Ядерная осень 2017
Дата: 09/01/2018
Тема: Безопасность и чрезвычайные ситуации


Михаил Васютин, г. Озерск

Полвека тому назад фантасты братья Стругацкие описывали в своих произведениях мир будущего. Мирный атом – как символ этого будущего в их произведениях присутствует постоянно. Ключевой образ – это деревенский тракторист, дистанционно управляющий на полях тракторами с атомными двигателями. При этом тракторист на рабочем месте пьет вино и вполне доволен жизнью. До горбачевского «сухого закона» было еще очень далеко.



Фантастика? Конечно. Но она наглядно показывает уровень понимания атомной опасности в сознании даже таких просвещенных для того времени людей, как братья Стругацкие.

Наивные романтики, они серьезно считали, что атомные технологии способны найти широкое применение в различных отраслях, вплоть до сельского хозяйства. Понимание того, что атом – это в первую очередь опасность и требует крайне осторожного обращения пришло гораздо позже.

Во многом эти наивные взгляды связаны с отсутствием реальной информации об атомной отрасли.   Там царила настоящая паранойя секретности. Засекречивали все, что возможно, даже то, что скрывать было просто бессмысленно и опасно. В том числе и информацию о происшедших катастрофах.

 

Сентябрь, 1957…

 Одна из них навсегда изменила быт ничего не подозревавших сотен тысяч жителей Урала и Западной Сибири. А многим из них просто стоила жизни. Теплой осенью 29 сентября 1957 года на химкомбинате «Маяк», затерянном среди лесов на восточных склонах Уральских гор произошел взрыв.

Его никто не планировал и не ожидал. Он произошел сам. В результате человеческого незнания и неумения обращаться с атомными отходами.

В результате перегрева взорвалась стальная емкость, заполненная жидкими радиоактивными отходами. О том, что перегрев нарастает, обслуживающий персонал знал. Но не предпринял никаких мер. Надеялись, что пронесет. Не пронесло…

В результате взрыва емкости в воздух оказались выброшены радиоактивные вещества активностью около 20 миллионов Кюри. Основная масса радиоактивных веществ, примерно 90%, вскоре выпала на территории комбината.

Но 10% оставшихся, а это 2 миллиона Кюри оказалась подхвачена ветром и разнесена в северо-восточном направлении по полям, лесам и деревням в сторону крупного города Каменска-Уральского. 

В зоне поражения оказалась территория трех областей с населением в 270 тысяч человек. Всего более 200 населенных пунктов. В ходе ликвидации последствий аварии 23 поселения были снесены, а 12 тысяч жителей переселены.

Строения и домашний скот уничтожены. Разворачивались полные драматизма сцены, когда на глазах жителей из автоматов расстреливали их любимых буренок. А корова в послевоенной деревне это не просто кормилица – это член семьи.

То, что ветер подул на северо-восток в сравнительно малонаселенный район – это своего рода случайность. Обычно преобладающее направление ветров на юг. 

Произойди подобное 29 сентября 1957 года и срочно эвакуировать пришлось бы не малозначительные, затерявшиеся в лесах деревни, а такие крупные промышленные города как Челябинск, Миасс или Златоуст. Повезло…

 

И «концы в воду»

Из числа пострадавших поселений выбрали и снесли лишь некоторые, наиболее загрязненные радионуклидами. Но далеко не все. Остальные существуют до сегодняшнего дня. Люди живут и рожают детей там, где просто находиться и то опасно. Решения этой  задачи нет и спустя 60 лет. 

Тогдашнее руководство Минсредмаша и лично министр Ефим Славский сделали все возможное для сокрытия аварии. Почти на 32 года спрятав, как им казалось, все «концы в воду». В Озерске и его окрестностях об аварии знали прекрасно, но населению страны о ней стало известно только в 1989 году.

Виновных не искали, списав на непредвиденные обстоятельства. Ограничились переводом тогдашнего директора Михаила Демьяновича, кстати, большого друга Ефима Славского,  на новое место работы, и все.

