SMR

[Гость]

«SMR, разрыв между ожиданиями и реальностью увеличивается... Большинство строящихся АЭС находятся в Китае и России».

Шин Хе Чжон


2024 .11. 19


Интервью с автором доклада о состоянии мировой атомной промышленности


"Китай и Россия - единственные две страны с действующими малыми реакторами.
Половина новых реакторов через 20 лет будет в Китае.
Вывод из эксплуатации через 45 лет...
Является ли это устойчивой энергией?"


«Разрыв между ожиданиями и реальностью в отношении малых модульных ядерных реакторов (ММР) увеличился».
К такому выводу пришли в разделе, посвященном SMR, в «Отчете о состоянии мировой ядерной промышленности (WNISR) 2024», опубликованном в сентябре прошлого года. WNISR считается заслуживающим внимания отчетом, в котором анализируются тенденции в атомной энергетике, наряду с «Состоянием мировых ядерных реакторов» Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и «Отчетом о работе мировых атомных электростанций» Всемирной ядерной ассоциации (WNA). Этот отчет, охватывающий тенденции до первой половины этого года, был написан на основе анализа множества показателей, проведенного 21 экспертом из каждой страны.
Ханкук Ильбо встретился с исполнительным автором Майклом Шнайдером, международным консультантом по атомной промышленности, который посетил Сеул, чтобы принять участие в мероприятии, посвященном представлению отчета в Корее, в кафе в Чонно 18-го числа. Нуталапати Рамана, профессор Высшей школы государственной политики и международных отношений Университета Британской Колумбии в Канаде, написавший раздел об SMR, также принял участие в интервью.

Согласно отчету, правительства во всем мире предлагают меры поддержки SMR, но проекты на местах фактически откладываются или отменяются. В 2022 году французское правительство объявило, что выделит 1,1 миллиарда долларов (приблизительно 1,5 триллиона вон) на разработку инновационных ядерных реакторов, в том числе SMR «Newword» Французской электроэнергетической корпорации (EDF), но в июле этого года EDF внезапно остановила разработку. Характерным примером является изменение вектора на «проектирование, основанное на проверенной существующей технологии».
Решение EDF было принято после того, как были высказаны опасения по поводу стоимости и сроков строительства новых SMR. Профессор Рамана сказал: «SMR предназначены для производства небольшого количества энергии, а затраты на строительство не уменьшаются пропорционально размеру, поэтому они не экономичны по сравнению с крупными атомными электростанциями». «За исключением некоторых проектов, которые получают большие субсидии». Многие SMR в итоге вряд ли будут построены. «Это будет сложно», — предсказал он.

Фактически, проект NuScale Power по строительству SMR-класса мощностью 77 мегаватт (МВт), который привлек внимание как первый проект в Соединенных Штатах, завершился в ноябре прошлого года из-за неспособности найти инвесторов из-за растущих затрат. Ожидалось, что первоначальная стоимость строительства проекта в 2020 году составит около $6,1 млрд (8 трлн вон), но в прошлом году она выросла до $9,3 млрд (около 12,28 трлн вон). NuScale Power при этом также получила финансирование на исследования в размере 560 миллионов долларов (около 780 миллиардов вон) от Министерства энергетики США в качестве поддержки расходов на исследования.

Согласно отчёту, в настоящее время только две страны — Китай и Россия — используют реакторы на быстрых нейтронах. Кроме того, на запуск реакторов на быстрых нейтронах ушло около 10 лет, что в два раза дольше, чем планировалось. HTR-PM, работающий в провинции Шаньдун, Китай, с 2022 года, был заявлен с мощностью 200 МВт. С момента запуска мощность была снижена до 150 МВт. Причина не разглашается.

Ожидается, что с избранием Дональда Трампа президентом США поддержка SMR еще больше усилится, но существует также анализ, что это может противоречить политике продвижения ископаемого топлива. Профессор Рамана предсказал: «Администрация Трампа, вероятно, ослабит правила техники безопасности для расширения SMR, но в то же время, поскольку она реализует политику по снижению цен на ископаемое топливо, высокие затраты на строительство SMR будут невыгодны».

По сравнению со стимулами строительства SMR в каждой стране, обсуждений правил безопасности по-прежнему недостаточно.
Шнайдер заявил: «Атомная энергетика утверждает, что нам необходимо обсудить сокращение EPZ (зоны планирования радиационной аварийной ситуации), но будет сложно обсуждать это, когда еще нет модели, которая получила бы одобрение на проектирование», — добавил он. Ожидается более активное обсуждение в процессе фактического согласования строительства.

Согласно отчету, по состоянию на первое полугодие этого года в 32 странах работают 408 ядерных реакторов. Из статистики исключены 34-энергоблока, долгое время находившиеся без эксплуатации. По сравнению с прошлым годом количество действующих АЭС увеличилось на одну, но их стало на 30 меньше, чем в 2002 году, который был пиковым. За 20 лет с 2004 по прошлый год вступили в эксплуатацию 102 новые АЭС, а 104 АЭС были остановлены. Среди недавно вступивших в эксплуатацию АЭС 49 являются китайскими, а если считать и регионы за пределами Китая, то их 53. Кроме того, в настоящее время строятся 59 атомных электростанций, из которых 27 — проекты в Китае, а 26 строятся в России, Египте и Индии.

В одном из уголков мира, охваченном последствиями аварии на АЭС «Фукусима» в Японии, теплится надежда на то, что атомная промышленность снова оживится. Но реальность, отраженная в статистике, далека от ожиданий. Майкл Шнайдер сказал: «Исходя из текущих показателей, атомная отрасль не меняется и не развивается. В последние годы крупные страны, такие как США, объявили о планах по расширению атомных электростанций или продлению их срока службы, но конкретных новостей нет. Заказов на строительство пока нет, поэтому нам нужно подождать и посмотреть».

В последнее время все большее число атомных электростанций прекращают работу по истечении расчетного срока эксплуатации, но из-за медленного вывода из эксплуатации возникают проблемы с устойчивостью. В докладе проанализировано, что по состоянию на первую половину этого года 213 (106 ГВт) из 655 ядерных реакторов, находившихся в эксплуатации за последние 70 лет, были остановлены, но полностью выведены из эксплуатации только 23 из них. Выводы: период вывода из эксплуатации занял минимум 6 лет, а период эксплуатации 45 лет. Майкл Шнайдер поставил диагноз: «Это связано с отсутствием технического опыта вывода из эксплуатации по сравнению со строительством атомной электростанции, а проблема затрат усложнилась и не решена, поскольку в мире не хватает мест захоронения высокоактивных радиоактивных отходов».


h ttps://w w w.hankookilbo.com/News/Read/A2024111910010000605

[Гость]

Европа - первые сомнения в ММР

АЛЕКСАНДР УВАРОВ, ATOMINFO.RU, ОПУБЛИКОВАНО 25.11.2024

Хотя мода на малые модульные реакторы (ММР) в мире продолжается, первые признаки её угасания уже видны. Как минимум в одном регионе (Европе) стали громче звучать голоса скептиков.

На настроения рынка негативно повлияли ожидаемый крах проекта CFPP по строительству ММР NuScale в США и внезапный отзыв на переделку проекта французского ММР Nuward.

От участников различных мероприятий, прошедших в европейских странах этой осенью, стало известно, что ряд топ-менеджеров крупных компаний (в том числе, Fortum) утратили уверенность в перспективности направления ММР.

Проект CFPP предполагал строительство в США шести ММР общей мощностью 462 МВт(э) брутто. Он был закрыт в ноябре 2023 года после того, как оценка его стоимости достигла 9,336 миллиарда долларов, или примерно 20200 долларов за установленный киловатт.

На осенних европейских мероприятиях неоднократно звучало мнение, что плачевное положение с экономикой характерно не только для проектов NuScale, но и для многих других проектов западных ММР.

Так, американская государственная энергетическая компания TVA, выступающая как потенциальный заказчик ММР, оценивает, что первый малый реактор обойдётся ей в 17950 долларов за установленный киловатт.

Эффект серийности поможет, но не сильно - для серийного ММР прогнозируется снижение всего лишь до 12500 долларов за установленный киловатт.

