблемах, как реакторы SMR, ключевой вопрос не в том, будут ли они безопаснее или нет, потому что их все равно будет не так много. Так что безопасность - не главный вопрос. Но как только вы начинаете подписывать соглашения о сотрудничестве, это открывает клапаны для распространения ядерных знаний. И это большая проблема, потому что эти знания всегда могут быть использованы двумя способами: Один из них - военный, для создания ядерной взрывчатки, а другой - гражданский, для получения ядерного электричества и применения в медицине. Открытие этих клапанов на основе шумихи или ложных обещаний - это катастрофа. И наиболее активно эти клапаны открывают русские. Они обучают тысячи людей со всего мира ядерным материалам и ядерным технологиям. В Соединенных Штатах, похоже, часть мышления гласит: "О, ради Бога, лучше мы обучим этих людей".
*WORLD NUCLEAR INDUSTRY STATUS REPORT 2023
h t t p s://w w w.worldnuclearreport.org/-World-Nuclear-Industry-Status-Report-2023-.html
Добавлено: Чт Мар 07, 2024 11:24 am Заголовок сообщения: Re: WORLD NUCLEAR INDUSTRY STATUS REPORT 2023
YEEHAW писал(а):
"Эксперт по ядерной энергетике Микель Шнайдер об обещании COP28 утроить производство ядерной энергии: "Трампизм входит в энергетическую политику"
Франсуа Диас-Морин | 18 декабря 2023 г.
На прошлой неделе группа независимых консультантов и аналитиков в области энергетики выпустила долгожданный отчет о состоянии мировой атомной промышленности в 2023 году (WNISR*). На более чем 500 страницах отчета представлена подробная оценка состояния и тенденций развития международной атомной отрасли, охватывающая более 40 стран. Это уже 18-е издание отчета, известное своим подходом, основанном на фактах и содержащем подробную информацию об эксплуатации, строительстве и выводе из эксплуатации ядерных реакторов в мире. Несмотря на то, что в отчете регулярно указываются недостатки атомной отрасли, он стал знаковым исследованием, широко обсуждаемым в отрасли. Его выход на прошлой неделе освещали крупнейшие СМИ, пишущие об энергетике и бизнесе, в том числе Reuters (дважды) и Bloomberg.
2 декабря Соединенные Штаты и еще 21 страна обязались утроить глобальные мощности атомной энергетики к 2050 году. Декларация, принятая в ходе климатического саммита 28-й Конференции сторон ООН (COP28) в Дубае (Объединенные Арабские Эмираты), призвана признать "ключевую роль ядерной энергетики в достижении глобального нулевого уровня выбросов парниковых газов и углеродной нейтральности к середине столетия или около того, а также в поддержании предельного уровня повышения температуры на 1,5 градуса Цельсия".
Это обещание было сформулировано как обязательство "работать вместе для достижения глобальной цели - утроить мощности ядерной энергетики с 2020 года к 2050 году". Это было многообещающе и амбициозно.
Чтобы обсудить это обещание с учетом текущих тенденций и состояния ядерной отрасли, я встретился с Майклом Шнайдером, ведущим автором отчета о состоянии мировой ядерной промышленности.
Франсуа Диас-Морин: Как прошел выход вашего доклада на прошлой неделе?
Микл Шнайдер: Очень хорошо. Я имею в виду, что все организаторы были очень довольны явкой и огромным охватом.
Диас-Морин: Это, несомненно, эпохальный доклад. В нем более 500 страниц, и он также значимый. В двух словах, что наши читатели должны знать об основных событиях в мировой атомной отрасли за последний год?
Шнайдер: Это зависит от того, с какой стороны подойти к вопросу. Я думаю, что в целом поразительным фактом является то, что статистические результаты этого анализа кардинально отличаются от того восприятия, которое складывается, когда вы открываете газеты или любые СМИ, пишущие об атомной энергетике. У всех складывается впечатление, что это некая цветущая отрасль, и люди думают, что по всему миру появляются атомные электростанции. Но мы видим, что некоторые ключевые показатели демонстрируют резкий спад.
Фактически, доля атомной энергии в мировом коммерческом электробалансе сократилась почти наполовину с середины 1990-х годов. А в 2022 году падение составило 0,6 процентных пункта, что является самым большим падением за десятилетие, начиная с постфукусимского 2012 года.
В 2022 году мы наблюдаем четырехпроцентное падение производства электроэнергии на атомных станциях, что, если учесть, что в Китае этот показатель вырос на три процента, и если посмотреть на весь мир, означает, что за пределами Китая падение составило пять процентов. Так что это значительно отличается от того, что вы можете себе представить, и мы можем покопаться в некоторых дополнительных показателях. Например, строительство [новых реакторов] дает представление о тенденциях и динамике развития отрасли. Так, если посмотреть на строительство, то становится ясно, что с момента начала строительства АЭС Hinkley Point C в Великобритании в конце 2019 года и до середины 2023 года в мире было начато строительство 28 ядерных реакторов. Из них 17 - в Китае, а все остальные 11 - в различных странах мира силами российской атомной отрасли. Больше в мире не было ни одного случая начала строительства.
Диас-Морин: Как вы думаете, сколько из перечисленных реакторов, находящихся в стадии строительства, скорее всего, никогда не будут достроены?
Шнайдер: Это невозможно предсказать.
Исторически известно, что каждый девятый реактор находился на той или иной стадии строительства и так и не был включен в сеть. Иногда мы обнаруживаем возобновление строительства, которое не велось в течение многих лет. Иранские реакторы в Бушере, например, первоначально начали строить в 1975-1976 годах, после иранской революции 1979 года они были законсервированы, а затем строительство было возобновлено русскими, хотя изначально это был немецкий проект. Второй блок все еще находится в стадии строительства. Мы уже не раз сталкивались с подобными историями. Сейчас у нас есть проблема с реактором в Бразилии [Ангра-3], который начала строить немецкая атомная промышленность, но сейчас мы не знаем, строится ли он или снова остановлен. Так что я не знаю, сколько из них не будут достроены, но исторически это один из девяти".
"На самом деле мы имеем растущие мощности, которые генерируют меньше".
Диас-Морин: Давайте вернемся к вопросу о сокращении атомной энергетики. Это падение с точки зрения производства электроэнергии или установленной мощности?
Шнайдер: В основном падает число действующих ядерных реакторов и количество электроэнергии, вырабатываемой атомными электростанциями, а не установленная мощность. Это интересно, потому что установленная мощность, согласно данным Status Report, росла до конца 2022 года.
Но это произошло только благодаря решению Германии "растянуть" работу своих реакторов. Это было не продление срока службы, а режим растягивания, потому что им не разрешили обновлять [ядерное] топливо, они перетасовали топливные сборки [внутри активной зоны реакторов], чтобы растянуть работу и свернуть ее до середины апреля [2023 года]. Таким образом, четыре гигаватта [установленной мощности] в Германии были перенесены на 2023 год. Если бы они закрыли [реакторы], как было запланировано, то исторический максимум [мировой мощности] остался бы на уровне 2006 года. Таким образом, [глобальная мощность] была чуть выше исторического максимума и опустилась ниже него к середине 2023 года.
Суть в том, что мы имеем фактически растущие мощности, которые производят меньше. И, по очевидным причинам, наиболее резкое падение произошло во Франции. Производительность французских реакторов снижается с 2015 года. Это, на мой взгляд, один из действительно примечательных результатов последних лет. Если сравнить 2010-2022 годы, то во Франции падение [выработки электроэнергии] составило 129 тераватт-часов. В сущности, начиная с 2015 года, линия тренда была направлена на сокращение выработки электроэнергии в связи с накоплением событий, которые важно понять.
Это не столько коррозионное растрескивание под нагрузкой [в корпусах реакторов], о котором все говорят, или другое техническое явление, которое сильнее всего ударило по французским АЭС, хотя, конечно, оно оказало значительное влияние и было совершенно неожиданным. Так что это не эффект старения, хотя у нас действительно присутствует фактор старения, поскольку многие реакторы достигают 40-летнего возраста и должны проходить инспекции, нуждаться в реконструкции и т. д. Но во Франции тоже были климатические последствия. И удары также наносятся по атомным электростанциям. В других странах такого нет. Таким образом, именно накопление факторов объясняет снижение выработки электроэнергии. Это незапланированное и хаотичное снижение выработки электроэнергии на АЭС во Франции сравнимо с потерей выработки электроэнергии на АЭС в Германии в объеме 106 тераватт-часов в период с 2010 по 2022 год, но в данном случае это связано с запланированным и скоординированным отказом от атомной энергетики.
Диас-Морин: Это интересный способ взглянуть на данные. В чем заключается наибольший риск сохранения существующих реакторов в рабочем состоянии до 80 лет, как предлагают некоторые, или даже больше?
Шнайдер:Никто не знает. Этого никогда не делали. Это как: "Каков риск того, что автомобиль будет стоять на улице 50 лет?". Я не знаю. Обычно так не поступают. Во-первых, я должен сказать, что мы не рассматриваем риск в этом отчете о состоянии дел. Это не является темой доклада.
Но продление срока службы реакторов поднимает вопросы ядерной безопасности, а также надежности, которая всегда была темой для "Бюллетеня". Если у вас есть реактор, спроектированный в 1970-х годах, то в то время никто не говорил и даже не думал о дронах или, например, о хакерстве. Люди думают о беспилотниках в целом как о средстве нападения на атомную электростанцию по принципу X Y, Z. Но на самом деле в прошлом мы наблюдали многочисленные полеты беспилотников над ядерными объектами. А значит, существует опасность перехвата данных во время таких полетов. Это еще больше повышает риски безопасности. Итак, идея постоянной модернизации ядерных объектов, очевидно, возможна лишь в определенной степени. Вы можете заменить в автомобиле все, кроме кузова. В какой-то момент это уже не тот объект. Но с атомной электростанцией так не получится.
Диас-Морин: Говоря о старых объектах, американская компания Holtec International, специализирующаяся на утилизации ядерных отходов, заявила, что хочет возобновить работу остановленной генераторной станции Palisades в Мичигане. Это хорошая новость?
Шнайдер: Насколько мне известно, единственный случай перезапуска закрытой атомной электростанции был в Армении, после того как два энергоблока были закрыты [в 1989 году] после сильного землетрясения.
У нас нет точных сведений об условиях этого перезапуска, поэтому я не уверен, что это будет хорошим примером. Нужно понимать, что, когда ядерный реактор закрывается, это происходит по какой-то причине. Он закрывается не потому, что [компании] больше не нравится этим заниматься. В целом, наиболее веской причиной [закрытия реакторов] за последние несколько лет были плохие экономические показатели.
Это, кстати, одна из ключевых проблем, которую мы рассматриваем в докладе 2023 года: Этих совершенно новых масштабных программ субсидирования в США, в частности, не существовало [год назад]. Существовали некоторые ограниченные программы на уровне штатов. Теперь эти программы поддержки штатов значительно увеличены, и они объединены с федеральными программами, потому что реакторы неконкурентоспособны. Так что мы говорим о механизме, позволяющем поддерживать эти реакторы в рабочем состоянии. То, что Palisades (Палисейдс) будет перезапущен, уникально, по крайней мере, для западных стран. Такого еще не было, чтобы станция, выведенная из эксплуатации, была перезапущена. И, кстати, Holtec не является оператором АЭС. Это фирма, которая специализируется на выводе АЭС из эксплуатации.
