Эти слова из уст моей юной собеседницы звучат скорее сочувствующе, чем констатирующе бесстрастно. Магистра философии экономики Университета г. Осло Марию Кимашеву, или просто Машу, я знаю давно. Еще тогда, когда скромная серебряная медалистка из г. Пскова ходила на занятия в Санкт-Петербургский госуниверситет с длинной толстой косой. Маша – однокурсница моей дочери и самая близкая ее подруга. Негласно соперничая с Машей в оценках, дочь всегда отдавала пальму первенства своей подруге. В ее рейтинге самых «математически продвинутых» девушек кафедры Маше неизменно принадлежало первое место. С такой оценкой, уверена, согласилось бы большинство Машиных однокурсниц и однокурсников, как, впрочем, и преподавателей. Однако это не помешала одному из них поставить нашей Маше на «госах» по спецпредмету «три балла». Тогда это было шоком. И не только для Маши.

Сейчас, по прошествии времени, она смотрит на ситуацию иначе, объясняя жесткий демарш преподавателя, не только психологическими особенностями его личности, но и особенностями российской системы образования. Эта система, по ее мнению, направлена не столько на развитие творческих способностей студента, на стимулирование нестандартного мышления, свободы выражения взглядов, сколько на точное воспроизведение содержания учебников и лекций.

«Почему, - рассуждает Маша, - наши студенты так много списывают на экзаменах? Потому что невозможно запомнить тот огромный объем информации, который содержится в экзаменационных билетах. Тогда, «на госах», мне достался билет по теории игр, который я, действительно, неважно знала. А для экзаменатора, преподавателя теории вероятности, теория игр - его любимый конек. Ну он и отыгрался на мне по полной программе. И не только на мне».

Представить подобную картину в Университете Осло невозможно. Там на большинстве экзаменов студентам разрешается пользоваться учебниками, справочниками. Зато на экзамене тебе никогда не предложат задачу из учебника или проработанную с преподавателем на семинаре. В билете обязательно будет что-то нестандартное. И оценит экзаменатор не только и не столько правильный ответ, сколько демонстрацию твоих нетривиальных подходов к решению задачи. То же самое и с теоретическими вопросами. Экзаменатору важно знать твое мнение на общеизвестные теории, изложенные в учебниках.

Поэтому среди западных студентов совсем не популярны шпаргалки, в искусстве написания которых так замечательно поднаторели их российские ровесники.

На первых порах ей многое казалось странным в западной методике преподавания. Поразило количество предметов, изучающихся за семестр, как правило, их не больше семи, а количество лекций в неделю и того меньше – всего три. Не учеба, а сплошной кайф. Но первоначальное впечатление тут же рассеялось после первой же лекции. К ней пришлось готовиться несколько дней, изучив весьма обширный список литературы. Иначе на лекции ничего не поймешь. Это даже не лекция в ее классическом виде, а комментарий преподавателя на те или иные научные проблемы. Маша мысленно сравнила лекции в родном СПбГУ, где весь материал тебе разжуют и готовеньким положат в рот. Остается проглотить и в точности воспроизвести на экзамене.

«Наше образование не заставляет думать. В западной системе образования, - объясняет Маша, - все построено на самодисциплине. В этом есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, знания, которые добываешь сам, весят больше. Но, с другой, не каждый готов к самостоятельности. К тому же, изучая материал самостоятельно, меньше успеваешь, меньше остается времени на тренинг. Я, например, ощущала нехватку практических занятий для отработки некоторых задач».

Недостатком западной модели образования является, по ее мнению, слабость математической подготовки школьников, студентов. «У нас, выпускников кафедры экономической кибернетики, математическая база очень хорошая. В этом плане мне очень легко было учиться в Осло. Что мы знали как отче наш, тем же норвежцам, китайцам давалось очень сложно. Недавно взяла в руки норвежский школьный учебник и пришла в ужас. Это какой-то справочный материал! Наша математика – это, действительно, математика».