Во многом, именно события 1957 года стали знаковыми в дальнейшей истории Средмаша. Если однажды удалось скрыть крупную аварию, то почему нельзя сделать это повторно? В последующие десятилетия аварийные ситуации на комбинате «Маяк» происходили с завидной регулярностью.

 Но большинство из них так и осталось неизвестными. Незнание технологии, низкий профессионализм и, зачастую, просто обыкновенная трусость руководителей регулярно ставили под угрозу жизнь и здоровье не только работников предприятия, но и многих тысяч мирных граждан.

Резко изменила ситуацию только авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Скрыть эти события уже не удалось. С тех пор атомная отрасль оказалась под довольно плотным контролем, насколько это возможно в отечественных условиях.

Но, увы, степень этого контроля и так символическая, со временем все более сходила на ноль. Наиболее наглядно эта ситуация проявилась в связи с событиями осени 2017 года.

 

Длинная, длинная осень

Осень 2017 года на Южном Урале выдалась на удивление затяжной и теплой. Снег выпал только в начале декабря. А до этого времени стояла бесснежная сухая погода с легким морозцем и обильной пылью. Как оказалось, радиоактивной.

В сентябре 2017 наступила дата печального юбилея – 60 лет с момента аварии 1957. В Озерске произошла череда дежурных мероприятий с возложением венков, концертом для ветеранов, раздачей памятных грамот и многословными речами должностных лиц.

И никто из руководителей города и предприятия даже словом не обмолвился о том, что накануне на комбинате произошло чрезвычайное происшествие. В одной из смен комплекса РТ-1, предположительно с 25 по 26 сентября произошел крупный выброс в атмосферу рутения-106.

 

Неизвестный рутений

Это металл платиновой группы. Образуется при радиоактивном распаде урана в атомных реакторах. Содержание рутения в реакторных ТВЭЛах (тепловыделяющих элементах) достигает 250 грамм на тонну отработанного топлива. Имеет очень ограниченное практическое применение.

В основном используется в качестве добавок при выплавке сплавов и как один из компонентов для производства резисторов в электронике. Некоторое распространение получил и в медицине.

В частности применяется при производстве аппликаторов, использующихся для облучения опухолей глазной системы человека. Общее мировое производство рутения не превышает 17 - 18 тонн в год. Примерная цена 1,35 доллара за грамм.

Период полураспада рутения-106 составляет около 374 суток. Радиоактивен и радиотоксичен. Воздействие его на организм человека во многом сходно с цезием-137.  Но изучено плохо, поскольку основное внимание в медицинской радиологии традиционно отводилось наиболее опасным элементам, таким как стронций или плутоний.

В результате рутений из орбиты изучения просто выпал. В суммарных дозах облучения работников атомной отрасли и жителей загрязненных радиоактивных территорий его вклад действительно невелик.

Но недооценивать его не нужно. При значительных дозах он представляет серьезную опасность. Последствия начинают проявляться примерно через полгода. При малых дозах воздействия рутений может вызывать аллергические реакции, поражать слизистую оболочку глаз, верхних дыхательных путей.

 Способен вызывать поражения кожи.  Накапливается в почках, воздействуя на организм. Может явиться одним из факторов, провоцирующих развитие онкологических заболеваний, в первую очередь рака легких, почек, желудка.

Размер предельно допустимой дозы, как и в случае других радиоактивных элементов, является величиной условной, и зависит от множества факторов, в первую очередь индивидуальной реакции организма.

В истории радиологии известны отдельные уникальные случаи, когда при получении огромных доз облучения человек оставался жив. Но гораздо чаще, увы, случается наоборот.

Даже небольшая разовая доза способна выступить фактором провоцирующим ослабление защитных иммунных сил организма и развитие целого ряда заболеваний. При этом прямой зависимости от воздействия радиоактивности может и не выявиться. Тем более, что воздействие облучения, как правило, длительное и повторяющееся.

