Н.Н. Пономарев-Степной, экс-вице-президент НИЦ "Курчатовский институт", академик РАН:

- И БН-600, и БН-800 впитали в себя весь объем работ, и потому они безопасны. Проект, который разработан и предлагается к строительству, - БН-1200 – тоже уже интегрировал в себя опыт, полученный на БН-600 и БН-800, кроме того, были введены дополнительные элементы безопасности. Я всегда был противником того, чтобы выбирать одно или другое направление – быстрые реакторы или тепловые реакторы… Двухкомпонентность атомной энергетики как раз заключается в том, что быстрые реакторы могут использовать это отработанное ядерное топливо, так как в ОЯТ содержится достаточно много плутония. Если мы переработаем ОЯТ и извлечем плутоний, то мы сможем использовать его в быстрых реакторах. А более чистый плутоний, который получается в быстрых реакторах, можно использовать в тепловых реакторах. И в этом смысле идея двухкомпонентной атомной энергетики становится сейчас очень актуальной.

Владимир Иванов, заместитель президента Российской академии наук, член-корреспондент РАН:

- Без современных технологий мы не обеспечим ни качество жизни населения, ни оборону и безопасность страны, ни многое другое. Объем задач, поставленных в стратегии (научно-технологического развития РФ), таков, что он требует изменения всех подходов к финансированию, к организации работ, как было в атомном проекте. Надо будет обеспечить сквозной цикл – от фундаментальной науки до конечного результата… Реализация стратегии будет зависеть от того, как все будет организовано – в том числе, какие будут подобраны кадры, профессионалы, которые имеют опыт работы и понимают, о чем идет речь. В атомном проекте слово ученых было законом, а помогали им хорошие организаторы и хозяйственники.

Сергей Мигалин, заместитель генерального директора по экономике и финансам концерна «Росэнергоатом»:

- Нам необходим целый набор автоматизированных моделей, ИТ-инструментов и технологий, которые позволили бы прийти на другой рынок и предоставить единый инструмент управления системами, документацией и процессами. И этот инструмент, эта цифровая модель эксплуатации должна жестко и унифицировано задавать ту технологию, те процессы, которые мы апробируем в России, но конечно иметь мультиязыковую поддержку, локализацию и настройки под параметры регулирования атомной промышленности в каждой конкретной стране. Такая платформа должна работать по принципу «построил станцию, развернул ИТ-решение по управлению — бери и пользуйся».

Дмитрий Рогозин, вице-премьер РФ:

— По моему мнению, в том, что касается ядерных силовых установок (для ВМФ), полный порядок… Вопрос только в одном — в позиции министерства обороны. Они — главный заказчик и, исходя из анализа военных угроз, формируют задачи, которые должна решить военная наука и должен решить оборонно-промышленный комплекс. Но каких-то проблем, связанных с решениями конструкторско-производственно-технологического характера, я не вижу.

Милош Земан, президент Чешской Республики:

– Политическая ситуация – вещь кратковременная, а строительство атомной электростанции – долгосрочный проект. Одним словом, неважно, кто и что конкретно предложит. Речь идет о цене, финансировании и других бонусах. Лично я бы совершенно не возражал, если бы у нас (на АЭС Дукованы)  была применена та же модель, как и в Венгрии в случае с электростанцией Пакс.

Хосе Эметерио Гутьеррес, исполнительный директор Westinghouse:

- План реструктуризации состоит из трех направлений: решение проблем в бизнесе строительства реакторов в США; улучшение структуры компании; подготовка к будущему росту… В США так сложилась ситуация, что нам пришлось приобрести компанию, которая занималась строительством (Chicago Bridge and Iron) и, таким образом, Westinghouse был вовлечен в строительство, особо этого не желая. В будущем мы хотим вернуться к модели, когда Westinghouse не занимается строительством, а работает в сфере инжиниринга, поставок и тестирования. Такую модель мы планируем использовать как в Великобритании, так и в Индии.

Кирилл Комаров, замгендиректора Росатома по развитию — директор блока международной деятельности:

- Сейчас мы видим большой возможный фронт работы по "бэк-енду" в Великобритании, по выводу из эксплуатации, по переработке топлива… Наша твердая позиция состоит в том, что сегодняшний уровень технологий позволяет, прежде чем начать что-то захоранивать, очень серьезным образом переработать это. То есть, извлечь из топлива все полезные материалы и свойства, которые еще можно много раз использовать, и лишь потом решать вопрос захоронения, естественно, гораздо меньшего объема материала с гораздо более коротким сроком распада. Здесь тоже большая сфера для работы и с Великобританией, и со всеми странами Евросоюза.

Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН:

- Мир меняется стремительно. Только что Росатом объявил о резком сокращении мирового спроса на строительство АЭС. И мы горюем вместе с ним, потому что АЭС - традиционный предмет российского экспорта… Как удержать рынки и приобрести новые - это глобальные вызовы для России. Их не залить только деньгами, реорганизациями, слияниями одних и перетряской третьих. На эти вызовы могут ответить только профессионалы, инженеры, готовые конкурировать со всем светом. В мире, где все пляшет, и совсем не под нашу дудку, только они могут выиграть - за счет мозгов и высоких скоростей. Но для этого они должны действовать в атмосфере свободного мышления, легкости, мобильности, открытого обмена идеями, абсолютной восприимчивости общества и бизнеса к новациям. Все инструменты государства должны быть настроены только на одно - облегчить жизнь, поддержать тех, кто строит, действует, генерирует идеи.

Вячеслав Першуков, замглавы «Росатома»:

- Госкорпорация по атомной энергии «Росатом» рассматривает возможность участия в строительстве российского реактора на быстрых нейтронах БРЕСТ зарубежных участников. Сотрудничество между странами в области новых мощных реакторов на быстрых нейтронах стало практикой. Пока мы официально это не анонсируем, просто еще не пришло время.

Вячеслав Першуков, заместитель гендиректора «Росатома»:
- Мы видим, что рынок сужается и для устойчивого развития корпорации, для выполнения тех планов по EBITDA, примерно 40% EBITDA к 2030 году мы должны зарабатывать не на рынке ядерных технологий. Все. Иначе не получается… Мы обладаем огромнейшим портфелем в $130 млрд — это средний портфель заказов. Уже с трудом можем себе представить, где еще мы можем найти заказ на строительство атомных станций. Мы видим, что до 2020-2025 годом мы еще сможем на традиционном продукте найти новых покупателей и новых заказчиков, а дальше будет сложно.

Валерий Лимаренко, президент инжинирингового дивизиона "Росатома", группы компаний ASE:

— В результате внедрения данной системы (Multi-D) удалось в 2014 году пустить на два месяца раньше установленного срока третий энергоблок Ростовской АЭС, что позволило сэкономить два миллиарда рублей. Опять же нам удалось снизить трудозатраты за счет сокращения сроков согласования с заказчиком в три раза — с 66 дней (ранее считавшихся минимальными) до 22 дней. Если перевести это в деньги, то только на одной площадке на этапе строительства это дает экономию 296 миллионов рублей. В пересчете на девять планируемых площадок АЭС это будет три миллиарда рублей (не считая сэкономленную бумагу).

Андрей Николаев, руководитель проекта создания реакторной установки "БРЕСТ-300":

- Этот реактор способен сам "готовить" для себя новое топливо. То, что остается в "котле" после реакции, химическими способами разделяется на разные элементы. Большая часть снова отправляется в реактор, а сравнительно небольшой остаток хорошо поддается переработке и безопасному захоронению... Очень важное свойство новой станции - ее естественная, основанная на физике процессов, безопасность. Характеристики "БРЕСТа" позволяют строить такие реакторы чуть ли не в городской черте - специальной зоны отчуждения, большой санитарной зоны они не требуют, а при любом сбое или выходе системы за пределы штатных параметров весь физический процесс тут же затухает без выбросов радиации или опасных веществ… Я такую крамольную вещь скажу: сейчас наша стройка - вторая по важности в стране после Керченского моста. И когда мы закончим, реактор заработает, Россия станет обладателем такой технологии, которой ни у кого и близко нет.

Геннадий САХАРОВ,  директор по капитальным вложениям ГК «Росатом»:

— Можно сказать, что волна кризиса до нас докатилась не сразу, но мы все же столкнулись с тем, что те компании, которые нам нужны на рынке, не всегда выходят на конкурсы. Казалось бы, компании банкротятся, на рынке должны появляться специалисты, но этого не происходит — не знаю, в силу каких причин. Может быть, они в другие области уходят? Нам пришлось, например, переводить тепломонтажников из Нововоронежа в Ростов. В результате около 200 человек переехали. Понятно, что было бы лучше, если бы квалифицированных специалистов можно было найти на месте… Сейчас самое главное направление — эффективность, потому что всему остальному мы научились. Научились контролировать средства, проводить конкурсы, наша система закупок признана одной из лучших в отрасли.