Теперь, когда такие компании, как Holtec, могут покупать закрытые АЭС и получать доступ к их фондам вывода из эксплуатации с обещанием демонтировать их быстрее, чем это было бы сделано иначе, это совершенно новый подход, не имеющий абсолютно никаких гарантий, что он сработает.
При такой схеме не существует прецедента, когда это было сделано от А до Я. И, очевидно, существует риск финансового дефолта. Например, неясно, что произойдет, если Holtec исчерпает средства до завершения работ по выводу из эксплуатации. Мне неясен уровень ответственности Holtec до того, как налогоплательщик оплатит счет.
Диас-Морин: В Палисейдс Holtec планирует построить два малых модульных реактора.
Шнайдер: Holtec - не та компания, у которой есть опыт эксплуатации и тем более строительства атомных электростанций. Так что отсутствие опыта - не самый лучший показатель. Если говорить о SMR - я называю их "маленькими чудесными реакторами", - то их не существует в западном мире. Это нужно понимать очень четко. В мире существует четыре действующие установки: две в Китае и две в России. И фактическая история строительства [этих реакторов] прямо противоположна тому, что было обещано. Идея малых модульных реакторов, по сути, заключалась в том, чтобы сказать: "Мы можем построить их быстро. Их легко строить. Они дешевы. Это модульное производство. Они будут в основном строиться на заводе, а затем собираться на месте, как кирпичики Lego". Таковы были обещания. Для российского проекта планировалось, что АЭС будет строиться 3,7 года. Реальность же составила 12,7 лет. В Китае на это ушло 10 лет вместо пяти. И дело даже не только в задержках. Если вы посмотрите на параметры нагрузки, опубликованные российской промышленностью в Информационной системе МАГАТЭ по энергетическим реакторам (PRIS), то эти реакторы SMR имеют смехотворно низкие параметры нагрузки, и мы не понимаем причин, по которым они не производят много энергии. Мы ничего не знаем о китайском опыте эксплуатации.
Диас-Морин: В прошлом месяце американская компания NuScale, разрабатывающая флагманские американские реакторы SMR, потеряла своего единственного заказчика, конгломерат муниципалитетов и коммунальных служб Utah Associated Municipal Power System. Это произошло якобы после того, как финансовая консультационная фирма сообщила о проблемах финансовой жизнеспособности NuScale. Вы следили за этим крахом?
Шнайдер: Да, конечно. В 2008 году NuScale обещала начать производство электроэнергии к 2015 году. Сейчас мы находимся в 2023 году, а они так и не начали строительство ни одного реактора. У них даже нет сертификационной лицензии на модель, которую они продвигали в муниципальном конгломерате Юты. А все потому, что они увеличили [мощность каждого модуля] с первоначальных 40 мегаватт до 77 мегаватт.
"Вам нужно строить много модулей, если вы хотите получить экономию от масштаба по количеству, если вы не хотите получить ее по размеру".
Диас-Морин: Почему так? Это вопрос экономии на масштабе?
Шнайдер: Да, конечно. Вам нужно строить много модулей, если вы хотите получить экономию от масштаба по количеству, если вы не хотите получить ее по размеру. В этом, собственно, и заключается вся история ядерной энергетики. Поэтому NuScale стремилась увеличить параметры блока в Юте. Но сделка с муниципалитетами сорвалась после того, как новая оценка затрат в начале 2023 года показала, что шестимодульная установка, которую планировала NuScale, обойдется в 9,3 миллиарда долларов, что значительно больше предыдущих оценок. Это примерно 20 000 долларов за установленный киловатт - почти в два раза дороже, чем самые дорогие [крупные] реакторы EPR в Европе.
Диас-Морин: Так же ли обстоит дело с образующимися отходами? Некоторые аналитики, изучающие потоки отходов от реакторов SMR, приходят к выводу, что небольшие реакторы будут производить больше радиоактивных материалов на единицу выработанного киловатт-часа по сравнению с большими реакторами.
Шнайдер: Статья Макфарлейна и его коллег довольно логична, если вдуматься. Если у вас есть небольшое количество ядерного материала, который облучает другие материалы, то это пропорционально больше на установленный мегаватт, чем в случае с большим реактором, в котором имеется большая активная зона.
Диас-Морин: Вы говорили о субсидиях в Соединенных Штатах, часть которых идет на развитие индустрии малых модульных реакторов. Некоторые говорят, что крах NuScale произошел из-за того, что Министерство энергетики пошло на поводу у малых модульных реакторов, несмотря на негативные сигналы рынка. Но разве не в том и состоит цель государственного финансирования, чтобы финансировать инновационные проекты, несмотря на их финансовый риск?
Шнайдер: Конечно, многие технологии получили поддержку в рамках Закона о снижении инфляции, и многие другие будут продолжать получать значительную поддержку. Но проблема здесь в другом. Вся логика, которая была выстроена в отношении малых модульных реакторов, построена на фоне чрезвычайной ситуации, связанной с изменением климата. В этом и заключается наша большая проблема.
Диас-Морин: Вы можете это объяснить?
Шнайдер: Чрезвычайная ситуация в связи с изменением климата содержит понятие срочности. Поэтому мы говорим о том, что необходимо учитывать фактор времени. Если мы посмотрим на то, как внедрялись другие реакторные технологии, то многие из них поддерживались государственным финансированием, например, EPR в Европе или AP-1000 компании Westinghouse в США. Если сравнивать, то текущее состояние разработки SMR - будь то NuScale, которая является самой передовой, или других - соответствует состоянию середины 1990-х годов [больших легководных реакторов]. Первый EPR начал производство электроэнергии в 2022 году, а коммерческую эксплуатацию - только в 2023 году. То же самое и с AP-1000. Кстати, оба типа реакторов работают не совсем гладко, у них все еще есть некоторые проблемы. Так что, учитывая состояние разработок, раньше 2030-х годов мы не увидим ни одного SMR, вырабатывающего электроэнергию. Это совершенно ясно: ни одного. И если мы говорим о том, что на нынешнем рынке SMR будут генерировать сколько-нибудь значительные объемы электроэнергии, то речь идет не ранее 2040-х годов.
"Это обещание совершенно нереально".
Диас-Морин: И именно об этом я хочу поговорить сейчас: о ядерной энергии и климате. На COP28, состоявшейся на прошлой неделе в Дубае, 22 страны обязались утроить глобальный потенциал ядерной энергии 2020 года к 2050 году. Что объединяет эти страны, когда речь заходит о ядерной энергии? Другими словами, почему именно эти 22 страны, а не другие?
Шнайдер: Большинство из них - это страны, которые уже эксплуатируют атомные электростанции и имеют свой собственный интерес в попытке привлечь денежные средства, большая часть которых, кстати, пойдет в их нынешний парк. Возьмем, к примеру, EDF [государственная энергетическая компания Франции]. Через французское правительство EDF безумно лоббирует получение поддержки от Европейского союза - денег европейских налогоплательщиков - для своего текущего парка АЭС. Речь идет даже не о новом строительстве, потому что французы знают, что до 2040 года они все равно ничего не сделают. Есть и еще один аспект, который иллюстрирует полную нереалистичность этого обещания.
Обещание утроить мощности атомной энергетики нужно обсуждать не с точки зрения "за" или "против", а с точки зрения целесообразности. А с этой точки зрения, если просто посмотреть на цифры, это невозможно. Мы говорим о целевом сроке в 2050 году, то есть через 27 лет. С точки зрения развития ядерной энергетики, это завтрашнее утро.
Если посмотреть на то, что произошло в отрасли за последние 20 лет, начиная с 2003 года, то было запущено 103 новых ядерных реактора. Но также было и 110, которые закрылись до середины 2023 года. В целом, это несколько отрицательный баланс. Он даже не положительный. Если учесть, что 50 из этих новых реакторов, подключенных к сети, находятся только в Китае и что Китай не закрыл ни одного из них, то за пределами Китая за последние 20 лет в мире сложился отрицательный баланс в 57 реакторов.
Диас-Морин: Но некоторые могут возразить, что это произошло потому, что мир все еще не осознал срочности решения проблемы изменения климата.
Шнайдер: Нет. Простите, но если вы посмотрите на реактор AP-1000, то он должен был быть введен в эксплуатацию к 2010 году. Еще в 2002 году правительство США в рамках программы "Атомная энергетика-2010" (так она называлась) обязалось ввести в строй к 2010 году "как минимум" два новых реактора. Но сейчас эти два реактора даже не работают. Только один из этих реакторов работает сейчас, 23 года спустя. Такова реальность. И это несмотря на то, что в эти проекты вливаются огромные государственные деньги. Так что это не имеет никакого отношения к изменению климата или разнице в восприятии чрезвычайных ситуаций. Атомная промышленность просто не справилась с поставленной задачей.
Теперь, если заглянуть на 27 лет вперед, то если все реакторы, имеющие лицензии на продление срока службы (или другие схемы, определяющие более длительную эксплуатацию), будут работать до окончания срока действия лицензии, то 270 реакторов все равно будут закрыты к 2050 году. В любом случае, это очень маловероятно, потому что эмпирически реакторы закрываются гораздо раньше: Средний возраст закрытия за последние пять лет составляет около 43 лет, и почти ни один реактор не достиг конца срока действия лицензии. Но даже если бы это произошло, то за 27 лет было бы закрыто 270 реакторов.
Не нужно заниматься математикой, чтобы понять, что это 10 реакторов в год. В какой-то момент все закончится. Чтобы заменить эти закрывающиеся реакторы, вам придется начинать строить, эксплуатировать и подключать к сетям по 10 реакторов в год, начиная со следующего года. За последние два десятилетия темпы строительства составляли в среднем пять реакторов в год. Таким образом, чтобы сохранить статус-кво, вам придется удвоить этот темп строительства. А вот утроить эти темпы, извините, просто не получится. Я не берусь предсказывать будущее, но то, что индустрия демонстрировала вчера и что она демонстрирует сегодня, показывает, что с промышленной точки зрения воплотить это обещание в жизнь просто невозможно. На мой взгляд, это обещание очень близко к абсурду по сравнению с тем, что демонстрирует промышленность".
Диас-Морин: Согласно вашему отчету, чтобы заменить закрытые АЭС, атомной отрасли потребуется строить и вводить в эксплуатацию по одному новому реактору средней мощностью 700 мегаватт в месяц. А для увеличения глобальной мощности втрое потребуется еще 2,5 новых реактора в месяц.
Шнайдер: Именно так; если говорить в терминах мощности, то это немного меньше. Мощность, которую необходимо заменить к 2050 году из этих 270 блоков, составит 230 гигаватт. Если малые модульные реакторы будут вносить существенный вклад в это обещание, то для того, чтобы приблизиться к этой цели, необходимо построить сотни или даже тысячи таких установок. Это невозможно. Мы должны вернуться к реальности и обсудить, что на самом деле осуществимо. Только тогда мы сможем обсудить плюсы и минусы обещания. Но на COP28 было еще одно обещание - утроить производство возобновляемых источников энергии к 2030 году. Это через семь лет. На мой взгляд, это обязательство по возобновляемым источникам энергии, если оно будет выполнено, станет последним гвоздем в крышку гроба обещания по ядерной энергии. Это очень амбициозно. Не стоит недооценивать это. Утроить количество возобновляемых источников энергии за семь лет - это феноменально амбициозно.
Диас-Морин: Это осуществимо?
Шнайдер: Очень трудно сказать. Но важно то, что это не 22 страны. Это более 100 стран, которые уже заявили о своей приверженности этой цели. Кроме того, ключевым игроком - если не главным - является Китай.