Помимо высоких удельных расходов на строительство малые реакторы могут столкнуться и с другими экономическими проблемами. Так, некоторые западные отраслевые аналитики упоминают о росте прогнозных оценок эксплуатационных затрат для ММР, в том числе из-за роста расходов на обращение с отходами.

Китайские малые технологии переломить ситуацию с ММР в Европе не сумеют, и не только из-за геополитических ограничений.

Хотя китайская корпорация CNNC, завершающая строительство на острове Хайнань блока с малым реактором ACP-100 (китайцы называют его первым в мире ММР), не приводит точных данных о реальной стоимости проекта, из редких высказываний китайских специалистов можно заключить, что проект оказался как минимум очень дорогим, если не неоправданно дорогим.

Говорить о том, что Европа забывает про ММР, пока рано. Ещё остались компании и страны, готовые их покупать - например, шведская компания Vattenfall.

Дальше всех пошёл чешский CEZ, заключивший партнёрское соглашение с британским разработчиком Rolls-Royce SMR и вложивший в британскую фирму определённые средства.

Чехи планируют построить британские малые реакторы на площадке в Темелине, но даже они признают, что многие из сегодняшних разработчиков ММР в обозримом будущем покинут это направление.

В целом, если судить по высказываниям менеджеров и специалистов на различных мероприятиях, в европейской атомной отрасли растёт понимание, что малые реакторы не смогут конкурировать с большими АЭС, и что для них нужно искать подходящие ниши.

Возможно, такой нишей станет производство тепла, как бытового, так и высокотемпературного промышленного. Но и в этом направлении экономика малой атомной энергетики для европейских условий вызывает справедливые сомнения.

[Гость]

О «новых» атомных электростанциях деления

Бруно Магатти - 29 ноября 2024 г.


Итальянские политики, бизнесмены и журналисты настойчиво пропагандируют возвращение к атомной энергетике, раздавая заверения, подготовленные избранными экспертами. Эта пропаганда искажает сроки, стоимость, безопасность и последствия. Они выступают против стремительного (и экономически эффективного) роста производства энергии из возобновляемых источников. Данные, приведенные физиком Бруно Магатти, кристально ясны.
Голос тех, кто хотел бы, чтобы в Италии вновь заработали реакторы деления ядерного топлива, становится все более настойчивым. Это пропаганда, в то время как в других странах, например в Германии, эта технология стала символом устаревшей фазы технологического развития, а инвестиции в возобновляемые источники энергии несомненны. Даже в Соединенных Штатах за последние семь лет производство энергии из возобновляемых источников увеличилось на 140 гигаватт (ГВт), а в ближайшие семь лет ожидается еще 450 ГВт.
К партии возрождения ядерного деления присоединились политики, бизнесмены и журналисты. Они раздают заверения, упакованные избранными экспертами, повторяют заученный наизусть урок, в большинстве случаев не имея инструментов для его расшифровки. Все это попахивает идеологией.
На горизонте передовых исследований, действительно, есть те, кто работает над реакторами «термоядерного синтеза», в то время как «новые реакторы деления» - это новый костюм для технологий, которые уже были испытаны.
При этом часто игнорируются критические моменты, начиная с его роли в создании ядерного оружия. Не стоит забывать, что плутоний-239, сырье для «атомной бомбы», не существовал бы без ядерных реакторов деления. Если исключить лишь незначительные следы в ураносодержащих породах, то весь плутоний 239, с которым мы имеем дело, был получен в реакторах деления путем захвата нейтрона ядром урана 238 (которое не делится и поэтому непригодно для этой цели) с последующими двумя последовательными бета-распадами. Поэтому «ядерные державы» - это государства, которые вложили наибольшие средства в электростанции деления с конкретной узкой целью. Не случайно в Иране так решительно настроены в отношении развития гражданской ядерной энергетики.
Во-вторых, в этом секторе, в секторе реакторов деления, трудно найти настоящие новинки. Скорее, можно найти вариации на тему, а суть этой технологии заключается в том, что было разработано в прошлом веке.
Любая технология объявляется «безопасной» до тех пор, пока не произойдет «авария»; в случае же с «ядерной», однако, пришлось использовать слово «катастрофа». То, что произошло в Чернобыле и Фукусиме, дало нам представление о масштабах экономических, биологических и медицинских последствий серьезной ядерной аварии на электростанции деления: нужно говорить о неисчислимых человеческих жертвах, о тысячах квадратных километров земли, ставших непригодными для жизни, о депортации десятков тысяч людей, живущих в радиусе 30 километров от «аварийных» электростанций, о травматическом разрушении всех социальных отношений, о стрессе, тревоге и депрессии.
Суть маркетинга заключается в демонстрации некой «новизны». Этим мотивируется, например, выбор названия бренда, полученного путем сочетания слов «новый» и « базовый». Предположение о новизне подкрепляется использованием таких выражений, как «последнее поколение» и, тем более, «реакторы четвертого поколения». Это не очень отличается от артикулированных проектов рестайлинга, но метод эффективен.
Президент Фриули-Венеции-Джулии Массимилиано Федрига, имеющий ученую степень в области коммуникационных наук и поэтому не виновный в путанице между термоядерными электростанциями и тем, о чем мы говорим сегодня, предоставляет нам доказательства этого.
Заявление, сделанное его секретарем, является тонким, но явным «подкреплением» двусмысленного послания, которое, более или менее бессознательно, завершается парадоксальным подтекстом: «Мы выступаем за ядерную энергетику, если только речь идет о ее последнем поколении и, следовательно, о ее безопасности».