Первое поколение атомщиков представляло собой, в основном, здоровых деревенских людей с хорошим иммунитетом. Они выросли, не зная ни химического, ни радиационного воздействия. Среди них действительно встречались люди способные перенести воздействие даже запредельных доз радиации.

 Но вот у их детей и внуков подобные чудеса уже не встречались. Сравнительно молодые люди могли выглядеть внешне вполне здоровыми, но в результате ослабленного с рождения иммунитета легко становились жертвами смертельных заболеваний.

Само понятие предельно допустимых доз облучения  является достаточно условным. Представление об этом неоднократно менялось во времени и сегодня далеко еще не окончательное. Кроме того, допустимые дозы в России существенно выше, чем в целом ряде других атомных стран.

Радиоактивность имеет свойство накапливаться и приводить к сочетанному воздействию на организм, запуская разрушительные процессы. Простаками, которые верили в безвредность предельно допустимых доз, только в одном Озерске густо выложены три огромных кладбища. А всего по России разбросаны многие тысячи таких могил…

 

Версии, версии…

Что же произошло на ПО «Маяк» предположительно в конце сентября 2017 года? Вероятнее всего, в ходе переработки отработанного ядерного топлива произошел аварийный выброс в атмосферу изотопов рутения-106. Высота заводской трубы составляет 150 метров. И летучий элемент оказался легко подхвачен воздушным потоком и разнесен на значительное расстояние.

Подобные ситуации на комбинате случались, и не раз. В частности, при резке топливных сборок в 1994 году произошел крупный выброс цезия-137. Но, поскольку, цезиевое облако в тот раз до Европы не долетело, обнаружить его не смогли или не захотели. Информацию о происшествии удалось благополучно скрыть. Инциденты с «неплановыми» выбросами на комбинате происходили и происходят с завидной регулярностью.

 Впервые присутствие рутения-106 в атмосфере оказалось обнаружено в Западной Европе в начале октября. В Германии и во Франции специалисты практически одновременно сообщили о возможном российском происхождении внезапно появившегося редкого элемента.

Практически безошибочно указали и возможный источник его появления – предприятие госкорпорации Росатом ПО «Маяк». А дальше началось самое грустное. Почти два месяца длилось партизанское молчание ответственных лиц и структур Российской Федерации.

 Только в конце ноября Росгидромет признал аномальное превышение концентрации рутения в районе двух южноуральских поселков Новогорный и Аргаяш. Оба они оказались на пути распространения рутениевого облака.

И вот тут заговор молчания прорвало. Началась настоящая информационная битва. К чести российской журналистики, необходимо отметить, что слухи о ее преждевременной кончине оказались сильно преувеличенными. Даже такой монстр, как Росатом, оказался вынужден как-то отреагировать на обрушившийся поток информации. 

Интересный факт. В Озерске 25 и 26 сентября проводилось плановое включение сирен. По времени это совпадает с возможным выбросом рутения при переработке сборок на РТ-1. Скептики немедленно связали запуск сирен и возможное срабатывание системы оповещения, в дальнейшем просто отключенной.

Тем более, что и направление ветра в эти дни преобладало с юго-запада и юга – с комбината на город Озерск, расположенный всего в восьми километрах севернее. Старожилы прекрасно помнят, как в прежние времена при выбросе «лисьих хвостов» с полным букетом всевозможных радионуклидов из заводских труб городские улицы усиленно отмывали поливальные машины.

Если это так, то подобное решение мог принять только генеральный директор ПО «Маяк» Михаил Похлебаев. А из этого следует, что о выбросе ему было известно. И информацию он целенаправленно скрыл.

Еще один интересный факт. В середине декабря 2017 года на комбинат доставили отработанное топливо из Болгарии. А 18 и 19 декабря был очередной плановый запуск сирен…

Не всплывет ли случайно через два месяца информация еще об одном выбросе?