Важным выводом нашего отчета о состоянии дел является то, что впервые в 2022 году Китай произвел больше энергии за счет солнечной энергии, чем за счет атомной. И это произошло несмотря на то, что Китай был единственной страной, которая в течение последних 20 лет вела масштабное строительство [ядерных мощностей]. Но все же сейчас страна производит больше энергии за счет солнечной энергии, чем за счет атомной. Хорошая новость для обещания [возобновляемых источников энергии] заключается в том, что Китай более или менее успешно справляется с этой задачей утроения. Остальному миру придется значительно ускорить развитие возобновляемых источников энергии, чтобы выполнить это обещание. Но, по крайней мере, пример Китая показывает, что это осуществимо. Это самое интересное. Потому что, напротив, ни одна страна - даже Китай - не демонстрирует, что ядерное обещание возможно.
"Это как если бы Трампизм вошел в энергетическую политику".
Диас-Морин: Если это неосуществимо, препятствует ли ядерное обещание другим действиям в области климата, которые срочно необходимы?
Шнайдер: Это хороший вопрос. Я думаю, что это действительно ужасный сигнал. Это как Трампизм в энергетической политике: Это обещание, которое не имеет ничего общего с реальностью, и это не имеет никакого значения. Создается впечатление, что это осуществимо, что это возможно. И все это полностью размывает внимание и капитал, которые срочно необходимы для внедрения работающих схем. И все начинается не с возобновляемых источников энергии, что очень важно подчеркнуть. Все начинается с достаточности, эффективности, хранения и реагирования на спрос. И только потом - с возобновляемых источников энергии.
Но все эти варианты уже на столе. Все они продемонстрировали свою экономичность и конкурентоспособность. С ядерной энергией дело обстоит иначе. Это обещание, не имеющее под собой реальной основы, которое отнимает значительное финансирование и внимание. Раньше финансирование было незначительным. Еще несколько лет назад речь шла максимум о десятках миллионов долларов. Теперь же речь идет о десятках миллиардов, которые идут на субсидирование ядерной энергетики, особенно, как я уже сказал, существующих атомных электростанций.
Диас-Морин: Наиболее заметными лицами, не участвующими в этом ядерном обещании, являются Китай и Россия. Почему так?
Шнайдер: Я думаю, это по геополитическим причинам.
Обещание - это создание альянса. Возможно, это обещание больше связано с геополитикой, чем с энергетической политикой. Китай и Россия - фактически единственные две страны, которые стимулируют строительство АЭС. Поэтому нетрудно понять, что эти инициативы, которые сейчас очень активно продвигаются правительствами США и Франции, направлены на изоляцию Китая и России по геополитическим причинам. Существует некая геополитическая динамика, в которой западные страны считают, что они не должны оставлять это пространство Китаю и России. Очевидно, что Россия использует ядерную мощь в качестве геополитического рычага. Франция также делает это на протяжении десятилетий. Россия сейчас очень широко представлена на африканском континенте. Китай тоже очень широко представлен в Африке, хотя больше через традиционные инфраструктурные проекты, такие как порты, аэропорты и мосты, через стратегию, которую они разработали в рамках инициативы "Пояс и путь", инвестируя в глобальные инфраструктурные проекты. Теперь Россия использует ту же логику, чтобы просунуть ногу в дверь [Африки] все больше через ядерную энергетику. Россия, по сути, приходит и говорит: "Послушайте, мы приносим деньги, мы приносим технологию, мы строим станцию, а затем продаем вам электричество". Именно таким образом Франция продала два своих реактора [EPR] Великобритании. Но разница в том, что Россия, помимо этого, говорит, что забирает отработавшее ядерное топливо обратно. Таким образом, это как бы полный пакет.
Франция не может предложить этого, поскольку французской атомной промышленности по закону запрещено импортировать иностранные отходы. Таким образом, у России есть преимущество, когда она говорит: "Мы снимаем с вас проблему обращения с высокоактивными ядерными отходами". Именно это произошло в Турции, Египте, Бангладеш и Беларуси, где Россия за последние несколько лет преуспела в экспорте ядерной энергии.
Диас-Морин: Первый доклад о состоянии дел вы опубликовали в 1992 году, более 30 лет назад. Что побуждает вас продолжать эту работу из года в год?
Шнайдер: Это хороший вопрос. Иногда я и сам об этом задумываюсь.
Диас-Морин: Это потому, что сама индустрия не делает этого?
Шнайдер: Нет. Большая часть моей работы за последние десятилетия была связана с тем, что я не выношу того, что сегодня можно назвать " фейковыми новостями". Вся моя работа, начиная с 1980-х годов, на самом деле была продиктована стремлением повысить уровень информированности и оказать определенное влияние на процесс принятия решений. Предоставить услуги гражданскому обществу, чтобы оно могло принимать решения, основанные на фактах, а не на убеждениях. Когда я вижу, что происходит в плане дезинформации вокруг ядерной энергетики, это пугает.
Я думаю, что сегодня "Доклад о состоянии дел" важен как никогда. Потому что вокруг него столько невероятной шумихи. Это становится почти проблемой для психологов.
Это все меньше и меньше связано с рациональностью, потому что цифры ясны. Они абсолютно ясны: цифры затрат ясны; разработки ясны; анализ тенденций ясен. Все ясно, но это не имеет значения. Это как заявление сторонников Трампа об украденных выборах. Все судебные дела показали, что это не так. Но для половины населения США это не имеет значения. И я нахожу это совершенно пугающим. Когда речь идет о таких вопросах, как ядерная энергетика, очень важно, чтобы решения принимались на основе фактов.
Диас-Морин: Почему это так?
Шнайдер: Потому что ставки невероятно высоки. Прежде всего, из-за задействованного капитала. Исследователи, изучающие случаи коррупции, знают, что размер контрактов на крупные проекты является ключевым фактором коррупции. А атомная отрасль борется со всевозможными механизмами, способствующими мошенничеству. Финансовая коррупция - это только одна проблема.
Другая - фальсификация. Долгое время мы считали Japan Steel Works [JSW] образцовой отраслью. На японских заводах изготавливались высококачественные и высоконадежные ключевые кованые детали для атомных электростанций. Оказалось, что на протяжении десятилетий они в сотнях случаев фальсифицировали документацию по контролю качества. Коррупция и фальсификация - две проблемы атомной промышленности.
И, конечно, в "Бюллетене" давно уделяется внимание военным вопросам, связанным с ядерной энергетикой. Когда мы говорим о таких проблемах, как реакторы SMR, ключевой вопрос не в том, будут ли они безопаснее или нет, потому что их все равно будет не так много. Так что безопасность - не главный вопрос. Но как только вы начинаете подписывать соглашения о сотрудничестве, это открывает клапаны для распространения ядерных знаний. И это большая проблема, потому что эти знания всегда могут быть использованы двумя способами: Один из них - военный, для создания ядерной взрывчатки, а другой - гражданский, для получения ядерного электричества и применения в медицине. Открытие этих клапанов на основе шумихи или ложных обещаний - это катастрофа. И наиболее активно эти клапаны открывают русские. Они обучают тысячи людей со всего мира ядерным материалам и ядерным технологиям. В Соединенных Штатах, похоже, часть мышления гласит: "О, ради Бога, лучше мы обучим этих людей".
*WORLD NUCLEAR INDUSTRY STATUS REPORT 2023
h t t p s://w w w.worldnuclearreport.org/-World-Nuclear-Industry-Status-Report-2023-.html
WNISR - WORLD NUCLEAR INDUSTRY STATUS REPORT 2023 обновлен!
6 марта 2023
«Количество начатых проектов строительства атомных реакторов в мире снова падает
Китай и Россия остаются мировыми лидерами. На рынке атомных реакторов по-прежнему доминируют Китай и Россия. В первой находится больше всего строительных площадок, вторая реализует больше всего проектов по всему миру. За последние четыре года в мире не было зарегистрировано ни одного начала строительства, которое не было бы расположено в Китае или реализовано российской промышленностью.
Развитие событий в 2023 году
На начало 2023 года в мире было запланировано запустить девять реакторов, но только пять из них, общей мощностью 5 ГВт (гигаватт), дали первую электроэнергию - по одному в Беларуси, Китае, Словакии, Южной Корее и США. Ввод в эксплуатацию остальных четырех был отложен как минимум до 2024 года. В то же время пять энергоблоков общей мощностью 6 ГВт были закрыты, из них три последних в Германии и по одному в Бельгии и Тайване. Таким образом, баланс пуска/закрытия оказался отрицательным на 1 ГВт.
Поскольку пять реакторов - по два в Канаде и Японии и один во Франции - были вновь подключены к сети после длительных остановов (LTO) [1] и только три вошли в категорию LTO - по одному в Китае, Франции и Южной Корее, - общее количество действующих реакторов в мире увеличилось на два с 411 в начале 2023 года до 413 или 370,9 ГВт на 1 января 2024 года.
МАГАТЭ сопоставляет данные WNISR
После того как Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) продолжило пересматривать свою статистику по действующим реакторам в сторону уменьшения (подробнее см. раздел "МАГАТЭ неожиданно и тихо пересматривает данные по действующим реакторам"), в начале 2024 года впервые количество действующих реакторов в базах данных WNISR и МАГАТЭ было почти идентичным. Наибольшее расхождение между двумя базами данных было в 2012 году, в год после событий на Фукусиме, когда МАГАТЭ посчитало "действующими" на 29 блоков больше, чем WNISR.
По состоянию на начало 2024 года МАГАТЭ отнесло 25 реакторов к новой категории под названием "приостановленная эксплуатация", аналогичной WNISR LTO. Это замечательное событие, поскольку в течение десяти лет ВНИИР призывал к пересмотру практики МАГАТЭ, позволяющей включать в "эксплуатационную" категорию многочисленные простаивающие реакторы, которые не вырабатывали энергию в течение многих лет. В июле 2022 года МАГАТЭ установило исторический максимум в 449 действующих энергоблоков в 2018 году, тогда как, по данным WNISR, еще в 2002 году их число достигало 438. Согласно пересмотренным данным МАГАТЭ, исторический максимум в 2005 году составил 440 блоков, то есть на 6,5 % больше, чем 18 лет спустя.
По состоянию на 1 января 2024 года в общей сложности 26 энергоблоков останутся в категории WNISR LTO - что удивительно близко к показателю МАГАТЭ в 25 энергоблоков в "приостановленной эксплуатации" - 21 в Японии, три в Индии и по одному в Китае и Южной Корее.
Начало строительства реакторов сокращается
Строительство началось на шести блоках, из которых пять - в Китае, что заметно меньше, чем десять официальных стартов строительства в год в 2021 и 2022 годах. С момента официального начала строительства второго блока АЭС "Хинкли Пойнт С" в 2019 году и до конца 2023 года все 31 начатая стройки произошли либо в Китае (20), либо были реализованы российской атомной отраслью в разных странах (11). Россия также начала четыре из 20 последних строек в Китае и, таким образом, превратилась в ведущего мирового поставщика атомных станций с 24 активными строительными проектами в восьми странах (включая Россию) против 22 у Китая (все в Китае).
По состоянию на начало 2024 года в общей сложности 60 реакторов или 60,5 ГВт находились в стадии строительства в 16 странах, из них 26 или 43 процента - только в Китае. Девять из десяти строящихся реакторов расположены в государствах, обладающих ядерным оружием, или были спроектированы и реализуются компаниями в других странах, контролируемыми государствами, обладающими ядерным оружием.
