Массовые политические репрессии в Советском Союзе в 1937-1938 гг.
Дата: 20/03/2020
Тема: Блог Булата Нигматулина


«За ошибки государственных деятелей расплачивается нация». Н.А.Бердяев (1874-1948 гг.)

Истоки репрессивной политики Советского государства многие исследователи относят к первому послереволюционному периоду. Сразу после Октябрьских событий в стране разворачивается длительная и кровопролитная гражданская война. А неизбежным ее спутником становится террор.



Именно на этом этапе были заложены основы — законодательные, моральные, а точнее сказать, антиморальные, которые позволили в дальнейшем развернуть террор до немыслимых масштабов, поставить это явление в ранг государственной политики не только в условиях войны, но и в условиях мирной жизни.

Дальнейшее формирование власти в форме диктатуры также способствовало развертыванию в стране массовых репрессий. Справедливо считается, что одним из основных условий существования диктатуры является наличие врага — внутреннего или внешнего. Именно на происки врагов можно с легкостью списать все просчеты в экономической политике, неурядицы в социальной сфере. Именно борьбой с врагами можно объяснить жесткость политики. Если врагов нет, то их придумывают [1].

 

Причины и основные категории людей, подвергнувшиеся массовым политическим репрессиям 1937-1938 гг.

Во второй половине 1937 г. и весь 1938 г. Сталин и его ближайшее окружение развязали в стране кровавые политические репрессии. Сами политические репрессии не были спонтанным явлением, а тщательно подготовленной акцией. Сиюля – августа 1937 г. начался 15-16 месячный период политического террора, длившийся до конца 1938 г., точнее до ноября месяца, когда масштабы репрессий сошли на нет. Два предшествующих года (1935-1936 гг.) были сравнительно спокойными и обеспечили Советскому Союзу улучшения своего международного и внутреннего положения. Подготовка к репрессиям началась в 1936 г. и захватила также первую половину 1937 г.

В те времена подлинная цель Сталина была трудно различима. Ныне, опираясь на постепенно становившиеся известными факты, можно выделить те категории людей, которые подверглись особенно жестоким ударам: именно их истребление проливает свет на политический смысл террора — БОЯЗНЬ СТАЛИНА УТРАТИТЬ ВЛАСТЬ. При этом он опасался даже ближайшего окружения, хотя они по своему интеллектуальному уровню, воле, изощренности и хитрости даже близко не были сравнимые с ним. Поэтому безжалостно уничтожались все реальные и мнимые противники, а также любое проявление инакомыслия. Последнее явилось важнейшим лейтмотивом для их проведения. Массовые репрессии явились также хорошим фоном, чтобы скрыть личные интересы Сталина по уничтожению не очень преданных или скорее наоборот, свидетелей его восхождения к власти. Отсюда реализация его плана по полному переформатированию тогдашней советской элиты — участников Октябрьской революции и гражданской войны. Можно выделить основныекатегории людей, подвергнувшихся массовым репрессиям - это:

-     та часть ближайшего окружения Сталина, которая могла претендовать на власть в стране и хорошо знала не очень-то его выдающуюся деятельность в прежние времена, кто не считал его абсолютным лидером и, главное, мог возглавить операцию по лишению его власти, устранению с политической арены. Кроме Л.Д.Троцкого, Л.Б.Каменева, Г.Е.Зиновьева, которые ставили Сталина ниже себя, к таким деятелям можно отнести А.И.Рыкова (после В.И.Ленина председатель Правительства) или М.П.Томского (руководитель советских профсоюзов);

-         массовые репрессии руководства партийных, советских, хозяйственных и комсомольских органов иорганизаций, а также промышленных и сельскохозяйственных предприятий с целью их полного переформатирования. Кроме того, репрессиям подверглась та часть научно-технической и творческой интеллигенции, чьи независимые суждения и взгляды противоречили тогдашнему (да и сегодняшнему) главному лозунгу: «Все одобрям-с» без всякого обсуждения;

-     массовые репрессии высшего и значительной части старшего командного состава Красной Армии и ВМФ, из-за боязни Сталина военного переворота в стране; сюда же надо отнести маршалов М.Н. Тухачевского и А.И.Егорова, а также И.С.Уншлихта и Р.И.Берзина, бывших в 1920 г., как и И.В.Сталин, членами военных советов армий, наступавших на Варшаву. Все вместе, включая и Сталина, оставив полякам десятки тысяч пленных, бежали из-под Варшавы. Зачем Сталину свидетели той позорной военной компании?

