В такие же очень холодные дни 19 января 1728 года юный внук Петра Великого, сын убиенного Петром царевича Алексея, император Петр II, осуществил переезд Двора из Петербурга в Москву. (Боже мой! Мороз. Полсотни упряжек, возков, карет. Конники!). Исконный центр Земли русской снова стал столицей Империи. Не сильный умом государь в Москве (!) мало что успел, но, например, одну «бяку» свершил: «Указ 16 июня 1727 года о переносе малороссийских дел из «Сената» в «Иностранную коллегию»». Чем создавалось обособленное положение этой области в Империи(«Бр. Эфр. т. 46, ст. 496).

Роль Москвы, как Имперской Столицы длилась 4 года. В страшные морозы 26 Января 1732 г Императрица Анна Иоановна вместе с двором вернулась в Санкт Петербург, возвратив ему столичный статус, а России достойное, хотя и сильно формальное понятие Европейского Государства. Без дарованной России Петром Великим именно такой Столицы это было бы затруднительно. Без Него, сумасброда, дебошира, пьяницы, неустрашимого и неутомимого стратега, мыслителя, трудоголика, моряка, инженера, психолога, военачальника, талантливого дипломата, интеллектуала (да, да!) и т.д., не только не былобы Петербурга, но и наполнивших русскую культуру гениев, например, «десятков» Толстых, которых он высеял из одного найденного и взращенного им зернышка.  «Толстовские Штаны» – это всего лишь о четверых «побегах».

–––––––––––––––––––-

Хочу сразу извинится за нелепость выбранного мною заголовка, но если вы найдёте время дочитать этот материал, то, возможно, согласитесь с правомочностью шуточной аллюзии прозвища для фундаментального, божественного открытия Пифагора, давшего начало построению точного проверяемого знания, которое имеет право зваться наукой (математика и теоретическая физика!). Когда доказывают «Теорему Пифагора», то рисуют комбинацию из 4 геометрических тел – прямоугольный треугольник и квадраты, построенные на его сторонах. Такое построение со своейи своеобразной гармонией, выявляемой единством разноразмерных, не уложенных по ранжиру элементов, – путь к глубине постижения, искусству усмотрения единства в разноформатном мире. На всех языках эта глубокомысленная «оквадраторенная» треугольность обзывается «Пифагоровыми штанами». Нелепая, легко воспроизводимая картинка, почему-то казавшаяся штанами,в юношеском воображении студиозусов Болонского университета 12 века, возможно, способствовалане только пристрастью к наукам, но и страстям: «и здесь могу кое-чего достичь». Тем более, рисунок в своей примитивности более подходил к образцам штанов того времени, чем нынешним.

Граф Лев Николаевич Толстой очень ценил Пифагора. Он читал, цитировал древних, в том числе на греческом. Например, из Плутарха (на греческом говорил восне!). Пусть это покажется неправдоподобным, но свойство быстрого, совершенного, почти без усилий освоения языков – редкое, но встречающееся чудо. Лев обладал им в высшей степени. Секретарь и семейный врач Д.Маковицкий в своих знаменитых 4-х томных дневниковых записях приводит десятки упоминаний Львом имени Пифагора. А смыслом   рисунка «Пифагоровых штанов», канонического приема, используемого столетиями в ходе доказательства, восхищался.

Так, вечером в понедельник 18 июня 1907 года, за чашкой чая в кругу семьи, усталый, в гимназиях не учившийся Лев, на бумажном клочке неряшливо начертал эти знаменитые «штаны», стараясь воспроизвести «гимназическое доказательство». Маковицкий подобрал этот обрывок (репродукция этого небрежного рисунка часто публикуется, есть и у меня). Квадрат на гипотенузе треугольника – это то ли тело, то ли голова, а может и живот. На катетах две квадратные «штанины»… Возможно, этот необычайный «рисунок-росчерк» – рудимент эскизов какого-то доисторического пещерного строителя-каменотеса, всплывший из подсознания и  символизирующий знаковую роль  старых дворянских, молодых, аристократических родов. Например, Толстых, «рывком» получивших графское достоинство от Петра (его супруги).