Повествование постулирует, что затраты, воздействие и риски будут снижены при использовании малых реакторов. Так называемые «малые реакторы» (Sm) - это уменьшенные версии реакторов большой мощности. Затем к этому добавляется «модульные» (Smr), что заставляет представить, что где-то имеется ныне несуществующая фабрика компонентов, которые можно собирать, как кирпичики «Лего».
Советник по вопросам окружающей среды Фриули-Венеции-Джулии дает понять, насколько эффективным было это послание. Он говорит: «Я считаю, что модульные мини-атомные реакторы для будущего производства энергии, которые, как считается, оказывает практически „нулевое воздействие“ из-за своих небольших размеров, имеют более быстрое время развертывания и минимальное образование отходов, могут стать самым полезным инструментом и компромиссом в настоящее время для обеспечения энергетического перехода».
Хотя сегодня нет никаких доказательств того, что четыре реактора мощностью 300 мегаватт (МВт) обойдутся дешевле одного реактора мощностью 1200 МВт, стоит отметить, что идея малых реакторов отнюдь не нова: некоторые уже давно предлагают поставлять тепло, полученное в результате деления, непосредственно в некоторые отрасли промышленности, для которых декарбонизация является проблематичной (трудноустранимой), например, на цементные, бумажные или керамические заводы. Однако на сегодняшний день пока существует только один прототип, строящийся в Китае.
В последнем «Отчете о состоянии мировой атомной промышленности в 2024 году», опубликованном в сентябре 2024 года, сообщается, что американская компания NuScale в ноябре прошлого года объявила об отмене своего флагманского проекта (Carbon free power project), который заставил умолкнуть сторонников Smr и «нелегководных» реакторов. Это заявление последовало через несколько месяцев после того, как было признано, что стоимость проекта выросла с 5,3 до 9,3 миллиарда долларов.
В июньском номере журнала Futuro prossimo за 2024 год, напротив, все еще фантазируют о проекте реактора мощностью 345 МВт (Natrium), заправляемого высокообогащенным ураном - веществом, содержащим долю урана-235 от 5 до 20 %. Новшеством» станет использование металлического натрия в качестве теплоносителя.
Не вдаваясь в детали, отметим два замечания: идея использования жидких металлов в качестве теплоносителей (натрия или свинца) возникла еще в 1950-х годах, а металлический натрий легко воспламеняется при контакте с водой или воздухом. Есть и далеко не радостные прецеденты, например, японский реактор Монджу, вывод которого из эксплуатации (на что потребуется 30 лет) начался в 2018 году после неоднократных аварий и производства коммерческой электроэнергии в течение менее двух часов.
Подтверждением того, что все вращается вокруг того, чего нет и не будет в ближайшие годы, является президент Национального агентства по новым технологиям, энергетике и устойчивому экономическому развитию (Enea) Жилберто Диалуче. В интервью агентству Agenzia Nova от 19 октября 2024 года он подтверждает, что «Enea сотрудничает в разработке расчетных кодов и некоторых технологических компонентов» для технологий, которые «должны быть доступны приблизительно в 2035 году», но честно отмечает, что для реакторов четвертого поколения нам придется подождать немного дольше, «приблизительно до 2040/2045 года».
В руде полезная (так называемая делящаяся) доля урана-235 невелика, около 0,7 процента; остальное - уран-238.
Чтобы довести долю урана-235 до уровня, необходимого для атомной электростанции (около 5%), был разработан процесс, называемый обогащением. Отходы этого процесса, называемые обедненным ураном, используются, в частности, для изготовления боеголовок, способных пробивать толстую броню. О последствиях вдыхания пыли, содержащей обедненный уран, знают семьи итальянских военнослужащих, которые подали судебные иски, требуя признать взаимосвязь между гибелью их близких и использованием этого материала в военных целях. К тому, что уже сказано о плутонии, следует отнестись с осторожностью.
Но и идея использования того же плутония, образующегося в реакторах, в качестве «ядерного топлива» тоже отнюдь не нова.
Так называемая технология реакторов-размножителей была разработана с целью использования части плутония, образующегося в самом реакторе, в качестве расщепляющегося материала: к этой категории относятся снятый с эксплуатации реактор Монжу, о котором мы упоминали выше, и французский Суперфеникс, который работал только с 1986 по 1998 год. Сегодня считается, что плутоний можно извлечь из обычных «легководных» реакторов, которые работают для производства Mox, разработав тонкий, сложный и дорогостоящий процесс.
Это решение также не устранит проблему так называемых радиоактивных отходов. Реакторы нового поколения, использующие Mox, по-прежнему будут производить радиоактивные изотопы в тех же пропорциях. Ведь при делении каждого ядра образуется пара.
Не слишком молодые люди знают о наиболее опасных для организма изотопах, выброшенных в атмосферу во время катастрофической аварии на Чернобыльской АЭС (таких как йод-131, цезий-137, стронций-90).
Конкретные и обширные исследования в этой связи заслуживают неоднократных заявлений о недооценке воздействия на здоровье радиоактивного вещества, выброшенного в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Очевидно, что недооценка медицинских и социальных последствий позволяет сдерживать «реальную стоимость» каждого мегаватта произведенной энергии.
И все это при том, что атомная энергия на глазах становится все более дорогой по сравнению с возобновляемыми альтернативами. Стоимость энергии из различных источников постоянно отслеживается. Одним из действительно удивительных фактов является их изменение с 2009 по 2024 год. Так, с 2009 по 2024 год, в то время как стоимость мегаватт-часа (МВт-ч) ядерной энергии выросла на 49 %, стоимость солнечной энергии снизилась на 83 %, а ветровой (офшорной) - на 63 %. Так, стоимость мегаватт-часа ядерной энергии выросла со 123 до 182 долларов, в то время как стоимость той же единицы солнечной энергии снизилась с 359 до 61 доллара, а ветровой - со 135 до 50 долларов.
Данные также сообщают нам, что та же энергия, полученная от солнца, стоит треть от стоимости энергии, полученной от атомной электростанции (и еще меньше, если она получена от ветряных электростанций).
Эти данные подтверждают факт преимущества.
На самом деле, очевидно, что риск аварий с выбросом радиоактивных изотопов, образующихся при делении ядер, требует сооружений, способных противостоять даже экстремальным природным, военным или террористическим событиям, независимо от типа и мощности реактора. Снижение мощности до одной трети (или более) не приводит к пропорциональному уменьшению проблем и связанных с ними затрат (см. выше ссылку на проект Smr компании NuScale, уже упоминавшийся в этой статье), не забывая о том, что для обеспечения мощности в 1200 МВт потребуется четыре реактора по 300 МВт.

Две трети энергии, высвобождаемой при делении, - это тепло, которое необходимо утилизировать в окружающей среде (для сравнения: КПД метановой электростанции комбинированного цикла составляет 60 %). Именно поэтому электростанции строятся вблизи крупных водохранилищ или водоемов, которые могут отводить это тепло и должны быть остановлены во время засухи. В одном из недавних интервью они успокоили граждан, пообещав им счетчики Гейгера, чтобы определить, что присутствие реактора не изменяет естественный радиационный фон, которому мы всегда «подвержены».
Однако в случае аварии проблема заключается не в воздействии радиации, испускаемой источником вне организма, а в загрязнении.
Речь идет о вдыхании или проглатывании радиоактивных изотопов и их сохранении в окружающей среде и живых организмах с попаданием в пищевой и биологический цикл в течение многих лет. В экстремальных ситуациях последствия для здоровья должны быть связаны с накоплением и сохранением радиоактивных изотопов в определенных органах и тканях.
Производство энергии из возобновляемых источников, однако, носит непостоянный характер. Считается, что атомные электростанции работают без перебоев (даже ночью, когда спрос на энергию снижается и Франция вынуждена продавать ее излишки). Однако засухи, плановое техническое обслуживание, непредвиденные обстоятельства и ухудшение качества материалов также делают производство на атомных электростанциях прерывистым. На рисунке, относящемся к 2023 году, сообщается, что из 56 реакторов во Франции только один работает без перерыва круглый год. С другой стороны, каждый реактор простаивал в среднем 127 дней, что в общей сложности составляет 7 103 «реакторо-дня».
В то время как мы наблюдаем настойчивую борьбу за возвращение к старой ядерной энергетике деления, никто в нашей стране еще не нашел место для национального хранилища облученного топлива с бывших итальянских ядерных реакторов, которое Англия вернет нам в 2025 году.
Между тем, возобновляемые источники энергии продолжают расти. В нашей стране в первом полугодии 2024 года производство ветровой, фотоэлектрической и гидроэлектрической энергии увеличилось на 27,3 % по сравнению с первым полугодием 2023 года. В первой половине 2024 года 52 % национального спроса на энергию было удовлетворено за счет возобновляемых источников. Аналогичный результат можно наблюдать и в Европе, где энергия ветра (рост на 7 %) и фотовольтаики (рост на 20 %) удовлетворяла 31 % спроса на энергию, опережая газ и уголь (в общей сложности 27 %).
В результате этого роста выбросы CO₂ снизились еще на 31 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это также должно насторожить упрямцев, которым следует напомнить о нетривиальных социально-экономических последствиях.
Ядерная энергия деления - это также инвестиции огромного капитала с отдачей в течение очень длительных периодов времени, и высокие отпускные цены отчасти являются возвратом на вложенный капитал. Производство, продажа, установка и обслуживание фотоэлектрических систем, с другой стороны, представляют собой возможности для увеличения занятости и распределения богатства.

htt ps://altreconomia.it/a-proposito-delle-nuove-centrali-nucleari-a-fissione/

[Гость]

der Freitag


Кандидату в канцлеры ХДС Фридриху Мерцу нравится это слышать: глава Международного агентства по атомной энергии уверен, что Германия вернется к ядерной энергетике. Но ядерная энергетика давно перестала быть конкурентоспособной


автор: Манфред Кринер • Декабрь 2024 г.


Светофор - это история. И оставшийся срок действия красно-зеленого правительства меньшинства Олафа Шольца (СДПГ) подходит к концу. Лидер ХДС Фридрих Мерц уже стучит копытами и в случае победы на выборах также объявляет о новой энергетической политике. Возможно ли возвращение ядерной энергетики, самого противоречивого вида производства электроэнергии, в Германии?
Мерц называет окончательный отказ от ядерной энергетики, который завершен в апреле 2023 года, „безумием“, но пока не объявляет о намерениях построить новые атомные электростанции. Вместо этого он планирует тесное сотрудничество в области энергетической политики с французскими соседями, которые сильно зациклены на ядерной энергетике. В свою очередь, премьер-министр Баварии Маркус Зедер (ХСС) все еще мечтает о возобновлении работы последних остановленных реакторов. А Йенс Спан планирует провести тест TÜV на случай возвращения своего Союза в правительство: можно ли повторно активировать последние шесть реакторов, которые были отключены?
Дебаты по энергетической политике, связанные с ядерной энергетикой, вызваны постоянным фоновым шумом предполагаемого возрождения атомной энергетики. Что особенно впечатляет, так это заявления 31 государства на двух конференциях по изменению климата в Дубае и Баку. Вы присоединились к альянсу, который стремится утроить мировой ядерный потенциал. Рафаэль Гросси, глава Агентства по ядерному контролю МАГАТЭ в Вене, делает ставку на еще одно: Германия, заявил он на конференции по изменению климата в Баку, также скоро пересмотрит свой отказ от ядерной энергетики.

