proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[29/09/2005]     Если не изменятся правила игры, Россия будет производить...

Е.К.Яковлев, генеральный директор концерна «ОМЗ-СМ», президент ЗАО «Атомстройэкспорт»

В начале этого года на мировом атомном рынке появился крупнейший российский игрок – группа компаний «Объединенные машиностроительные заводы – Силовые машины». В состав группы также вошли ЗАО «Атомстройэкспорт» и два чешских предприятия – завод ядерного машиностроения «Skoda JS» и сталелитейный консорциум «Skoda Steel». Специалисты утверждают, что объединенная компания по своему потенциалу сопоставима теперь со своими крупнейшими конкурентами «General Elektric», «Alstom», «AREVA».

Одним из стратегических направлений развития группа «ОМЗ-Силовые машины» провозгласила строительство атомных электростанций. Журналист «Атомной стратегии» Надежда Королева беседует с генеральным директором концерна «ОМЗ-СМ» и президентом ЗАО «Атомстройэкспорт» Евгением Яковлевым.

Наша справка:

По образованию Евгений Яковлев – экономист-международник. Закончил в 1981 году Московский финансовый институт по специальности «международные экономические отношения». По окончании института работал в Банке внешней торговли СССР, в 1988–1990 гг. – начальник отдела во Внешнеэкономбанке СССР. В 1990–1994 гг. работал в «Eurobank» (Париж), в 1994–1996 гг. – старший банкир в Европейском банке реконструкции и развития. С 1996 по 1998 гг. – первый заместитель гендиректора РАО «Норильский никель». Последние шесть лет профессиональная деятельность гендиректора «ОМЗ-СМ» связана с энергетическим машиностроением. Сначала он создал энергомашиностроительный концерн «Силовые машины», где 60 процентами акций владеет «Интеррос». В феврале 2004 г. избран президентом ЗАО «Атомстройэкспорт», а в марте 2004 года назначен гендиректором компании «ОМЗ».


– Евгений Кириллович, нам нравится ваша уверенность в хороших перспективах атомной энергетики. Однако атомщики имеют сегодня много проблем во взаимоотношениях с общественностью. Некоторые европейские государства, например, выступают против использования энергии атома. Не слишком ли велик риск в выборе такого направления бизнеса?

– Поскольку я занимаюсь бизнесом, общественное мнение меня интересует в гораздо меньшей степени. Если немцы протестуют против ядерной энергетики, – это их личное дело. У нас в России всегда была очень сильная атомная энергетика, она по-прежнему большим спросом пользуется в других странах. Так что атомное машиностроение – очень перспективный бизнес.

– Но после Чернобыльской аварии многие атомные станции в Западной Европе, в странах бывшего социалистического лагеря до сих пор законсервированы?

– Сейчас они начинают потихоньку расконсервироваться. Например, болгары активно работают над тем, чтобы достроить первый блок атомной электростанции «Белена» и приступить к строительству второго. Да и потом нельзя все европейские страны под одну гребенку стричь, они разные. Немцы одно решение принимают, французы – другое, у последних атомная энергия – основной источник дохода. В США и в Англии очень развита атомная энергетика. А что прикажете делать тем странам, у которых нет своего газа, нет своих больших рек? Человечество еще не научилось переводить энергию солнца в работающие чайники, машины, телевизоры…

Каждая страна решает вопрос по-своему. Главное, что в России и в целом ряде стран намечается оживление, даже не намечается, а уже существует потребность в строительстве объектов атомной энергетики. Вот, например, Индия. В этой стране около миллиарда населения, большей частью бедного, которое нужно кормить и которое испытывает колоссальную потребность в электроэнергии. Индусы приняли программу по развитию атомной энергетики и хотели бы видеть Россию в качестве своего партнера.

– Около 80 процентов перспективных заказов «Силовых машин» в области атомной энергетики до 2010 года сосредоточены за пределами России. Недавно ваша компания приобрела два предприятия у чешской компании «SKODA HOLDING». Не приведет ли это в будущем к выводу из России всего бизнеса «ОМЗ-СМ»?