-         представители либо бывших партий, в той или иной мере сотрудничавших в разное время с большевиками (меньшевики, эсеры, анархисты), либо те, кого исключили из рядов ВКП(б), значительную часть которых составляли лица, когда-либо поддерживавшие различные оппозиционные блоки; Считалось, что их необходимо устранить как возможных соперников в борьбе за власть, особенно в период возможных экстремальных ситуаций;

Кроме того, массовым репрессиям были подвергнуты:

-         лица тех национальностей, которые были титульными для стран  граничивших с Советским Союзом или враждебно к нему настроенных (в первую очередь это коснулось поляков, немцев и латышей). В каждом из этих лиц подозревали шпиона, диверсанта или террориста. Сталин исходил из необходимости обезопасить страну от надвигавшихся внешних угроз и находившуюся во враждебном капиталистическом окружении;

-         обиженные результатами революционных преобразований, в первую очередь, бывшие кулаки. Отсюда их ликвидация под лозунгом построения социализма и уничтожения последнего «эксплуататорского» класса в стране – кулачество;

Главным вдохновителем и организатором массовых репрессий среди всех слоев советского населения являлся Сталин. Непосредственное исполнение карательных акций против своего народа было возложено на НКВД. Установлено, что в этот период Сталин кроме Молотова наиболее часто принимал в Кремле наркома НКВД Ежова. Отсюда историческая вина за репрессии 1937-1938 гг. лежит на Сталине вместе с его ближайшим окружением.

Перед началом массовых репрессий были созданы необходимые условия: приняты соответствующие Постановления Политбюро ЦК ВКП(б); укреплена карательная система; проведены показательные процессы над «врагами народа»; доведены до нужной точки кипения энтузиазм народа, подогреваемый реальными достигнутыми успехами и истерией вокруг шпионов, диверсантов и вредителей, проникших во все сферы жизни страны. К тому же, наступило время, когда больше нельзя было откладывать нанесение удара по мнимым и реальным противникам режима. Лишь когда была устранена та часть элиты, которая в наибольшей мере беспокоила вождя, укреплявшего свою власть, наступил конец политическому террору.

Для проведения самих репрессий были задействованы ВСЕ доступные средства. С помощью узаконенного и поощряемого властью и лично Сталиным физического воздействия на подследственных, проще говоря, пыток, из них и выбивались показания на себя и на других, кого предлагал следователь. На этой основе фабриковались многочисленные террористические, повстанческие и иные подобные организации. Для ускорения расправы были созданы внесудебные органы, «тройки», когда 2-3 человека в отсутствие защиты, обвинителя, а часто и подследственного выносили приговоры невиновным, большинство из которыхприговаривались к расстрелу и без промедления лишались жизни. Репрессии обрушились также на жен и детей, осужденных за так называемые политические преступления.В результате, в числе репрессированных оказалось не менее 75% людей, не совершивших никаких преступлений иещедо 20%среди осужденных было тех лиц, которых приговорилина основеантигуманных законов – за антисоветские разговоры, упущения в хозяйственной деятельности и др.[2]

Атмосфера всеобщего подозрения поощряла доносительство.Как всегда в таких случаях, к политической трагедии примешивалось сведение личных счетов. После формальных квазисудебных процессов длительностью в несколько минут, а то и просто по административному решению, почти половина арестованных была расстреляна, другая отправлялась по этапу вместе с заключенными-уголовниками. В это время повсюду в стране было построено множество концентрационных и исправительно-трудовых лагерей, условия содержания в которых были до крайности тяжелыми, порой убийственными.

«Истребление невинных людей в период политического террора как в общем, то и в другие годы – это не только проблема людских потерь и жестоких испытаний для миллионов семей. Это и неизгладимый след в правовой культуре советских, да и нынешних российских граждан. Обвинить невиновного ради рапорта о раскрытии преступления, подбросить подозреваемому наркотики или оружие, выбить показания, официально запрещенными пытками – это все реалии и нынешней российской действительности. В наследие от того времени досталось и почти полное отсутствие оправдательных приговоров, когда суд почти повсеместно выступает на стороне обвинения, забывая, что еще есть и сторона защиты. Повсеместно распространенное телефонное право, существовавшее не только в сталинское, но и в дальнейшем ввсе советские и постсоветские годы, в основе которого лежал административный (партийный) ресурс. Оно не исчезло и сегодня, а, наоборот, приобрело еще одну детерминанту – деньги, не просто деньги, а большие деньги. В довершение ко всему, доведенный в свое время Вышинским (прокурор СССР с 03.1935 г. по 05.1939 г.)до универсализма принцип «признание – царица доказательства» также не исчез, особенно, если он сопровождается пытками.»[3]