Владимир Путин, президент России:

- К 2025 году должен появиться еще один ледокол, совершенно другого класса, в два раза более мощный чем те, о которых я сказал — в 120 мегаватт. Если эти колют лёд до трех метров толщиной, то для ледокола «Лидер» это будет вообще без ограничений. Это всё новейшие технологии, и балтийцы их осваивают очень быстро… Средства у нас предусмотрены, в бюджетах. Есть, конечно, более отдаленные перспективы с «Лидером», пока, может быть, по финансированию не всё понятно, но я уверен, что мы и это сделаем. Таких атомных ледоколов в мире до сих пор нигде нет. А в России есть. Потому что нам нужно осваивать Арктику, там закрепляться, и мы будем это делать, и в этом смысле работы хватит. Уверен, что коллектив Балтийского завода не только сохранится, но и будет развиваться.

Михаил Стриханов, ректор Национального исследовательского ядерного университета "МИФИ":

– Следует отметить, что вакуум воспитания крайне опасен для любой страны. Я приведу пример, для нас он очень важен, когда несколько тысяч студентов нашего университета были в орбите известной секты… Мы видим, какой опасности подвергалось бы общество, имея тысячи лучших ядерщиков – почти членов террористической секты…  Междисциплинарный характер научных исследований, образовательных программ, совместных (программ) гуманитарного блока обеспечивают синергию образования и воспитания.

Владимир Потупчик, министр энергетики Беларуси:
— В настоящее время полномасштабно развернуты строительно-монтажные работы на 123 из 130 объектах и сооружениях первого и второго энергоблоков БелАЭС. Основное энергетическое оборудование для станции полностью законтрактовано, ведется его изготовление и поставка по мере готовности на площадку строительства. Вспомогательное оборудование законтрактовано на 75%... Обеспечено участие белорусских строительных организаций в строительно-монтажных работах. Так, из 36 подрядных организаций на площадке выполняют работы 24 белорусские организации и 12 российских специализированных организаций. Численность персонала, задействованного на сооружении объектов Белорусской АЭС, в настоящее время составляет более 5 тысяч человек… Финансирование строительства АЭС и объектов инфраструктуры атомной электростанции обеспечено в необходимом объеме. Организация работы и достигнутый уровень сотрудничества с российской стороной позволяет решать производственные вопросы, возникающие при сооружении станции.

Киммо Тииликайнен, финский министр по делам защиты окружающей среды:

— Проекту атомной станции ("Ханхикиви-1") несколько лет назад было выдано принципиальное решение о ее строительстве, и в настоящий момент ведется работа по получению строительной лицензии. Сейчас стоит вопрос выполнения требований законодательства. Если требования могут быть выполнены, проект будет двигаться дальше. На данном этапе он не рассматривается с точки зрения политики, все это уже было обсуждено перед принятием принципиального решения. Сейчас идет нормальный процесс получения лицензии. Само собой, у нас в Финляндии достаточно жесткие в этом отношении законы и условия.

Михаил Ковальчук, руководитель «Курчатовского института», возможный кандидат на пост главы РАН:

— Я могу легко показать в деталях, что Европа, кроме Франции, является американской колонией. Но сейчас (у власти) Макрон, и, я думаю, за 4 года с Францией будет то же самое… Представьте, до какого состояния надо было оболванить собственный народ, чтоб демократическим образом совершить суицид — закрыть атомную энергетику. По сути,  у Германии ничего нет. Она может производить данные, знания, но пользоваться для стратегических целей ими не может… Американцы поняли одну вещь: надо, чтобы всюду было плохо. И когда плохо в других местах, то люди тянутся в США, а там надо сделать чтобы было хорошо. Американцы на этом состоялись…Когда у нас не было денег, нас активно поддерживали: гранты и т. д. Когда появились деньги, нажим на нас, на реорганизацию научной системы резко возрос. Потому что у нас много денег, поднялась система образования, резко стало все лучше… Стопроцентная правда все, что я вам говорю. Это я еще вам не говорю всей правды, она гораздо сложнее и глубже

Юкия Амано, гендиректор МАГАТЭ:

- Я ознакомился со строительством двух атомных ледоколов "Арктика" и "Сибирь". Реакторы очень компактные, и я был впечатлен тем, что они намного более безопасные… Существует около 50 проектов таких установок и только три страны, включая вашу страну, строят реакторы этого типа. Они эффективны для ледоколов, которые мы только что видели, но это не единственная область их применения.

Алексей Лихачёв, гендиректор государственной корпорации «Росатом»:

- Мне кажется, бизнес соскучился по успешным межнациональным проектам — между российскими и европейскими компаниями, между российскими и японскими компаниями и целым рядом других стран, которые в силу определенных причин вынуждены сдерживать на сегодняшний день политические отношения (с Россией). И атомная отрасль, как никакая другая, может стать тем прорывным мостом в контактах бизнесов, в контактах экономических элит, в контактах наших народов.