– Конечно, нет. У нас основной бизнес в России находится. Пока никто отсюда не собирается уезжать. Ну, купили мы два небольших предприятия в Чехии – «Шкода – Ядерное машиностроение» и «Шкода Стил». Что из этого следует? Лишь одно: с приобретением чешских предприятий появилась возможность дополнить нашу производственную цепочку и расширить рынки сбыта продукции. То, что предприятие оказалось в Чехии, – хорошо, а могло бы и в какой-то другой стране. Принципиальной разницы в том нет.

– Но почему кроме вас никто не заинтересовался покупкой этих предприятий? Не говорит ли это о том, что чешские предприятия с инвестиционной точки зрения не особенно привлекательны?

– Когда происходят какие-то сделки по купле-продаже, всегда можно задать вопрос: «А почему кто-то другой не купил?». Может быть, не догадался, не додумал, недосмотрел, может быть, нет потребности в приобретении… Бог его знает. Меня этот вопрос интересует меньше всего. Меня интересует, как наиболее эффективно использовать наше приобретение.

– И как же?

– Будем обсуждать. Пока еще единой стратегии нет. Сейчас идет активное обсуждение.

– В чем и с кем состоят разногласия по поводу выработки единой стратегии?

– Да никаких разногласий нет. Есть план достройки атомной электростанции «Белена» в Болгарии. Среди кандидатов реально претендуют три. Это «Атомстройэкспорт» с «Framatom», консорциум «Westinghouse-Шкода» и канадцы. Как только сделка со «Шкодой» будет окончательно юридически оформлена (мы, надеемся, это состоится в ближайшее время), тогда надо посмотреть, как участвовать в тендере. Вполне возможно, что мы пойдем на этот тендер через «Шкоду». Тем более что реактор, который уже поставлен много лет назад на АЭС «Белена», «шкодовского» производства. Вот вам и дополнительные возможности, а так бы мы напрямую конкурировали со «Шкодой».

– Пример с «Беленой» убедителен. Но в понятие «стратегия» вписывается лишь отчасти?

– Чтобы выработать стратегию, нужно время. Со стратегической точки зрения есть вопросы, достаточно очевидные. Речь в данном случае об объектах, которые будут строить иностранные заказчики и где бы мы хотели участвовать в торгах и получать заказы. Второй круг задач касается оптимальной промышленной организации производственных процессов. На выработку такой стратегии уйдет достаточно много времени.

– Какие проблемы сегодня наиболее очевидны и требуют быстрейшего решения?

– Очевидных проблем много. Наш концерн периодически должен заказывать элементы для своей продукции не на Ижорских заводах, а за рубежом, потому что «Ижора» не всегда может выполнить наши заказы. Недавно были проблемы с ротором для генератора-миллионника. Пришлось закупать в срочном порядке у японской компании. На «Ижоре» нет достаточно мощной плавильной печи, для того чтобы выплавить обечайку для ядерного реактора мощностью 1500 МВт. Нужно будет думать, как решить эту производственную проблему, если наше государство начнет всерьез заниматься проектом создания реактора-полуторамиллионника. Раз уж речь зашла об Ижорских заводах, то, по моим прогнозам, здесь в конце 2004 года может возникнуть спад в производстве, а, соответственно, и в деньгах, если не появятся новые заказы. Но их надо получить. Поэтому нам очень интересно работать с «Атомстройэкспортом», это тот самый инструмент, тот самый генпоставщик, с помощью которого мы можем получить новые заказы.

– Раз уж речь зашла об Ижорских заводах, хотелось бы узнать ваше мнение о качестве выпускаемых здесь транспортных металлобетонных контейнерах, предназначенных для перевозки ОЯТ. Соответствуют ли они международным требованиям?

– Еще не успел изучить этот вопрос. Знаю, что такие контейнеры выпускает «Шкода» по лицензии. Чешские контейнеры пользуются спросом, соответствуют международным требованиям, сертифицированы. Насколько перспективно это направление на Ижорских заводах, пока не знаю. Это тоже к вопросу об атомной стратегии, которую надо будет определить. Либо производство контейнеров будет развиваться на «Шкоде», либо на Ижоре, либо и там, и там.

– Как новая корпорация намерена строить отношения с Агентством по атомной энергии?