Массовые репрессии 1937-1938 гг.  посеяли в советском обществе, особенно в высших ее эшелонах, ощущение незащищенности, воспитали чувство полной зависимости и послушания «великому вождю». Такое отношение к руководителю государства до сих пор ощущается в нашем обществе.

В работе Н.Г.Охотина и А.Б.Рогинского [4], а также С.А.Кропачева [5] и некоторых других дается перечень постановлений Политбюро ЦК ВКП(б), приказов НКВД, различного рода директив, писем и телеграмм, отправляемых Политбюро и подписываемых лично Сталиным в регионы, в которых рассматриваются вопросы политических репрессий. Анализируя этот перечень, создается впечатление, что с января 1937 г. до декабря 1938 г. другой работы в ПолитбюроЦКВКП(б) и органах НКВД не было, кроме как готовить директивы по выявлению шпионов, диверсантов и «врагов народа». За это время было принято 31 постановление Политбюро (1-2 в месяц). Во исполнение постановлений Политбюро было принято 36 приказов НКВД (по 3 в два месяца), детализирующих те решения, которые санкционированы высшим партийным органом. К этому списку надо добавить также решения февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б), на котором Сталин сформулировал направления и меры борьбы по ликвидации троцкистов и иных двурушников. Им же было предложено заменить Ягоду на Ежова с прибавкой, что сделать это опоздали на 4 года. Анализ документов показывает, что Сталин принимал не только самое активное участие в разработке директив по проведению репрессий среди разных групп населения, но и в детализации этих директив.

Во время массовых репрессий 1937–1938 гг. руководящие работники партийных, советских, хозяйственных и комсомольских органов и организаций, руководители промышленных и сельскохозяйственных предприятий, представители научно-технической и творческой интеллигенции, а также командиры Красной Армии и ВМФ (советская элита), не могли быть репрессированы«тройками» на основе упрощенных процедур, введенных в союзных республиках, областях и краях.Их нельзя было просто арестовать, поскольку существовал определенный иммунитет, связанный как с членством в ВКП(б), так и их руководящей деятельностью в различных сферах советского государства. Для этого требовалось получить согласие вышестоящих инстанций.

Главными обвинениями для таких подследственных являлись: ведение шпионской, террористической и вредительской деятельности, то есть преступления, расследуемые органами госбезопасности, с последующей передачей законченных дел на решение Военной коллегии Верховного суда СССР. По этим делам, на основе подготовленных в НКВД списков, предварительно завизированных Сталиным и другими членами Политбюро ЦК ВКП(б), более 40 тысяч человек были осуждены, при этом абсолютное большинство — по 1-й категории (высшая мера наказания) и значительно меньше по 2-й (заключение в ИТЛ).

Самым страшным и трагичным было то, что Сталин принимал решения, основываясь на выбитых под пытками и истязаниями(«методами физического воздействия»)показаниях арестованных,которые являлись результатом вымыслов конкретных следователей НКВД. В Особом отделе ГУГБ НКВД несколько сотрудников занимались только тем, что обрабатывали протоколы допросов и увязывали показания одних арестованных со словами других, так что в результате абсурдные показания были взаимосвязаны и логичны, дополняли друг друга.Реакция Сталина свидетельствовала о том, что он воспринимал эти показания в полной мере серьезно.И в этом заключалась вся порочность созданной им тогдашней политической и правовой системы в Советском Союзе.

