Истина дороже
Дата: 17/01/2007
Тема: Время и судьбы


Е.А.Шашуков, директор музея ГУП НПО «Радиевый институт им. В.Г.Хлопина»

В последнее время в нашей стране широко обсуждаются вопросы повышения эффективности работы научных организаций. При этом справедливо подчеркивается, что одним из важнейших условий дальнейшего развития науки является привлечение в ряды исследователей талантливой молодежи.

Определяющую роль при этом играет научный лидер. От его авторитета, способностей увлечь сотрудников работой, наконец, от его нравственных качеств зависит успех проводимых исследований.

Научная истина для настоящего ученого всегда была дороже многих других ценностей. Можно привести множество примеров, подтверждающих эту точку зрения.

Почти 40 лет плодотворно сотрудничали замечательные ученые, учитель и ученик, В.И.Вернадский и А.Е.Ферсман. «Мне незачем писать Вам, как горячо я к Вам отношусь и как близко и дорого мне все Вас касающееся…» – читаем в одном из писем В.И.Вернадского своему ученику еще в самом начале творческого пути Александра Евгеньевича. С годами их контакты все более укреплялись. Они активно взаимодействовали, отдавая должное успехам друг друга. Но, когда дело касалось научных принципов, то личное отступало на второй план.


Вернадский и Ферсман – учитель и ученик

Так, например, уже в конце творческого пути они разошлись в представлениях о симметрии. В письме Вернадскому Ферсман писал: «Ваши работы по симметрии всех очень интересуют. Думаю, однако, что симметрия есть не только проявление геометрических свойств, она есть геометрическое проявление физических свойств строения материи. Поэтому думаю, что Вашу формулу надо изменить. Тогда она получит гораздо более глубокое толкование… Может быть, лучше было бы сказать так: симметрия есть геометрическое проявление физических сил, заложенных в строении и распределении атомов и определяющих пространственное соотношение природных естественных тел и их геометрию (горных пород, кристаллов, почв и живых организмов). Напишите мне мнение об этой формуле. Думаю, что она правильна, и я буду ее защищать».

Весьма показательно отношение Н.Бора к своим ученикам. Он никогда не стремился навязать молодым сотрудникам свою точку зрения и постоянно подчеркивал необходимость полной свободы мнений и дискуссий. Бор отличался терпимостью, открытостью и доступностью для всех, кто нуждался в его помощи и советах. Но это сочеталось у него с большой строгостью в выборе сотрудников и с высокой требовательностью к их работе.

Мягкий и деликатный по природе, Бор становился твердым и бескомпромиссным, когда дело касалось принципиальных вопросов. Так, например, одно время Бор считал работу молодого Гейзенберга недостаточно продуманной и с изъянами в аргументации. Легковесность ученика угнетала Бора. К чести Гейзенберга надо сказать, что он сделал из критики учителя правильные выводы и стал выдающимся ученым.

Не менее требовательным был к своим ученикам Л.Д.Ландау, создавший всемирно известную школу физиков-теоретиков. Интересен опыт сдачи претендующими попасть под его опеку «теоретического минимума». Это испытание, состоящее из семи экзаменов по физике и двух по математике (из которых один был вступительным), было своеобразным механизмом селекционной работы Ландау, выявляющего таким способом талантливых молодых людей.


Лев Ландау с сыном Игорем

Для своих учеников Л.Д.Ландау был примером научной принципиальности и бескомпромиссности, сочетающихся с доброжелательностью и справедливостью. Каждый вопрос он рассматривал только по существу, игнорируя давление сложившихся мнений.

Лев Давидович не был упрям, если под давлением новых фактов нужно было отказаться от устаревшей точки зрения. Все это создавало высокий авторитет Ландау в глазах его учеников и коллег. Он говорил своим ученикам: «Делать науку – трудная вещь. Освоение существующей теоретической физики для способного человека более легкая задача, чем собственная научная работа».

Одной из самых известных физических школ, несомненно, является школа Э.Резерфорда.

Ученик Резерфорда П.Л.Капица писал: «Его идеи, его личность привлекали молодых исследователей-студентов, а его способности как учителя помогали ему дать каждому студенту возможность развить свой собственный характер».

Резерфорд воспитывал в своих учениках независимость и оригинальность мышления, стремился развить в них индивидуальность и инициативу, будучи при этом предельно терпимым к временным неудачам. Как-то, когда ему сказали, что один из его учеников работает над безнадежной проблемой и зря тратит время, Резерфорд ответил, что знает об этом, но «зато это проблема его собственная, она научит его самостоятельно мыслить». Жизнь подтвердила его правоту.