Пять на пять

Помимо таких громких заявлений, существует еще одна реальность энергетической политики, которая выглядит совершенно иначе. Ядерная энергетика с каждым годом теряет все больший вес в мировой структуре производства электроэнергии. В этом году их доля упала до примерно девяти процентов. Глобальный ядерный парк, который сильно устарел, в настоящее время насчитывает 408 ядерных реакторов. Это на десять меньше, чем в 1989 году, то есть 35 лет назад, и на 30 меньше по сравнению с пиком 2002 года. Еще более захватывающим выглядит спад в атомной энергетике, если сравнить его с глобальным ростом использования возобновляемых источников энергии - солнечной, ветровой и т. д. Взгляд на инвестиции показывает соотношение сил в точных цифрах. Так, в прошлом году 39 процентов всех глобальных инвестиций в энергетику было направлено на возобновляемые источники энергии, 27 процентов - в нефтяной сектор, но только три процента - на ядерную энергетику. Вот как показывают текущие данные отчета о состоянии возобновляемых источников энергии за 2024 год.
В прошлом году в мире было подключено к сети пять новых атомных электростанций. Но в то же время пять старых реакторов были выведены из эксплуатации. Прирост: ноль. В том же 2023 году было построено 536 гигаватт возобновляемых источников энергии, что эквивалентно мощности почти 500 крупных атомных реакторов: прирост мощности налицо. Хотя такие сравнения затруднительны, потому что солнечные и ветряные электростанции не вырабатывают электроэнергию круглосуточно. Но они безошибочно демонстрируют тенденцию в энергетической политике. Добавьте к этому устаревание атомного парка, эксплуатируемого во всем мире. В среднем ему 32 года – средняя продолжительность жизни составляет около 40 лет, а 108 реакторов –уже даже за 40-летним пределом.
Китай считается мировым лидером в области расширения ядерной энергетики. Но и там ветер переменился. Если посмотреть на последние десять лет, то мощность атомной энергетики в Поднебесной плавно утроилась, но в то же время в несколько раз превысила мощность возобновляемых источников энергии за тот же период. И ножницы продолжают расходиться. Ветроэнергетика в настоящее время вырабатывает более чем в два раза больше электроэнергии, чем 57 атомных электростанций Китая, а фотоэлектрическая энергия также нанесла ущерб ядерному сектору. В прошлом году Китаю удалось подключить к электросети еще одну атомную электростанцию мощностью около 1000 мегаватт. Но в то же время было накоплено 200 000 мегаватт солнечной энергии.
Самая важная причина потери рынка ядерной энергетики - это ее цена: она просто слишком дорогая. Стоимость солнечных установок упала на 83 процента в период с 2009 по 2024 год и на 63 процента для наземного ветра. Согласно сопоставлению, опубликованному в Отчете о состоянии мировой ядерной промышленности за 2024 год (WNISR), за тот же период атомные электростанции стали дороже на 49 процентов. Атомная энергия, если она не субсидируется государством, больше не является конкурентоспособной. Бывший генеральный директор Siemens Джо Кесер, ныне председатель наблюдательного совета Siemens Energy, оставил в Интервью ARD в конце ноября не оставляет сомнений в экономических проблемах ядерной отрасли: „В мире нет ни одной атомной электростанции, которая могла бы рассчитывать на себя с экономической точки зрения. Ранее генеральный директор RWE Маркус Креббер уже хладнокровно комментировал вопрос о возрождении ядерной энергетики в FAZ: “Я скептически отношусь к тому, что атомные электростанции удастся эксплуатировать на конкурентоспособной основе. Это не вопрос безопасности, а вопрос экономики. Многие инвестиции в новое строительство выходят из-под контроля. “Отказ Креббера также дал повод для предположений о том, что федеральное правительство под руководством канцлера Мерца может вернуть выведенные из эксплуатации реакторы в сеть в следующем году. По словам Креббера, затраты на это почти равны новому строительству.
Не хватает не только просроченных разрешений, но и высококвалифицированной рабочей силы. Заключение Креббера: „Когда я сопоставляю затраты и выгоды, я должен сказать: возрождение ядерной энергетики? Большой вопросительный знак!“ Между тем, отказы бывших производителей реакторов и операторов атомных электростанций, Siemens и RWE, практически не воспринимаются. Текущие энергетические дебаты кажутся скорее идеологическими. Это почти удручающе напоминает начало ядерной энергетики в старой Федеративной Республике в 1960-х годах. Даже тогда энергетическая отрасль сопротивлялась. С большими субсидиями от политиков его пришлось почти заставить построить и эксплуатировать первые атомные электростанции.

Самая дорогой в мире реактор

Как и прежде, большие субсидии по-прежнему направляются в ядерный сектор. Ярким примером является строительство двойного реактора в Хинкли-Пойнт в Великобритании. Британское правительство пообещало максимальную компенсацию за вырабатываемую там ядерную электроэнергию, при этом электроэнергия будет производиться по значительно завышенным ценам. Но новое строительство в Великобритании, за которое отвечает французский электрогенератор EDF, полностью выходит из-под контроля. „Мы строим самую дорогую атомную электростанцию в мире“, - насмехается Guardian. В 2017 году строительство электростанции должно было быть завершено. Теперь 2029-2031 годы объявлены датой запуска первого блока. Согласно последней экстраполяции, затраты увеличились более чем вдвое и составили от 52,5 до 59,2 миллиарда долларов. Второй крупный европейский ядерный проект также вызывает негативные заголовки. Строительство французской атомной электростанции Фламанвиль в Нормандии стало неприятной тусовкой. И стоимость резко возросла. Строительство началось в конце 2007 года. Застройщик EDF пообещал завершить строительство в 2012 году стоимостью 3,3 миллиарда евро. Двенадцать лет спустя демонстрационная АЭС новой серии по-прежнему не производила электроэнергию, и, согласно отчетам Счетной палаты Франции, ее стоимость выросла до 19,2 миллиарда евро. Теперь начались начальные работы.
Столкнувшись с таким развитием событий, проекты нового строительства становятся все более сомнительными. И кто на самом деле должен построить множество новых атомных электростанций, о которых сейчас объявлено? Редактор Майкл Шнайдер и команда авторов WNISR проверили соответствующие компании: американская компания Westinghouse обанкротилась еще в 2017 году и была выкуплена канадской фирмой, говорится в сообщении. „Новые канадские владельцы никогда раньше не строили АЭС. “Тем временем Вестингауз заявила, что уходит с функционала инженера-конструктора.„ По его же словам, южнокорейская государственная компания Korea Electric Power Corporation имеет большие долги и еще не построила атомную электростанцию за рубежом, за исключением Эмиратов. В свою очередь, два китайских производителя, CGN и CNNC, попали в черный список США. До сих пор они строили бы за пределами своей страны только в Пакистане.
Согласно Шнайдеру, у французского производителя реакторов EDF возникли серьезные проблемы с окончательным завершением реализации своих старых проектов во Фламанвилле и Хинкли-Пойнт. Остается российская компания Росатом. Какая европейская страна хочет стать зависимой от российского лидера в условиях войны на Украине и введенных санкций? Итог Шнайдера: для новых строительных проектов, объявленных на климатических конференциях, не хватало элементарных предпосылок, а именно компаний, которые могли бы строить атомные электростанции в большем количестве. Если ядерной отрасли удастся компенсировать предстоящий вывод из эксплуатации устаревших электростанций в ближайшие несколько лет за счет строительства новых, это само по себе было бы удивительно.
В ядерных дебатах отсутствует одна проблема: неразрешенная проблема утилизации. Между тем, немецкие ядерные отходы разбросаны по 212 объектам по всей республике: в резервуарах для утилизации, промежуточных хранилищах и наземных пунктах сбора. Хранилища не предвидится. На бывшей шахте Шахт Конрад недалеко от Зальцгиттера планируется захоронить около половины ядерных отходов легкой и средней активности. Запуск откладывался все дальше и дальше с 1988 года до 2013 года, затем до 2022 года, а теперь и до „начала 2030-х годов“. Место для хранения высокорадиоактивных отходов, предназначенных для хранения радиационных отходов в течение миллиона лет, все еще находится в стадии поиска. Текущая цель гласит, что к 2074 году это место будет найдено. На 43 года позже, чем предполагалось. Но тогда еще предстоит построить хранилище. Я полагаю, что это не будет завершено до следующего столетия. Это сделало бы проект окончательного захоронения сравнимым со 120-летним строительством египетских пирамид в Гизе.