 

Человеческий фактор

Времена, когда на комбинат подбирались люди с жизненным опытом и приличной квалификацией давно прошли. Сегодняшний заводской пролетариат состоит в основном из бывших выпускников местных профтехучилищ разных лет.

 Средний интеллектуальный уровень этих работников очень невысокий. Речь неразвита. Выразить свою мысль внятным русским языком они не могут. Из трех слов, как минимум, два нецензурных. В ситуации, при которой ненормативные обороты недопустимы, они вообще ни одной внятной фразы произнести не способны.

Прочитать и понять смысл технологической инструкции для большинства из них задача непосильная. В лучшем случае они могут лишь копировать заученную последовательность действий, не понимая их смысла. Стать специалистами из них способны единицы.

Ситуацию усугубило то, что в последние годы директора Баранов и особенно Похлебаев, тысячами принудительно увольняли опытных сотрудников с многолетним стажем. На их место принимались люди буквально «с улицы».

В том числе жители соседних с Озерском городов и поселков, зачастую вообще не имеющих никакого представления о радиационной опасности, но готовые работать на худших условиях. Люди с деревенским сознанием, измученные многолетним безденежьем, они рады любой работе со стабильной зарплатой.

Объяснить им, что нормы безопасности существуют для их же блага – невозможно. Они могут перекусывать прямо в производственном цехе, не понимая, какой угрозе себя подвергают. Отработанная годами и ценой многих жертв система относительной безопасности рушится на глазах.

Могли ли в смене, допустившей выброс рутения, находиться слабо подготовленные люди? Для ответа на этот вопрос необходимо знать персональный состав смен в данные дни, но подобная вероятность вполне возможна. 

 

Нетрезвый глаз

Десятилетиями на комбинате существует миф о том, что алкоголь способен выводить радиацию из организма. Несмотря на все убеждения медиков поколебать этот миф так и не удалось.

В результате традиционная выпивка после смены среди работников предприятия считается явлением нормальным. Плотные ряды серьезных мужчин, спешащих в ближайшую распивочную прямо с заводского автобуса, для Озерска явление обычное.

 В те времена, когда трудовая дисциплина еще существовала, нетрезвого работника могли и со смены снять с последующими санкциями вплоть до увольнения. На производстве выпивох старались отлавливать и до работы не допускать. Хотя противодействовать пьянству на предприятии, где спирт для очистки деталей применяется почти повсеместно, всегда было непросто.

Все резко изменилось в период руководства двух последних генеральных директоров – Сергея Баранова в 2007-2014 и, особенно, Михаила Похлебаева с 2014 по  настоящее время. Оба бывшие военные представители, сами большие мастера «заложить за воротник» и не видящие в этом ничего страшного. 

В результате обнаружение нетрезвого рабочего стало большой проблемой исключительно для его непосредственного руководителя. Отстранение от работы чревато объяснениями с начальством вышестоящим, а допустить пьяного на опасное производство грозит  возможной аварией.

В итоге каждый принимает решение по-своему. В лучшем случае выпившего работника отправят территорию убирать или отсыпаться в подсобку. В зависимости от того, насколько уверенно он держится на ногах. Но далеко не всегда. Во многих случаях на них просто не обращают внимания.

Но, помимо алкоголя, в последние годы все чаще встречается еще одно зло – наркотическая зависимость. Взгляд остекленевший, реакция заторможена, запаха алкоголя нет – такую картину нередко возможно увидеть среди работников ПО «Маяк».

 Употребление пресловутых «спайсов» вообще превратилось в модное явление. Увы, но машины «скорой помощи» все чаще вынуждены выезжать на территорию комбината для спасения работников атомного производства, находящихся в наркотической ломке. 

Возможно, что в смене могли находиться люди нетрезвые или в состоянии наркотического опьянения? Вполне. В этом сегодня, увы, уже нет ничего удивительного.

