Д.А.Тайц, к.ф.-м.н. 

Вот уже более десяти лет редакция «Атомной стратегии». на страницах журнала и сайта предоставляет мне возможность высказываться в широком спектре, главным образом, в области  исторических   философских, метафизических аспектов физики или даже шире –  истории точных наук, опирающихся на математику (а потому ответственных и «дисциплинированных»).   Признаюсь, что высказывания мои не всегда удовлетворяли меня самого. Не только потому, что стремился что-либо завуалировать (было и такое), но потому, что говорил не всегда то, что думал.

Предельно осторожно  я касался     необходимости (для меня неизбежной)   принятия высшей спиритуалистичской надмирной Сущности, называемой  Вернером Гейзенбергом  «Центральный Порядок». В точных науках и вообще –- в науках. Центральный Порядок дает о себе знать (как полагает физик) тем, что мы воспринимаем благо как порядок, хаос как зло, но главное соотносим с ним (ЦП) данность мышления, сознания, самосознания и их несокрушимую  единственную истинную реальность. Поэтому «Понятие истины здесь («Центральный Порядок») связано с тем же положениям вещей, о которых говорят религии» (Гейзенберг).  Такого рода духовная мироустановка мне близка. Я пришел к этому   не только  чтением и  не очень глубоким проникновением в физику и математику, но  длительной работой там, где эти знания требуются.

Моя неколебимая спиритуалистическая установка может быть охарактеризована в самых разных формулировках, например, так как она дана Гейзенбергом: (наука) «…обнаруживает какую-то соотнесенность всего в природе с неким целым, о котором можно сказать, что оно (Целое) придает смысл каждому отдельному событию» («Часть и Целое»). «Целое», «Каждое», «Смысл» - три слова.  Первые два слова – Мироздание со всем его «наполнением», третье слово – мысль, сознание. Сплачивающее «Каждое» в «Целое».

Моя теистическая убежденность – установка сознания. Она зиждется на тех же основах достоверности, какие возникают при знакомстве с доказательством истинности, например «Теоремы Пифагора» или «Бесконечности Ряда Простых». Мои представления почти не связаны с обычными религиозными аргументами, в частности, поисками «Высших Доказательств бытья Бога», хотя я чувствую, что их культурное, психологическое и эстетическое  может быть значимо и ценно.

 Исчерпывающе обоснование Высшего – возможность существования самой науки как точного проверяемого знания. Вжившийся, сжившийся с плотью, духом, субстанцией  науки, может (и имеет право), как «молитву»   (скорее – скороговорку),   нашептывать: «пиэрквадрат», «пэвээрт»… и даже «Всякая доказуемая  истина – подмножество Истины  недоказуемой». При этом для усиления эффекта последнего  «псалма», полезно представить маленького болезненного человека, с не солидным для храма   физиков и математиков, звучанием имени (по-русски, вообще, с «мягким знаком») – Гёдель... Очень рассердился монументальный Гильберт(ъ)  за расколотое твердое мраморное основание его имени. 

«…Если, нанося удар, смерть не вычеркивает нас из бытия, будьте уверены: мы с вами встретимся за могилой совершенно такими же, какими были на Земле. Это конечно очень нас огорчит…» («Сад Эпикура»). Острый  Анатоль Франс, блистательный мудрый насмешник, вольтерьянец,  раблезианец в этой глуповатой, «безответственной»  шутке опирается на глубинное, врожденное, неизгоняемое содержание нашего сознания. Более того, на неуничтожимые опорные сущностные элементы его устроения. На тот «надсознательный» его элемент, который в субстанции мышления кристаллизует и выделяет его «эссенцию» – самосознание (сознание о сознании). Или, что почти тоже самое, – возможность самим собой отрешенно «со стороны» наблюдать за собственной самосознающей личностью (фантомный, но чрезвычайный важный аналог, модель «отделяемой» от тела  души).  