Одним из подающих надежды секторов являются модульные мини-реакторы, которые уже несколько лет обсуждаются как разумная альтернатива. Будучи небольшими готовыми АЭС, они призваны остановить упадок отрасли. Однако пилотные проекты на сегодняшний день показывают, что технические и финансовые проблемы сохраняются так же, как и в случае с крупными реакторами. Прорыва не предвидится даже в случае с мини. Итак, факты явно говорят против возрождения ядерной энергетики. Но энергетические дебаты - это еще и идеология, догматизм и старые устои. Поразительно, что, в первую очередь, за некоторыми исключениями, строят атомные электростанции ядерные державы, диктатуры и авторитарно управляемые страны.

[Гость]

«Атом в электроэнергетике ЕС – СТАГНАЦИЯ»

Аналитический центр Ember подвел итоги 2024 г. в европейской электроэнергетике.

Выводы:

= Выработка на АЭС увеличилась на 29 ТВт*ч, а ее доля – с 23% до 23,7%. Сказались завершение ремонтов на ряде французских АЭС, а также ввод в эксплуатацию третьего энергоблока финской АЭС «Олкилуото» – крупнейшего реактора в ЕС (на 1,6 ГВт «чистой» мощности), который начал регулярную выработку электроэнергии в апреле 2023 г., а в 2024 г. осуществлял ее на протяжении всего года, за исключением кратковременных ремонтов.

= В 2025 г. во Франции будет введен в строй третий энергоблок АЭС «Фламанвиль» (на 1,6 ГВт), поэтому небольшой прирост атомной генерации будет зафиксирован и в нынешнем году.

= Однако, в целом, ждать взрывного роста атомной генерации в ЕС не стоит. Крупные проекты АЭС, как правило, являются «долгостроем»: строительство третьего энергоблока АЭС «Фламанвиль», упомянутого выше, началось еще в 2007 г., а третьего блока АЭС «Олкилуото» – и вовсе в 2005 г.

= Компании-операторы дата-центров если и будут использовать атом, то в основном, реакторы малой мощности, из-за чего ввод малых АЭС не будет оказывать статистически значимого воздействия на динамику атомной генерации.


h tt ps://ember-energy.org/latest-insights/european-electricity-review-2025

[Гость]

Meer (Montenegro)



АТОМНАЯ ЭНЕРГЕТИКА: ШУМИХА ПРОТИВ РЕАЛЬНОСТИ В ЭПОХУ ИИ

Проблемы и неудачи ядерной энергетики на фоне новых обещаний промышленности и государственного финансирования

29 января 2025 года,

Джонатон Порритт


Сторонники ядерной энергетики переживают сейчас некий момент. Это, конечно, специально придуманный момент, как я сейчас объясню, но это, бесспорно, момент. И потому проблематичный. Это отрасль, которая никогда не сдается и к которой не применимы обычные правила. Даже когда рыночные факторы ясно дали понять, что ядерная энергия для новых генерирующих мощностей находится далеко внизу списка приоритетов при нормальном ходе событий, бум биткоина/криптовалют бросил отрасли первый спасательный круг впервые за долгое время. Возник невероятный ажиотаж по поводу такого количества новой электроэнергии, необходимой для поддержания одного из самых больших мошеннических трюков начала 21 века. Вокруг все аплодировали. Но в реальности ничего так и не произошло.

А потом был «зеленый водород». Когда каждый трудноуправляемый сектор выстроился в очередь за своей долей исчезающе малых объемов зеленого водорода (сегодня и в ближайшие 10 лет), рыцари атомной энергии вскочили в седла так быстро, как только можно было собрать достаточное количество лошадей, и поскакали прямо в ту трясину технологических, финансовых и нормативных проблем, которая засосала так много ядерных мечтаний в прошлом. И снова ничего не произошло.

Но, как я уже сказал, эта отрасль никогда не сдается. Да это и не нужно, поскольку правительства ядерных стран по всему миру держат свои чековые книжки (чтобы слить наши деньги) для любой следующей ядерной затеи. И именно там мы находимся сегодня, в том, что я могу описать как «середина авантюры», на этот раз с ИИ, заполняющим брешь так, как ни криптовалюты, ни зеленый водород никогда не могли сделать.

Я вернусь к этому через некоторое время, но сначала нам нужно немного отстраниться, чтобы оценить уникальный статус отрасли. Атомная энергетика обитает в двух параллельных вселенных. Первая ориентирована на производительность, измеряемую жесткими эмпирическими показателями выработки, нормированной стоимости энергии, стоимости капитала, коэффициентов мощности и так далее. Вторая - шумиха, измеряемая в мягких показателях PR-столбцов, декларативного энтузиазма, громких мечтаний (Билл Гейтс по-прежнему возглавляет эту лигу, хотя и Сэм Альтман из OpenAI сейчас настойчиво претендует на это место) и, что самое важное, в устойчивом потоке долларов налогоплательщиков, которые обнадеживающе влияют на прибыль и убытки компаний. Это набор показателей, уникальный для атомной промышленности, сформированный ею и любовно приукрашиваемый по мере изменения ситуации и появления новых возможностей. И это все, что нужно, чтобы убедить правительства и дальше транжирить миллиарды долларов наших налогоплательщиков, не допуская никаких серьезных проверок эффективности, которые считались бы необходимыми или уместными.
Вы действительно должны отдать им должное. Итак, давайте начнем с жестких показателей эффективности, а затем перейдем к мягким показателям шумихи, усиленным ИИ.

Для меня авторитетным источником информации о том, как отличить эффективность от шумихи, является ежегодный отчет о состоянии мировой атомной промышленности (WNISR). За годы своего существования он приобрел внушительную репутацию как в плане точности фактов, так и в плане редакционной проницательности. Его главные авторы - эксперты в области ядерной энергетики, которые с явным скепсисом относятся к информации, поступающей из самой отрасли.

Согласно данным WNISR этого года, сегодня в отрасли активничают Россия (доминирующий поставщик по объему международных продаж) и Китай. Из шести «новых пусков» в 2023 году пять пришлись на Китай. Пять новых реакторов были введены в эксплуатацию в 2023 году; пять закрылись, что привело к «чистому снижению» генерирующих мощностей на 1 ГВт. Сравните это с «чистым приростом» в 460 ГВт новых возобновляемых мощностей. Инвестиции в возобновляемые источники энергии в 2023 году были в 27 раз больше, чем в атомную энергетику. Затраты на атомную энергетику продолжают расти - солнечная и ветровая энергия уже значительно дешевле и продолжает снижаться. Задержки в строительстве новых АЭС носят хронический характер, а средний возраст 408 реакторов по всему миру составляет 32 года.

WNISR резюмирует ситуацию следующим образом: «Вопреки широко распространенному мнению, атомная энергетика остается неактуальной на международном рынке систем производства электроэнергии».

Переходим в параллельную вселенную шумихи - несравненно более мощную благодаря всеохватывающей притягательности/угрозе ИИ, по сравнению с которым биткойн - маленький жалкий игрок в углу. Мы все читали прогнозы роста рынков, использующих ИИ, - от миллиардов сегодня до триллионов завтра. Мы, наверное, все заметили, что все это не достается бесплатно в энергетическом плане, игнорируя мелкие детали - например, каждый поиск с помощью ИИ требует в 10 раз больше электроэнергии, чем современные поисковые системы, и в 10 раз больше углеродного следа.