Четверка «плодов» ветвистого древа этих графов, двести летособенным образом влияла на историю и облик России. В определенных обстоятельствах их роль и вклад не меньше, если не больше, чем других, знаменитых деятелей княжеских родов. (Хотя, Лев – Рюрикович со стороны матери, княгини Волконской). Графов Толстых, Льва Николаевича и родоначальника Петра Андреевича, разделяют 7 поколений. Огромное число выдающихся личностей. Но только четверых из них, из нам известных, можно соединить геометрической фигурой символа «Пифагоровы штаны», исторически достойных этой старинной математической метафоры. Достойных неоспоримостью своей роли в формировании культуры, шармом, привлекающим добровольное подражание. И, что не маловажно, наши герои, не ставя себе такой цели, генерировали зерна новаторства…

Новаторство, как естественность, а потому не всем заметное и не всеми приемлемое.Время произрастания модерна, его символов и знаков началось. И Россия в генерации этих знаков к 10 году, похоже, могла уже не догонять. Явность этого  неоспорима.Нога, в охотничьих болотных сапогах, подвернутая под зад, на белоснежном диване во дворце графине Паниной, как и бумажки с «Пифагоровыми штанами»– сигналы творческого соучастья Льва Толстого в генерации Модерна. Небрежный рисунок «Пифагоровых штанов», столь любезный Льву Толстому, самым удивительным образом подходит знаком-символом эпохи модерна и предоставляет возможность соединить модернистов, четырех Толстых, внутри двухвекового интервала. Постараюсь обосновать это без эмоциональной отсебятины. Опора – признанные, предельно авторитетные источники: 1. Памятник высочайшей научной, культурной и исторической значимости: Энциклопедический Словарь «Брокгауз и Эфрон» 1901г. т.65. 2. Фундаментальный «Курс Русской Истории». В.О.Ключевский, Часть 1. 3. Воспоминание  С.Л.Толстой. «Федор Толстой – Американец» (уникальное издание 1926г.).

Основой нашей хитрой фигуры, «Базовым в треугольнике», назначим« Петра Андреевича Толстого, основателя графского рода Толстых (получившего титул от ЕкатериныI). Блестящие военные заслуги во 2-м Азовском походе (1696). В 1697 г. Государь Петр посылает его в Италию для изучения морского дела.  Два года в Италии «сблизили его с культурой и нравами Европы». (Бр. Эф.). Великий наш историк В.О.Ключевский приводит выписку из дневника «загранкомандированного»: «Венециане живут весело и ни в чем друг друга не задирают, и ни от кого, ни в чем, никакого страха не имеют, всякий делает по своей воле, кто что хочет. Живут во всяком покое. Без обиды и без тягостных податей».В 1701 г. назначается «посланником» в Константинополь (сверхответственный пост!).

По возвращении исполняет дипломатические поручения по делам «датским, английским, прусским». Назначенный сенатором и начальником тайной канцелярии «Толстой оказывает царю важную услугу, навсегда упрочившую его положение: посланный в Неаполь, где в то время скрывался царевич со своей любовницей Ефросиньей, Т., при содействии последней, ловко обошел царевичаи путем застращивания и ложных обещаний склонил его к возвращению в Россию. За деятельное (!) участие в следствии и суде над царевичем Толстой был поставлен во главе тайной канцелярии, у которой в то время было особенно много работывследствие волнений, в том числе и вызванных судьбою царевича Алексея…» (Бр. Эфр. т.65 ст.457-458).

Обратите внимание – накал ненавистии неприязни к Петру был во всех кругах от самых низших. И не только к его реформам, но преобразованиям в целом. (Дворянство, Церковь, повсеместное оголение страны рекрутством на армию и стройки). Антипетровский бунт, возглавленный оппозиционным наследником, висел на волоске. И несомненно был бы концом Петровской имперской России в том ее обличии, которую, как мы знаем, она сохраняла до большевистского перерождения. И...история была бы  иной. 

Совершенно другой. И, возможно, не только России, но и Европы…. Ай да Петр Андреевич Толстой! Лично вырвав сердце заговора, предотвратил гибель только созданной империи, дав Петру запустить ее механизм на двести лет. Политический «модернист» Петр Толстой к тому же предвосхитил практику НКВД и разработал методы похищения и расправы с врагами режима даже за пределами России. Личное влияние на историю будущей России, правда, в менее яркой форме, Петр Андреевич оказал еще раз, обеспечив содействие вдове почившего Петра занять императорский трон. И Екатерина продолжила дело супруга (скорее по инерции). Жизнь этого яркого политика завершилась после смерти Екатерины ссылкою в Соловецкий монастырь, лишением графского титула (формально за участие в суде (!) над Алексеем).

Петр Андреевич не только несомненный родоначальник графского рода Толстых, но и, как бы высокопарно ни звучала эта истина, реально стал вторым, по крайней мере рядом с Меньшиковым, творцом основанияи частично самого здания Петровской двухвековой постройки русской истории. И его телесное воплощение в многочисленных потомках, не просто ставших жителями спасенного им здания России, но активными его строителями, отличающимися от иных титулованных «съемщиков» российского дома.