– Конструктивно. Агентство, на мой взгляд, должно решить целый ряд задач. Во-первых, у него должна быть стройная техническая политика. Это касается существующих технологий, прежде всего изготовления типовых реакторов – «миллионников». Поскольку в Иран, в Китай, в Индию поставляются именно такие реакторы, но закладываются технически разные решения. И определить единый подход хотя бы для выхода на внешний рынок Агентству по атомной энергетике, мне кажется, необходимо. Во-вторых, как можно быстрее начать на перспективу работать, я имею в виду строительство блока мощностью 1500 МВт. Пока я не вижу у Агентства решимости быть реальным менеджером этого проекта. То, что на подобного рода проекты должны быть мобилизованы государственные деньги, у меня сомнений нет.

– Вы с руководителем Агентства по атомной энергии наверняка встречаетесь. Как он воспринимает ваши предложения?

– Позитивно. Александр Юрьевич Румянцев – исключительно позитивный человек.

– Переподчинение Агентства напрямую премьер-министру улучшит его работу?

– От этого принципиально ничего не меняется. Вопрос в том, кто и как будет процессами управлять, какими ресурсами эти люди будут распоряжаться.

– Сколько стоит проект реактора-«полуторамиллионнника»?

– Миллиарда два долларов.

– Может быть, часть затрат возьмет на себя частный бизнес?

– Нет, частные деньги туда не пойдут: окупаемость слишком длительная. У нас сегодня владельцем атомных станций является государство. Концерн «Росэнергоатом», осуществляющее эксплуатацию атомных станций, – тоже государственное предприятие. Пока правила игры не поменялись, говорить о привлечении частного капитала несерьезно. Менять эти правила, мне кажется, оснований пока нет.

– Почему? На Западе немало АЭС принадлежит частным структурам.

– На Западе много чего есть. У нас кредит на пять лет – большая проблема взять, а вы хотите, чтобы бизнесмены вкладывались на пятнадцать. А как с тарифами быть? Какой тариф будет через год, через два, через три? У нас же не фиксируются тарифы на двадцать лет вперед. Рынок электроэнергетики находится пока в стадии формирования. Поэтому вкладывать свой капитал на много-много лет вперед никто не согласится.

– Итак, акционирование АЭС – вопрос далекой перспективы?

– Я думаю, он сегодня не актуален.

– А что актуально?

– Чтобы существующие станции эксплуатировались качественно, безопасно. Чтобы достройка целого ряда заброшенных объектов велась эффективно с использованием современной технологии, техники. Многие проекты были разработаны несколько лет назад и сегодня, возможно, нужны иные технические условия. Тот же реактор может быть со сроком плановой службы тридцать лет, а может быть и шестьдесят.

– Входят ли в состав группы «ОМЗ-Силовые машины» проектные организации?

– Мы активно взаимодействуем с харьковским «Атомэнергопроектом», через «ОМЗ» получили контроль над ивановским «Зарубежэнергопроектом». Ивановский «Зарубежэнергопроект», как и харьковский «Атомэнергоатом» специализируется на проектировании машинных залов электростанций.

– Не планируете в будущем, после преобразования ФГУПов в ОАО, приобрести акции «Атомэнергопроектов»?

– Если вдруг государство решит изменить юридический статус этих предприятий, мы очень серьезно отнесемся к возможности поучаствовать в приватизации проектных организаций.

– А нужно этот статус менять?

– Конечно. Надо все приватизировать, что можно.

– Кроме АЭС?

– И АЭС нужно приватизировать, только в ближайшее время говорить об этом бессмысленно: инвесторов не найдется.

– Какие конкурентные преимущества отличают «Атомстройэкспорт» от таких игроков на рынке технологий для АЭС, как «AREVA», «BHEL», «GENERAL ELEKTRIC» и других?

– «Атомстройэкспорт» не имеет технологический конкурентов, он не является носителем технологий. «Атомстройэкспорт» – поставщик промышленных объектов под ключ, по сути организатор. Технологические преимущества сосредоточены у производителей и проектантов.