Уступая инвестициям в аккумуляторы, атомная энергетика теряет актуальность на рынке электроэнергии
На фоне беспрецедентного всплеска внедрения возобновляемых источников энергии атомная энергетика все больше отстает. В то время как баланс ввода/закрытия ядерных мощностей на 2023 год был отрицательным, солнечная энергетика выросла на рекордные 440 ГВт [2], причем только Китай добавил 217 ГВт... и один ядерный реактор мощностью 1 ГВт.
Впервые в 2023 году, когда ежегодное глобальное развертывание втрое превысило показатель 2022 года, в стационарные (подключенные к сети) батареи было инвестировано больше средств, чем в атомную энергетику. Кроме того, рынок бытовых аккумуляторов пережил большой подъем: только в Германии за год было установлено около 500 000 аккумуляторных систем. [3]
Обещание утроить ядерные мощности к 2050 году невыполнимо
В ходе 28-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК) в декабре 2023 года в Дубае, 25 стран, включая Францию, Великобританию и США, а также такие неядерные страны, как Албания, Гана и Молдавия, обязались утроить глобальные установленные ядерные мощности к 2050 году. Китай и Россия, единственные движущие силы нынешнего реакторостроения, не входят в число подписавших соглашение.
WNISR2023 рассчитал сценарий, показывающий, что если все лицензионные продления срока службы будут реализованы до конца (ни один реактор еще не проработал 60, а тем более 80 лет), а все текущие строительства будут завершены (исторически каждый девятый реактор закрывается до выработки энергии), то в оставшиеся 27 лет, чтобы просто сохранить текущее количество действующих реакторов, потребуется запланировать, построить и ввести в эксплуатацию 270 дополнительных реакторов.
Такой темп строительства - десять стартапов в год, начиная с 2024 года, - удвоил бы средний показатель, который мы наблюдали за последние 20 лет, причем за последние несколько лет ситуация не изменилась (см. выше). Это очень сложная и довольно нереалистичная цель. Идея спланировать, построить и ввести в эксплуатацию за эти 27 лет еще 1000 реакторов или около того, чтобы утроить текущую рабочую мощность, просто невозможна с промышленной точки зрения. [4] Очевидно, что это удивительно пустое, но весьма вводящее в заблуждение обещание, которое вносит путаницу в общественное мнение о состоянии, тенденциях и перспективах международной атомной отрасли.
----------------------
[1] In the WNISR statistics, a nuclear reactor is considered in Long-Term Outage or LTO if it has not generated any electricity in the previous calendar year and in the first half of the current calendar year. It is withdrawn from operational status retroactively from the day it has been disconnected from the grid.
[3] Unless otherwise noted, the information in this paragraph is based on data compiled in Nat Bullard, “Decarbonization: Stocks and flows, abundance and scarcity, net zero”, 31 January 2024, see h ttps://w ww.nathanielbullard.com/presentations, accessed 18 February 2024.
Добавлено: Чт Мар 21, 2024 10:39 am Заголовок сообщения:
МАГАТЭ не может одновременно контролировать проблемы распространение ядерного оружия и продвигать ядерную энергетику
Агентство ООН бьет тревогу по поводу украинских реакторов и ядерных намерений Ирана, в то же время продвигая ту самую технологию, которая и создает эти риски
21 марта в Брюсселе, Бельгия, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) проведет то, что оно называет “Первым в истории саммитом по ядерной энергии”. Мероприятие проводится в соответствии с обещанием, данным 22 странами в декабре прошлого года во время климатического саммита COP28 в Дубае, утроить глобальный ядерный потенциал к 2050 году.
Брюссельский саммит, организованный совместно МАГАТЭ и правительством Бельгии с участием видных должностных лиц Министерства энергетики США, соберет мировых лидеров и других официальных лиц, чтобы “подчеркнуть роль ядерной энергетики в решении глобальных проблем сокращения использования ископаемого топлива, повышения энергетической безопасности и ускорения экономического развития”, сообщается на веб-сайте мероприятия.
Если на мгновение забыть о том, что утроить что-либо к 2050 году будет слишком поздно для решения надвигающегося на нас климатического кризиса, Брюссельский саммит вызывает тревогу, поскольку он знаменует заметное усиление агрессивного маркетинга ядерной энергетики со стороны МАГАТЭ, агентства Организации Объединенных Наций, которому поручено “сдерживать распространение ядерного оружия”.
Этой цели по своей сути препятствует продвижение гражданской ядерной энергетики, которая фактически передает ключи от замка ядерного оружия, предоставляя странам, не обладающим ядерным оружием, технологии, материалы, ноу-хау и персонал для разработки ядерного оружия. История уже продемонстрировала это на примере программ создания ядерного оружия в Индии, Пакистане, Израиле и Северной Корее, все из которых были приобретены гражданским ядерным путем.
Именно в этом заключается загадка с Ираном, подписавшим Договор о нераспространении ядерного оружия, который предоставляет странам, не обладающим ядерным оружием, “неотъемлемое право” развивать гражданскую ядерно-энергетическую программу. Иран долгое время заявлял, что делает именно это, и все же генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в конце февраля забил тревогу, отметив, что Иран, по-видимому, обладает обогащенным ураном, “значительно превышающим потребности в коммерческом ядерном использовании”. И это не должно вызывать удивления.
Еще одно противоречие заключается в заявленной миссии МАГАТЭ работать над "безопасным и мирным применением ядерной науки и технологии”. Для достижения этой цели агентство горячо выступает за глобальное расширение ядерной энергетики, в то же время беспокоясь о чрезвычайной опасности 15 гражданских реакторов Украины, вовлеченных в нынешнюю российскую войну в этой стране.
“Мы играем с огнем, и может произойти нечто очень, очень катастрофическое”, - посетовал Гросси во время брифинга Совета Безопасности ООН в сентябре 2022 года, имея в виду шесть реакторов в Запорожье на Украине, ближайших к месту боевых действий.
В конце февраля этого года Гросси снова предупредил, что “чрезвычайно уязвимая ситуация с энергоснабжением за пределами площадки продолжает создавать значительные проблемы для безопасности этого крупного ядерного объекта”, назвав ситуацию с безопасностью на Запорожской АЭС ”нестабильной".
И все же Гросси также заявил: “Все очень просто, проблема Украины и России в том, что они находятся в состоянии войны. Проблема не в ядерной энергии”. Но ядерная энергетика представляет собой серьезную проблему. Ветряные электростанции и солнечные батареи не представляли бы такой опасности при аналогичных обстоятельствах.
На COP28 Гросси провозгласил, что “глобальные чистые нулевые выбросы углерода могут быть достигнуты только к 2050 году при быстрых, устойчивых и значительных инвестициях в ядерную энергетику”, полностью игнорируя более быстрый, дешевый и безопасный вклад возобновляемых источников энергии в достижение этой цели.
В том же заявлении Гросси охарактеризовал ядерную энергетику как “устойчивую и надежной”, хотя она явно не является ни тем, ни другим. Доля ядерной энергетики в мировом коммерческом валовом производстве электроэнергии достигла в 2022 году рекордно низкого уровня за четыре десятилетия, согласно Отчету о состоянии мировой атомной промышленности за 2023 год, тенденция к снижению, которая вряд ли изменится.
План МАГАТЭ по утроению размеров ядерной энергетики - это и огромный перебор, и безрассудный и недостижимый блеф, учитывая, что ни одно новое ядерное строительство никогда не приближалось к таким темпам, даже при использовании известных и привычных конструкций реакторов.
Фактически, в последние годы на строительство атомных электростанций уходит еще больше времени и они обходятся еще дороже.
Предлагаемые же “новые” реакторы меньшего размера — вовсе не новые и десятилетиями отвергались как слишком неэкономичные — это конструкции только на бумаге, которые имеют нулевые шансы на своевременную поставку в количестве, достаточном для того, чтобы оказать какое-либо влияние на климатический кризис.
МАГАТЭ не может быть одновременно и ядерным полицейским, и пропагандистом. Продвигая ядерную энергетику по всему миру, МАГАТЭ является соучастником климатического преступления, которое тратит время и деньги на ненужное расширение дорогостоящей, медленной и опасной ядерной энергетики. Это отнимает жизненно важные ресурсы у возобновляемых источников энергии и энергоэффективности, которые позволили бы быстро, безопасно и по доступной цене решить климатический кризис, чего ядерная энергетика достичь не может.
Добавлено: Ср Мар 27, 2024 11:30 am Заголовок сообщения:
Саммит по ядерной энергии 2024 / Фон дер Ляйен поддерживает ядерную энергетику, но предупреждает, что будущее отрасли "вряд ли гарантировано
Дэвид Далтон / Румяна Вакарельска
22 марта 2024 г.
Председатель Еврокомиссии призывает отрасль к дисциплине и намечает основные задачи на будущее
Фон дер Ляйен поддерживает ядерную энергетику, но предупреждает, что будущее отрасли "вряд ли гарантировано
Урсула фон дер Ляйен заявила, что для того, чтобы атомная энергетика внесла существенный вклад в достижение целей климатической нейтральности, предстоит решить ключевые задачи.
Будущее атомной энергетики "едва ли гарантировано", и для того, чтобы отрасль внесла существенный вклад в достижение целей климатической нейтральности, предстоит решить ключевые задачи, в том числе главную - обеспечить новые инвестиции, заявила председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен.
Выступая на первом саммите по атомной энергии в Брюсселе, где она поддержала атомную энергетику и рассказала о роли, которую она может сыграть в энергетическом переходе, фон дер Ляйен отметила, что сегодня на большинстве рынков наблюдается "медленное, но неуклонное сокращение доли атомной энергетики на рынке".
По ее словам, доля ядерной энергетики в мировом энергобалансе составляет 9%, в то время как в 1988 году она составляла 18%.
По ее словам, в ЕС атомная энергетика по-прежнему является крупнейшим источником электроэнергии с долей 22 %, но эта доля значительно ниже уровня, достигнутого в 1990-х годах, когда атомная энергетика производила треть европейской электроэнергии.
"Чтобы атомная энергетика внесла существенный вклад в достижение целей климатической нейтральности, предстоит решить ключевые задачи", - сказала фон дер Ляйен на саммите, организованном совместно с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и премьер-министром Бельгии Александром де Кроо.
"Главная задача - обеспечить новые инвестиции. Необходима поддержка со стороны правительств, чтобы обеспечить доступность финансирования и должную оценку и вознаграждение вклада атомной энергетики в обеспечение безопасности электроснабжения".
Ее комментарии прозвучали после того, как мировые лидеры на саммите приняли декларацию, в которой пообещали приложить усилия для раскрытия всего потенциала ядерной энергетики, включая доступ к конкурентоспособному финансированию продления срока службы, строительства новых атомных станций и скорейшего развертывания передовых реакторов, включая малые модульные реакторы (SMRs) по всему миру.
Много работы по финансированию
Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил NucNet на саммите 21 марта, что рынкам предстоит проделать "большую работу" по финансированию.
"Нам нужно облегчить доступ к ядерной энергии для тех, кто отстает, и нам предстоит проделать большую работу по финансированию на международном и национальном уровнях", - сказал он.
МАГАТЭ заявило, что, несмотря на относительно низкие и стабильные эксплуатационные расходы, проекты атомных электростанций могут быть сложными, учитывая, что капитальные затраты высоки и обычно сочетаются с очень большими размерами проектов. Это означает, что масштаб финансирования, необходимый даже для одного проекта, является значительным.