Мы начали нашу заметку с геометрических аналогий, на которую нас побудил Лев Толстой, пожелавший вспомнить Теорему Пифагора. Поэтому позволю себе с нахальством и смелостью дилетанта (что не одно и тоже) вдаться в стихию безосновательных аналогий.

Да, конечно, Петра Андреевича Толстого можно почитать и посчитать центральным телом громадного многоугольника, граней которого – множество (сотни!) Толстых, оставивших значимый след в жизни России. Но треугольник – минимально возможная фигура (числом граней). И только Прямоугольный – Фигура, к которому приложимо имя ценимого Львом Пифагора. Пусть такой треугольник (не равнобедренный) будет Первым Толстым (Петром Андреевичем). И нам ничего не остается, как обозначить «Первого Толстого» (графа Петра)прямоугольным неравнобедренным треугольником (стороны разные, но гипотенуза длиннеевсех). Нам остается выбрать еще трех Толстых для конструирования гипотенузы и двух катетов.

Из сонма имен выбрать выдающихся Толстых Имперской России, отмеченных на 17 страницах «мелкого шрифта» Словаря «Брокгауза», не просто. Остановимся на Льве. (Это «Царь Горы» (или «Олимпа»?), а может быть, и возможно, «Подземного Царства»). Пускай он будет «гипотенузой» (это, конечно, гипотенуза!).

Выбор второго катета «Пифаго…тфу! Толстовских штанов» элементарен. Это литератор, поэт, драматург, интеллектуал, величественный, сильный красавец, флигель-адъютант и близкий друг императора Александра II, которого он уже с восьми летознакомил с нецензурной лексикой. Это ему, «королю иронии» (Бр-Эф), как показывают современные исследования, принадлежат многие произведения, приписывавшиеся ранее Баркову. Мы имеем ввиду графа Алексея Константиновича Толстого. Его влияние на государя во многом способствовало появление реформ и отмены крепостничества. (Во время Крымской Войны,  когда Алексей заболел тифом, государю несколько раз в день телеграфировали о состоянии его здоровья!).   Что ж, пусть этот силач, тонкий поэт, мощный драматург, царедворец и флигельадьютант (без его желания), граф Алексей Константинович Толстой, будет обозначен «назначен»нами бОльшим  «катетом» в  «треугольнике» «Толстовских штанов». Остался меньший катет…

Графский род Толстых хотя и молод, но в гораздо большей степени в сравнении состарым дворянствомнасыщен заметными личностями: учеными, литераторами, военными, высшими чиновниками, министерскими, департаментскими и посольскими. Сергей Львович Толстой (сын Льва. 1863-1947г.) пишет, ссылаясь на великого В.О.Ключевского: «Почти все дворянские роды, возвысившиеся при Петре и Екатерине, выродились. Из них род Толстых – исключение. Этот род проявил особенную живучесть». Особая живучесть…

Сам Лев пишет родственнице об одном ХУЛИГАНЕ (мягко сказано!), имя которого сейчас займет оставшийся катет «треугольника штанов»): «В вас есть общая нам толстовская дикость. Недаром Федор Иванович татуировался». Федор Иванович Толстой – Американец (без кавычек, ибо прозвище стало практически именем), наверно, один из самых ярких авантюристов и бесшабашных хулиганов, которые существовали в истории христианской Европы. Но в отличие от, в лучшем случае, полувымыслов европейских классиков, с Толстым Американцем все было взаправду. Плотный, очень сильный, смуглый, роскошные, фантастически красивые курчавые волосы. Любитель дуэлей, блестящий стрелок (фехтовал любым оружиемне хуже Севербека – французского наставника). Хладнокровен в сражении и поединке. Образование военно-морское («Морской Корпус»), но после окончания пошел не в моряки, а в гвардию (Преображенский Полк).

Игрок, шулер, дуэлянт. Вызвавший его на дуэль приговаривал себя к смерти. На дуэли убил 11 человек. Благополучно полетел на воздушном шаре с Гарнером. Но и этого ему мало. 7 августа 1803г. из Кронштадта на «Надежде» отправился в двухгодичное кругосветное путешествие с экспедицией Крузенштерна. По иронии судьбы, в качестве «молодой благовоспитанной особы». Во время длительной стоянки в архипелаге «Маркизских островов» все тело покрыл татуировкой (кроме кистей рук). Приобрел и привел на корабль человекообразную обезьяну, которую посчитал своей женой. Вел себя очень вольно, отчего Крузенштерн высадил его с обезьяной на обитаемый остров «Ситху», штадт Аляска, ближе к концу экспедиции (2 года!). Оттуда через несколько месяцев его забрал русский шкипер. Обезьяну он то ли съел, то ли пристрелил, когда она за ним поплыла. Вернувшись в Петербург, служил под началом князя Долгорукова (Русско-Шведская война 1808-09г.).

