Оптом и в розницу уходит из страны интеллектуальная собственность
Дата: 19/09/2005
Тема: Интеллектуальная собственность




Н.С. Королева, зам. гл. редактора журнала «Атомная стратегия»

Страна парадоксов

Ситуация в России в области интеллектуальной собственности, мягко говоря, странная. Входя в первую десятку высокообразованных стран, Россия находится в седьмом десятке среди самых слаборазвитых стран мира по ведению инновационного бизнеса. При этом спрос на российские научно-исследовательские разработки в мире очень высок. Мы лидируем по количеству зарегистрированных на нашей территории иностранных правообладателей патентов (70 тысяч).

Причина подобного положения в том, что в одной из самых интеллектуальных областей человеческой деятельности – научно-исследовательской – абсолютно не работают рыночные механизмы, те самые, о которых писал наш великий классик: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Рукопись, если она востребована обществом, сегодня продать можно: авторские права представителей художественно-творческого цеха худо ли бедно защищаются. Чего не скажешь о творцах научно-технического прогресса.

Автор (или коллектив авторов) любого инновационного научно-технического проекта имеет право лишь зарегистрировать на свое имя ноу-хау. Но распоряжаться разработкой (продать зарубежной или отечественной компании, завещать детям и внукам и т.д.) не вправе. Это право с советских времен закреплено только за государством. Интеллектуальная собственность в нашей стране по-прежнему не отождествляется с исключительными правами – правом на использование, распоряжение и владение. Чем чревата подобная ситуация?

Бедность – порок

«Без оборота интеллектуальной собственности никакого перехода на экономику, построенную на знаниях, не будет», – таков прогноз руководителя Роспатента. Для атомщиков он, этот прогноз, имеет особое значение, так как атомная отрасль – одна из самых наукоемких отраслей. 80 процентов всех объектов интеллектуальной деятельности в России, а это примерно 46 НИИ, сосредоточено в ядерном комплексе. В двадцатом веке два проекта, атомный и космический, вывели Россию в разряд передовых мировых держав.

Сегодня путь инновационного развития некогда самой передовой отрасли страны выстлан не розами, а шипами. В 2005 году федеральный бюджет выделил на инвестирование всех фундаментальных научных исследований страны 60 млрд рублей, что равняется стоимости постройки одного реактора на быстрых нейтронах для отработки замкнутого топливного цикла. Финансовые возможности концерна «Росэнергоатом» не позволяют вкладывать крупные инвестиции в дорогостоящие инновационные проекты. Как сообщил заместитель руководителя «Росэнергоатома» О. Сараев, в структуре энергетического тарифа концерна «Росэнергоатом» всего 1,5 процента предусмотрено на развитие отрасли.

Между тем, интеллектуальный потенциал атомной отрасли еще весьма высок. В рамках семинара на заседании круглого стола ученые докладывали об интереснейших инновационных разработках: о плазменной сепарации отработанного ядерного топлива, о создании искусственных алмазных пластин для изготовления детекторов ионизирующего излучения, о строительстве на СХК завода по производству трифторида азота (материала, использующегося в производстве жидкокристаллических мониторов)… Но всюду тормозом на пути реализации проектов становится отсутствие средств. Для внедрения искусственных алмазных пластин в промышленное производство требуется 450 тысяч долларов, для достройки завода – 36 млн долларов.

Иностранцы не дремлют

В отсутствии рыночной инфраструктуры отечественный частный бизнес неохотно идет в инновационную сферу. Зато западный, пользуясь правовой незащищенностью наших разработчиков, скупает их исследования через МНТЦ, через всевозможные гранты и венчурные фонды. В самом трансферте инновационных технологий нет ничего пагубного, ведь наука по самой своей сути интернациональна. Опасно то, что реальные собственники научных разработок в условиях отсутствия правовых рыночных механизмов теряют права на продукт своего интеллектуального труда, продавая его зачастую на Запад по бросовым ценам.

Весьма показательным в этом плане было выступление заведующего лабораторией ВНИИАМа Е. Гришанина на заседании круглого стола «Инновации в ядерно-топливном комплексе», проходившем в рамках семинара.