В своих мемуарах один из бывших руководителей внешней разведки (иностранного отдела ИНО НКВД) генерал-лейтенант П.А.Судоплатов писал:

«Когда арестовывали наших друзей, все мы думали, что произошла ошибка. Но с приходом Деканозова [начальника ИНО НКВД с 02.12.1938 г. по 13.05.1939 г., автор] впервые поняли, что это не ошибки. Нет, то была целенаправленная политика. На руководящие должности назначались некомпетентные [выделено, автор] люди, которым можно было отдавать любые приказания. Впервые мы стали опасаться за свои жизни, оказавшись под угрозой самоуничтожения собственной же системой. Именно тогда я начал размышлять над природой системы, которая приносит в жертву людей, служащих ей верой и правдой…

…Я считаю Ежова ответственным за многие тяжкие преступления. Больше того, он был еще и профессионально некомпетентным руководителем…

…Чтобы понять природу «ежовщины» [правильнее — сталинщины, автор], необходимо учитывать политические традиции, характерные для нашей страны. Все политические кампании в условиях диктатуры [выделено, автор] неизменно приобретали безумные масштабы, и Сталин виноват не только в преступлениях, совершавшихся по его указанию, но и в том, что позволил своим подчиненным от его имени уничтожать тех, кто оказывался неугодным местному партийному начальству на районном и областном уровнях [а также любому другому начальству и не только начальству: сослуживцу, соседу, родственнику и т.д., автор]. Руководители партии [государственных органов, наркоматов, предприятий и т.д., автор] и НКВД получили возможность разрешать даже самые обычные споры, возникавшие чуть ли не каждый день, путем ликвидации своих оппонентов[выделено, автор]»[6].

 

Хроника событий и общее количество репрессированных

На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) (23.02. — 5.03.1937 года) была дана установка на начало массовых репрессии в руководстве ВКП(б), госаппарате и среди руководителей предприятий.Значительная часть этого Пленума (23–27.02) былапосвящена «делу Бухарина-Рыкова» (основной докладчик Н.И.Ежов); 27 февраля оба они были исключены из партии и арестованы. Установочные доклады В.М.Молотова и Л.М.Кагановича (28.02) касались «уроков вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» в промышленности и на транспорте, а доклад Ежова (01.03) – «вражеской деятельности в НКВД».

В докладе Сталина «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» (03.03) он повторил свою доктрину об «обострении классовой борьбы по мере строительства социализма». Беспощадная борьба с врагами постулировалось им, как важнейший приоритет партийной работы на современном этапе. По логике Сталина, поскольку троцкисты и иные политические противники превратились «в оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, действующую по заданиям разведывательных органов иностранных государств», в борьбе с ними нужны «не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома». [7]

Содержание почти всех докладов и выступлений в прениях на этом пленуме сводилось к тому, что страна наводнена «шпионами, диверсантами и вредителями» пролезшими на самые высокие посты. На пленуме бывшие партийные оппозиционеры были обвинены в том, что уже с начала 1930-х годов они намеревались силой захватить власть.Для этого был образован общий блок «троцкистов», «зиновьевцев» и «правых», который встал на путь террора и сотрудничества с «зарубежными фашистами».

Кстати, в ходе террора 1937-1940 гг. из 72 высших партийных и государственных деятелей (включая Сталина), выступивших на этом пленуме, 49 человек были расстреляны и двое покончили с собой (всего более 2/3 из общего числа выступивших). Кроме того, после смерти Сталина были расстреляны Берия (1953) и Багиров (1956), а бывший нарком иностранных дел М.М. Литвинов умер в 1951 году при подозрительных обстоятельствах. [8]

27 февраля, во время Пленума, Ежов представляет на утверждение Политбюро ЦК ВКП(б) первый «список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР». В него вошли фамилии 479 руководящих работников союзного и регионального уровней. Для всех их мерой наказания был определен расстрел. В течение следующих полутора лет (27.02.1937 г. –12.11.1938 г.) НКВД на утверждение Политбюро подало 383 списка. Они готовились в недрах НКВД и поступали на согласование Сталину. Сопроводительные записки подписывались наркомами внутренних дел: сначала Ежовым, а затем Берия. Сталин ставил визу «За» и расписывался, как правило, синим или красным карандашом, после него разноцветными карандашами расписывались еще 3-4 члена Политбюро.

На июньском 1957 г.ПленумеЦК КПСС маршал Советского Союза Г.К. Жуков впервые открыто заявил: «Сталин и Молотов в один день, 12 ноября 1938 года санкционировали к расстрелу 3 167 человек.[по списку, представленному Ежовым за 2 недели до его отставки, автор] Я не знаю, прочитали ли они список. Ведь на 3167 человек, знаете сколько листов надо прочитать, не говоря о том, что надо было спросить, за что, кто этот человек? Как скот, по списку отправляли: быков столько-то, коров столько-то, овец столько-то.»[9]