Этот неопровержимый реализм «комбинации» различных ступеней сознания над сознанием,   обязывает рассматривать принцип «бессмертия», но не смерти, единственно представимой (доступной) личностной формой.  Без этого «агрегата» интеллекта не было бы понятия  «существования». Размышление о сущности, вкладываемой в понятие «смерть» – направляющее любой философии начиная с Платона.  Европейская философия –  лишь развернутые примечания к учению этого «широкоплечего атлета», с чем согласны все явившиеся после него  Мыслители.  Открытие того, что наше материальное тело, составленного из того  же, из чего состоит остальная Вселенная, являясь ее долей и, это самое главное, «заполненность» этой ничтожной «доли» эманацией сознания, – неопровержимое свидетельство  спиритуалистической сути Сущего Мира в целом. Фактом существования нас, думающих, сотворенных из того же и благодаря тому же открытому или неизвестному,  что составляет Мироздание, мы поставлены перед необходимостью принять то «нефизическое» Сущее, названное Гейзенбергом  «Центральным Порядком».

Это то Творящее,  скажем так, из беспредельно неструктурируемого, запустившее «организацию – форму – различие – изменение – усложнение». Эта Творящая Сущность, открывшая «тенденцию» и правила, по которым смогли образоваться галактики, протоплазма, из которой состоим мы думающие, и силящиеся что-то понять, удивиться или восхититься. (Например, забором, который только что покрасили, и глыбой полевого шпата у калитки…).        Мир не может быть  «спектаклем для пустого зала» (Шрёдингер).  Само существование его, никем не наблюдаемого, – бессмыслица, ибо, даже слово «существование», как понятие («понимания»),   реализуется  эманацией, исходящей от оснащенного способностью  «понимать».

Сознание такое же космическое явление или свойство как хвосты комет или излучения пульсара. И его проявления столь же значимы и, я бы сказал, «правомерны» в реестре событий и разнообразий Мира, к каковым мы безапелляционно относим, скажем, падение яблока или полярное сияние. Поэтому радость от свежепокрашенного забора или досада от упавшего в выгребную яму на даче айфона,  какими бы не материальными, чистыми   продуктами сознания не казались – такие же составляющие реальности ментального субстрата  Вселенной. (Наша душевная составляющая тоже оказывается частью Мира и, соответственно, его наполнения) «Если мышь смотрит на Вселенную, изменяется ли состояние Вселенной?», – задавал вопрос Эйнштейн, не считая его бессмысленным. Гейзенберг в беседах с Паули прямо говорит о возможности и необходимости для него «непосредственного общения с «Центральным Порядком», как с душой другого человека».  Ответственная, дисциплинированная наука не исключает такое общение.

Впрочем, сама сущность точных наук уже результат связи со спиритуалистической реальностью.  Можно вообразить, что «Эрмитаж» вместе с Рембрандтом и Рубенсом для Вселенной – ни по какому признаку не может быть отличим  от кучи битого кирпича с примесью окислов металлов и древесного мусора. Нет. Оксиморон. Такое «вообразить» можно, если бы можно было вообразить    «отсутствие воображения». Вот на столе лист бумаги. На нем кучка грифеля от заточенного карандаша – 40 мгр. Рядом алмаз – 2 карата. Это одно и то же. Но к одному объекту приложено «невесомое»: структура, симметрия, порядок, «несомненным» образом воспринимаемым другой, «невесомой», эфемерной вещью – сознанием и оформленной  мыслью.

Мыслящее существо неотъемлемая часть, «доля» целого Вселенского «Субстрата» как этот камень или Солнце. Но и мир сознания этого мыслящего существа,  впечатления и настроения, принадлежащие ему, как и он сам, часть той общей субстанции,  явленной  небезразличным к размышляющей личности «Центральным Порядком».   Отрицание сознания, как составляющего целой всеохватной Вселенной равнозначно отрицанию мира и собственного существования. (Такое  было бы равносильно признанию за законами Ньютона только земной прописки). Духовная суть каждой «элементной» единицы (или личности, как здесь у нас на Земле)  определяет  устройство, строение Здания Мира. Поэтому  «Мироздание» точнее (адекватнее), чем «Вселенная».

Вселенная.  Даль. («Словарь». Том I, ст. «Вселять»). «Вселенная» от «село», «заселение», «поселение»,   «место размещения».    

«Великие фундаментальные понятия философов не доказываются, их истина усматривается».

 (А мы все же последние полторы тысячи лет продолжаем обосновывать и «доказывать». Зачем люди  занимаются этим никчемным ремеслом? Зачем доказывать, что думаешь, и есть ли причина этого? Хотя эта твоя особенность столь же исходна от Всесвязного Целого, как и ты сам).