МАГАТЭ заявило, что за последние три десятилетия финансирование проектов в области атомной энергетики стало более сложным, поскольку операторы АЭС подвержены риску изменения цен и спроса, что повышает общий риск новых проектов и затрудняет получение финансирования.
"Чтобы стимулировать развитие атомной энергетики, несмотря на эти трудности, применяются инновационные подходы к финансированию и политике поддержки, включая частичные инвестиции или кредитные гарантии со стороны государства", - говорится в сообщении МАГАТЭ.
Фон дер Ляйен призвала атомную энергетику к дисциплине, заявив, что будущее атомной энергетики зависит от ее способности выполнять работы в срок и в рамках бюджета.
"Слишком часто реализация атомных электростанций приводила к значительным дополнительным расходам и перерасходу средств", - сказала она.
Еще одна задача - рассмотреть новые возможности для атомной энергетики, такие как производство декарбонизированного тепла или чистого водорода. Это может помочь сократить промышленные выбросы, что будет иметь решающее значение для достижения климатических целей".
Фон дер Ляйен поддержала идею продления срока службы существующих атомных станций. По ее словам, страны должны тщательно продумать свои варианты, прежде чем отказываться от легкодоступного источника электроэнергии с низким уровнем выбросов.
"Последняя задача - это инновации", - сказала фон дер Ляйен. "Инновации в ядерных технологиях - это очень динамичное пространство, особенно в области ядерных энергетических технологий, таких как малые модульные реакторы".
Она сказала: "Малые модульные реакторы - это многообещающая технология, и сейчас идет гонка. Гонка идет между ведущими странами и компаниями, чтобы доказать эту технологию и вывести ее на рынок".
Малые модульные реакторы: "Давайте сделаем это
По словам фон дер Ляйен, более 80 проектов SMR по всему миру продвигаются вперед, и несколько стран-членов ЕС выразили большой интерес к SMR. "Так что давайте сделаем это", - сказала она.
Вон дер Ляйен сказала участникам саммита: "Я здесь, потому что верю, что в странах, которые открыты для этой технологии, ядерные технологии могут сыграть важную роль в переходе к чистой энергетике".
По ее словам, после глобального энергетического кризиса, вызванного вторжением России в Украину, многие страны вновь обращают внимание на потенциальную роль, которую может сыграть атомная энергетика.
Это связано с тем, что атомная энергетика во всем мире является вторым по величине источником электроэнергии с низким уровнем выбросов после гидроэнергетики, и для обеспечения энергетической безопасности страны стремятся снизить свою зависимость от импорта ископаемого топлива.
По словам фон дер Ляйен, атомная энергетика также помогает обеспечить конкурентоспособность. "Атомная энергия может обеспечить надежный якорь для цен на электроэнергию".
Добавлено: Чт Апр 25, 2024 11:10 am Заголовок сообщения:
«Атомная энергетика набирает популярность в Европе, но проблемы с финансированием остаются»
24 апр. 2024 г.
Хотя в странах ЕС по-прежнему существуют разногласия по поводу ядерной энергетики, опасения, вызванные войной на Украине, вызвали повышенный интерес со стороны политиков, которого не наблюдалось уже несколько десятилетий. Но готовы ли они подкрепить громкие слова большими кошельками?
В прошлом месяце Европа стала свидетелем большого события. Четырнадцать из 27 глав правительств стран ЕС собрались рядом с Атомиумом в Брюсселе на первый Саммит по ядерной энергии, организованный совместно Международным агентством по атомной энергии и Бельгией, председательствующей в Совете ЕС.
Мероприятие отразило необычайное возрождение энтузиазма в отношении ядерной энергетики, которого в Европе не наблюдалось уже несколько десятилетий, а ведь еще несколько лет назад такой саммит был бы просто немыслим. Вторжение России в Украину в феврале 2022 года и энергетическая уязвимость, которую оно вызвало в Европе, привели к переоценке позиций ряда стран, которые отказались от использования атомной энергии много лет назад или до сих пор сидели на заборе по этому поводу.
Атомная энергия 2.0
Перемены в отношении к атомной энергетике наблюдаются не только в столицах стран, но и в Брюсселе. Выступая на мероприятии "Атомная энергия 2.0", организованном французской компанией EDF, финской Fortum и шведской Vattenfall в начале этого месяца, комиссар по внутреннему рынку Тьерри Бретон признал, что мышление Комиссии изменилось.
"Когда я пришел в Комиссию, я, конечно, хотел говорить о том, что для Европы крайне важно больше атомной энергии", - сказал он. "Но они все говорили мне: "Комиссар, нет, нет, мы не говорим здесь о ядерной энергии". Тогда я сказал: так давайте говорить о "декарбонизированной энергии переходного периода", [и они сказали] да, мы можем говорить об этом".
В связи с изменением отношения Бретон в своей речи призвал Комиссию предложить Закон ЕС о ядерных технологиях, который будет направлен на стимулирование развития сектора в Европе аналогично плану действий по ветроэнергетике и готовящейся Солнечной хартии.
Исторический раскол Европы в отношении ядерной энергетики привел к тому, что до сих пор участие ЕС в этом секторе в основном ограничивалось вопросами безопасности и вывода активов из эксплуатации через такие инициативы, как Программа исследований и обучения Евратома. На данный момент конкретные детали этой инициативы, включая сроки, неясны.
Финансовые препятствия
Масштабные проекты, и даже малые ядерные реакторы (SMR), которые в настоящее время находятся в центре внимания, требуют значительных предварительных денежных затрат. Представители сектора, недавно сформировавшие общеевропейский альянс, представили на мероприятии исполнительному вице-президенту Комиссии Марошу Сефчовичу ряд рекомендаций по продвижению финансирования.
В их числе - предоставление ядерной энергетике равных с солнечной и ветряной возможностей финансирования, определение всех технологий как «технологий чистого нуля», расширение фондов ЕС для финансирования ядерной энергетики, направление средств на расширение промышленного производства и европейских цепочек поставок, а также финансирование возможностей обучения и переквалификации для привлечения работников в отрасль.
Они также просили оказать государственную финансовую поддержку, например, создать европейский суверенный фонд, предназначенный для чистых нулевых технологий, включая ядерные, и обеспечить финансирование со стороны Европейского инвестиционного банка для поддержки проектов по всему спектру ядерных технологий.
Однако вице-президент ЕИБ Томас Эстрос недавно заявил, что банк по-прежнему с осторожностью относится к выделению денег на ядерную энергетику.
Высокий уровень предварительного финансирования
Выступая на мероприятии после получения рекомендаций, Сефчович сказал, что он тоже наблюдает повышенный интерес к ядерной энергетике. "Неудивительно, что отношение к ядерной энергетике в Европейском союзе действительно меняется", - сказал он.
"Но, как известно всем присутствующим в этом зале, такого рода проекты требуют очень высокого уровня предварительного финансирования. Они очень часто подвержены превышению бюджета. И иногда в прошлом мы сталкивались с длительными задержками в строительстве".
"Но, несмотря на все это, атомная энергетика представляет собой один из самых экономически эффективных способов обеспечить экологически чистую энергию в масштабе и с возможностью круглосуточной диспетчеризации.
Я бы сказал, что наряду с продлением срока службы существующих атомных электростанций в рамках их безопасной эксплуатации, я также считаю, что мы должны сосредоточиться на нескольких сегментах этого сектора - в частности, рассмотреть вопрос о том, как поддержать эти проекты финансово как способ дальнейшего перехода к "зеленой" экономике, обеспечивая при этом более высокую энергетическую безопасность в Европе".
По его словам, SMR остаются ключевой областью интереса из-за их "лучшей масштабируемости и более низких первоначальных инвестиционных затрат", и именно поэтому Комиссия возлагает большие надежды на недавно созданный альянс SMR.
Расчет долгосрочных затрат
Люк Ремонт, генеральный директор EDF, согласился с Сефчовичем в том, что, несмотря на затраты на строительство, атомная энергетика может быть экономически эффективной в долгосрочной перспективе. "Ядерная энергетика не дорогая, это просто тип инфраструктуры, который сложнее построить, потому что это наиболее концентрированная мощность генерации энергии из всех технологий", - сказал он на мероприятии.
"Но, конечно, для создания такой большой инфраструктуры требуется время, и именно здесь в дело вступает финансирование. Потому что вам нужно время, чтобы построить ее, и именно здесь нам, как европейской индустрии, нужно ускориться. Мы были очень хороши в этом в 90-е годы, когда строили в Европе по шесть-семь реакторов в год".
"В электроэнергетике без схемы финансирования, поддерживаемой государствами, невозможны никакие инвестиции - без нее не было бы ни одной инвестиции", - добавил он.
"Атомная энергетика нуждается в собственных схемах финансирования для поддержки инвестиций, поскольку необходимо покрывать длительность инвестиций и риски, связанные с ценообразованием".
Генеральный директор Fortum Маркус Раурамо, также выступавший на мероприятии, согласился с ним. Он сказал, что во многих расчетах экономической эффективности атомной энергетики не учитывается ее долгосрочность. "Тот факт, что возобновляемые источники энергии дешевле на мегаватт-час (МВт-ч), означает, что в распоряжении имеется больше МВт-ч, но [необходимо помнить] о долговременности", - сказал он.
"Поэтому мы можем смотреть только на заголовок - какова стоимость в МВт-ч, но потом мы забываем, что это еще включает в себя мощность и долгосрочность, чего нельзя сказать о возобновляемых источниках энергии".
"Что касается финансирования, давайте использовать имеющиеся инструменты", - добавил он. "У Европы есть инструменты финансирования, у нас есть один из крупнейших инвестиционных банков в мире, ЕИБ. Почему бы не использовать его для повышения конкурентоспособности промышленности?"
Добавлено: Пт Май 31, 2024 11:11 am Заголовок сообщения:
Ядерный бум: мир переживает всплеск ажиотажа по поводу атомной энергетики, но ее экономические перспективы туманны
Автор: Татьяна Ланьшина к.э.н., независимый эксперт в области экономики возобновляемой энергетики
СОДЕРЖАНИЕ
• Реакторы стареют, прогресс задержался
• Что мешает атомной революции
• И все-таки безопасность
Атомная энергетика, казалось бы, переживает новую весну — только что прошел первый глобальный атомный саммит, который показал, что ЕС всерьез на нее рассчитывает в плане энергобезопасности и борьбы с выбросами СО2. А в США в феврале был принят Закон о продвижении атомной энергии, упрощающий лицензирование и регулирование этой отрасли. Тем временем Франция, европейский флагман в сфере атомной энергии, готовит новый закон, с которым должно ускориться строительство атомных реакторов (ожидается строительство 14 новых АЭС). По прогнозам к 2050 году выработка атомной энергии удвоится, но это лишь значит, что на АЭС будут приходиться всё те же 8–10% от мировой выработки энергии, что и сейчас, — ведь общее производство энергии также удвоится. Атомной энергетике сложно завоевать существенную долю рынка, и главный сдерживающий фактор вовсе не соображения безопасности, как принято думать, а чисто экономические причины: реакторы довольно быстро стареют и выводятся из эксплуатации, а строить новые станции — долго и дорого.
«Кремль фактически использовал энергию как оружие против Европы, чтобы разрушить наши экономики, ослабить общество и подорвать уверенность», — заявил председатель Евросоюза Шарль Мишель, открывая первый глобальный саммит по атомной энергетике 21 марта в Брюсселе. Поэтому Евросоюз ставит перед собой жесткие цели — к 2050 году серьезно повысить собственную энергобезопасность и одновременно резко снизить выбросы парниковых газов. Помочь должен, по мнению собравшихся, атом.