Подпись Сталина, утверждающая высшую меру, стоит на 361 списках, на 41391 человека, Молотова — на 373, на 43569 человек, Ворошилова — на 186, на 18474 человек, Кагановича — 189, на 19110 человек, Жданова — на 175, на 20985 человек, Микояна — на 62[10]. Только после их виз дела поступали в Военную коллегию Верховного Суда, по сути, на утверждение приговора. Всего в эти списки попало 44 161 руководящих работников, из которых 38 679 человек было расстреляно, или почти 88%, заключено в ИТЛ на 10 лет – 5 430 и на 8 лет - 104 человека.[11]

Гендерный, возрастной, образовательный и национальный состав расстрелянных руководящих работников, представленных в этих списках, можно определить по данным «Мартиролога жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области (Бутово, Бутово-Коммунарка, Донское кладбище, Ваганьковское кладбище, территория Яузской больницы и т.д.) в 1918-1953 гг.»[12] Именно в этих местах проводились массовые расстрелы и захоронения лиц из этих списков.

Всего на этих территориях в период 1918-1953 гг. была обнаружена регистрация расстрелов 26 097 человек, из них в 1937-1939 гг. (был включен 1939 г., т.к. приговоры лиц из этого списка приводились в исполнение и в этом году) — 22 662 человека, или 87%. С другой стороны, это количество составляет 59% лиц из расстрельных списков. Это значит, что с высокой степенью приближениягендерный, возрастной, национальный и образовательный состав расстрелянныхна всем периоде 1918-1953 гг. можно отнести и к 1937-1939 гг. Итого, доля женщин составляла всего 4,1%, доля лиц трудоспособного возраста: 18-60 лет — 94% и 18-50 лет — 75,5%, а для самого плодотворного возраста руководителей — 30-50 лет — почти 2/3.

Распределение расстрелянных по национальному признаку приведено для 17 201 человека. Из этого списка доля русских составила 51,5%, евреев — 13,6%, латышей — 8,5%, поляков — 7,2%, немцев — 3,9% и т.д.

Распределение расстрелянных по уровню образования приведено для 16 082 человек. Из этого списка доля лиц с высшим и незаконченным высшим образованием составляла 31%, средним — 24%, низшим — 34%, сведения об образовании отсутствуют — 11%. Итого, лица с высшим, незаконченным высшим и средним образованием составляли не менее 55%

Отсюда следует, что возраст большинства репрессированных руководителей составлял 30-50 лет, то есть они имели определенный опыт управления и были достаточно образованными людьми для того времени. Отрицательные последствия репрессий сказались во всех областях жизни Советского Союза, но наиболее тяжелыми они были для руководства партийныхорганизаций, государственных органов управлениянародного хозяйства, руководителей предприятий, высших и старших командиров Красной Армии и ВМФ — там эти репрессии косили руководителей, как чума (см. § 2.1.4 - 2.1.6).

Это подтверждается высказыванием Б.Л. Ванникова[13], с декабря 1937 года — заместитель наркома оборонной промышленности СССР, а с января 1939 г. до июня 1941 г. — нарком вооружения СССР (с 7 июня по 20 июля 1941 г. был арестован), во время войны (февраль 1942 г. – январь 1946 г.) — наркома боеприпасов: «…Я не сомневаюсь, что эта огромная деятельность партии была бы еще более плодотворной, если бы И. В. Сталин, сформулировав лозунг «Кадры решают все», не допустил в то же время массового истребления кадров квалифицированных руководителей и специалистов, преданных Советскому государству. Эти репрессии, особенно в 1937–1938 годах, нанесли экономике страны большой ущерб, который смогли возместить лишь огромные жизнетворные силы, заложенные в социалистическом строе».

В 1939 г. и даже еще в 1940 г. руководящие посты почти повсюду были заняты работниками, которые пришли на эти должности не более года-двух назад: нередко это была молодежь, окончившая вузы за годы второй пятилетки (1933-1937гг.).

Случалось, что ничего не подозревавшего молодого человека вдруг вызывали к Сталину и предлагали занять пост, сопряженный с высочайшей ответственностью. В 1939 г. Сталин и Жданов с гордостью говорили о том, что на протяжении предыдущих пяти лет они выдвинули на руководящие должности более полумиллиона молодых работников, большинство из которых пришлось на 1937—1938 гг. Это стало сильнейшим потрясением во всей системе государственного управления в Советском Союзе и, безусловно, оновызвало очень серьезные отрицательные последствия. Неопытность вновь назначенных руководителей давала себя знать на каждом шагу; ко всему прочему за первую же ошибку или упущение молодые руководители расплачивались в лучшем случае снятием с работы, а часто и арестом. Но и при всех недостатках новых кадров неоспоримым остается тот факт, что именно им было суждено управлять страной накануне и во время Великой Отечественной войны, и привести ее к Победе. Однако всегда надо помнить, какой ценой она была добыта!