Князь и Толстой шли рядом. Князь в сюртуке нараспашку, Толстой с огромной пеньковой трубкой Липранди с картами в нескольких шагах позади. День был прекрасный.  Взрыв. Пушечное ядро в Долгрукова. Толстой берет бездыханное тело и несет в лагерь. «Толстой решительно сказал, что не будет смывать кровь, пока сама не сойдет».

У Американца возникла ссора с Пушкиным. Поэт готовился к дуэли. Толстой, и это единственный случай в его жизни, склонился к примирению. Не хотел убивать. Они примирились (есть великолепный рисунок Американца руки Пушкина). В 1829 году Пушкин поручил Американцу сватать за него Наталью Гончарову.

Федор Толстой был активнейшим завсегдатаем «Английского клуба». Подолгу там пребывал, играл, пил, беседовал, отдыхал. И… несомненно был интересен информаторам Голландских, Прусских, Французских и Британских дворов, образчиком изучения нравов русского офицерства и аристократии.

Итак, мы составили фигуру «Толстовских штанов». Базовым телом, самого «треугольника»  обозначили сподвижника Петра Великого, Петра Андреевича Толстого. Единственного тогда Толстого во всей Вселенной ст итулом графа. К началу 20 века, когда Лев за чаем рисовал «Пифагоровы штаны», носителей этой фамилии, заметных, даже выдающихся графов было множество. Мы в «Толстовских штанах» на гипотенузе треугольного тела «первого графа» баз колебаний начертали имя самого Льва Николаевича. Больший катет – блистательный поэт, товарищ Александра Второго, граф Алексей Константинович. Меньший катет – феерический Федор Толстой (Американец). Да, гениальность и благотворящая их «производительность» (не исключая Американца) поражают. Пушкин, Грибоедов, Толстой, Тургенев использовали образ Федора – Американца. У Пушкина более 40 строк в «Онегине» (!), у Льва Толстого – Долохов. Грибоедов, Тургенев напрямую считывали этого героя – Американца. В прочем, вовсе даже не американца.

Именами, пристегнутыми к сторонам треугольника «Толстовских штанов», мы как бы означили невольно участок того поля русской культуры,в которую включено то, что ныне именуемо ненормативной лексикой. Глубина, окраска и полноценный смысл элементов этой лексики, в принципе, столь важен, что он не может быть изъят без потери не то, что оттенков юмора, но энергетики и естественной широкозахватной возможности восприятия и понимания. Вообще-то говоря, что греха таить, такая лексика в устах мастера слова сближаети зачастую доверительно выравнивает собеседников неповторимыми возможностями окраски беседы-общения без потери полноценной глубины и ущерба лаконизму. Это прекрасно знал и чувствовал Лев («гипотенуза» в «Толстовских штанах»).  Чехов,  Горький и даже некоторые великие князья подтвердили бы это. Как вы думаете, мог бы граф Петр Андреевич (серединное поле, тело, нашего треугольника) исчерпывающе точно понять и обсудить поставленные Петром I цели, не воспользовавшись характерным русским языковым инструментом?

А, «малый катет», Толстой Американец? Завершить Морской (!) Корпус, очутиться на палубе (!) парусника, бросить якорь (!) в тропических бухтах, где туземки (!) вплавь… А подруга обезьяна под боком… Без исходно коренного словоупотребления там было не выжить.

Наконец, третья сторона «Толстовских штанов». Больший катет…Алексей Константинович Толстой - тончайший художник, поэт, драматург, интеллектуал, флигель адъютант, друг государя. Он не только смело пользовался широкими возможностями русского языка, но и оставил после себя великолепное творческое наследие. Вот отрывок, случайно запомнившийся:

За баней деревенской,

Скрываясь по ночам,

В неистовстве Таиров

Пугал собою дам.

Таирова поймали,

Отечество ликуй.

За все наши печали

Отрежем ему нос.

Знаменательно, автора  этой, одной из множества острых рифм Алексея Константиновича, близкого друга императора Александра II («Освободителя»), отделяют ровно 150 лет от виртуозного любителя острого слова, его пращура близкого друга Петра Великого, первого графа  Толстого, Петра Андреевича!