Но минус российского математического образования – его сугубо теоретический характер. Математические модели Маша прекрасно знала, но не имела ни малейшего понятия, как применять их на практике. Здесь, в Университете Осло, а затем и в высшей бизнес-школе ей пришлось практически заново осваивать этот совершенно новый пласт знаний. «В Университете Осло нас учили использовать математические модели для решения прикладных задач. Причем использовать гибко. Но опять же без хорошего знания математики с этой творческой задачей не справишься».

В Университете Осло Машу ждало ее одно приятное открытие - непривычно демократичные (не путать с панибратскими!) отношения между преподавателями и студентами. Они, эти отношения, не укладывалось в привычную схему «старшего и младшего по званию». Однажды в Университете Осло, слушая выступление своего однокурсника, Маша мысленно представила, что бы было со студентом СПбГУ, если бы он начал на семинарском занятии говорить откровенные глупости. «В западных университетах, - говорит Маша, - преподаватели очень доброжелательно настроены к студентам. Даже если ты несешь какую-то чушь, тебя все равно выслушают, похвалят или в предельно корректной форме выскажут свои замечания. Поэтому студенты там очень свободны в выражении своих мыслей».

С авторитарной системой подавления личности ей пришлось столкнуться еще раз в России при попытке устроиться после учебы в Университете Осло на работу. «Когда приходишь устраиваться на работу в российскую компанию, - делится своими наблюдениями Маша, - ты априори дурак. И тебе во что бы то ни стало нужно доказать, что ты умный. Совершенно иное дело собеседование за границей. Там ты чувствуешь себя человеком, способным рассуждать, иностранному работодателю интересно, когда ты споришь с ним, доказываешь свою точку зрения».

 В результате найти работу в родной стране ей так и не удалось. А вот западные исследовательские компании проявили к ней интерес. Причем не одна, а сразу три - в Дании, Голландии и в Норвегии. Она выбрала высшую бизнес-школу в г. Осло, с которой у нее сейчас контракт на четыре года. В течение этих лет она должна защитить научную диссертацию и получить ученое звание доктора философии в маркетинге.

« Как ты думаешь, - спрашиваю Машу, - почему российские компании не пригласили тебя на работу?» - « У меня сложилось впечатление, что такого рода специалисты (разработчики математических моделей в области экономики окружающей среды, природных ресурсов – прим. автора), не нужны России. В нас заинтересованы страны, которые хотят использовать энергоресурсы с меньшими потерями, адекватно рассчитывать их. В России при устройстве на работу по-прежнему многое решает протекция».

Система устройства на исследовательскую работу в западных компаниях, объяснила Маша, предполагает два варианта: либо тебя отбирают на основе резюме под готовый проект, либо ты сама пишешь проект. Маша пошла по второму пути. Она представила на конкурс вакансий собственный проект по теме, над которой работала в Университете Осло. «Когда ты изъявляешь желание участвовать в конкурсе, ты представляешь то, что ты знаешь. Важна не столько тема, сколько исследовательский уровень, научный потенциал. В моем случае моих работодателей заинтересовала достаточно сложная математическая модель, которую я использовала в проекте. В конечном счете, сейчас от первоначального варианта только она и осталась. А сама тема изменилась, она связана с маркетингом».

Рассматривает ли она для себя возможность возвращения в Россию? «Я хотела бы вернуться на родину. Но не очень верю, что через четыре года ситуация изменится в лучшую сторону».

Из беседы за чашкой чая

 - Твоя основная профессия - экономист-математик. Что было первичным в приеме тебя на работу, твоя экономическая или математическая подготовка?