Репрессии руководящих кадров в 1937-1938 гг. привели к тому, что в 1939 г. четверть из них была в возрасте 20-29 лет, 45% - в возрасте 30-39 лет, или моложе 40 лет было70%, меньше 25% в возрасте 40-49 лет и старше 50 лет было всего 6.5%. Истребление прежних руководителей повлекло за собой отставание и кризисные ситуации. Например, уже в 1937 г. темпы роста промышленного производства и национального дохода страны снизились более чем в 2 раза. Не лучше дело обстояло и в последующие годы. Именно массовые репрессии 1937-1938 гг.стали главной причиной наших неудач в начале Великой Отечественной Войны и таких огромных жертв, принесенных народами Советского Союза на алтарь Победы.

8 апреля 1937 г. Политбюро утверждает новое Положение об Особом Совещании при НКВД СССР. Этот внесудебный орган получает право заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет лиц, подозреваемых в шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве.Ранее Особое Совещание могло осуждать к ссылке или лагерю на срок до 5 лет.

14-29 мая 1937 г. были арестованы высшие командиры Красной Армии – основные обвиняемые по делу о «военно-фашистском заговоре в РККА». (См.§2.1.5. «Репрессии и чехарда в назначениях высших командных кадров Красной Армии и ВМФ в предвоенные годы»).

23-29 июня 1937 г.прошел пленум ЦК ВКП(б), на которомбыли приняты решения подальнейшему усилению массовых политических репрессий. Основанием для них послужил доклад наркома внутренних дел Ежова Н.И. «О заговоре, существующем во всех звеньях партии и государства».

Еще накануне пленума, 22 июня 1937 г., Ежов направляет Сталину докладную записку С.Н.Миронова (от 17 июня 1937 г.) -начальника Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю (ЗСК), в которой он просит поддержки Ежова перед Политбюро ЦК ВКП(б): «… предоставить нам право на месте в упрощенном порядке через спецколлегию краевого суда или спецтройку, вынесение ВМН [высшей меры наказания, расстрел, - Авт.] по эсеровскоровским [эсеровским делам и делам Русского обще-воинского союза (РОВС), – Авт.], где преимущественно проходят кулаки, бывшие осужденные люди, или ссыльное бывшее белое офицерство, с выездом этой спецколлегии или тройки на место в Нарым.

Тов. Эйхе [первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) (08.1930 - 17.10.1937 г.), кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) (01.02.1935 - 29.04.1938 г.),- Авт.] которому я дал один экземпляр этой справки, собирается в директивных инстанциях просить согласия на создание тройки».

На рис. 1 представлен скан шифровки Р.И. Эйхе в ЦК ВКП(б) на имя Сталина от 8 июля 1937 г.

Рис. 1 Скан шифровки Р.И.Эйхе в ЦК ВКП(б) на имя Сталина от 8 июля 1937 г. вместе с резолюцией «Утвердить», подписанной Сталиным и практически всеми членами Политбюро: Молотовым, Чубарем (подписано секретарем), Андреевым, Кагановичем, Калининым (подписано секретарем), Ворошиловым, Микояном (подписано секретарем). [14]

Из этой шифровки следует, что Эйхе предлагает ЦК ВКП(б) из районов Западной Сибири разрешить без суда и следствия расстрелять 6800 кулаков и 4200 уголовников. Он также обращается с просьбой утвердить тройку в составе: начальник Управления НКВД Миронов (председатель), секретарь крайкома Эйхе, краевой прокурор Барков.

В свою очередь Ежов в своём сопроводительном письме Сталину к докладной записке Миронова пишет: «Считаю необходимым разрешить образование в ЗСК тройки по внесудебному рассмотрению дел по ликвидированным антисоветским повстанческим организациям».

Еще до окончания работы пленума вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № 144 от 28.06.1937 г. «О вскрытой в Западной Сибири контрреволюционной организации среди высланных кулаков»[15], где было предписано:

«1. Считать необходимым в отношении всех активистов повстанческой организации среди высланных кулаков применить высшую меру наказания.