Я не буду утомлять вас экстраполированным увеличением потребления электроэнергии для всех новых центров обработки данных, которое это повлечет за собой, но оно будет очень серьезным. Практически на одном уровне с потреблением электроэнергии небольшими странами. Есть, правда, и противоположная точка зрения (которая указывает на огромный потенциал повышения энергоэффективности зданий, транспорта и производства, который может обеспечить ИИ), но на данный момент все это звучит очень спекулятивно. В отличие от этого, центры обработки данных строятся прямо сейчас, они становятся все больше и больше, уже потребляя все больше и больше электроэнергии. Также, если перейти к сути, я не буду предлагать вам задаться вопросом, почему этот бум ИИ не должен - никогда, ни при каких условиях - подвергнуться более глубокой проверке на предмет баланса затрат и выгод. ИИ представляет собой апогей технологического детерминизма последнего времени: если это можно сделать, то это будет сделано. Так что смиритесь с этим.

Перенеситесь немного дальше в мысли титанов, управляющих крупными технологическими корпорациями. Как только вы определили, как выглядит кривая роста, и рассчитали сопутствующую кривую спроса на электроэнергию, и вы знаете, что не можете использовать ископаемое топливо, и вы уже давно поняли шумиху с зеленым водородом, и вы просто не уверены, что возобновляемые источники энергии + накопители + эффективность смогут справиться с этой тяжелой задачей, куда вы пойдете? Ну, прямо в ту же самую атомную трясину!

За последние несколько месяцев большинство технологических титанов сделали турбо-гипер-объявления о ядерной энергетике. Google заключил сделку с Kairos Power на создание «парка передовых атомных электростанций, которые обеспечат нас 500 МВт к 2035 году». Amazon пообещала выделить 500 миллионов долларов на строительство малого модульного реактора мощностью 300 МВт к концу десятилетия. А Билл Гейтс начал строительство реактора на быстрых нейтронах Natrium компании TerraPower на месте выведенной из эксплуатации угольной электростанции в Вайоминге, получив от Министерства энергетики 2 миллиарда долларов в дополнение ко всем миллиардам долларов, которые он уже получил от налогоплательщиков. Microsoft стала первым потребителем электроэнергии от термоядерного стартапа Сэма Альтмана с Helion Energy - обещают к 2028 году! 375 миллионов долларов Альтмана за несколько лет сделают то, что десятки миллиардов долларов государственных денег не смогли сделать за 75 лет!
Microsoft также подписала 20-летнее соглашение о покупке электроэнергии с компанией Constellation Energy (на сумму 1,6 миллиарда долларов), чтобы перезапустить один из блоков реактора на Три-Майл-Айленде, который вызвал небольшой переполох еще в 1979 году, когда произошла одна из самых страшных в мире ядерных аварий. Microsoft уже взяла на себя обязательство платить за каждую единицу ядерной электроэнергии в два раза больше, чем пришлось бы платить за возобновляемую электроэнергию, и это еще до того, как начнутся неизбежные задержки и неудачи. Однако «федеральные налоговые льготы, предоставляемые для перезапуска закрытых атомных электростанций, подсластят сделку».
Именно так, как это уже произошло с мировым энергетическим гигантом Holtec, который получил от Министерства энергетики кредит в размере 1,5 миллиарда долларов (в рамках Закона о снижении инфляции) для возобновления работы ядерного реактора Palisades, закрытого в 2022 году. (Изначально кредит предназначался для вывода реактора из эксплуатации, но теперь предстоит гораздо более выгодная сделка с использованием искусственного интеллекта!) Теперь вы понимаете, что я имею в виду под «моментом»!

Не задерживайте дыхание на всем этом. Ни один малый модульный реактор или усовершенствованный модульный реактор не имеет сертификата на проектирование от регулирующих органов, не говоря уже о лицензии на строительство и эксплуатацию. Проекты постоянно откладываются или отменяются. И именно потому, что эти малые реакторы не могут достичь эффекта масштаба, свойственного сегодняшним стандартным реакторам, электроэнергия, которую они в итоге произведут (если вообще произведут), будет стоить чудовищно дорого. Атомная отрасль и сама с трудом верит в эту грандиозную авантюру.

[Гость]

BEZRAO.RU : Вывод АЭС малой мощности из эксплуатации: проблемы и решения

11.02.2025

В научном журнале E3S Web of Conferences опубликована статья, посвященная концептуальным основам организации вывода из эксплуатации атомных электростанций малой мощности (АСММ) на примере реакторной установки РИТМ-200Н. Авторы исследования – группа российских ученых из различных научных и образовательных учреждений, – отмечают, что АСММ являются перспективным решением для социально-экономического развития труднодоступных регионов. Однако, опыт показывает, что эксплуатирующие организации часто оказываются не готовы к процессу вывода станций из эксплуатации.

В статье подчеркивается, что в России уже девять энергоблоков АЭС ожидают вывода из эксплуатации, но реальные работы в этой области практически не ведутся с 1977 года. Проблему усугубляет нехватка финансирования, технологий, хранилищ для радиоактивных веществ, а также специалистов в области вывода из эксплуатации.

Ученые предлагают концепцию, включающую многофакторный анализ для выбора оптимального варианта вывода АСММ из эксплуатации. Анализ учитывает такие факторы, как безопасность, воздействие на окружающую среду и здоровье населения, стоимость работ, социально-экономические последствия, наличие ресурсов и другие. Цель исследования – разработать этапы и последовательность действий по выводу АСММ из эксплуатации, а также определить основные операции и сроки реализации проекта.

Авторы отмечают, что обеспечение ядерной, радиационной и экологической безопасности при выводе из эксплуатации должно закладываться еще на этапе проектирования станции. Раздел, посвященный выводу АСММ из эксплуатации, должен быть неотъемлемой частью проекта. Если же такого раздела нет, его необходимо разработать и утвердить не позднее, чем за пять лет до окончания эксплуатации. В проектной документации должны быть определены вариант вывода из эксплуатации, радиационная обстановка, объемы и состав радиоактивных отходов, методы их переработки, а также прогнозы доз облучения персонала и возможные аварийные ситуации. Ученые также указывают на необходимость подготовки инженерных кадров в технических университетах.

http s://ww w.researchgate.net/publication/388799560_Conceptual_basis_for_organizing_the_decommissioning_a_nuclear_power_plant_based_on_a_reactor_unit

[Гость]

Проект SMR в Дарлингтоне, Онтарио, обойдётся почти в 21 миллиард долларов, что значительно выше ожидаемых расходов


Правительство Онтарио одобрило план компании Ontario Power Generation по строительству первого малого модульного реактора в стране Большой семёрки. Стоимость проекта, по мнению независимых наблюдателей, намного превышает необходимую для массового внедрения.


автор : Мэтью МаКклирн • 8 мая 2025 г.