 

От завода «Б» к комплексу РТ -1

Место вероятного происшествия может быть только одно. Это радиохимический завод №235, входящий в состав ПО «Маяк». Вернее часть этого предприятия известная под названием завод регенерации топлива РТ-1.

Для того, чтобы разобраться в возможных причинах произошедшего, необходимо совершить небольшой экскурс в историю предприятия. Иначе будет трудно понять эволюцию процесса.

Строительство первого комплекса радиохимического предприятия – завода «Б» под номером 25 началось в декабре 1946 года. К марту 1949 года завод «Б» достиг проектной мощности. Предназначение предприятия – получение плутония из облученных в реакторе урановых блоков путем их растворения. В ходе этого процесса выделившийся рутений просто улетал в трубу.

Никаких навыков по созданию подобных предприятий не было. В результате завод «Б» очень быстро подвергся мощному радиационному загрязнению и превратился в источник постоянных выбросов. С учетом полученного печального опыта уже в 1952 году было принято решение о создании нового завода – дублера «Б» - «ДБ» под номером 35. В 1954 году началось его строительство на основе отработанной на заводе «Б» технологии.

Судьба комплекса «ДБ» оказалась печальной. Первая очередь была готова к осени 1957 года. Но тут случилась сентябрьская авария и завод попал в зону поражения.

Вновь построенный комплекс оказался  в плотном радиационном поле, фактически в эпицентре взрыва. По здравому размышлению для дальнейшей эксплуатации он был просто не пригоден.

Самым разумным в этой ситуации могла стать полная консервация всего комбината «Маяк» с переносом производства на предприятия в Северске и Железногорске. Проще построить новый завод, чем мучиться, пытаясь  очистить от радиации существующий. Но тогдашний министр Славский решил по-своему.

Комплекс «ДБ» отмывали вручную, облучив сотни людей, в том числе молодых женщин. После всех мучений первая очередь заработала в 1959 году. В конце 1960 года вторая очередь. Еще через год завод достиг проектной мощности.  И все это на территории плотно загрязненной радионуклидами. Даже маршрут движения по заводу проходил по специальным дорожкам. Ни шагу влево – ни шагу вправо.

Конечно, завод 35 технологически был более передовым, чем его предшественник. В частности, сброс радионуклидов в атмосферу уменьшился в 150 раз. Но и оставшихся сбросов было более чем достаточно. Особенно жидких радиоактивных отходов, которые просто сливали в водоемы. В октябре 1971 года оба завода объединили в один под номером 235. С этим названием он ныне и существует.

Получение плутония из урановых блоков прекращено на заводе еще в конце 1980-х годов. И рутений, выброшенный в атмосферу за время существования этой технологии, давно распался.  

К 1966 году комплекс «ДБ» полностью закрывал производство плутония. Необходимость в существовании старого завода «Б» отпала. Самым простым было закрыть его навсегда. Тем более, что радиоактивное загрязнение там было очень высоким. Но тогдашнее руководство комбината поступило иначе.

На заводе 25 решили разместить производство по переработке отработанного топлива атомных реакторов. Первоначально он планировался на Сибирском химическом комбинате в Северске, но представители «Маяка» настояли на своей площадке.

В 1967 году вышло постановление Совета Министров СССР  о строительстве комплекса РТ-1 на комбинате «Маяк». Строительство с одновременной реконструкцией завода «Б» оказалось очень сложной и дорогостоящей задачей.

Общая стоимость создания РТ-1 обошлась бюджету в три миллиарда рублей. Это сопоставимо со стоимостью строительства автомобильного гиганта «ВАЗ» в Тольятти примерно в то же время. Но масштабы этих двух производств просто несравнимы между собой. В 1977 году РТ-1 принят в эксплуатацию. Первая сборка ТВЭЛ поступила на завод 29 марта 1977 года.