2. Для ускоренного рассмотрения дел создать тройку в составе начальника НКВД по Западной Сибири т. Миронова (председатель), прокурора по Западной Сибири т. Баркова и секретаря Запсибкрайкома т. Эйхе». [16]

Таким образом, во время июньского Пленума вышло постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о создании «тройки» в одном отдельно взятом регионе страны.

Тройка в Западно-Сибирском крае стала первой из внесудебных органов в 1937–38 гг., обладавшей правом приговаривать к расстрелу.[17] Ранее, во всесоюзном масштабе, метод внесудебной расправы с помощью «троек» был опробован еще в 1930-м, в ходе сплошной коллективизации.

В 1937 году «тройкой» по Западно-Сибирскому краю были репрессированы во внесудебном порядке 34 872 человека по сфабрикованным делам:«Белогвардейско-монархической организации РОВС», «Сибирского филиала Трудовой крестьянской партии»,«Церковно-монархической повстанческой организации» и другим»[18].

Судьба членов первой «тройки» по Западно-Cибирскому краю, как и членов большинства «троек» других регионов оказалась такой же, как и судьба осужденных этими же «тройками»:Миронов С.Н., начальник Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю, арестован 06.01.1939 года, расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда(ВК ВС) СССР 22.02.1940 г., не реабилитирован, Эйхе Р.И. первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б), арестован 29.04.1938 года, ВКВС СССР, приговорен к расстрелу 02.02.1940 г., расстрелян через 2 дня.До этого по указанию Берия, подвергался жестоким истязаниям и пыткам (выбили глаз, сломали позвоночник) [19]реабилитирован 14.03.1956 г.Барков И.И. прокурор Западно-Сибирского края, арестован 28.03.1938 г., во время ведения следствия не выдержал пыток, покончил жизнь самоубийством28.04.1938 года, выбросившись из окна кабинета следователя в здании управления НКВД г. Новосибирска, реабилитирован 16.04.1956 г.

Во второй состав «тройки» вошли: вместо Миронова – Мальцев И.А. заместитель начальника УНКВД края, арестован 25.01.1939 г., покончил с собой 24.08.1940 г., не реабилитирован, далее вместо Мальцева – Горбач Г.Ф. начальник УНКВД края, арестован 28.11.1938, расстрелян 7.03.1939 г., не реабилитирован)[20]

Теперь оставался один шаг до известного решения Сталина, оформленного как решение Политбюро ЦК ВКП(б)от 02.07.1937 г. «Об антисоветских элементах».

Это решение было направлено в региональные партийные организации: первым секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий. Оно обязывало «взять на учет всех возвратившихся в родные места кулаков, уголовников и наиболее враждебных из них расстрелять». Оно предлагало «в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».

07.1937 г. (вторая половина месяца). Указание Политбюро ЦК ВКП(б), разрешающее применять физические методы воздействия при допросах в ходе следствия по контрреволюционным преступлениям. Уже с конца июля – начала августа 1937 г. на допросах фиксируются практически поголовные избиения подследственных.[21]

30.07.1937 г.нарком внутренних дел Ежов подписал Оперативный приказ № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов».[22][23]

Кульминацией стало постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 31.07.1937 г.: На рис. 2 показана первая страница этого постановления.

Рис. 2 Первая страница постановления Политбюро от 31 июля 1937 г.[24]

Из рис. видно, что данное постановление было завизировано большинством членов Политбюро ЦК ВКП(б): начиная с «За» Сталина, далее Молотовым, Ворошиловым, Кагановичем, Чубарем и Микояном, «т. Калинин — за» — секретарская запись опроса по телефону. (отсутствуют визы Косиора и Андреева). Кроме того, оно было завизировано Ежовым по принадлежности. Сам текст Постановления гласит:

«1. Утвердить представленный НКВД проект Оперативного приказа о репрессировании бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов.

2. Начать операцию по всем областям Союза 5 августа 1937 года. В ДВК, Восточно-Сибирской области и Красноярском крае с 15 августа 1937 г. и в Туркменской, Узбекской, Таджикской и Киргизской республиках – с 10 августа 1937 года. Всю операцию закончить в 4-месячный срок.

3. Операция проводится в две очереди. В первую очередь подвергаются репрессии уголовники и кулаки, отнесенные к первой категории[расстрелу,-Авт]. Во вторую очередь кулаки и уголовники, отнесенные ко второй категории[заключению в концентрационные лагеря, - Авт].