В четверг правительство объявило, что принадлежащая ему компания может потратить 6,1 миллиарда долларов на строительство первого реактора BWRX-300 рядом с существующей Дарлингтонской атомной электростанцией OPG. Кроме того, она может потратить ещё 1,6 миллиарда долларов на общую инфраструктуру, такую как административные здания и туннели для охлаждающей воды, которые новый реактор будет использовать совместно с тремя дополнительными реакторами BWRX-300, которые будут построены позже.
Ожидается, что последующие блоки будут стоить значительно дешевле: в общей сложности стоимость электростанции мощностью 1200 мегаватт оценивается в 20,9 миллиарда долларов в ценах 2024 года, включая проценты и непредвиденные расходы.
Эти затраты намного выше тех, которые, по мнению независимых наблюдателей, необходимы для повсеместного внедрения SMR. Для сравнения: недавно построенная электростанция на природном газе мощностью 377 мегаватт в Саскачеване обошлась в 825 миллионов долларов.
Высокие затраты, перерасход средств и задержки привели к упадку атомной энергетики в странах с развитой экономикой, таких как США, Франция и Канада, которые раньше были лидерами в строительстве реакторов. С 1990-х годов совокупная генерирующая мощность мирового парка реакторов практически не менялась, примерно в то же время, когда был построен новейший реактор в Канаде (Дарлингтон, блок №4).
Большинство строящихся сегодня реакторов спроектированы в Китае и России. По данным Mycle Schneider Consulting, в настоящее время в Западном полушарии строится только один реактор, а в Западной Европе — два.
OPG Проект, известный как Дарлингтонский новый ядерный проект, находится под пристальным вниманием энергетических компаний по всему миру. BWRX-300 является кандидатом на реализацию проектов в США, Великобритании, Польше, Эстонии и других странах.
Заявление, сделанное в четверг, знаменует собой важную веху для крупных капиталоёмких проектов. Существует множество предложений и меморандумов о взаимопонимании по поводу атомных электростанций, но лишь немногие из них доходят до этой стадии.
Строительство планировалось завершить в 2028 году, но OPG перенесла его на год позже. Компания объяснила задержку тем, что лицензия на строительство, выданная Канадской комиссией по ядерной безопасности в апреле, была получена позже, чем ожидалось; запланированные месяцы между началом строительства и его завершением остались без изменений.
OPG обходится в несколько раз дороже, чем изначально обещала компания GE Hitachi Nuclear Energy из Уилмингтона, штат Северная Каролина. В начале разработки BWRX-300 GE Hitachi подчеркнула, что проектирует его с расчётом на определённую стоимость: 700 миллионов долларов США за реактор или 2,25 миллиона США за мегаватт, что достаточно дёшево, чтобы конкурировать с природным газом.
OPG заявила, что правительство не финансирует проект: компания оплатит его из собственных средств, включая наличные, денежные потоки от электростанций и долги.
Жители Онтарио со временем возместят OPG за счёт своих счетов за электричество.
По оценкам официальных лиц, средняя стоимость электроэнергии, вырабатываемой четырьмя реакторами, составляет 14,9 цента за киловатт-час при условии, что федеральное правительство предоставит инвестиционные налоговые льготы.
IESO заявило, что альтернативой может стать строительство ветряных и солнечных электростанций мощностью от 5600 до 8900 мегаватт, поддерживаемых аккумуляторами. Их мощность должна быть намного больше, рассудили они, чтобы компенсировать непостоянство ветра и солнечного света, а также потребуется гораздо больше новой инфраструктуры для передачи электроэнергии. IESO оценило затраты на всё это в диапазоне от 13,5 до 18,4 цента за киловатт-час. По мнению IESO, строительство BWRX-300 сопряжено с меньшим риском.
В прошлогоднем отчёте канадского аналитического центра по вопросам климатической политики Clean Prosperity говорится, что окончательная стоимость строительства первой BWRX-300 повлияет на то, сколько других компаний будут заинтересованы в строительстве собственных реакторов. Стоимость в 3 миллиарда долларов, или 10,16 миллиона долларов за мегаватт, будет способствовать быстрому внедрению SMR — уровня, которого достигли некоторые страны.
«С 2000 года в России, Индии, Южной Корее и Японии средняя стоимость строительства составляла от 3,4 до 4,6 миллиона долларов за мегаватт», — говорится в отчёте.
«Для сравнения, Франция и США построили реакторы по 12,5 и 17,5 миллионов долларов за мегаватт соответственно за тот же период».
В январском отчёте Международное энергетическое агентство заявило, что затраты должны снизиться; к 2040 году затраты на малые модульные реакторы должны составить 4,5 миллиона долларов США за мегаватт, чтобы обеспечить быстрое внедрение, что намного меньше предполагаемых затрат OPG.
OPG заявила, что уверена, что будет придерживаться своего графика и бюджета. OPG указало на продолжающуюся реконструкцию существующих четырех реакторов Дарлингтона стоимостью 12,8 миллиарда долларов - сложный проект, который, по его словам, идет по графику и в рамках бюджета и который планируется завершить в следующем году. Но если на Darlington SMR возникнет перерасход средств, OPG и ее партнеры (в число которых входят GE Hitachi, архитектор / инженер AtkinsRéalis и конструктор Aecon) разделят эти расходы.
Компания добавила, что 80% расходов на проект будут направлены на компании из Онтарио; только 5% пойдут компаниям из США, в первую очередь GE Hitachi, на проектирование и разработку.
Прошлой осенью правительство Форда приняло закон под названием «Доступная энергия», согласно которому приоритет отдаётся ядерной энергетике для удовлетворения растущего в будущем спроса на электроэнергию. Провинция планирует построить до 4800 мегаватт новых ядерных мощностей на атомной электростанции Брюс и до 10 000 мегаватт на Уэсливилле, новой предлагаемой станции OPG в Порт-Хоупе.


Globe and Mail

h ttps://ww w.theglobeandmail.com/business/article-ontarios-darlington-smr-project-to-cost-nearly-21-billion/

[Гость]

Re: Готова ли Великобритания дать добро SMR на продолжение работы? (Всего: 0)

от Гость на 24/05/2025

Картина маслом Приплыли Стоимость строительства ММР фантастическая Такие ММР никому не нужны

Россия
Технико-экономические показатели АСММ РИТМ-200Н для площадки Усть- Куйга, Мощность тепловая/ электрическая, МВт 190 / 55 Срок службы, лет 60 Обогащение топлива, % 19,6 Интервал между перегрузками топлива, лет 6 (при КИУМ = 0, Удельные капитальные затраты без НДС, $/кВтэ (серийный объект в ценах на 01.01.2022 г. без учета стоимости а.з.) 15 000 $/кВтэ (значение для площадки Усть-Куйга, исходные данные АО РАОС) 15 000 $/кВтэ

Канада
Компания Ontario Power Generation строит четыре блока ММР BWRX-300 мощностью 300 МВт
Общая стоимость проекта с четырьмя ММР составляет 20,9 млрд канадских долларов. Это 15,1 млрд долларов США
Удельные капитальные $/кВтэ 15.1 /4 /300000= 12 583$/кВтэ


------------------------

ht tps://w ww.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=11452

[Гость]

БОЧКА МЁДА ОТ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЛОББИСТОВ АЭС НА ПРОЕКТ SMR В КАНАДЕ :


«Первый в Канаде проект SMR: как рассчитывается стоимость в 20,9 миллиарда канадских долларов?«

Пятница, 23 мая 2025 года

Компания Ontario Power Generation получила разрешение на строительство первого из четырёх малых модульных реакторов на площадке Дарлингтонского нового ядерного проекта. Общая прогнозируемая стоимость составляет 20,9 миллиарда канадских долларов (15,1 миллиарда долларов США), но что входит в эту сумму?

Во-первых, что это за проект?

8 мая провинция Онтарио объявила о принятии окончательного инвестиционного решения о предоставлении компании Ontario Power Generation (OPG) «зеленого света» на строительство первого в мире коммерческого малого модульного реактора (SMR) в любой стране G7. Планируется, что в конечном итоге на площадке будут установлены четыре малых модульных реактора BWRX-300 компании GE Vernova Hitachi Nuclear Energy, каждый из которых способен вырабатывать 300 МВт, что достаточно для электроснабжения примерно 300 000 домов.

Какой малый модульный реактор был выбран?

Под малым модульным реактором обычно понимают ядерный реактор, вырабатывающий мощность до 300 МВт — это примерно треть или четверть мощности традиционной крупной атомной электростанции. Их называют модульными, потому что цель состоит в том, чтобы иметь возможность производить и предварительно собирать многие детали на производственной линии, а затем собирать их на месте. Предполагается, что они будут занимать гораздо меньше места, чем традиционная атомная электростанция: один реактор BWRX-300 и связанные с ним строительные конструкции занимают примерно столько же места, сколько футбольное поле. Вот как это может выглядеть:
BWRX-300 — это реактор с водой под давлением и естественной циркуляцией мощностью 300 МВт с пассивными системами безопасности, в основе конструкции и лицензирования которого лежит реактор GE Vernova Hitachi мощностью 1500 МВт (т. е. традиционный крупномасштабный реактор).

Во сколько обойдется проект?

Общая стоимость проекта SMR с четырьмя поездами составляет 20,9 млрд канадских долларов. Это 15,1 млрд долларов США, 11,2 млрд фунтов стерлингов или 13,3 млрд евро.