 

Дефект технологии

Технология переработки сборок ТВЭЛ была во многом аналогична уже хорошо известной технологии получения плутония из облученных блоков. У сборок отрезали концевики. Затем ТВЭЛы сплющивали, после чего циркониевые трубы и брикеты диоксида урана  рубили на куски. Нарубленные куски растворялись в азотной кислоте. Полученный концентрированный раствор использовали для регенерации урана, плутония и нептуния.

Одним из сопутствующих элементов, выделяющихся при переработке сборок, как раз и является рутений-106. Он там неизбежно присутствует. При этом, чем меньше хранилось отработанное топливо (ОЯТ) на выдержке в пристанционном бассейне, тем рутения больше.

Комплекс РТ-1 изначально был рассчитан на переработку нескольких видов ОЯТ, в том числе реакторов ВВЭР-440, БН-600, БН-350, с общей производительностью до 400 тонн в год. Но в реальности не более 150-200 тонн.

С декабря 2016 года на только что открытой печи началась переработка топлива реакторов ВВЭР-1000. Ранее этот процесс считался недоступным. Что изменилось, непонятно. Технология осталась практически той же. Расширились только площади. И вопросов без ответов появляется все больше.

Производство также сопровождалось образованием жидких радиоактивных отходов. Высокоактивные отходы хранили в специальном хранилище, а низкоактивные просто сливали в водоемы. С ними надо было что-то делать. Хранить все возрастающие объемы становилось просто опасно. 

Таким образом, создание комплекса РТ-1 принесло больше новых проблем, чем решения прежних. Количество полученного урана и плутония никак не оправдывало приносимый вред. Притом, что сборки, находящиеся в прочной изоляции могли прекрасно храниться и без переработки. До лучших времен. 

 

Печь ЭП -500

Следующим этапом этого большого пути становится разработка технологии остекловывания радиоактивных отходов. Именно тех, которые образуются при переработке отработанного топлива.

В нашем случае еще один возможный источник появления нашумевшего рутения.

Активные работы по этому направлению начались еще в 1967 году под руководством Антона Александровича Константиновича. В составе центральной заводской лаборатории (ЦЗЛ) комбината «Маяк» под его началом создается специальная лаборатория  по переработке, отверждению и захоронению радиоактивных отходов с 30 сотрудниками (лаборатория №4).

Константинович занимался радиоактивными отходами еще с 1955 года и лучше него на тот момент никто в этой теме не разбирался. Он возглавлял лабораторию 19 лет, вплоть до ухода на пенсию в 1986 году.

В составе лаборатории создаются три исследовательские группы:

1. По очистке нетехнологических слабоактивных сбросных вод (руководитель И.Я. Скрипак);

2. По очистке среднеактивных сбросных растворов (руководитель Р.Н. Шмакова);

3. По переработке, отверждению и захоронению высокоактивных отходов (руководитель П.С.Чумаков). В ее состав вошли  инженеры: Г.В.Воробьев, М.М. Рубченков и Н.С.Петунин.

Именно эта группа занималась разработкой электропечи по остекловыванию высокорадиоактивных отходов. В общей сложности на проект ушло почти двадцать лет.

За эти годы появилось несколько экспериментальных образцов. Всего их было создано семь. Процесс шел тяжело и мучительно, методом проб и ошибок. Помимо ЦЗЛ в проекте принимали участие представители нескольких НИИ. В том числе Свердниихиммаш.

По мнению участников событий, именно вмешательство сотрудников Химмаша заложило ряд проблем для будущей работы печей этого типа. В частности, представители Химмаша внесли ряд изменений в конструкцию печи, отработанных в ЦЗЛ на опытных испытаниях. В опытных образцах был достигнут минимальный выброс газообразного рутения и других веществ, в том числе цезия. 

Но в промышленной печи объемы выбросов значительно возросли. Устройство печи стало таким, что избежать их невозможно.