4. Председателями троек утвердить народных комиссаров внутренних дел и начальников краевых и областных управлений НКВД.

5. …15».

Таким образом, во главе «троек» были поставлены руководители республиканских наркоматов внутренних дел или начальники региональных управлений НКВД. В состав «троек»в соответствии с Оперативным приказом НКВД вошли также республиканские или областные руководители партийных комитетов и прокуратуры. Следовательно, в каждом регионе в местной «тройке» были сосредоточены и следствие,и партийное руководство,и прокурорский надзор. Материалы для принятия решений тройкой готовили сотрудники НКВД: «докладчик» и «секретарь» тройки. Это указывало на доминирование НКВД на заседании «тройки».И все это на фоне пресловутой 127-й статьи «Сталинской Конституции» 1936 г., гласящей, что:

«Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора».


Фрагмент брошюры Б.И.Нигматулина. Готовится к изданию



[1] Н.В. Рябинина «Репрессивная политика в 1930-е годы: истоки, цели и проявления» https://yarwiki.ru/article/1683/repressivnaya-politika-v-1930-e-gody-istoki-celi-proyavleniya

[2] Рыбаковский Л.Л. Политический террор. 1937–1938 гг. (к 75-летию сталинских репрессий в СССР). – М.: Эконинформ, 2013 – 245 с.

[3] Рыбаковский Л.Л. Политический террор. 1937–1938 гг. (к 75-летию сталинских репрессий в СССР). – М.: Эконинформ, 2013 – 245 с.

[4]Н. Г. Охотин, А. Б. Рогинский «Большой террор»: 1937–1938. Краткая хроника

http://1937.memo.ru/hronika1936_1939/xronika.html

[5] С.А.Кропачев. Политические репрессии в СССР 1937–1938 годов: причины, масштабы, последствияhttp://www.kubanmemo.ru/library/Kropachev01/repress37_38.php

[6]Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. Воспоминания опасного свидетеля. — М., Алгоритм, 2017. 480 с.https://military.wikireading.ru/49565

[7] Сайт «Мемориал 1937» к 70-летию большого террора – Электронный ресурс: http://old.memo.ru/history/1937/

[8] «Большой террор» - 1937 год — год «Большого террора» / Электронный ресурс - http://www.memorial.krsk.ru/Public/00/200707011.htm

[9]№ 8 Выступление Г.К. Жукова на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС https://history.wikireading.ru/249636

[10] .М. Шверник «Записка комиссии президиума ЦК КПСС в президиум ЦК КПСС о результатах работы по расследованию причин репрессий и обстоятельств политических процессов 30-х годов» от 18 февраля 1963 г»https://studylib.ru/doc/650830/doklad-shvernika

[11] Сайт общества «Мемориал» / Тексты исторических документов: http://stalin.memo.ru/images/note1957.htm

[12]Мартиролог жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области в 1918-1953 гг. https://www.sakharov-center.ru/asfcd/martirolog/

[13]М.П. Лобанов. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи. Нарком боеприпасов Б. Ванников «Доставлен из тюрьмы». М., Эксмо, 2002 г. https://history.wikireading.ru/259465

[14]РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 585 Л. 19–20.

[15]http://istmat.info/node/33372

[16]РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 21. Л. 88. 

[17]http://meteleva.ucoz.ru/text/prem-5.pdf

[18]Папков С. А. Сталинский террор в Сибири. / Отв. ред. В. А. Исупов. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. — С. 219—220. — ISBN 5-7692-0074-8

[19] Н.М. Шверник «Записка комиссии президиума ЦК КПСС в президиум ЦК КПСС о результатах работы по расследованию причин репрессий и обстоятельств политических процессов 30-х годов» от 18 февраля 1963 г»https://studylib.ru/doc/650830/doklad-shvernika

[20] Рыбаковский Л.Л. Политический террор. 1937–1938 гг. (к 75-летию сталинских репрессий в СССР). – М.: Эконинформ, 2013 – 245 с.

[21] Н. Г. Охотин, А. Б. Рогинский «Большой террор»: 1937–1938. Краткая хроника» http://old.memo.ru/history/y1937/hronika1936_1939/xronika.html

[22] Лунев В.В.Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е издание. М.: Волтерс Клувер, 2005

[23] То же

[24] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 576. Л. 140–142. Подлинник.







Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=9077