- Конечно, математическая. К нашей экономическому образованию иностранцы относятся с большим недоверием, считая, что, по сути своей, оно осталось советским. А вообще, ни социологи, ни психологи западных работодателей не интересуют. По крайней мере, гуманитариев из России я там не встречала. В основном математики, программисты, физики, химики, очень востребованы микробиологи, а если экономисты, то с математическим «хвостом». И это правильно. Экономику нельзя рассматривать без математики. Конечно, в ней существует много качественных моделей, но этого явно недостаточно для оценки экономических ситуаций.

- Насколько ценится в Европе российское образование?

- На словах они говорят, что в России очень хорошее образование. Но на практике иностранцы свято верят в нашу коррупцию. Поэтому с подозрением, и опаской относятся к выпускникам наших вузов, даже самых престижных.

- Что лично тебе дала учеба и работа за границей?

- Заграничный опыт очень полезный. Мне приятно чувствовать себя гражданином мира. Мне не страшно поехать в любую страну. Я знаю, что мне делать, как вести себя. Норвежцы никогда не учатся только в своей стране. Обязательно за границей. Учеба за рубежом развивает толерантность по отношению к представителям других наций. Когда ты живешь полгода с китайцами, африканцами, ты их не просто понимаешь, ты их чувствуешь. Это очень важно. Учеба за границей дает этот колоссальный жизненный опыт. Я бы сама никогда не поехала, если бы мне не предложил мой СПбГУ. Не скрою, сначала не нравилось. Думала, сдам сессию и вернусь. Но затем привыкла. Поняла, что в Норвегии можно не только учиться, но и интересно проводить досуг.

- И как ты его проводишь?

- Я занимаюсь танцами и получаю от этого огромное удовольствие. На одной из танцевальных вечеринок я выиграла поездку в Данию на теплоходе. Первый в моей жизни выигрыш. Было приятно. На танцы можно прийти одному, без пары, там никто не обратит внимания на твои кривые коленки или толстую талию, на твой возраст. Норвежцы очень любят спорт. Я тоже пристрастилась к лыжам, к конькам, к велосипеду. В Норвегии, чтобы заниматься спортом, не надо никуда ехать. Кругом природа. Я живу в 15 минутах езды от центра, рядом с моим домом лес. В пяти минутах ходьбы от дома каток. Можно ли представить подобное в Питере? Нет.

-Что бы ты посоветовала своим российским ровесникам, желающим учиться и работать за границей?

- Только ради материальной выгоды за границу ехать не стоит. Поездка за границу – это всегда стресс, тяжело оторваться от привычного круга. К тому же за границей ты всегда будешь чувствовать себя эмигрантом. Но если есть желание заниматься наукой, то надо ехать. В Интернете можно найти много программ, которые приглашают молодых исследователей работать. Есть специальные методики, которые учат, как готовить проект, заполнять бумаги. Я знаю много русских, которые едут учиться за свой счет, подрабатывая вечерами нянями. Особенно много таких людей из глубинки. Надо проявлять активность самому, связаться с университетом. Тем более, что поездки на собеседование оплачиваются приглашаемой стороной. Конечно, в крупных городах найти работу сложнее, в маленьких - проще. Но надо понимать, что в Европе маленькие города тоже позиционируют себя как исследовательские центры. И там наука развивается не менее интенсивно, чем в столице. Так что, дерзайте!

Для справки[1]:

Стандартная ставка начинающего ученого (PhD (Philosophy Doctor) студента в Европе:

NOK (норвежские кроны) 325 600, – NOK 355 000, – в год, что составляет порядка 50 000 USD (до вычета налогов).

Размер стипендии по Quota Programme в Университете Осло составляет 84 000 NOK в год.

Примерные затраты на проживание:

• Жилье: NOK 15 000
• Питание: NOK 12 600
• Книги и канцелярские товары: NOK 4 000
• Транспорт: NOK 2 150 (для студентов до 30 лет)
• Прочие расходы: NOK 7 700
• Всего на 5 месяцев: NOK 41 450

НАДЕЖДА КОРОЛЕВА.