Не только ЕС, но все страны-участницы в итоговом заявлении обязались «работать над полным раскрытием потенциала атомной энергетики» и для этого создавать условия «конкурентного финансирования» и «продления срока службы существующих атомных реакторов». «Мы считаем ядерную энергетику жизненно важной для преодоления климатического кризиса и построения чистой, устойчивой и надежной экономики как в США, так и во всём мире», — сказал старший советник президента США по зеленой энергетике Джон Подеста.
Франция уже готовит закон, позволяющий ускорить строительство атомных реакторов (ей нужны 14 новых АЭС). Так же настроены США. Совсем недавно, в феврале, Конгресс принял Закон о продвижении атомной энергии, который должен упростить лицензирование и сделать более эффективным регулирование этой отрасли.
До этого, на международной конференции ООН по изменению климата COP28 более 20 стран подписали декларацию, пообещав увеличить в три раза имеющиеся у них мощности атомных электростанций к 2050 году. Ведь атомная энергетика не только не выбрасывает парниковые газы сама, но и сокращает необходимость в ископаемом топливе.
Несмотря на все законодательные улучшения и декларации, масштабы строительства новых АЭС пока не впечатляют.
Реакторы стареют, прогресс задержался
Единственный проект строительства малых модульных реакторов (ММР) в США — «проект безуглеродной энергии» компании NuScale, — который прошел сертификацию Комиссии по ядерному регулированию, закрылся в конце 2023 года из-за существенного роста издержек, а с ними и цен для конечных потребителей. Предполагаемые покупатели оказались не готовы платить $89 за мегаватт-час вместо изначально заявленных $58. Остальные проекты малых реакторов, включая проект Росатома, также вызывают множество вопросов, особенно экономических.
Франции — глобальному лидеру по доле АЭС в генерации электроэнергии — после многочисленных инцидентов на атомных реакторах в 2022 году пришлось полностью национализировать своего оператора АЭС EDF. Это крупнейший в мире оператор атомных станций. В 2022 году французские реакторы произвели мало электроэнергии — это антирекорд за последние 30 лет.
Многие надежды атомной индустрии относительно великих научных прорывов и многократного снижения стоимости атомной электроэнергии так и не оправдались. Термоядерный синтез по-прежнему находится «где-то в 30-летней перспективе». Стоимость атомной электроэнергии в последнее десятилетие только росла.
Пик доли АЭС в глобальной генерации электроэнергии пришелся на 1996 год, составив 17,5% или, по другим данным, 17,7%. С 2021 года на атомную энергетику приходится не более 10% генерации в мировом масштабе (в 2022 году — 9,2%). Но производство атомной электроэнергии всё еще высоко — в Докладе о глобальном развитии атомной энергетики (World Nuclear Industry Status Report, WNISR) говорится, что пик выработки АЭС в абсолютном выражении пришелся на 2006 год (2,66 ПВ*ч), хотя значения последних лет вплотную приближались к этому рекорду. Еще более высокие оценки — у Международного энергетического агентства (МЭА). По его данным, пик выработки АЭС в абсолютном выражении был недавно, в 2021 году, и в 2025 году ожидается новый — генерация продолжит расти с запуском значительных новых мощностей АЭС в Китае и Индии, а также с восстановлением французской генерации. Производство атомной энергии увеличится с 2022 года до 2050 года более чем вдвое, считает МЭА.
Впрочем, даже это не повысит долю атома в глобальной генерации — она сократится до 8% в 2050 году в сценарии, при котором мир достигает углеродной нейтральности, глобальное энергопотребление удваивается, а ведущую роль играют возобновляемые источники энергии.
Парк атомных электростанций стареет. Средний возраст реакторов растет начиная с 1984 года — в 2022 году он перевалил за 31 год. В последние три десятилетия в Северной Америке, Западной Европе, а также Центральной и Восточной Европе (включая Россию) строилось относительно мало атомных энергоблоков, как по числу, так и по мощности. Прирост мощностей АЭС происходил за счет Азии, в основном Китая.
В ближайшие годы десятки АЭС будут выведены из эксплуатации и не будут заменены новыми. По оценкам WNISR, чтобы заменить все старые реакторы, которые до 2030 года выйдут из эксплуатации, на новые, необходимо построить 88 новых атомных реакторов совокупной мощностью 66,5 ГВт. При этом строить надо вдвое больше реакторов, чем возводилось в последнее десятилетие. Такой сценарий представляется крайне нереалистичным. В том числе поэтому в ближайшие годы доля атомной энергетики продолжит сокращаться.
Чтобы улучшить свои перспективы, сторонники атомной энергетики как в России, так и во многих других странах активно апеллируют к тому, что эта энергия — самая чистая и безопасная и, следовательно, представляет собой лучший способ сокращения выбросов парниковых газов. Противники АЭС говорят о том, что срок службы новых реакторов третьего поколения составляет 60 лет и может продлеваться, а это означает, что инвестиции, которые могли бы быть направлены в возобновляемые источники, оказываются фактически недоступны на более чем полвека. За 60 лет оборудование для ветровых и солнечных электростанций может быть заменено на более современное и эффективное 2–3 раза.
Что мешает атомной революции
Атомная энергетика вряд ли когда-либо вновь достигнет тех вершин, на которых она находилась в 1970–1990-е годы (хотя локальные атомные бумы в Китае и Индии возможны). На это есть как минимум три причины.
Первая причина — для АЭС характерны самые долгие сроки строительства среди всех видов электростанций. Срок строительства атомного реактора чаще всего составляет 5–10 лет. Но при этом нередко бывают случаи, когда реакторы строятся больше 15 лет. В последние десятилетия сроки существенно выросли в связи с ужесточением требований к безопасности, а также из-за увеличения мощности и сложности энергоблоков. Один из последних примеров ядерного долгостроя — третий энергоблок финской АЭС «Олкилуото». Ее первый блок был введен в эксплуатацию через 5,5 лет после начала строительства — в 1979 году, второй блок — через 6,5 лет строительства — в 1982 году, а третий — через 17,5 лет после начала строительства — в 2023 году. При этом мощность третьего блока (1,6 ГВт) почти втрое превышала мощность каждого из первых двух (660 МВт).
Кстати, длинные сроки строительства делают АЭС неоптимальным решением климатического кризиса. Для того чтобы удержать повышение средней температуры воздуха на планете в пределах 1,5°С, как требует Парижское соглашение, необходимо сократить выбросы парниковых газов на 43% уже к 2030 году. Очевидно, что даже если начать строить много новых реакторов прямо сейчас, едва ли хотя бы один из них будет достроен и запущен в эксплуатацию к 2030 году. То есть, атомная энергетика является слишком медленной и негибкой, в то время как климатический кризис требует быстрых действий.
Для сравнения, солнечные и ветровые электростанции обычно строятся быстрее, чем за год, плюс они могут быть как очень маленькими, так и очень большими. При этом АЭС — это гигантские проекты, а жизнеспособность малых модульных реакторов — под большим вопросом.
Вторая причина — рост стоимости как самих реакторов, так и электроэнергии, которую они производят. К ним ожидаемо приводят растущие сроки строительства и увеличивающаяся сложность АЭС. Превышение изначального бюджета — уже традиция при строительстве АЭС. Бент Фливбьорг, почетный профессор Бизнес-школы Саид при Оксфордском университете, около 30 лет ведет базу данных, которая охватывает около 16 тысяч гигантских проектов в 136 странах. По его оценкам, при строительстве АЭС перерасход средств в среднем составляет 120%, при строительстве хранилищ ядерных отходов — 238%. Для сравнения, перерасход средств на Олимпийские игры составляет 157%, на строительство ветровых электростанций — 13%, на строительство солнечных электростанций — всего 1%. Причина такой разницы заключается в том, что АЭС представляют собой очень сложные и в определенной степени уникальные объекты, при строительстве которых всё должно быть изначально почти идеально по соображениям безопасности, в то время как ВЭС и СЭС состоят из стандартных модульных конструкций, которые производятся в промышленных масштабах.
Атомные электростанции — самый дорогой источник электроэнергии. Стоимость их электроэнергии в США в последнее десятилетие выросла почти вдвое. При этом есть большая вероятность, что стоимость атомной электроэнергии еще остается недооцененной. Например, вызывает вопросы качество оценки затрат не только на вывод из эксплуатации самих АЭС, но и элементов их топливных цепочек, а также опасных отходов. Сейчас нет могильников для захоронения отработанного топлива и высокорадиоактивных отходов, а значит, и издержки их захоронения не до конца ясны.
Дело в том, что отработавшее топливо из ядерных энергетических реакторов еще в течение нескольких десятилетий продолжает вырабатывать значительное количество тепла. Поэтому для охлаждения его помещают в специальные бассейны с водой при станциях. Через несколько лет отработавшее ядерное топливо перевозится во временные мокрые или сухие хранилища. Некоторые страны также перерабатывают отработавшее топливо, однако, в небольших объемах. При отсутствии переработки отработавшее топливо хорошо бы захоронить глубоко под землей, ведь оно остается высокорадиоактивным в течение нескольких тысяч лет и нуждается в изоляции на протяжении нескольких сотен тысяч лет. Однако таких могильников пока нет. Первым в мире подземным пунктом захоронения для отработавшего ядерного топлива станет «Онкало» в Финляндии.
Третья причина — государственное вмешательство. Частные компании в отрасли атомной энергетики больше неконкурентоспособны на мировых рынках, как отмечается в Докладе о глобальном развитии атомной энергетики за 2023 год. Государственное вмешательство в дела отрасли во многих странах в последнее время росло. Уже сейчас около 45% мощностей АЭС в мире полностью находятся в государственном владении, что едва ли является признаком здорового развития отрасли.
И все-таки безопасность
Стоит всё-таки упомянуть, что возможность несчастных случаев, которые могут наносить вред людям и окружающей среде, признается и Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и Всемирной ядерной ассоциацией. Мир уже знает три крупные аварии, которые произошли в очень разных странах и в разное время: на АЭС «Три-Майл-Айленд» (США, 1979 год), на Чернобыльской АЭС (СССР, 1986 год) и на АЭС «Фукусима-1» (Япония, 2011 год). И хотя угроза в этих случаях была связана не с опасностью АЭС как таковых, а с безответственностью лиц, отвечавших за их строительство или эксплуатацию, в общественном сознании атомная энергия ассоциируется с повышенной опасностью, и это не может не влиять на политику — скажем, в прошлом году Германия закрыла все свои многочисленные АЭС после почти полувекового протеста населения против них из соображений безопасности.
Хотя на территории Евросоюза катастроф никогда не было, но радиоактивное облако после аварии на Чернобыльской АЭС доходило до обеих Германий, напугав жителей и вызвав протесты. Теперь Германия принципиально выступает против атомной энергии и делает ставку на ветер и солнце.
Добавлено: Ср Июл 17, 2024 10:56 am Заголовок сообщения:
Питер Ханам, THE GUARDIAN, 06.2024
«Коалиция заявляет, что ее атомные станции будут работать 100 лет. Что говорит нам международный опыт?»
Средний возраст действующего ядерного реактора во всем мире составляет около 32 лет, а "живой" электростанции, достигающей даже 60 лет, "никогда не было", говорит эксперт
Обещание федеральной коалиции построить ядерные реакторы на семи площадках в пяти графствах в случае избрания продолжало вызывать вопросы на этой неделе.
Теневой министр энергетики Тед О'Брайен говорит, что станции могут работать от 80 до 100 лет, обеспечивая “более дешевую, чистую и стабильную электроэнергию 24/7” по сравнению с возобновляемыми источниками энергии.