Евгений Иванович докладывал коллегам о новой разработке сотрудников института – микротвэлах. Поначалу его слушали без особого интереса и даже с некоторым скепсисом, который особенно ярко проявился во время обсуждения. Участники круглого стола подвергли сомнению неуязвимость микротвэлов от терроризма, их дешевизну по сравнению с обычными микротвэлами... Но скепсис враз сменился интересом, как только Евгений Иванович сообщил, что разработка по микротвэлам институту не принадлежит, что ею владеет американская компания «Фраматом», выделившая на исследования грант в размере 600 тысяч долларов. «Мы неоднократно обращались к отечественным фирмам за материальной поддержкой, – пояснил сотрудник ВНИИАМа, словно извиняясь перед коллегами, – но ни одна из них интереса к нашим разработкам не проявила».

Иностранные компании начали проявлять интерес к нашим научным центрам и институтам сразу, как только исчез железный занавес. И не только через гранты и МНТЦ, но и через регистрацию патентов. Сегодня из 300 тысяч патентов, ежегодно регистрируемых Роспатентом, 6 тысяч приходится на долю иностранцев. А всего правообладателями семидесяти тысяч патентов, зарегистрированных на территории России, являются зарубежные юридические и физические лица.

Сейчас иностранные хозяева патентов находятся в стадии ожидания. Но как только наша страна вступит в ВТО, все эти семьдесят тысяч патентов будут приведены в действие – выступят конкурентами отечественным разработчикам аналогичной продукции.

На коммерческие рельсы

Нельзя сказать, что отечественный частный бизнес спокойно взирает на экспансию западного капитала. В последнее время наши крупные промышленные холдинги начали интересоваться инновационными разработками. Компания «Норникель» вложила 30 миллионов долларов в исследования и разработки ученых РАН в области водородной энергетики. Но затем посчитала неэффективным напрямую финансировать разработки ученых РАН, и создала для этой цели свою Национальную инновационную компанию «Новые энергетические проекты», через которую намерена напрямую работать с академическими институтами. Причину отказа вице-президент «Норникеля» В. Пивнюка объяснил тем, что «в России не только отсутствуют инновационные механизмы, но и возведены абсурдные препятствия на пути финансирования науки корпорациями и коммерциализации научных разработок». Так, налоговое законодательство позволяет закупать академическим институтам научное оборудование и приборы только из прибыли. А поскольку прибыли у институтов нет, корпоративные заказчики должны перечислять им, помимо основной суммы, еще и средства для уплаты налогов с этой суммы.

Так что, государственно-частное партнерство в области научных разработок сдерживается по той же самой причине – отсутствию рыночной среды в научно-исследовательской сфере.

Первой предпосылкой для создания инновационной инфраструктуры должно стать принятие пакета законов, в частности, закона о трансферте технологий, о стимулировании инновационной деятельности, о налоговых преференциях для тех, кто занимается инновациями. Такие законы уже разработаны, но их принятие, как это часто у нас бывает, наталкивается на корпоративные интересы различных государственных ведомств. Роспатент, например, первоначально настаивал на безвозмездной передаче прав авторам инновационных разработок, которые более эффективно распорядятся результатами своей деятельности, нежели государство. По такому принципу, кстати, строится инновационная политика в США. Но Минфин не устраивает идеалистическая с точки зрения интересов государства позиция патентоведов. Логика Минфина такова: если разработки создавались за счет средств федерального бюджета, то и результаты инновационной деятельности должны принадлежать государству. Компромисс между двумя ведомствами сейчас вроде бы найден. Минфин согласен закрепить результаты инновационной деятельности за исполнителями, предусмотрев в них компенсацию государству.

Но камнем преткновения встала еще одна проблема – имущественный вопрос. На 90 процентов объекты интеллектуальной деятельности (НИИ, научные центры) находятся в государственной собственности. Теперь на защиту своих интересов поднялось другое федеральное ведомство – Минимущество. Оно хочет, чтобы права на интеллектуальную собственность принадлежали не физическим лицам, а государственным учреждениям. До 60-х годов прошлого века в США так и было: все права на интеллектуальную собственность закреплялись за университетами и национальными научными лабораториями. Отмена этого закона привела к инновационному буму. Появилось 3 тысячи малых и средних предприятий, ориентированных на научную деятельность.

А пока чиновники федеральных ведомств спорят, инновационный коллапс, особенно в атомной отрасли, дает о себе знать все сильнее и сильнее. Продолжается утечка самого дорогостоящего товара – информации. Под разными предлогами и по разным поводам.

В качестве эпилога

Ежегодно бюджет Соединенных Штатов Америки получает 40–50 миллиардов долларов в виде налогов от продажи интеллектуальной собственности. Российский бюджет не получает ни копейки.

Журнал "Атомная стратегия" № 18, август 2005 г.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=37