В 1987 году начала действовать первая промышленная электропечь ЭП – 500/2 производительностью 500 литров в час. Цех остекловывания строился с двумя печами: рабочей ЭП-500/2 и резервной ЭП – 500/1р. Кроме того, цех включал здание подготовки растворов, установку газоочистки и хранилище отходов.

Проектный срок работы печи составлял три года. Но первая печь проработала только  13 месяцев и была остановлена в 1989 году. Вторая печь запущена в 1991 и проработала до 1996 года. В дальнейшем до 2010 года действовала вторая пара печей ЭП 500/3 с 2001 по 2006 год и ЭП 500/4 с 2006 по 2010 год.

Последняя печь ЭП 500/5 запущена в декабре 2016 года. И с деятельностью этой печи как раз и связана возможная утечка рутения в сентябре.

Конструктивно эта печь заметно отличается от своих предшественников. В ней только две зоны, вместо трех. Накопительной зоны нет. Качество исполнения вызывает массу вопросов. Подрядчик в ходе работ обанкротился и печь доделывали силами работников завода.

Технология работы печи следующая. Раствор из радиоактивных отходов поступает в печь на слой расплавленного стекла. Одновременно подается раствор этиленгликоля для создания рыхлого пенного слоя для снижения уноса радионуклидов и препятствующего образованию летучих соединений рутения.

В первых четырех печах слив стекла производился из варочной зоны в переточную,  а затем   в накопительную. Из накопительной зоны сливался  через специальное сливное устройство.

По утверждению работников комбината радиоизотопы рутения улетали сразу на двух этапах. При переливе стекла через перегородку и при сливе через сливное отверстие. Выбросы происходили регулярно и постоянно все годы работы печей.

Полученную в печи стекломассу сливают в бидоны емкостью 200 литров. Когда она частично остывает, бидоны передают конвейером в камеру комплектации для установки их в стальные цилиндрические пеналы.

В каждый пенал устанавливается по три бидона. Крышка пенала заваривается. Затем пеналы специальными захватами подаются к месту загрузки в ячейки хранилища.

«Отходящие газы из электропечи поступают в барботер – конденсатор, состоящий из барботера с трубчатым холодильником и дефлегматором.

Парогазовый поток поступает в нижнюю часть аппарата, где происходит конденсация паров воды и азотной кислоты, а также улавливание твердой фазы.

Очистка газов от аэрозолей происходит на стекловолокнистых фильтрах грубой и тонкой очистки.

Для улавливания паров четырехокиси рутения предназначена колонна с пиролюзитом. Окончательная очистка газа от окислов азота происходит на адсорбционной колонне». (Сохина Л. П. Радиоактивные отходы – проблемы и решения. 2001. С. 95-96.)

Для охлаждения бидонов подается воздух. Он же и разбавляет газообразный рутений и другие вещества, в том числе оксиды азота при выбросе в атмосферу.

В 2012 году участник группы Чумакова Николай Петунин на основе прежних разработок ЦЗЛ подготовил проект новой печи. Ее опытный образец был даже собран. Но довести работу до завершения не удалось. С 2015 года Петунин на пенсии, а новому руководству печь оказалась не нужна.

 

Заговор молчания

Таким образом, в настоящее время рутений - 106 присутствует в двух технологических цепочках комплекса РТ -1. Выбросы его в атмосферу происходят постоянно. В том числе и с возможным превышением установленных норм. Поскольку рутений элемент летучий. Удержать его трудно.

Утверждение руководства ПО «Маяк» о том, что с рутением предприятие не работает, не соответствует действительности. Сложившаяся ситуация показывает, что на комбинате и в городе Озерске отсутствует надежная система оповещения о чрезвычайных ситуациях.

В результате деятельности нынешнего генерального директора Похлебаева и его окружения ситуация становится очень опасной.

Как будут развиваться дальнейшие события? Будем надеяться, что инстинкт самосохранения в руководстве Росатома еще не окончательно утрачен. И в руководстве корпорации найдутся люди, способные найти выход из сложившейся ситуации.







Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=7817