Как «Наша
Версия» обнаружила американский след в катастрофе российской подлодки
Этим летом нашей газете исполняется 20 лет. За эти годы у
нас было много профессиональных удач: мы первыми написали о том, что подводную
лодку «Курск» с большой вероятностью потопили американцы, и первыми
предупредили о готовящемся нападении Грузии на Южную Осетию – за три месяца до
«пятидневной войны». Предвосхищали назначения и отставки в правительстве,
публиковали журналистские расследования о чиновничьей коррупции – и, как
видите, до сих пор живы и здравствуем.
Это был, пожалуй, первый крупный скандал в нашей редакции – ознакомившись со
статьёй военкора Вадима Саранова «Убийца «Курска» («Версия» № 37, 2000 г.), к нам нагрянули
«читатели в штатском» из ФСБ. Особенно заинтересовали их спутниковые снимки
норвежской военно-морской базы Хоконсверн, где после гибели «Курска»
ремонтировали американскую подлодку «Мемфис». Контрразведчики вынесли из
редакции сервер и рабочие компьютеры, а журналистов отдела расследований стали
таскать на допросы.
Тайна записки капитана Колесникова
Судя по всему, о гибели «Курска» нам стало известно слишком многое. В частности,
мы узнали о предсмертной записке капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова,
обнаруженной водолазами на месте крушения. Её первую часть опубликовали, а
вторую немедленно засекретили. Якобы эта часть – личное, что-то вроде обращения
к родственникам. Но, как удалось установить тогда Вадиму Саранову, о содержании
второй части записки представители оборонного ведомства, похоже, молчали не
зря. До того как документ засекретили, с ним успели ознакомиться несколько
десятков специалистов – от водолазов до флотских офицеров, руководивших их
погружениями. Есть веские основания утверждать, что во второй части записки
речь шла о действиях, которых можно было бы сравнить с бунтом на борту гибнущей
подлодки.
В трёх кормовых отсеках – седьмом, восьмом и девятом – в живых оставались
несколько подводников, и Колесников оказался единственным офицером среди них.
Разумеется, в сложившейся нештатной ситуации командование принял именно он.
Вначале выжившие собрались в седьмом отсеке, но там нарушилась герметичность,
потекла вода, и офицер скомандовал остаткам экипажа перебираться в восьмой и
девятый отсеки. А затем на борту возникла нештатная ситуация. Кто-то из
команды, предположив, что капитан «Курска» жив, предложил прорваться на
центральный пост. А Колесников запретил это делать, так как путь должен был
проходить через полузатопленный седьмой отсек, и возникал риск, что и в
оставшиеся «сухими» отсеки может проникнуть вода. Матросы, пребывая в состоянии
аффекта, вероятно, ослушались. В предсмертной записке командир турбинной группы
Колесников якобы возмущался тем, что у него не оказалось оружия: «Я бы их всех
перестрелял».
Кому маршал Сергеев мстил за гибель «Курска»?
Снимки норвежской военной базы, которые наше издание опубликовало в качестве
иллюстраций к материалу Вадима Саранова, были сделаны с российского спутника.
Возможно, они действительно были секретными, но к нам в редакцию они попали
вполне законно – мы и предположить не могли, что покусились на государственную
тайну. Сегодня, впрочем, многое проясняется. Всё дело в норвежцах. Не сумев
скрыть факт ремонта «Мемфиса» на своей базе, норвежские военные сообщили, что
фото-де были сделаны ещё в 1996 году. Ну а раз снимки несвежие, отчего бы не
предоставить их в распоряжение заинтересованной редакции – в качестве рядовой фотоиллюстрации?
Но затем, когда фото были напечатаны, норвежцы неожиданно отыграли назад. Мол,
снимки действительно сделаны в 2000-м, а не 1996 году. Вот тут-то все и
напряглись – мало ли что на тех снимках!
Потому до сих пор остаются без ответа вопросы, свидетельствующие о том, что
с гибелью «Курска» всё не так просто. Почему министр обороны Игорь Сергеев по
горячим следам поднял в воздух две противолодочные эскадрильи? По кому должен
был быть нанесён ракетный удар? И почему приказ маршала пришлось отменять в
пожарном порядке? И отчего в Москву вдруг внепланово вылетел тогдашний глава
ЦРУ Джордж Тенет? Если взрывы на «Курске» – трагическое стечение обстоятельств,
то к чему были вся эта суета и череда совпадений?
Контр-адмирал Валерий Алексин так не считал. Проведя собственное
расследование и опросив бессчётное количество хорошо информированных
источников, адмирал сделал сенсационные выводы, обнародовав их через месяц
после катастрофы. По его убеждению, на самом деле имело место столкновение
подводных лодок – российской и американской. К тому моменту, как в первом
отсеке раздался взрыв, а это случилось через 2,5 минуты после столкновения,
«Мемфис», распоров правый борт «Курска», лёг на грунт в 700 метрах от нашей
субмарины. Судя по спутниковым снимкам, а также некоторым другим документам, к
которым получил доступ адмирал Алексин, американская подлодка получила пробоину
в обтекателе гидроакустического комплекса. Не исключено, что были и
человеческие жертвы – в затопленном первом отсеке. Но жизненно важные механизмы
«Мемфиса» оказались исправны, и, отремонтировав их примерно за сутки и запустив
в аварийном режиме ядерный реактор от аккумуляторной батареи, американцы смогли
всплыть до глубины 40–50 метров, дав малый ход. Так и ушли в Норвегию.
30 лет строгой секретности
Несмотря на тот факт, что правду о гибели «Курска» засекретили, а тех, кто
знал слишком много, но не желал держать язык за зубами, «поместили в
информационный вакуум», как того же адмирала Алексина, – стало известно, что
вице-адмирал Михаил Моцак, руководивший учениями, во время которых погиб
«Курск», докладывал командованию: российский подводный крейсер потопила
иностранная субмарина. Её пытался преследовать флагман учений «Пётр Великий» –
но то ли скорость американского атомохода, даже подраненного, оказалась выше,
то ли преследование было не слишком настойчивым, тем не менее, как сообщал
Моцак, «зафиксирована масса косвенных признаков наличия в непосредственной
близости от аварийного «Курска» второго подводного объекта, также, возможно,
аварийного». «Пётр Великий» зафиксировал этот объект гидроакустическими
средствами.
И вот несколько лет назад наконец-то разговорились рядовые участники учений
– оказалось, что многие из них лицезрели американскую подлодку своими глазами.
Дальше – больше. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов вдруг
припомнил, что на следующий день после гибели «Курска» российские военные
лётчики наблюдали всплывающие топливные пузыри примерно в 20 километрах от
места аварии, о чём и доложили командующему. Одновременно лётчики засекли
уходящую из акватории Баренцева моря неизвестную подводную лодку. Вот только
никому ничего доказать адмиралы не смогли – и Моцака, и Попова вскоре сняли со
всех должностей. Примечательно, что после увольнения адмиралов все командиры
кораблей Северного флота в знак протеста подали рапорты об увольнении. Наивно
было бы полагать, что к 18-летию этого трагического инцидента власти хотя бы
отчасти прояснят ситуацию, что же всё-таки случилось с «Курском». Официально
вся сопутствующая инциденту документация была засекречена на 30 лет.
Игорь
Егоров, «Наша Версия», 21.05.2018