Я не являюсь большим специалистом в этой области, но, не вдаваясь в детали, могу с полной уверенностью сказать, что наши машинные залы вполне конкурентоспособны, по турбинам и генераторам проблем нет. По ядерному реактору и оборудованию первого контура мы на достаточно высоком уровне. Единственное, что меня смущает, это производственная дисциплина. В отсутствии большого серийного производства ее уровень несколько снизился. Как в спорте. Когда долго не тренируешься, тело размякает, не находится в тонусе. То же самое и с производством. Если бы предприятия «ОМЗ-СМ» производили в год два блока-миллионника, было бы супер. Поскольку эти времена прошли, заказов пока нет, для экономики, и для производства это плохо.

– В России разработано много типов реакторов. Но даже в руководстве Минатома до недавнего времени были разные мнения относительно перспективных разработок. Какие типы реакторов продвигает зарубежным заказчикам «Атомстройэкспорт»?

– Пока на внешний рынок предлагаем водо-водяные энергетические реакторы (ВВЭР). По РМБК можно спорить. Специалисты говорят, что этот тип реакторов ничуть не безопаснее ВВЭР, но поскольку был Чернобыль, психология срабатывает. В отношении реакторов на быстрых нейтронах тоже перспективные разработки имеются. Но, кстати, спрос сегодня только на ВВЭР. Правда, до сих пор в Болгарии идет дискуссия, на каких реакторах достраивать «Белену», на «тяжелой» или на «легкой» воде. Канадцы предлагают на тяжелой воде, а мы соответственно – на легкой. Мне кажется, здесь политики больше. Поскольку в Болгарии правительство сформировано при участии канадских граждан, болгары, возможно, вынесут решение конъюнктурного плана.

– Как в Финляндии, где Россия проиграла тендер на строительство атомной станции?

– Я считаю, что в Финляндии сыграл свою роль абсолютно политический фактор. Потому что немецкому консорциуму дали заказ на нереферированный блок 1600 МВт, чтобы в долгосрочной перспективе получить референции внутри ЕЭС для выхода на международный рынок с отработанным энергоблоком. Правильное решение с точки зрения ЕЭС. Поэтому подобного рода проекты внутри России должен лоббировать не «Атомстройэкспорт», а руководство страны.

– В чем особенности маркетинга «Атомстройэкспорта» при освоении рынков Юго-Восточной Азии?

– Надо успешно ввести в эксплуатацию первый энергоблок Тянь-Ваньской АЭС и выиграть тендер на строительство второго блока. Что касается Индии и Ирана, то во взаимоотношениях с этими странами очень много политических проблем. Хотелось, чтобы российское правительство решало их. Иран постоянно испытывает критику со стороны США, но при этом демонстрирует готовность взаимодействовать с МАГАТЭ. В Индии другая ситуация. Там не все атомные объекты под контролем МАГАТЭ. Но я убежден, что те же европейцы рано или поздно будут строить здесь атомные электростанции. А значит, встанет вопрос о поставщиках ядерных технологий. Ситуация очень простая: с индийской стороны есть спрос, со стороны ведущих ядерных держав есть противодействие под предлогом борьбы с фундаментализмом. На мой взгляд, идет большая игра. Вопрос в том, кто первым придет в Индию, когда политическая проблема будет снята. Поэтому мне бы хотелось, чтобы российское государство имело четкую позицию по этому вопросу и соответственно вело консультации с нынешним индийским правительством, с нашими партнерами-конкурентами по Клубу ядерных поставщиков, определило позиции: чего мы хотим от Индии, на какие компромиссы готовы идти, – и после этого подписало бы соглашение об участии России в строительстве объектов ядерной энергетики. Даже если это не очень понравится нашим партнерам-конкурентам по Клубу ядерных поставщиков.

– Принимают ли участие предприятия корпорации в решении проблем РАО и ОЯТ?

– Мы будем участвовать в тендере по Чернобылю, там нужно строить новый саркофаг. Но это не имеет все-таки отношения к той проблеме, о которой вы спрашиваете. Наш основной бизнес – строительство атомных станций. И это основной элемент нашей стратегии.

– Как вы оцениваете уровень российских научно-инженерных опытно-конструкторских разработок?

– Как достаточно высокий. Проблема заключается только в организации.

– А может, в другом: в уровне зарплаты, в кадровом потенциале? Известно, что средний возраст сотрудников в большинстве НИИ перевалил за 50 лет.