Это утверждение звучит вопреки отчету Gencost CSIRO, согласно которому строительство каждой атомной станции мощностью 1 гигаватт может занять 15-20 лет и обойтись в 8,4 миллиарда долларов. Первая же может быть вдвое дороже, учитывая высокие затраты на запуск. Но что состояние ядерной энергетики на международном уровне говорит нам о предложении Коалиции?
В каком состоянии находится мировая атомная промышленность?
В прошлом году в мире было открыто пять новых ядерных реакторов и столько же закрыто, что привело к сокращению мощности на 1 ГВт, говорит Майк Шнайдер, независимый аналитик, координирующий ежегодный отчет о состоянии мировой атомной отрасли.
За последние два десятилетия аналогичная история: 102 реактора были открыты и 104 закрыты. Как и в случае с большинством источников энергии, Китай был крупнейшим в этом процессе, добавив 49 за это время и не закрыв ни одного. Несмотря на этот “прорыв“, атомная энергетика обеспечивает лишь около 5% электроэнергии Китая.
В прошлом году Китай добавил 1 ГВт ядерной энергии, но более 200 ГВт только солнечной. Солнечная энергия обогнала ядерную по общему производству электроэнергии в 2022 году, в то время как ветровая обогнала ее уже десять лет назад.
“С промышленной точки зрения ядерная энергетика не имеет значения на общем мировом рынке технологий производства электроэнергии”, - говорит он.
Что касается небольших модульных реакторов, или SMR, никто не строил их коммерчески. Даже миллиардер Билл Гейтс, чья компания пытается это сделать в течение 18 лет.
В отчете CSIRO был рассмотрен “спорный вопрос” SMR и отмечено, что один из основных проектов в США, связанный с муниципальными энергетическими системами штата Юта, был отменен в ноябре прошлого года. Даже тогда его предполагаемые затраты в 2020 должны были составить 18 200 долларов за киловатт, или более чем вдвое больше, чем у крупных электростанций - 8 655 долларов за кВт (в 2023 году).
“В конце 2022 года UAMPS обновили свои капитальные затраты до 28 580 долларов за кВт, сославшись на глобальное инфляционное давление, которое увеличило стоимость всех технологий производства электроэнергии”, - сказал CSIRO. “Оценка UAMPS предполагает, что стоимость атомной SMR выросла на 57%, что намного больше, чем в среднем на 20%, наблюдаемых в других технологиях”.
Итак, по крайней мере, некоторые страны все еще строят большие реакторы?
Из 35 строительных проектов, начатых с 2019 года, 22 были начаты в Китае, а остальные были построены Россией в разных странах. Россия подслащивает свои сделки, соглашаясь перерабатывать отходы с АЭС, которые она строит.
“США внесли в черный список CGN и CNNC, которые являются двумя крупнейшими [китайскими] государственными ядерными компаниями [в Китае], которые могли бы откликнуться на международный тендер”, - говорит Шнайдер. “Итак, могли бы вы представить, что Австралия наняла бы китайскую компанию на таких условиях для строительства ядерных реакторов?”
Разве такие союзники, как Франция, не вариант?
Французская EDF была образцом для подражания в отрасли, не в последнюю очередь потому, что атомная энергетика обеспечивает почти две трети электроэнергии страны. Однако у фирмы есть долг в размере 54,5 млрд евро (88 млрд долларов), и она не достраивала АЭС с 2007 года.
Строительство ее электростанции Hinkley Point C в Великобритании – двух гигантских энергоблоков мощностью 1,63 ГВт – началось в 2018 году, с целью выхода на первую мощность в 2025 году. Постоянные задержки в настоящее время означают, что она может не запуститься до 2031 года, а затраты могут приблизиться к 90 миллиардам долларов, когда строительство будет завершено.
Южнокорейская KEPCO также проявляет активность, построив электростанцию Barakah мощностью 5,6 ГВт в Объединенных Арабских Эмиратах. Как отмечается в отчете Schneider, ОАЭ “не согласились” с раскрытием стоимости, задержек или убытков от обесценения.
Тот факт, что долг KEPCO составляет поразительные 154 миллиарда долларов (231 миллиард долларов), возможно, является “слабым признаком того, что они не могли заработать кучу денег в ОАЭ”, говорит Шнайдер.
Электростанция Vogtle мощностью 4,5 ГВт вышла на полную мощность в апреле, что делает ее крупнейшей атомной электростанцией США. Стоимость первых двух энергоблоков превысила 35 миллиардов долларов, а Комиссия по государственной службе штата Джорджия заявила, что увеличение затрат и задержки “полностью исключили какую-либо выгоду с точки зрения затрат на жизненный цикл”.
Действительно ли эти станции могут работать 80-100 лет?
Средний возраст действующих 416 ядерных реакторов составляет около 32 лет. По словам Шнайдера, среди 29 реакторов, которые были остановлены за последние пять лет, средний возраст был меньше 43 лет.
Есть 16 реакторов, которые работают 51 год или более. “Опыта эксплуатации реактора 60-летней давности нет. Ноль. Этого никогда не было. Оставьте в покое 80 лет или больше ”, - говорит он. (Старейшая в мире, швейцарская Безнау, проработала 55 лет с периодами простоев.)
В отчете CSIRO рассматривался срок службы крупной атомной станции в 30 или 40 лет, поскольку было представлено “мало доказательств того, что частное финансирование было бы комфортным” с риском в течение более длительного времени.
По мере старения станций расходы на техническое обслуживание должны увеличиваться, как это произошло во Франции. Однако в США это не так, поскольку инвестиции в последнее десятилетие сокращаются, даже несмотря на то, что средний возраст реакторов вырос с 32 до 42 лет.
“У вас есть два варианта в отношении результата: либо вы натыкаетесь на инвестиционный барьер, поэтому вам приходится вкладывать огромные средства повсюду одновременно, либо вы сталкиваетесь где-то с очень серьезной проблемой безопасности”, - говорит Шнайдер.
За последнее десятилетие электростанции США работали “невероятные” 90% времени. Сравните это с коэффициентом загрузки Франции в 2022 году, составляющим всего 52%, говорит он.
“У лучших морских ветряных электростанций Шотландии средний коэффициент загрузки за пять лет составляет 54%”.
Добавлено: Ср Сен 04, 2024 12:54 pm Заголовок сообщения:
The Times : ЗАДЕРЖКИ, ДОЛГИ И ЛОЖНЫЕ ОБЕЩАНИЯ - ВНУТРИ ЯДЕРНОГО КОШМАРА ФРАНЦИИ
Энергетический гигант EDF пообещал восстановить атомную энергетику Великобритании, начав с Хинкли-Пойнт. Но неудачи с аналогичным проектом в Нормандии ставят под сомнение ядерное будущее Великобритании.
EDF обещала построить европейские реакторы под давлением в Сомерсете и Фламанвиле, Франция, но оба проекта отстают от графика, а окончательная стоимость достигает десятков миллиардов фунтов стерлингов.
Адам Сейдж, Париж
Среда, 04 сентября 2024 года
Чуть более десяти лет назад Британию убедили доверить будущее своей атомной энергетики в основном французам.
Николя Саркози, тогдашний президент, убедительно доказывал это, в частности, на саммите с Дэвидом Кэмероном в Елисейском дворце в 2012 году.
Саркози отметил, что Франция обладает большим опытом в строительстве ядерных реакторов, чем любая другая страна, и 56 из них уже введены в эксплуатацию. Он пообещал, что следующее поколение, получившее название «Европейский реактор под давлением» (EPR), будет еще лучше.
Кэмерон и Тереза Мэй, его преемница, быстро подписали соглашение о строительстве двух EPR консорциумом во главе с французским государственным энергетическим гигантом EDF в Хинкли-Пойнт в Сомерсете стоимостью 18 миллиардов фунтов стерлингов. Предполагается, что они будут поставлять 7 процентов электроэнергии в Великобритании.
Теперь Кэмерона и Мэй можно простить за то, что они задаются вопросом, действительно ли Франция так хороша в строительстве ядерных реакторов, как говорил им Саркози.
На этой неделе единственный и неповторимый EPR, который пыталась построить сама Франция, наконец-то был включен - с 12-летним отставанием от графика.
Строительство АЭС «Хинкли Пойнт» началось в 2016 году. Атомная электростанция в Сомерсете должна быть введена в эксплуатацию не позднее 2031 года
Когда в 2007 году начались работы по строительству реактора во Фламанвиле (Нормандия), инженеры обещали, что он будет запущен к 2012 году и обойдется в 3,3 миллиарда евро (2,8 миллиарда фунтов стерлингов). Окончательный счет уже оценивается в 19,1 миллиарда евро, а АЭС еще даже не подключена к электросети. EDF утверждает, что это произойдет «к концу осени», что означает очередную задержку.
Проект был сопряжен с проблемами. Например, инспекторы по безопасности обнаружили «отклонения» в восьми сварных швах главной пароотводной трубы реактора. Они предписали сварщикам EDF выполнить работу заново. Затем Управление по ядерной безопасности, французский надзорный орган, столкнулось с тем, что оно назвало «производственной аномалией в нижнем своде и верхнем затворе корпуса», которые также являются ключевыми компонентами.
Управление распорядилось заменить верхнюю часть, хотя и разрешило запустить реактор с существующей крышкой. Она будет снята примерно через 18 месяцев работы, что совпадет с первым остановом для заправки топливом.
EDF настаивает, что опасности нет.
Задержки и перерасход средств на АЭС «Фламанвиль» были расценены как национальное унижение. Критики спрашивают, как и почему проект мог пойти не так, учитывая гордую ядерную традицию Франции, реакторы которой обеспечивают около двух третей электроэнергии в стране.
Неудачи дали повод партиям, выступающим против атомной энергетики. На протяжении десятилетий они были изолированы в стране, которая остается яростно проатомной, где даже самые радикальные левые профсоюзы выступают за атомную энергию.
Теперь организации Europe Ecology и « Зеленые», известные под общим названием «Экологи», обрели трибуну, с которой можно осудить Фламанвиль как «фарс», а атомную электростанцию - как ошибку.
Последний ядерный реактор, построенный в рамках программы, начатой Шарлем де Голлем, лидером Сопротивления в военное время и послевоенным президентом, был открыт в 1999 году.
С тех пор поколение опытных инженеров ушло на пенсию, а их преемникам пришлось учиться на рабочем месте во Фламанвиле, говорят комментаторы.
Работы на АЭС «Хинкли-Пойнт» идут не совсем гладко, но заметно спокойнее, чем в Нормандии. По последним официальным оценкам, реакторы в Сомерсете будут стоить от 25 до 26 миллиардов фунтов стерлингов и будут введены в эксплуатацию в 2027 году. Хотя есть сведения, что затраты могут возрасти до 31 миллиарда фунтов стерлингов, а задержки продлятся до 2031 года, это, тем не менее, будет лучшим показателем по сравнению с Фламанвилем.
В мире имеется только три других EPR - один в Финляндии, который был включен в 2021 году, на 12 лет позже графика, и два в Китае, первый из которых начал работать в 2018 году, но дважды был остановлен из-за скапливающихся газов и коррозии.
EDF, в свою очередь, пообещала президенту Макрону улучшить версию своей АЭС EPR под названием EPR2. Он заказал шесть таких АЭС за 67 миллиардов евро и рассматривает возможность приобретения еще восьми.