Но в то же время Резерфорд был бескомпромиссен в стремлении к научной истине, к достоверности и четкости публикуемых результатов исследований. Ни одна статья не выходила из стен лаборатории, пока ее руководитель не был удовлетворен содержанием работы.

Столько, сколько сделал в ядерной науке Э.Резерфорд, пожалуй, не сделал никто. Когда однажды ему заметили, что он счастливый человек, всегда находящийся на гребне волны, то услышали в ответ, что эту волну он делает сам.

Весьма щепетильными в научной среде всегда были вопросы приоритета. История науки знает много примеров бурных столкновений на этой почве. Но среди тех, кто был глубоко принципиальным и честным, этот вопрос всегда решался достойно.

Так, например, когда был поднят вопрос о том, кто организовал первую в России Минералогическую (Радиогеохимическую) лабораторию, В.И.Вернадский в Петербурге или Е.С.Бурксер в Одессе, Владимир Иванович честно признал приоритет Бурксера.

Так же В.И.Вернадский отнесся и к поздравлению его, как основателя Радиевого института, в связи с 20-летием этого учреждения. Поблагодарив за поздравления, Владимир Иванович отметил, что не меньшую, чем он, роль в создании института сыграли его ближайшие помощники и соратники В.Г.Хлопин и Л.В.Мысовский.

Очень показательны бурные дискуссии Н.Бора и А.Эйнштейна по вопросам квантовой механики как по содержанию, так и по форме. В связи с этим академик С.Т.Беляев пишет: «Дискуссия Бора с Эйнштейном поучительна во многих отношениях. Прежде всего, при всей страстности и бескомпромиссности, она велась с высоким благородством и глубоким взаимным уважением. Торжество победы или горечь поражения были лишь понятными внешними проявлениями, но они всегда отходили на второй план перед научной истиной».

Историк науки Ю.А.Храмов пишет: «Бор находил неточности в постановке задачи или неучтенные факторы, разрешал парадоксы всегда в пользу квантовой механики. Эйнштейн не сдавался, и его все более элегантные и изощренные «эксперименты» направляли дискуссию к все более фундаментальным гносеологическим вопросам. Бывали периоды, принимавшие, по выражению Бора, «совсем драматический характер».

Дискуссии Бора с Эйнштейном показывают, по мнению Ю.А.Храмова, «как важно иметь хорошего оппонента для прояснения и оттачивания истины. А о более мудром, настойчивом и принципиальном, но вместе с тем мягком и деликатном оппоненте, чем Эйнштейн, Бор вряд ли мог мечтать».

Тем не менее, личные взаимоотношения между известными учеными не всегда были безоблачными и корректными. В качестве примера можно привести один из эпизодов взаимодействия основателей известных научных школ академиков А.Ф.Иоффе и В.Г.Хлопина.

В 1940 году в нашей стране была создана Комиссия по урану («Урановая комиссия»), сыгравшая важную роль в становлении и развитии предвоенного этапа работ по атомной проблеме. В составе Комиссии были выдающиеся ученые нашей страны. В.Г.Хлопин был ее председателем, а А.Ф.Иоффе одним из заместителей.

Однажды Хлопин не пригласил Иоффе своевременно на одно из заседаний Комиссии. По этому поводу Иоффе написал Хлопину письмо, где просил своевременно оповещать его о заседаниях Комиссии, и добавил при этом: «…физики (Курчатов и др.) не участвуют в самых ответственных заседаниях, а остальные члены Комиссии и Вы в том числе, как показывает опыт, недостаточно полно осведомлены о вновь возникающих возможностях и об устранении других, ставших мало надежными».

Хлопин на это ответил, что согласен с требованием Иоффе о необходимости вовремя извещать о заседаниях Комиссии, но добавил: «Ваше утверждение, что в самых ответственных заседаниях Комиссии физики не участвуют, лишено основания, так как на всех заседаниях, на которых решались физические вопросы, принимали участие Вы, акад. С.И.Вавилов, акад. П.П.Лазарев, акад. А.И.Лейпунский, Ю.Б.Харитон и др. Что касается И.В.Курчатова, то он действительно по непонятной для меня причине ни на одном заседании Комиссии не был, хотя приглашения на них, за исключением последнего, получал вовремя… В обсуждение тона (формы) Вашего письма я не вхожу».

В заключение хотелось бы заметить, что в настоящее время в условиях становления и развития новых общественных и экономических отношений не потеряли своей злободневности такие качества, как принципиальность, корректность и честность. Тем более это касается сферы науки, где собран интеллектуальный потенциал страны. К сожалению, время от времени приходится встречаться с иными примерами, когда в силу амбиций желаемое выдается за действительное, проявляются беспринципность и неуважение друг к другу.

(Журнал «Атомная стратегия» № 27, январь 2007 г.)





Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=785