– В зарплате, говорите? В ОКБ «Гидропресс», нашем главном проектанте, зарплата весьма приличная, уровень технической оснащенности тоже. У них, похоже, серьезных проблем с финансированием нет. Если взять все деньги, которые получили московский и питерский «Атомэнергопроекты» по китайскому, индийскому и иранскому контрактам, – а это более 300 миллионов долларов – то я не думаю, что в этих организациях есть существенные проблемы с финансовым обеспечением как персонала, так и развитием материально-технической базы.

– Но, согласитесь, в целом по уровню государственного финансирования НИОКР Россия значительно отстает от Запада?

– Да, НИОКР финансируется плохо. Я всегда считал и продолжаю считать: деньги на разработку прикладных и фундаментальных исследований, по крайней мере, значительную их часть должно выделять государство. Во всех развитых странах, выступающих за свободу бизнеса, именно так обстоит дело. Разве российское государство не может этим же заниматься? Может. Но предпочитает хранить деньги в стабилизационном фонде.

Государство должно подумать о формировании заказов внутри страны. При сегодняшнем уровне цен на нефть оно вполне может позволить финансирование блока-«полуторамиллионника». Причем непрерывное, а не как сейчас – в час по чайной ложке. В этом году «Росэнергоатом» выделил 400 миллионов рублей. А что будет в будущем году? Через год? Через два? Есть жесткое правило при организации финансирования инвестиционного проекта: начиная строить дом, ты должен быть уверен, что денег на строительство тебе хватит. Сегодня решения нет. У «Росэнергоатома» средств явно не хватит. Я выступаю за то, чтобы государство взяло на себя финансирование, поскольку отдача, пусть не сразу, а через много лет, очевидна. Это как раз элемент серьезной и ответственной политики, который, на мой взгляд, более полезен для развития экономики, нежели формирование некоего стабилизационного фонда или размещение в иностранных банках наших ценных бумаг. Денег там получишь с гулькин нос, а загубить промышленность можно очень быстро. Чему радоваться, что на счетах в зарубежных банках у нас накапливаются миллиарды долларов, которые при снижении цен на нефть будут проедены в одночасье.

– Развитие высоких промышленных технологий невозможно без развития образования и науки.

– Естественно. Что меня смущает? В прошлом году было министерство промышленности и науки. Оно занималось развитием программ, которые должны играть ключевую роль в развитии российской экономики. Было проведено большое количество совещаний, коллегий. И все! Поговорили, разошлись.

Точно так же в 2003 году была разработана система государственной поддержки российского экспорта. Проводились совещания в правительстве. А результат нулевой. Государство должно определить список из десяти приоритетов, где Россия имеет определенное конкурентное преимущество, и вкладывать в их развитие максимум средств. Торговля, производство товаров массового потребления – все это может развиться само по себе. Промышленность не так формируется. Без помощи государства она не развивается. А у нас произошел разрыв. Сегодня мы, с точки зрения рыночных отношений, пока еще промышленно развитая страна. Но если будут действовать такие правила игры, как сегодня, значит, будем производить не машины, не ядерные реакторы, а пиво.

– У нас есть в стране промышленная политика?

– Нет. Ее просто нет.

– В каких проектах намерена в будущем участвовать корпорация?

– В пуске реактора на АЭС «Белена» в Болгарии, в строительстве двух блоков на Тянь-Ваньской АЭС в Китае, на строительстве Ростовская АЭС, если там решено будет поменять реактор. Возможно строительство ядерного блока в Чехии «Темелин-3». Иранцы очень хотят сотрудничать с нами на строительстве АЭС в Бушере, в ближайшее время мы должны подписать с ними договор на техпроектирование. Индия тоже готова нам отдать как минимум два блока.

– Это много с точки зрения загруженности производственных мощностей?

– Немного. Много никогда не бывает.

Журнал «Атомная стратегия» № 11 июнь 2004 г.  

 
Связанные ссылки
· Больше про Сооружение атомных объектов
· Новость от PRoAtom


Самая читаемая статья: Сооружение атомных объектов:
Перейти Рубикон

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 5
Ответов: 1


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 0 Комментарии
Спасибо за проявленный интерес





Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.06 секунды
Рейтинг@Mail.ru