Французский лидер сделал этот заказ после того, как отказался от первоначального обещания сократить долю французской электроэнергии, производимой на атомных электростанциях, до 50 процентов, по сравнению с примерно 65 процентами в настоящее время.
Макрон изменил свою точку зрения после того, как решил, что если Франция хочет достичь своей цели - сократить выбросы парниковых газов на 40 процентов к 2030 году по сравнению с уровнем 1990 года и добиться углеродной нейтральности к 2050 году, - ей необходимо продолжать инвестировать в атомную энергетику.
Как и сэр Кейр Стармер, он будет надеяться, что EDF вновь открыла для себя фокус строительства реакторов в срок и в рамках бюджета.
Добавлено: Ср Сен 25, 2024 10:18 am Заголовок сообщения:
Anonymous писал(а):
Anonymous писал(а):
Урсулка ужом крутится.
Денюжек на новые АЭС нетути
Крупнейшие банки мира обещают поддержать ядерную энергетику
14 крупнейших банков обещают поддержать утроение ядерных мощностей к 2050 году
Ведущие финансовые институты объединяются для ускорения глобального расширения ядерной энергетики
вторник, 24 сентября 2024 г.
В кулуарах Недели климата в Нью-Йорке крупнейшие банки, представители правительства и лидеры отрасли признали ключевую роль, которую ядерная энергетика может сыграть в глобальных усилиях по декарбонизации.
Поскольку глобальные дискуссии о мерах по борьбе с изменением климата активизировались во время Климатической недели в Нью-Йорке, 14 ведущих банков и финансовых учреждений мира официально одобрили амбициозную цель утроить ядерные энергетические мощности к 2050 году. Инициатива, выдвинутая на COP28 в 2023 году, получила поддержку со стороны финансового сектора, который все больше признает ключевую роль, которую ядерная энергетика должна играть в достижении глобальных целей декарбонизации.
Среди финансовых институтов, обещающих поддержку, Abu Dhabi Commercial Bank, Ares Management, Bank of America, Barclays, BNP Paribas, Brookfield, Citi, Credit Agricole CIB, Goldman Sachs, Guggenheim Securities LLC, Morgan Stanley, Rothschild & Co., Segra Capital Management и Societe Generale.
Эта финансовая поддержка направлена на ускорение разработки и внедрения технологий ядерной энергетики, которые считаются необходимыми для обезуглероживания электросетей и удовлетворения потребностей низкоуглеродной глобальной экономики.
Со вступительным словом выступил Джон Подеста, старший советник президента по международной климатической политике, собрание состоялось в знаменитом Рокфеллеровском центре. В нем приняли участие главы государств, министры и высшие руководители ядерного и финансового секторов. Подеста задал тон, подчеркнув важность сотрудничества: “Наша миссия ясна: обеспечить, чтобы ядерная энергетика играла свою роль в построении устойчивого и безопасного будущего. Если мы будем работать вместе, мы сможем сделать ядерную энергетику краеугольным камнем нашей климатической стратегии ”.
Включение ядерной энергетики в результаты первого глобального анализа в рамках Парижского соглашения еще раз подчеркнуло ее важность. Анализ, завершенный в декабре 2023 года, показал, что ядерная энергетика является одной из ключевых технологий с низким уровнем выбросов, необходимых для ускорения усилий по декарбонизации.
Благодаря своему глобальному охвату и опыту работы на рынках капитала, финансовые учреждения рассматриваются как инструмент мобилизации ресурсов, необходимых для перевода ядерных проектов из стадии планирования в реальную эксплуатацию. По мере того, как ядерная энергетика набирает обороты, становится ясно, что полное раскрытие ее потенциала будет в значительной степени зависеть от инновационного финансирования и инвестиций.
Одним из основных препятствий на пути расширения ядерной энергетики является финансирование. “Единственная загадка, которую осталось решить, - это финансовая сторона, финансовые издержки”, - сказал д-р Роберт Голоб, премьер-министр Словении. “Финансовым рынкам необходимо адаптироваться и разработать новые финансовые инструменты, чтобы ядерная энергетика стала конкурентоспособной с другими источниками энергии, не содержащими CO2”.
Во всем мире страны изучают механизмы финансирования для поддержки нового строительства ядерных объектов. Эбба Буш, министр энергетики, бизнеса и промышленности Швеции, озвучил подход Швеции: "Наше правительство рассматривает такие варианты, как государственные займы и контракты на разницу цен (CFD), чтобы создать благоприятные условия для расширения ядерной энергетики, гарантируя более устойчивое энергетическое будущее".
Привлечение частного сектора, особенно финансовых институтов, имеет решающее значение для преодоления этих препятствий. Такое партнерство между правительствами, ядерными разработчиками и рынками капитала может привлечь необходимые инвестиции для крупномасштабного развертывания атомной энергетики.
“Это меняет правила игры”, - заявил Financial Times Джордж Боровас, глава ядерной практики юридической фирмы Hunton Andrews Kurth и член правления Всемирной ядерной ассоциации. “До сих пор, по его словам, банкам было политически сложно поддерживать новые ядерные проекты, которые часто требовали одобрения из офиса главного исполнительного директора”, - сказал он. “Банки на уровне высшего руководства просто сказали бы, что мы ничего не понимаем в ядерной энергетике. Мы просто знаем, что это очень сложно и очень противоречиво”, - сказал Боровас. Он добавил, что поддержка со стороны банков поможет нормализовать ядерную энергетику как “часть решения проблемы изменения климата”, а не как “неизбежное зло”.
Банки могли бы поддержать новые электростанции, увеличив прямое кредитование и проектное финансирование атомных компаний, организовав продажу облигаций или привлекая компании в фонды прямых инвестиций или кредитные фонды, сообщает Financial Times.
BNP заявил Financial Times, что “нет сценария”, при котором мир мог бы достичь углеродной нейтральности к 2050 году без ядерной энергетики, ссылаясь на Межправительственную группу экспертов ООН по изменению климата. Barclays заявил, что принимает участие, потому что ядерная энергетика может стать решением проблемы непостоянства использования энергии ветра и солнца.
Добавлено: Чт Сен 26, 2024 9:26 am Заголовок сообщения:
Anonymous писал(а):
Anonymous писал(а):
Anonymous писал(а):
Урсулка ужом крутится.
Денюжек на новые АЭС нетути
Крупнейшие банки мира обещают поддержать ядерную энергетику
14 крупнейших банков обещают поддержать утроение ядерных мощностей к 2050 году
Ведущие финансовые институты объединяются для ускорения глобального расширения ядерной энергетики
вторник, 24 сентября 2024 г.
В кулуарах Недели климата в Нью-Йорке крупнейшие банки, представители правительства и лидеры отрасли признали ключевую роль, которую ядерная энергетика может сыграть в глобальных усилиях по декарбонизации.
Поскольку глобальные дискуссии о мерах по борьбе с изменением климата активизировались во время Климатической недели в Нью-Йорке, 14 ведущих банков и финансовых учреждений мира официально одобрили амбициозную цель утроить ядерные энергетические мощности к 2050 году. Инициатива, выдвинутая на COP28 в 2023 году, получила поддержку со стороны финансового сектора, который все больше признает ключевую роль, которую ядерная энергетика должна играть в достижении глобальных целей декарбонизации.
Среди финансовых институтов, обещающих поддержку, Abu Dhabi Commercial Bank, Ares Management, Bank of America, Barclays, BNP Paribas, Brookfield, Citi, Credit Agricole CIB, Goldman Sachs, Guggenheim Securities LLC, Morgan Stanley, Rothschild & Co., Segra Capital Management и Societe Generale.
Эта финансовая поддержка направлена на ускорение разработки и внедрения технологий ядерной энергетики, которые считаются необходимыми для обезуглероживания электросетей и удовлетворения потребностей низкоуглеродной глобальной экономики.
Со вступительным словом выступил Джон Подеста, старший советник президента по международной климатической политике, собрание состоялось в знаменитом Рокфеллеровском центре. В нем приняли участие главы государств, министры и высшие руководители ядерного и финансового секторов. Подеста задал тон, подчеркнув важность сотрудничества: “Наша миссия ясна: обеспечить, чтобы ядерная энергетика играла свою роль в построении устойчивого и безопасного будущего. Если мы будем работать вместе, мы сможем сделать ядерную энергетику краеугольным камнем нашей климатической стратегии ”.
Включение ядерной энергетики в результаты первого глобального анализа в рамках Парижского соглашения еще раз подчеркнуло ее важность. Анализ, завершенный в декабре 2023 года, показал, что ядерная энергетика является одной из ключевых технологий с низким уровнем выбросов, необходимых для ускорения усилий по декарбонизации.
Благодаря своему глобальному охвату и опыту работы на рынках капитала, финансовые учреждения рассматриваются как инструмент мобилизации ресурсов, необходимых для перевода ядерных проектов из стадии планирования в реальную эксплуатацию. По мере того, как ядерная энергетика набирает обороты, становится ясно, что полное раскрытие ее потенциала будет в значительной степени зависеть от инновационного финансирования и инвестиций.
Одним из основных препятствий на пути расширения ядерной энергетики является финансирование. “Единственная загадка, которую осталось решить, - это финансовая сторона, финансовые издержки”, - сказал д-р Роберт Голоб, премьер-министр Словении. “Финансовым рынкам необходимо адаптироваться и разработать новые финансовые инструменты, чтобы ядерная энергетика стала конкурентоспособной с другими источниками энергии, не содержащими CO2”.
Во всем мире страны изучают механизмы финансирования для поддержки нового строительства ядерных объектов. Эбба Буш, министр энергетики, бизнеса и промышленности Швеции, озвучил подход Швеции: "Наше правительство рассматривает такие варианты, как государственные займы и контракты на разницу цен (CFD), чтобы создать благоприятные условия для расширения ядерной энергетики, гарантируя более устойчивое энергетическое будущее".
Привлечение частного сектора, особенно финансовых институтов, имеет решающее значение для преодоления этих препятствий. Такое партнерство между правительствами, ядерными разработчиками и рынками капитала может привлечь необходимые инвестиции для крупномасштабного развертывания атомной энергетики.
“Это меняет правила игры”, - заявил Financial Times Джордж Боровас, глава ядерной практики юридической фирмы Hunton Andrews Kurth и член правления Всемирной ядерной ассоциации. “До сих пор, по его словам, банкам было политически сложно поддерживать новые ядерные проекты, которые часто требовали одобрения из офиса главного исполнительного директора”, - сказал он. “Банки на уровне высшего руководства просто сказали бы, что мы ничего не понимаем в ядерной энергетике. Мы просто знаем, что это очень сложно и очень противоречиво”, - сказал Боровас. Он добавил, что поддержка со стороны банков поможет нормализовать ядерную энергетику как “часть решения проблемы изменения климата”, а не как “неизбежное зло”.
Банки могли бы поддержать новые электростанции, увеличив прямое кредитование и проектное финансирование атомных компаний, организовав продажу облигаций или привлекая компании в фонды прямых инвестиций или кредитные фонды, сообщает Financial Times.
BNP заявил Financial Times, что “нет сценария”, при котором мир мог бы достичь углеродной нейтральности к 2050 году без ядерной энергетики, ссылаясь на Межправительственную группу экспертов ООН по изменению климата. Barclays заявил, что принимает участие, потому что ядерная энергетика может стать решением проблемы непостоянства использования энергии ветра и солнца.
Вы можете начинать тeмы Вы можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в
журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы.
Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое
представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов
Открытие страницы: 0.12 секунды
FAQ
Поиск
Группы
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