Сколько будет стоить первый SMR?

По предварительным прогнозам, строительство первого SMR обойдётся в 6,1 миллиарда канадских долларов. Кроме того, для объекта потребуется ряд инфраструктурных и сервисных объектов, таких как дороги, канализация, мосты, вспомогательные здания, оптоволоконные линии и туннели для подачи охлаждающей воды, которые в конечном итоге будут обслуживать все четыре SMR. Это обойдётся в 1,6 миллиарда канадских долларов. Таким образом, общий бюджет на первый SMR и общую инфраструктуру составляет 7,7 миллиарда канадских долларов.

Насколько точны оценки для второго, третьего и четвёртого SMR?

OPG заявляет, что вместе со своими партнёрами по проекту «она продолжит уточнять общую сметную стоимость проекта на этапе определения стоимости оставшихся трёх энергоблоков, учитывая опыт, полученный при строительстве первого SMR», аналогично тому, как выполняется проект по модернизации Дарлингтона. В настоящее время ведётся планирование и лицензирование следующих трёх энергоблоков SMR, и в марте правительство провинции выделило 55 миллионов канадских долларов на поддержку разработки планов для этих трёх энергоблоков.

Что включает в себя общая смета расходов на проект?

OPG утверждает, что в стоимость входит всё необходимое для строительства новой атомной электростанции, включая лицензирование, проектирование, закупки, строительство, эксплуатационную готовность, непредвиденные расходы, проценты и повышение стоимости. Часто при обсуждении или сравнении проектов по производству энергии люди ссылаются на «ночную стоимость», которая представляет собой теоретическую стоимость строительства проекта за одну ночь и не включает влияние процентов и других сборов на деньги, взятые взаймы для финансирования проекта. Некоторые оценки включают только расходы, которые несёт разработчик технологии, но не расходы владельца. Для сравнения, смета проекта «Новая атомная электростанция в Дарлингтоне» в размере 20,9 млрд канадских долларов включает в себя все расходы, в том числе процентные платежи и расходы на повышение стоимости. Расходы на повышение стоимости связаны с влиянием инфляции на стоимость оборудования и рабочей силы и рассчитаны на весь 10-летний период реализации проекта (включая этапы планирования).

А как насчет непредвиденных расходов?

В рамках бюджета проекта также предусмотрен резерв на непредвиденные расходы, хотя его размер не был опубликован. Он рассчитывается путем выявления известных рисков и применения к ним коэффициента непредвиденных расходов. OPG заявляет, что «в ходе реализации проекта мы будем использовать резерв на непредвиденные расходы для покрытия рисков, которые не могут быть полностью устранены. Это чрезвычайно разумный подход к управлению проектом, который включает в себя очень подробный анализ».

Как может быть стабильным бюджет, если это уникальный проект?

OPG заявляет, что извлекла уроки из своей программы модернизации Дарлингтонской АЭС, которая находится на девятом году 10-летнего этапа реализации и выполняется в срок и в рамках бюджета. Этот проект предусматривал масштабную модернизацию четырех атомных энергоблоков, и OPG заявляет, что намерена снова использовать систему «поэтапного выполнения», чтобы «обеспечить возможность применения опыта, полученного при строительстве первого блока, для экономии средств и времени при строительстве последующих блоков». Ремонтные работы на втором объекте были завершены на 250 дней быстрее, чем на первом.

Будет ли этот проект демонстрировать экономическую выгоду от модульности?

OPG сообщает, что стоимость первого энергоблока является «предварительной оценкой». По сути, это хорошо обоснованная цифра, учитывающая зрелость инженерного проектирования, закупок и графика. Оценки стоимости второго, третьего и четвёртого энергоблоков ещё не до конца проработаны, но предполагается постепенное снижение затрат на каждый последующий энергоблок до 4,1 миллиарда канадских долларов (2,9 миллиарда долларов США) для четвёртого энергоблока, что примерно на 33% дешевле, чем для первого энергоблока.

Значит, они будут строиться как четыре отдельных проекта?

Нет. План OPG состоит в том, чтобы построить первый в своём роде реактор BWRX-300 SMR и извлечь из этого процесса все возможные уроки, а затем применить их при строительстве последующих реакторов. По сути, план заключается в том, чтобы построить один реактор, а затем разработать оптимизированный план строительства будущих реакторов. Строительство оставшихся трёх реакторов будет проходить параллельно и выполняться в рамках текущей программы.

Каковы сроки реализации проекта?

Строительство первого энергоблока планируется завершить к концу десятилетия, а ввод в эксплуатацию — в 2030 году. Строительство оставшихся трёх энергоблоков будет завершено в середине 2030-х годов. Подготовительные работы на площадке ведутся для всех четырёх энергоблоков в преддверии начала строительства.

Каковы будут экономические преимущества новых атомных электростанций?

По оценкам Конференц-совета Канады, ввод в эксплуатацию и эксплуатация четырёх энергоблоков SMR увеличат ВВП Онтарио на 35,1 млрд канадских долларов (в ценах 2024 года) в течение 65 лет, а ВВП Канады — на 38,5 млрд канадских долларов. Это также позволит сохранить 18 000 рабочих мест на этапе строительства и 2500 рабочих мест в течение прогнозируемых 60 лет эксплуатации. Экономический мультипликатор — отношение увеличения ВВП к расходам — оценивается в 0,91 (то есть один потраченный доллар увеличит ВВП на 91 цент).

Что мы знаем о стоимости вырабатываемой электроэнергии?

Энергетический совет Онтарио рассмотрит вопрос о возмещении затрат на проект в рамках будущих процедур по регулированию цен OPG. Провинция изучает потенциальные инструменты финансовой политики, которые могли бы принести пользу налогоплательщикам, и OPG «продолжает изучать оптимальные механизмы финансирования в поддержку требований по финансированию запланированных капиталовложений». OPG будет возмещать стоимость блока (блоков) за счёт счетов клиентов в течение 60-летнего срока службы АЭС и заявляет, что прогнозируемая стоимость около 14,9 цента за кВт/ч будет сопоставима с альтернативными возобновляемыми источниками энергии. OPG указывает на то, что Независимый оператор электроэнергетической системы Онтарио, оценивая новый ядерный проект в сравнении с жизнеспособными альтернативами, не связанными с выбросами, пришёл к выводу, что для замены проекта ветряными, солнечными и аккумуляторными батареями потребуется от 5600 до 8900 МВт мощности по цене 13,5–18,4 цента за кВт•ч по сравнению с 14,9 центами.

Каковы более широкие перспективы?

Атомная энергетика рассматривается как источник базовой чистой энергии, не оказывающий вредного воздействия на климат, как ископаемое топливо, а также не требующий использования земли и новой инфраструктуры для передачи энергии, как альтернативные возобновляемые источники энергии. Она вырабатывает энергию круглосуточно, поэтому может помочь Канаде в обеспечении энергетической безопасности и в питании таких объектов, как центры обработки данных, которым требуется огромное количество надёжной энергии.

Почему канадский проект привлекает так много внимания?

За последние десять-двадцать лет перспективы и потенциал малых модульных реакторов были хорошо изучены. В разработке находится более 70 различных проектов, и предлагается множество новых. Вы можете ознакомиться с предлагаемыми проектами на сайте Всемирной ядерной ассоциации:
Более подробную информацию вы можете найти в информационном документе Всемирной ядерной ассоциации о малых модульных реакторах.
Если проект «Дарлингтон» будет реализован, то в Канаде появится первая коммерческая реакторная установка SMR в Северной Америке или в любой другой стране G7. (Россия и Китай лидируют в строительстве SMR, а в Аргентине строится экспериментальная установка SMR). Польша, США и Великобритания входят в число стран, которые в настоящее время рассматривают возможность размещения BWRX-300. OPG заявляет, что «проект Darlington SMR, как первопроходец в области малых модульных реакторов, создаст рабочие места для канадских рабочих, обеспечит контрактами развивающуюся цепочку поставок в Канаде и продемонстрирует миру возможности и опыт Канады, способствуя дальнейшему развитию отрасли и укрепляя энергетическую безопасность Канады».

Статья написана Алексом Хантом из WNN